Моя мама это заслужила! глава vii. кто последний – тот и папа!

Пару десятков секунд мы сидели абсолютно тихо, боясь пошелохнуться, прислушивались, действительно ли мужчины ушли. Первой на себя инициативу взяла мама: она попробовала выпутаться, но её попытки ни к чему не привели, уж больно туго мы были связаны друг с другом. Тогда она попробовала двигать задом, но не так, как предлагали мужчины, а просто с силой тянула вверх, то есть в обратную сторону от меня, будто пыталась усилиями лишь собственного тела разорвать наши путы, ведь нижняя часть оставалась единственной, которая могла более-менее свободно «ходить», но... куда там! Разве можно разорвать плотную канатную верёвку? Её и руками-то не порвёшь, не то, что слегка оттопыренной попкой! Но мама и тут не сдавалась: стала пытаться растягивать верёвку качаниями, то приближаясь ко мне вплотную для лучшего разгона, то с силой дергая попкой обратно вверх. По ощущениям мы чувствовали, что это, вроде как, помогает, верёвка понемногу движется, поддаётся, надо стараться продолжать, однако через пару секунд, когда мама глазами встретилась с моими, полагаю, довольно напуганными, резко замерла. Она неожиданно поняла, что своими действиями в данный момент буквально трахает меня, трахает собственного сына! Ведь все эти прижимания к моему телу для разгона и последующие рывки были ничем иным, как насаживанием вагины на мой стоячий член внутри неё. Думаю, после стольких часов непрерывной ебли вход в её влагалище заметно расширился. Грубо, конечно, так говорить о матери, но, если называть всё своими именами, её пизда за последние часы так привыкла к членам внутри себя, что мой, поменьше, она и не сразу заметила! А прибавьте к этому повышенный стресс и сосредоточивание на попытках разорвать злосчастную верёвку, то и получите как раз ту ситуацию, когда о члене внутри себя запросто можно и забыть. Как только мама поняла, что делает, тут же остановилась, отвела взгляд, её щёки едва покраснели. Я же сидел тихо, боясь пошелохнуться: моя мать только что меня немножечко потрахала! Я не знал, как реагировать. Да, я понимал, что это вышло случайно, что такова ситуация, но что мне делать конкретно сейчас? Как порядочный сын, я должен как-то показать, что все происходящее мне отвратительно, но как? Попытаться протестующе замычать? Рот-то привязан к маминому, ни слова не скажешь. Или скорчить гримасу отвращения? Можно, конечно, вот только твёрдо стоящий член в материнской пизде говорит совершенно об обратном... Мама собралась с силами и вновь стала пытаться выбраться из ловушки. Теперь она пробовала освободить руки позади моей спины и стала пытаться мне что-то говорить, что сделать, чтобы помочь. Мама: «У-уууу-уу-у-уу! У- ууу –уу!» Я не мог разобрать ни единого слова и тупо переспросил: Я: «У?» Мама: «У-уууу-уу-у-уу! У- ууу –уу!!!» - вновь более настойчиво повторила мама. От этих усилий слюни из её рта попали в мой, и мне инстинктивно пришлось их проглотить. Может она говорит, чтоб я по аналогии попробовал развязать свои руки у неё за спиной? Хорошо, я начал шевелить запястьями, тереть их друг о друга, но это очевидно не могло привести ни к чему полезному. Тогда мама стала вновь мне что-то говорить и тянуть руками за мои подмышки вверх. Чего она хочет? Чтоб я поднял руки вверх, а она, типа, тогда выскользнет своими? Она разве забыла и не чувствует, что мои руки, вообще-то, находятся точно так же между её подмышками, точно также связаны у неё за спиной в запястьях, и у меня физически нет никакой возможности поднять их как-то вверх сквозь её тело?! В недоумении я всё равно попробовал делать то же, что и она. Разумеется, это ни к чему не привело и, как я понял, мама тоже осознала, что её предложение неразумно и затихла. Я почему-то поверил Саньку, что никаким другим образом, кроме продолжительного движения тазом, не освободиться. Не знаю, то ли его доводы меня убедили, особенно про славу Чехии и Праги как столицы порнографии, а может я просто желал, чтобы нам с мамой ничего другого не осталось, как трахаться, но я поверил, что это наш единственный шанс освободиться. И действовать нужно как можно быстрее, пока не догорела свеча и не вернулись мужчины. Ведь... вдруг они передумают? Например, тот же придурок Васёк, как и ранее, когда предлагал заставить меня сношаться с собственной матерью, начнёт опять капать Саньку на мозги? Мол, «зачем мы их отпускаем, настучат ментам, нас потом посадят, давай лучше вернёмся и порешим обоих, всё равно их там никто не найдёт!» С него станется! Он с Денисом и так был изначально против предложения Санька. Вдруг они его убедят передумать? Так что надо спешить. Реально, надо спешить. Наши жизни всё ещё на кону! Но как это объяснить маме со связанными друг к другу ртами? Да ещё и убеждённую моралистку до мозга костей?! Не могу же я начать тупо трахать её в этом положении! Да и сидит сверху она, а не я. У меня под жопой пол! Я едва пару сантиметров могу осилить. Так что, как верно подколол на прощание маму Васёк, именно на ней лежит главная задача по распутыванию верёвки путём «скакания» на мне. Я, конечно, тоже могу «подмахивать» маме, но с гораздо меньшей амплитудой. Да и для порядочности нужно сначала перебрать все нормальные варианты прежде, чем приступать к открытому полу добровольному инцесту. Я начал елозить жопой по полу, пытаясь «выскочить» из-под мамы, но из-за тугой связки в области живота и груди, у меня получалось лишь немного двигать попкой взад-вперёд. Никакого ощутимого продвижения. После одного-двух таких манёвром я ощутил, как из-за них мой член двигается в матери, и замер, испуганно уставившись ей в глаза – теперь, получается, уже я невольно трахаю её! Мама в полумраке свечи укоризненно посмотрела на меня, но вроде как поняла, что я тоже не могу сделать ничего другого, как растягивать верёвку задницей попутно трахая её. Всё было в пустую. Никаких иных движений мы совершить не могли. Это было похоже на то, как я видел в одном фильме, моют чрезвычайно опасных преступников в тюрьмах особо строгого режима. Их точно также по двое раздевают до гола, продевают руки под подмышками друг друга, защёлкивают на запястьях наручники, а затем с безопасного расстояния поливают холодной водой из шланга. Только они в таком положении находятся стоя, а мы сидя. Уж, не знаю, был то документальный фильм или всё-таки художественный. Мама окончательно перестала действовать и просто тихо сидела на мне, не предпринимая никаких телодвижений. Прошла минута, вторая, пошла третья. Чего она ждёт? Обдумывает варианты? Но что нам остаётся? Мы и так перепробовали всё из разумного, оставалось... лишь одно... Когда закончилась третья минута бездействия, уже не выдержал я и начал пытаться ей сообщить, что нужно хоть что-то предпринять. Я: «У-ууууу-уу?» Мама: «У-уууу» Я: «Уууу-ууу-у!» Мама: «Ууу-ууу» Сложно текстом передать, на что было похоже наше общение. Знаете, это как в детстве младенец, который ещё не научился говорить, понимает маму по интонации, спрашивает она что-нибудь, ругает или хвалит. Так же и тут: я задавал вопрос, но ввиду связанных друг с другом ртов, понять его было невозможно, лишь интонационно ощущалось, что это вопрос, а не утверждение. Аналогично и с мамиными ответами: она что-то мне отвечает, но непонятно что. Я хотел спросить её, чего она ждёт? Спасения? Так никто сюда не придёт, в опустевший посёлок и, тем более, не найдет этот запертый подвал, не отмеченный ни в одном официальном документе. Думаю, даже если бы люди ходили прямо по полу сарая над нами, то не услышали наши с мамой мычания. Я стал пытаться кивать и глазами показывать матери на горящую на лавке свечу, ведь менее, чем через 2 часа она догорит, оставив нас в кромешной тьме, и заодно сожжёт письмо с указанием тайника с нашей одеждой. Нам в любом случае нужно что-то делать, а тупо молча сидеть это чуть ли не самоубийство! Думаю, мама в какой-то степени поняла, что я пытаюсь сказать, и стала что-то мычать мне в ответ. Я не знал, что именно она отвечает, но по её командному и решительному тону мне показалось это что-то вроде «мне плевать, я не собираюсь слушать этих ублюдков и трахать собственного сына, лучше сдохнуть!» Возможно, она имела ввиду нечто другое, поди разбери. Мама просто тихо сидела, ничего не делая. Тут уже у меня взыграло чувство возмущения: вот так в тупую сдохнуть из-за её моральных принципов и желания напоследок взбрыкнуть перед этими уродами?! Мол, ничего они не добились, их план сорвался! «Отлично», а мы при этом сдохнем?! Не знаю, как ты, мама, а я тут подыхать не собираюсь! Тем более, что из-за тебя и твоей дурости всё это приключилось, я вообще случайно под раздачу попал!!! Это ты любишь свой нос в чужие дела совать, сколько раз тебе уже говорили, а мне теперь отдувайся! Хрена с там! Уж лучше трахнуться, а потом разбираться с последствиями, но живыми, чем остаться морально принципиальными, но мёртвыми! Под наплывом эмоций я отбросил всякий стыд и начал двигать своей жопой взад-вперёд, насколько это было возможно, одновременно трахая собственную мать. Мама попыталась отстраниться, грозно на меня посмотрела и стала что-то возмущённо мычать. По интонации отчётливо был понятен вопрос «ты что делаешь?» Я остановился и попытался объяснить свою точку зрения. Моё объяснение было куда сложнее маминого вопроса, так что я уверен, она вообще ничего не поняла из издаваемых мной звуков. Разве что было понятно моё предложение делать то, что сказали её насильники ради нашего с ней спасения. Я вновь начал двигаться, но мама стала возражать и пытаться своим тазом прижимать мой к полу, чтобы у меня не было возможности двигать своим вверх. Этих усилий оказалось недостаточно для полной фиксации моей попы на полу, поэтому дополнительно она стала наваливаться на меня своим телом, сгибая мою спину назад ближе к земле. В какой-то момент я почувствовал, что мы вот-вот упадём. Я: «Вот, овца, неразумная!» - подумал я, - «нам же ясно сказали, если упадём – хана, распутаться в положении лёжа станет ещё сложнее, если вообще возможно! Ты вообще не соображаешь, что ли?» Собравшись с силами, я стал громко орать прямо матери в рот и давить телом маму в обратную сторону. Это сработало. Она явно не ожидала такой прыти и протестов с моей стороны, подалась назад и лишь тогда начала осознавать, что чуть не натворила. Мы вновь сидели ровно, и я возмущенно и не стесняясь высказывал через связанные рты, как глупо было её поведение. Пусть она меня не поймёт, может, так даже лучше! Я хотя бы немного выскажусь и подуспокоюсь! Выпустив пар и слегка поостыв, я стал внимать маму к голосу разума, жалобно глазами кивая на горящую свечу и пытаясь в который раз объяснить, что хрен с ним, с сексом, надо выпутываться, как бы мерзко это ни было. Мама внимательно смотрела на меня и, похоже, поняла, что я хочу донести до неё. Думаю, в тот момент, отчаявшись и обессилев от многочисленных попыток развязаться как-то иначе, мама заткнула свою гордость и моральные принципы решив, что жизнь важнее всего этого. Возможно, даже не конкретно её жизнь, но жизнь её сына уж точно. Ведь отказ продолжать борьбу, своеобразный «фак» напоследок этим подонкам, означал не только её гибель, на что она вроде бы как сейчас была готова, это также погубило бы и её сына. Самое дорогое, что у неё есть. В ней будто проснулись материнские инстинкты, и она, похоже, сделала свой нелёгкий моральный выбор... Мама, сидевшая на моём члене и глядящая мне прямо в глаза, приподняла попку надо мной, натянув наши путы до упора, и опустилась. Прошла секунда, мама повторила. Затем ещё раз и ещё. Я видел горечь в её взгляде, боль, чувствовал, как тяжело ей это даётся. Даже в свете тусклой свечи было заметно, как её глаза увлажнились и заблестели. Я начал помогать, подмахивать в такт, чтобы обеспечить максимальное расстояние, с которого верёвка тянулась в разные стороны, постепенно освобождая нас. С каждым движением мой член то входил в маму, то немного из неё выходил. Да. Мы трахались. Родные мать и сын. В каком-то тёмном вонючем заброшенном подвале. Добровольно. Мама и сын... Всю жизнь мы с ней жили обычной жизнью миллиардов семей: учились, работали, общались, говорили, плакали, смеялись. А теперь делаем ЭТО друг с другом. Никто бы из нас сегодняшним утром даже подумать не смог, что, спустя каких-то несколько часов, наша жизнь полностью перевернётся, и мы будет друг с другом заниматься сексом. Мама закрыла глаза, наверно, ей так было проще. Проще представить, что это не она, и это не её сын. Что это кто-то другой. Я увидел, как по щекам у неё начали катиться слёзы. Мама плакала... плакала и в отчаянии трахала меня. Её вынудили, заставили, унизили. Её... победили. Физически, морально, нравственно. Мне, несмотря на мою порочность и былые сексуальные фантазии о матери, было горько видеть маму такой. Теперь я чувствовал не возбуждение, а жалость. Сожаление, сопереживание и ненависть к тем подонкам, которые всё это с нами сделали. Но не время горевать, нужно действовать. Как я сказал, сначала нужно выбраться отсюда, а потом уже разбираться со всеми последствиями. Так что я тоже закрыл свои глаза и в полном мраке продолжал подмахивать задом маме в такт. Но, как бы мне не было в этот момент жалко свою мать, секс есть секс, а мамина пизда – это пизда, поэтому даже сожаление и горечь не могли долго сдерживать моё юношеское возбуждение и похоть. Я с интересом для себя начал отмечать, что секс в живую отличается от обычной мастурбации, и дело даже не в напряжении и необходимости двигать телом: мастурбируя, держишься рукой за кожу члена сверху, а тут каждое движение вагины вниз обнажает мою чувствительную головку. В результате она со всех сторон трётся о стенки женского влагалища. Вроде это делает ощущения острее, но, в то же время, немного щекотно. Может с непривычки? Думаю, для любого нормального парня его мать, в качестве сексуального партнёра, оказала бы, в конечном итоге, дополнительное возбуждение, потому что это грязно, пошло и аморально, а значит очень неприлично и дико возбуждает. Чего уж говорить обо мне, девственнике, который уже многие годы мастурбирует на подобные фантазии. Если ко всему этому ещё приплюсовать осознание, что в данный момент мама, по сути, сама меня трахает, находясь в сознании и чётком понимании, какой морально низкий и неприличный поступок она совершает, я очень быстро стал возбуждаться. Настолько, что всего через минуту-полторы маминых «подпрыгиваний» на мне, понял – я сейчас буду кончать! Мастурбируя ранее, я всегда сам управлял процессом и контролировал свой оргазм. Я любил доходить до, так называемой, «точки невозврата», практически касаясь её, и останавливался в самый последний момент, отпуская член из руки и, как эквилибрист, блаженно балансируя на грани оргазма. Это позволяло вовремя остановить нарастающее сексуальное напряжение и не кончить, дабы после небольшой передышки повторять подобные приятные циклы прерываемой мастурбации снова и снова. Порой, даже я, опытный в этом деле, увлекался, и-таки случайно переступал эту самую «точку невозврата», останавливаясь мгновением позже положенного. После неё уже всё предрешено

А что же сейчас? Я снова ощутил то знакомое чувство, почувствовал, что ещё лишь 4-5 ритмичных движений, и я пройду свою «точку невозврата», а значит мне пора останавливаться, пора отпускать свой член! Вот только... но не я в данный момент его мастурбирую! Это делает моя мать! Делает своей пиздой! Мама не чувствует, на какой я стадии возбуждения, она не понимает, что я вот-вот кончу ей прямо в... Она... она не прекратит прыгать на моём члене! А значит... Туча мыслей тут же пронеслась в моей голове: что делать? Мне что, вот так просто взять и начать кончать в вагину собственной матери? Что она скажет? Как отреагирует? Станет кричать и возмущаться, что я её не предупредил? Так может предупредить? Может как-то остановить? Ну, сделать перерыв, чтоб у меня немного упал? Хм, а смысл? При таком возбуждении у меня минут 10 будет падать, а при возобновлении ебли тут же встанет опять, ведь это моя мать – мой самый желанный и фантазируемый сексуальный объект на свете! Снова прерываться и ждать очередные 10 минут? Но свеча-то догорает! Нет, не вариант. Может ничего не говорить, а просто кончить в неё по-тихому? Вдруг мама не заметит? Это вообще возможно? Хотя, вряд ли, сомневаюсь, что женщина может не заметить, как внутри неё изливаются и разбрызгиваются струи горячей спермы и пульсирует чей-то член. С другой стороны, в неё сегодня уже столько раз кончали, что пизда сильно раздолбана и вся в сперме, вдруг этот факт сделает мой оргазм незаметным? Она же в самом начале, когда начала пытаться выпутываться, даже не сразу заметила, что раз за разом невольно насаживается мне на член! Так может и тут не почувствует? Нет, страшно, она заметит! Как пить дать, заметит! Так что по-тихому у меня не получится... Хорошо, тогда надо сказать, надо предупредить! А как? Мамочка, я сейчас кончу? Нет, стыдно... К тому же, из-за привязанных ртов я и говорить-то толком не могу, только мычать, что она там поймёт? А вдруг мама мои мычания и предупреждения примет за стоны кайфа от оргазма? И получится, что её сын, вот так бесцеремонно и неприкрыто, станет в неё кончать и стонать от удовольствия?! Нет уж, это ещё хуже, лучше ничего не говорить и ничего не делать, просто продолжать, как ни в чём не бывало, просто кончить, сделав вид, что ничего особенного не произошло. Просто кончить в собственную маму. Кончить в маму без презерватива... Твою ж... Помните слова Васька «кто последний – тот и папа»? Я много раз в жизни слышал эту фразу, но не знаю, прикол это или реально сперма последнего оплодотворившего самца преобладает? А вдруг это правда, и, кончив сейчас в маму, я стану отцом? Мама родит от собственного сына! Забеременеет от меня... прямо как я всегда фантазировал! От последних мыслей градус моего возбуждения ушёл в небеса, и, так и не придумав, что же именно мне делать в данной ситуации и как себя повести, я... просто начал кончать! Я кончал в вагину собственной матери, изливая в неё обильные потоки спермы, опьянённый грязными развратными мыслями, что это может привести к её беременности, и это было нереально круто! Один из сильнейших оргазмов в моей жизни! По финальной опустошённости похожий на самый первый, в 11 лет, когда не понимаешь, что происходит, как это возможно, и полностью отдаёшься охватившему тебя чувству. Обычно при оргазме мой член совершает по 4-5 финальных выбросов спермы, но лишь в первых трёх выплёскивается много эякулята. Тут же, по ощущениям, я сделал 10-12 выбросов, и даже на 7-8ом чувствовалось, что обильные выбросы семени никак не прекращаются. Уверен, ни один из трёх мужчин сегодня так сильно не разряжался в лоно моей матери, как это делал я сейчас. Это и не удивительно – для них она просто очередная женщина, очередная дырка, коих у них, наверно, вагон, но для меня - это идеал, верх совершенства, сексуальности, неприличия и развратности, потому что у каждого человека лишь одна единственная мама, она не похожа ни как кого, ни на одну женщину на свете, она – уникальна. И только с ней можно почувствовать столь грязный, неприличный и, вместе с этим, сильный оргазм. Хотя, несмотря на всё сказанное, было немного удивительно, что я смог так сильно кончить, ведь я последний раз мастурбировал и кончал всего два дня назад. Откуда в моих яйцах вдруг успел образоваться такой большой объём спермы? Я так сильно оргазмировал в маму, столькими мощными струями спермы в неё брызнул, что даже для раздолбанной пизды это ну никак не могло пройти незамеченным. Кроме того, разряжаясь в собственную мать, я не смог в должной мере контролировать своё дыхание и с каждым эякуляционным толчком ощутимо горячо выдыхал ей прямо в рот. Мои планы по незаметному оргазму накрылись медным тазом, я спалился по полной! Мало того, что я сам оргазм спалил неконтролируемым дыханием, так ещё и своё сильнейшее возбуждение выставил напоказ! Ведь не может мужчина так сильно разряжаться в женщину, если его не обуревает сильнейший поток чувств! Конечно, можно сделать поправку, мол, это же был мой первый секс, я только что впервые в жизни лишился своей девственности. Думаю, для любого человека, преисполненного возбуждением, кончать обильно в первый раз будет в порядке вещей, однако я чувствовал, что намного превысил даже эту границу, ведь я сейчас не просто лишился девственности, я сделал это с матерью! Осуществил свою сильнейшую сексуальную фантазию, о реализации которой на практике не смел и мечтать! И именно этот пикантный нюанс так невероятно будоражил мой ум, невольно заставляя эрегированный пенис продолжать сокращаться внутри матери снова и снова, вливая свой сыновий мужской эякулят в материнское лоно. Не сомневаюсь, маме не составило большого труда тоже это понять, сидя-то на столь мощном спермовом фонтане... Закончив вливать своё семя внутрь матери и открыв глаза, я увидел, что мама прекратила двигаться и внимательно на меня смотрит. Не знаю, что именно мама чувствовала в этом момент, в её взгляде я ощущал и некое осуждение, и разочарование в собственном сыне, и удивление, и даже огорчение в стиле «я так знала, чем это кончится!» Но за что меня осуждать, мама? Это же физиология! Возьми любую мать и сына, пусть даже которым отвратительна мысль об инцесте друг с другом, пусть их даже тошнит от этого! Разве у сына в конечном итоге не встанет, если заставить его мать ему отсасывать? Разве он не кончит от её минета? Думаешь его моральные принципы, несмотря на происходящее, позволят его члену вяло лежать? И наоборот: разве мама, сына которого заставили сделать ей куннилингус, не возбудится? Да, ей психологически будет противно, мерзко и неприятно, но как бы скептически она ни была изначально настроена, язычок сына, лижущий ей клитор, сделает своё дело – у мамы набухнут соски, нальётся кровью и станет твердым клитор, влагалище увлажнится вагинальными соками, предлагая себя для ебли. С моральной точки зрения для них это покажется отвратительным, однако их тела будут говорить об обратном, им понравится, потому что природа выше всех этих придуманных людских норм поведения и правил приличия! Для природы есть только самец и самка, хуй и пизда, и они должны друг с другом ебаться, продолжая свой род! И ей абсолютно наплевать, в каких родственных отношениях они состоят!!! Я не имел возможности сказать всё это маме, конечно, не такими бы словами, но всё же. Не мог хоть как-то оправдаться, что это всё из-за трения, мол, я не хотел, само так получилось. Не мог извиниться. Да и разве поверила бы она мне? У меня ведь ещё до секса с ней на неё встал, и все увидели, что моя мать меня возбуждает! Ну а теперь, как оказалось, это вообще было неслучайным, потому я сейчас так много в неё накончал, что, похоже, теперь развеял в глазах матери любые сомнения в моей извращённости. Мне стало очень стыдно, и я сразу отвёл глаза в сторону. Я подумал «блин, как же мы теперь будем жить? Как я буду смотреть ей в глаза? А она мне? Даже если пройдут годы, она будет смотреть мне в глаза, как и сейчас, и невольно одновременно «флешбеками» прокручивать в своей голове эти мгновения, как я обкончался внутри неё?» Ещё с десяток секунд внутренней физической опустошённости, в полной тишине и мерцании свечи я чувствовал на себе этот мамин тяжелый осуждающий взгляд, но потом мама продолжила двигаться, и мне сразу стало как-то легче. Боковым зрением я увидел, что она прикрыла глаза и снова сосредоточилась на «трахающих» движениях бёдрами, растягивающих канатную верёвку и ведущих нас, тем самым, к спасению. Я стал двигать задом в ответ. Уже ни ради удовольствия, ведь по-хорошему, после оргазма мне был нужен продолжительный отдых, потому что натёртая головка члена, лишившись сексуального стимула, начинает приносить лишь раздражение и неприятные ощущения. Но мне пришлось. Пришлось заставить себя и, стиснув немного зубы, через силу, дискомфорт и прочие не самые приятные ощущения продолжать трахать мать, трахать чисто с практической точки зрения, помогая. Я хотел этим как бы показать и доказать маме, что двигал ранее и продолжаю двигать попой вовсе не ради своего удовольствия, а исключительно ради ослабления верёвки! А оргазм... ну, просто так получилось! Побочный и неизбежный эффект трения полового члена. Ты не должна меня за это винить! Как бы там ни было, самое позорное для меня осталось позади, хуже уже не будет. Теперь можно двигаться исключительно ради распутывания верёвки и не бояться кончить – после такого сильного оргазма, уверен, мои яйца опустошены полностью, кончать я теперь не захочу неделю минимум! Однако, к моему стыду, мой позор ещё не был закончен: из-за возобновления движений тазом и хождения члена внутри маминой вагины, из неё понемногу стала выливаться моя сперма. А поскольку мама сидела сверху, сперма стекала аккурат на мой выбритый лобок, член и яйца, заляпала мамины лобковые волосы и половые губы. Её было так много, что в итоге она перемазала наши ляжки, стала стекать по моим бёдрам и даже образовала небольшую лужицу у меня под жопой. В результате каждое поступательное движение маминой вагины к моему члену «сверху-вниз» сопровождалось пошлым хлюпающим звуком, ежесекундно напоминая нам о произошедшем. А ещё этот запах... Тёмный закрытый погреб без какой-либо вентиляции стал наполняться запахом моей спермы, вырывающийся из материнского лона. Да уж, только поставьте себя на мамино место: вас, приличную порядочную женщину, сначала похищают, затем унижают и насилуют в присутствии сына, принудительно доводят до мощного оргазма, обнажая постыдные особенности тела, а потом и вовсе заставляют трахаться с родным ребёнком! И, будто этого мало, оказывается, что даже ваш собственный сын на вас возбуждается! Он кончает вам внутрь без презерватива, от чего вы, вероятно, имеете большой шанс забеременеть, а теперь вы вынуждены ещё хрен знает сколько времени под звуки хлюпанья ваших половых губ о его мокрые яички прыгать на его обконченном торчащем члене, будучи пропитанной как изнутри, так и снаружи запахом его терпкой спермы! Хороша картинка, да?! Время тянулось долго, сидеть становилось не очень удобно, у меня начинали затекать ноги. Уверен, у мамы тоже. Движения тазом хоть как-то разминали наши мышцы. Я подстроился под мамины «подпрыгивания» и мы, всё так же трахаясь, продолжали потихоньку растягивать верёвку с максимально возможной амплитудой. Почему-то это мне напомнило двуручную пилу, которую два человека попеременно тянут то в одну, то в другую сторону. Так и тут – мы стали командой, действующей синхронно, только вместо бревна верёвка, а вместо пилы ебля сына с матерью. Сперма, наконец-то, перестала выливаться из маминого влагалища и слегка подсохла, сделав чвякающие звуки не такими звонкими. Мы трахались закрыв глаза, чтоб не было так стыдно, и сосредоточенно, пытаясь не терять ритм. И всё бы так и продолжалось, но в какой-то момент я начал ощущать, как мама уж больно активно стала на мне подпрыгивать, что сбивало с налаженного ритма и доставляло мне неудобства. Я сначала не понял, зачем она это делает, хочет быстрее растянуть верёвку и выбраться? Ну, это понятное желание, но такой активный напор отбирает слишком много сил, мама быстро выдохнется, а у нас, знаете ли, процесс больше похож на марафон, где важна не скорость, а терпение и постоянство в движениях. Вдруг её прыжки стали прерывистыми и резкими, мама начала сопеть, изо рта и носа порциями стал вырываться мне в лицо горячий воздух. Я удивленно посмотрел на её закрытые глаза и слегка скорченную гримасу, и тут до меня вдруг дошло – неужели... мама кончает?! Что?! Моя мама кончает??? Да точно – кончает! Кончает от ебли с собственным сыном! Ну и ну! Я впервые доставляю оргазм женщине, и не какой-нибудь, а собственной матери! От неожиданности я замер, мама, не открывая глаза, стала сильно замедлять свои движения, и тут я почувствовал, как из её вагины по моему члену и яйцам стала струиться некая тёплая жидкость. Я даже, было, подумал, что мама описалась, но потом понял, что она вновь, как со своими насильниками, кончает струйно! Это было так удивительно и необычно – находиться внутри оргазмирующей матери. Она переживает сейчас самый интимный, самый откровенный момент сексуальной жизни любой женщины, а я не просто его подсмотрел, не просто стал свидетелем, не просто нахожусь в первых рядах зрительного зала, я, фактически, сам нахожусь рядом с ней на сцене, являюсь непосредственным участником, являюсь маминым сексуальным партнёром, и вызвавшим этот самый оргазм. Тем временем, жидкость из влагалища самой родной мне женщины всё выливалась и выливалась, выплёскиваясь порциями. Её было так много, что она стала течь и по лобку, и по бедрам, и даже уже образовала значительную лужицу под моим задом, добавившись к моей сперме. Уж не знаю, в порядке ли вещей всегда струйно кончать для моей матери, или она сейчас очень возбуждена? Это лишь мамин второй оргазм в жизни, который я видел, и в обоих случаях из неё текло, как из ведра... Когда мама прекратила движения практически полностью, я испугался, что она сейчас откроет свои глаза, увидит меня и всё поймёт. Поймёт, что я заметил, что я всё понял, и нам обоим станет ещё более неловко и стыдно, если такое вообще возможно. Поэтому я быстро прикрыл свои глаза и продолжил потихоньку двигать тазом, трахая маму, как ни в чём не бывало. Будто я не при делах и совершенно не заметил, что сейчас произошло. Однако мама вытянутыми руками, насколько это было возможно, сжала меня в подмышках и силой прижала к полу так, чтобы я не мог больше двигаться. Стала что-то мычать. Открыв глаза, я удивлённо взглянул на неё. Мама смотрела на меня излишне широко раскрытыми глазами и по мычаниям, доносившимися у меня изо рта, я более-менее понял, что она просила остановиться, чтобы чуть передохнуть. Хм, сегодня я много чего узнал о сексуальной жизни своей матери, и одна из этих вещей та, что после оргазма ей нужна небольшая передышка. Вот это номер! Не знаю, глупость это была с маминой стороны или раскрепощенность, но я бы на её месте точно так не поступил. Даже если ей физически после оргазма нужна передышка, надо было, пускай через силу, продолжать трахаться, как это ранее сделал я, притвориться будто ничего не произошло! А так. своей просьбой о паузе, она, по сути, фактически призналась мне, родному сыну, что только что кончила от секса с ним, плюс раскрыла столь интимную делать своей половой жизни, что после оргазмов ей нужны передышки... И как мне теперь реагировать? То есть физически, понятное дело, я остановился, но с моральной стороны как себя вести? Я опустил глаза вниз и стал, типа, осматриваться, решил сделать вид, что всё равно ничего не понимаю, мол, просто мама устала на мне прыгать и ей надо немного передохнуть. Не знаю, что она чувствовала в этот момент, но раз кончила, да ещё с такими обильными выделениями, значит ей понравилось! Как бы она изначально ни была настроена против секса с собственным сыном, как бы мерзко, отвратительно и недопустимо это ни выглядело для неё по началу, мамино тело считает иначе. Оно, уверен, к нашему обоюдному удивлению сдало её женскую сущность сейчас с потрохами! Оно, истекающее ручьём женских вагинальных соков, буквально кричит на всю округу, как мощно кончило, как сильно ему понравилось! Телу моей матери, её пизде, понравилось прыгать на члене, было абсолютно наплевать, что это член родного сына! В конце концов, моя мать просто самка, и какие бы моральные устои в обществе ни существовали, члены доводят вагины самок до оргазмов, что успешно и продемонстрировала моя мама. Сидя там, в покое и тишине, и прислушиваясь к нашим потным разгорячённым организмам, я с удивлением ощутил, как что-то упирается мне в грудь с обеих сторон. То есть это, конечно, были мамины голые сиськи, туго привязанные к моей груди, но теперь я ощущал что-то еще. «Соски! Это у моей матери торчат соски!», - наконец, смекнул я. Да уж, да моя мама и правда, оказывается, какая-то шлюха: возбудилась, соски у неё крепко набухли и торчат так, что они чувствуются даже через тугую связку наших тел, плюс от сына только что оргазмировала обильным потоком женских выделений... Ну и потаскуха же ты, мама! Хотя, наверное, все женщины такие же шлюхи: их пёзды ответят любому фаллическому предмету, независимо от того, кто это или что это. И моя мама не исключение. Наоборот, даже правило! Да-да, именно она – взрослая сильная порядочная морально устоявшаяся женщина как никто другой ярко доказывает мою теорию. Раз уж такой нравственный «экземпляр» не в силах сдержаться при самом недопустимом сексе на свете и, как последняя мокрощёлка, фонтаном кончает от ебли с родным сыном, чего уж говорить обо всех остальных?! Правильно говорят: все бабы - шлюхи. Реально все: наши жёны, подруги, знакомые, даже мамы, сёстры и дочери! Все! Любая обладательница влагалища априори шлюха, просто кому-то в жизни удаётся это проверить и подтвердить на практике, а кому-то нет. Общество не позволяет людям, состоящим в близкой родственной связи, смотреть друг на друга в сексуальном плане, однако помести их в нужные условия, и вы удивитесь, как в итоге все друг с другом обкончаются! Вот нас с мамой сейчас поместили в такие условия, заставили, принудили - и видите, как получилось? Думаю, подобные эксперименты можно провести с любым самцом и самкой, и во всех случаях их тела станут кайфовать друг от друга. Потому что природа, само явление самцов и самок, куда сильнее, чем искусственная договорённость о моральных нормах в обществе. Постепенно осознавая свою мать жениной-шлюхой, я почувствовал, что меня это вновь стало возбуждать. Член мой до сих пор стоял в ней торчком, но впервые после моего собственного оргазма эти ощущения начинали приносить отдалённое физическое удовольствие. Спустя пару минут отдыха мама стала что-то говорить и кивать на горящую свечу, попутно начав вновь потихоньку прыгать на мне. Мы продолжили. Интересно, ей действительно было достаточно двух минут отдыха после своего оргазма? В плане, её половые губы и клитор успели полностью восстановиться и успокоиться за это время или она сейчас, ведомая необходимостью спешить, вынужденно трахает меня через силу, через собственный дискомфорт и неприятные ощущения? Эта мысль... мысль, что мама, возможно, сама сейчас насилует себя, заставляя продолжать «работать» себя дыркой, только раззадоривает меня. Она словно шлюха, которой заранее оплатили строго оговоренное время – никого не ебёт, что она кончила слишком рано, и теперь весь последующий секс для неё в тягость. Деньги взяла? Всё – отрабатывай! Я начал подмахивать ей в такт, трахая свою развратную обкончавшуюся мать. Она опять прикрыла глаза, а я смотрел на неё, двигал тазом и открыто ебал в пизду. Я смотрел на неё уже другими глазами и никак не мог выкинуть из головы произошедшее и все сопутствующие мысли. Я читал в различных источниках, что пост оргазменная физиология женщин отличается от мужской. Это мы после финиша уже ничего не хотим, отворачиваемся к стенке и спим, а вот женщины могут кончать многократно, для них оргазм – не всегда такой же финиш, как для нас. Зачастую, это просто один из этапов секса, за которым может следовать другой. Именно поэтому женщины за одно соитие могут получать и по 3, и по 4 оргазма, главное, чтоб мужик не переставал ебать. Ну, или чтобы на смену ему приходил второй, третий, четвёртый... И вот, моя мама только что кончила, чуть передохнула, и мы продолжаем ебаться. Мучается она сейчас или всё ещё наслаждается? Неважно, меня устраивает любой вариант, ведь при каждом она будет выглядеть в моих глазах опущенной шлюхой! Но всё же я решил у себя в голове представить и выбрать второй вариант. Да, точно. Ей наверняка нравится! Женские оргазмы, зачастую, многократны и продолжительны во времени, во всяком случае, так я видел в порно, а этого, согласитесь, нельзя было бы достичь, если бы женщина теряла возбуждение сразу после первого. Точно! Готов спорить, её промежность сейчас получает удовольствие! Не такое сильное, как до разрядки, но всё же. Мысль о том, что я сейчас ебу мать, а она от этого кайфует, начинала меня распалять всё сильнее и сильнее. Глядя на её прикрытые глаза, я трахал её и думал про себя: «Да, шлюха, на, получай! Тебе ведь это нравится? Нравится член родного сына? Строила из себя всю жизнь такую порядочную женщину, сегодня тоже – столько кривлялась перед этими мужиками. А сама ручьями обкончалась и с ними, и со мной! Ну, и где же твоя нравственность, а, мама? По-моему, на самом деле ты просто похотливая блядь! Натуральное воплощение любой женщины! Может ты только делала вид перед всеми, что тебе противно? Может играла свою привычную роль примерной порядочной учительницы-недотроги? А на самом деле тебе всё это нравилось! Нравилось же, шлюха? Нравилось, когда тебя во все дырки ебут, нравилось ноги раздвигать, нравилось, когда в тебя кончали? Твои губы говорили «нет», но сочащаяся кончающая межножная дырка кричала всем «Да! Тысячу раз! Да!» Ха! Притворщица! Актриса! Лгунья! Ну-ну, твоя пизда только что сказала мне обратное, ей понравилось трахаться с родным сыном! С родным сыном, мама, слышишь?! Хех, жаль насильники ушли и так и не увидели твоего настоящего разврата, твоего блядства, твоего падения! Ух, вот бы они тогда покуражились! Ух, бы я на это посмотрел! Что, мама, получается, всё-таки прав был Санёк насчёт женщин? Прав насчёт тебя? Вас надо чаще ебать, что всякая дурь в башку не лезла?! Ну, раз тебе это нужно, раз ты кайфуешь от ебли с сыном, давай, я тебя выебу, мамочка! Слышишь этот звук? Слышишь, как хлюпают твои половые губы, насаживаясь на мой хуй? Знаешь, что это? Ха, конечно, ты знаешь! Это твоя, всё ещё тёплая, конча, твои вагинальные соки, выделенные твоим материнским влагалищем, кончившим на члене собственного сына!» Я начал заводиться и трахать маму всё сильнее и сильнее, мне были приятны мысли о том, какая она на самом деле падшая женщина, мне хотелось дополнительно унизить её, наказать, раскрыть её позорный секрет перед всеми. Даже было немного жаль, что её насильники ушли. Вот бы они всё это увидели, ух бы они тебя за это жёстко отъебали! И если бы опять попросили меня о помощи, например, держать тебя, пока они втроём тебя насилуют, будь уверена, мама! Будь уверена! Я бы им помог!!! Помог с удовольствием! И не из страха быть избитым, а по собственному желанию! Ну, не может женщина так обильно разряжаться, если всё это её сильно не заводит! А ты показала нам всем, кем являешься на самом деле! Самая натуральная дырка! Так что даже если бы ты орала от очередной вагинальной боли и умоляла меня тебя отпустить, знай, я бы тебя держал, держал крепко и наслаждался твоими мучениями! Ведь тебе, как выяснилось, всё это нравится! Похотливая пизда! Я продолжал двигать своим членом внутри матери и представлял, как в этот самый момент через её вагину по всему маминому телу прокатывается приятная волна наслаждений. Видимо, я настолько увлёкся, что стал слишком активно долбить маму, отчего она удивленно открыла глаза и посмотрела прямо на меня. «Блин!», - я тут же отвёл взгляд и замедлил ход, - «надо же так спалиться! Хотя, что тут такого, я просто максимально растягиваю верёвку, мы же хотим выбраться побыстрее, верно? А на неё смотрел... на неё смотрел... да просто смотрел! Ну, совпало так, что она открыла свои глаза как раз в тот момент, когда я перевёл на неё взгляд! Хм, прокатит? Да чего я тут придумываю, всё равно объяснить сейчас не получится, а потом забудет, небось. А не забудет – выдам ей эту версию. Точно!» Я начал двигать тазом гораздо медленнее, чтобы у мамы не возникало подозрений, будто я кайфую. Тем не менее, предыдущая физическая активность и новый пошлый взгляд на родную маму, так меня раззадорившие, не прошли даром. Я почувствовал, что постепенно, но неминуемо начинаю подходить к оргазму, и если мама не замедлит свои телодвижения, то я кончу в собственную мать во второй раз! Я опять запаниковал. Что же делать? Остановить её? Сделать, как она, прижать руками к полу, сковав движения? И дать понять, что её родной сыночек сейчас кончит? Кончит в свою маму второй раз? Хм, если мы остановимся, дадим мне передышку хотя бы секунд на 30, снова подойду к оргазму я не скоро. Это первый раз всегда очень «заводной», а кончать повторно уже куда сложнее: возбуждение не просто поддерживать на должном уровне, и любое промедление, любая пауза довольно быстро охладят мой пыл. Да, это наверняка сработает, надо срочно попросить маму остановиться! Хотя... нет уж, дудки, не буду! Тут и так много всего произошло, новый «прокол» мне ни к чему. Даже если удастся паузой предотвратить оргазм физически – разве недостаточно унизительно и стыдно просто признаваться матери в самом факте, что я к нему был готов? Плюс к этому: ну, остановимся мы, опозорюсь я, рассказав, что хочу кончить ещё раз... ну, подождём, потом продолжим... и что? Всё равно через некоторое время ритмичной ебли возбуждение вернётся. Что тогда? Сообщать матери, что я хочу её оплодотворить, в третий раз? А потом и в четвёртый, и в пятый, да? Свеча, вон, только где-то на треть прогорела. Сколько раз за это время я успею подойти к оргазму? Каждый раз сообщать об этом матери? Нет уж, идите в жопу! Пусть я лучше кончу один раз! Да и, может, сделаю на сей раз незаметно! Я ведь, когда дома дрочил и кончал больше одного раза на дню, у меня всегда во второй раз спермы гораздо меньше было. А тут я в первый так сильно разрядился, что, наверное, у меня там в яйцах и не осталось ничего! Так зачем привлекать излишнее внимание? Просто потихонечку незаметно кончу: без выделений, без спермы, без содроганий. Буду стараться контролировать своё дыхание и тазом поддерживать всё те же ритмичные движения. Мама ничего и не заметит! Удовольствие нарастало, приближался порог оргазма. Я собрал всю волю в кулак и решил во что бы то ни стало не сбавлять темп, контролировать выходящий изо рта и носа воздух и не трястись, чтоб не выдать себя. Я прям чувствовал неминуемое наступление заветного рубежа, словно отсчитывал секунды для запуска ракеты: 5, 4, 3, 2, 1... пошёл! Повторный оргазм получился, как я и ожидал, куда слабее, может из-за того, что он второй, может потому, что я к нему готовился. Кончая в маму второй раз на дню, я лишь незначительно сбился с темпа из-за фрикций и выдохнул маме в рот немного больше воздуха, чем обычно. А в остальном было незаметно. Уверен, если бы на меня кто-то смотрел со стороны, то и не понял бы, что я только что достиг оргазма. Но поняла ли мама – вот главный вопрос! Почувствовала ли она своим нутром новую порцию спермы? Да и была ли эта порция? По ощущениям внизу, да ещё с туго перетянутыми потными разгоряченными телами и накрепко связанными в развратном поцелуе ртами, было совершенно непонятно: ну дёргается немного член внутри, ну и что? Разве это так заметно? Разве раздолбленные стенки маминого влагалища смогут теперь почувствовать столь незначительные колебания моего пениса? Второй в жизни оргазм с женщиной я пережил довольно спокойно, несмотря на то, что это была мама. Да, мне было приятно, но никаких звёзд с неба я не ловил. Так часто бывает при втором оргазме на дню - организм устал и не способен более оттягиваться по полной. Я вообще удивлён, что смог так быстро кончить второй раз, обычно мне нужно часов 5-6, чтобы в принципе суметь физически довести себя до такой кондиции. С другой стороны, чего удивляться, тут же меня удовлетворяет не рука, а самая настоящая пизда женщины - сочная и кончающая! И я в этот момент практически целуюсь с женщиной и, одновременно с этим, чувствую на себе её голые нежные груди. А то, что эта женщина - моя мама, лишь придаёт развратности и пикантности ситуации, и заводит ещё больше. Вот и получается, что наступление второго оргазма стало возможным намного быстрее. Хотя, по ощущениям, повторная разрядка особо ничем не отличалась от обычной моей мастурбации, только в этот раз мой член обхватывала не рука, а стенки маминого влагалища. Ха, я маминой вагиной воспользовался как мастурбатором! Забавно. Не знаю, поняла ли мама, что сейчас произошло, во всяком случае свой темп она не сбавила, глаза не открыла, продолжив скакать на моём члене как ни в чём не бывало. То ли у меня и правда получилось скрыть свой оргазм, и она не заметила, то ли просто решила сделать вид, что не почувствовала... Сложно сказать. Но меня устраивали оба варианта, где не придётся потом объясняться. Однако мне было особенно сложно продолжать ритмично двигаться после оргазма: кайф, поддерживающий и дающий мне силы, ушёл, удовольствие от трения члена о стенки влагалища опять сменилось излишним неприятным раздражением головки полового члена, я с новой силой прочувствовал затёкшие ноги и спину, ощутил жар и пот тел, прыгающих друг на друге уже минут 40, а то и 60. Очень хотелось остановиться, выйти, подышать свежим воздухом, попить холодной воды... но ничего этого не было, мы были прикованы друг к другу в тёмном заброшенном подвале и вынуждены трахаться не прекращая, чтобы успеть освободиться до окончательного сгорания свечи. Как я говорил, мужчинам после оргазма нужен продолжительных отдых, у них сразу теряется всякое желание, они больше ничего не хотят. Я точно такой же, ничем не отличаюсь от них. Более того, для меня и вовсе это был второй оргазм за день. Я бы с удовольствием просто лёг на пол и спокойно полежал Хех, кто бы мог подумать, что мне доведется ебать маму через силу? Имею ввиду, что придётся её трахать, когда я не хочу? Я столько раз на неё дрочил, столько фантазировал, а теперь долблю её как выжатый лимон. Иронично. Мои размышления неожиданно прервал хлюпающий звук – из маминого влагалища опять потекла моя сперма и стала шлёпать между двумя нашими половыми органами. Твою ж мать! Значит я всё-таки и при повторном оргазме накончал в маму! Надеялся, что спермы почти не будет... Почувствовала она ранее или не почувствовала, как сынок в неё опять кончил – не важно, весь мой план насмарку, теперь-то она в любом случае знает! Она слышит! Слышит и ощущает эту вязкую слизь! Я попробовал чуть-чуть оттопырить зад немного в другом положении, чем сделал чвякающие звуки менее заметными. Двигать попой навстречу теперь я мог меньше, зато мамины половые губы теперь шлёпают по сперме не столь громко. В этот раз она ничего не сказала и никак не отреагировала на меня. Когда чего-то ждёшь, время тянется долго. Может прошло 5 минут или 10, но по ощущениям минут через 20 мама остановилась и начала пытаться мне что-то сказать. Мама: «Мммм, ммм мммм ммм!» Я: «М?» Мама: «Мммм, ммм мммм ммм!!! Мммм, ммм!» Мама смотрит на меня и то и дело опускает глаза вниз, словно пытается мне что-то показать. Что она хочет мне сказать? Ей больно? Просит сменить позу? Но как? Тут вариантов-то нет. Может она опять кончила? На сей раз незаметно, и просит дать ей передышку? Нет, не похоже - в прошлый раз она вела себя по-другому, прижимая мой зад к полу. Да и, согласитесь, глупо с точки зрения матери после оргазма с сыном начинать кричать и показывать глазами вниз, привлекая всё его внимание к собственной вагине. Что-то тут другое... Мама приподнялась вверх, насколько это было возможно, и тут я почувствовал, как мне в район между лобком и пупком, ударила мощная горячая струя. Я сразу же, ещё до того, как запах ударит мне в нос, понял, что это моча. Моя собственная мать с торчащим членом у неё во влагалище мочилась на меня, мочилась на собственного сына, немного прикрывая глаза от удовольствия! Я, конечно, охренел, но, если честно, даже не думал осуждать её в этот момент. Она ведь не писала давно. Моя мама, как и большинство других девочек, зассыха, довольно часто бегает в туалет по-маленькому, а тут, с самого утра, после выхода из дома, никуда не «ходила». Ещё её письку постоянно «массировали» членами изнутри совсем рядом с мочевым пузырём. Вообще удивительно, что она не обоссалась раньше, ещё при мужчинах. Видать, держалась, терпела до последнего, чтобы не позориться и не давать повода для очередных сальных шуточек в свой адрес. Наверняка и со мной терпела как могла, хотела выпутаться для начала и пописать где-нибудь на улице за кустиками. Однако прикрытые от удовольствия глаза сейчас говорят мне, что предел достигнут, больше терпеть нету сил. Забавно, когда девочка писает на тебя, ты словно становишься участником запретного таинства, которое с детства строжайшим образом скрывается от мужчин. Жаль я не мог видеть, как из маминой уретры выплёскивается моча, зрелище, думаю, было знатное! Лужа под нами стала ещё больше, теперь она состояла из мочи, моей спермы и маминых женских вагинальных выделений. Ну и микс! Наверное, для матери это очень позорно, писать на собственного сына, пока в тебе торчит его член, а мне как-то даже приятно. Нет, не то, чтобы я любитель золотого дождя, просто приятно присутствовать при совершении этого интимного действа. Будто срываются покровы великой тайны, тянущейся с детских лет. Интересно, а если я захочу писать, я тоже могу пописать в маму? Прямо ей во влагалище! Ударю мощной струей прямо по шейке матки! Как мама себя почувствует? Но... нет. Я бы, конечно, мог поднапрячься и пописать, но, во-первых, терпеть я умею, а во-вторых, не очень хочется лишний раз поднимать все эти сексуально-развратные вопросы. Это мечтать приятно, как сделаешь с мамой то, сделаешь это, но в реальной жизни всё воспринимается по-другому: сложнее, страшнее что ли. Нам с мамой ещё жить и жить вместе. И так будет непросто общаться после всего случившегося, зачем дополнительно усложнять и ссать ей в пизду? Мама закончила мочеиспускание, наполнив нашу тюрьму зловонным запахом, облегчённо вздохнула, села обратно до конца на мой член и вновь стала трахать под звонкие чвякающие звуки свежей урины. Удивительно, но прошло всего минут 5, и моя мама стала кончать! Видимо, освободившись от напряжения в собственном мочевом пузыре, она смогла сфокусироваться на сексе и на приятных ощущениях. В этот раз она вела себя куда смелее, чем раньше: подходя к оргазму, стала слегка постанывать в голос. Не то, чтобы она начала издавать звуки как в порнухе, скорее, тут уместней сказать, «её едва различимые стоны невольно стали прорываться из горла». Я, может, и не услышал бы их, если бы не привык уже сидеть в темноте, где единственным музыкальным сопровождением было сопение и шлёпки наших с мамой тел друг о друга. А ещё я пару раз чувствовал у себя на зубах, как мама провела по ним языком. Не знаю, от кайфа ли это или она всего лишь смачивала десна, тем не менее, её язычок я зубами раза два почувствовал. Дрожи тела с маминой стороны в этот раз не было. Похоже, как и у меня, второй оргазм для неё был больше технический, нежели эмоциональный. Даже новых выделений из маминой вульвы не ощутил. С одной стороны, это значило, что оргазм получился слабенький, с другой – говорило о многом! Ведь раз мама кончила сейчас вот так, значит оргазмировать струйно для неё вовсе не в порядке вещей! Следовательно, те два раза, когда она ранее струйно кончала, сначала от своих насильников, а потом и в первый раз со мной, её сыном, говорило о том, насколько, значит, в те моменты она была возбуждена! Вы ведь только подумайте, только вспомните! Пока я, её сын, удерживал мамины ноги широко разведёнными, пока Денис давал матери в рот, Санёк делал моей матери глубокий фистинг! Он до половины локтя ей тогда засунул во влагалище свою руку и кулаком! Кулаком!!! Отбивал ей шейку матки! И моя мама кончила! Дико кончила! Струйно! А не то, что сейчас. Значит, ей тогда это понравилось? Получается, очень понравилось! Раз струйный оргазм для её организма вовсе не норма, раз он умеет оргазмировать по-обычному, по-простому, по-тихому, значит в тот момент у матери был верх наслаждения! А? Как вам? А потом второй раз, уже со мной. Мать трахает родного сына! Да, пусть принудительно, пусть заставили, пусть не оставили выбора – но трахает же! Сама приподнимает и опускает свою жопу, сама добровольно насаживается вагиной на его член. Я уверен, для моей моральной и нравственной мамы это грязный, мерзкий, отвратительный и аморальный секс. Секс со своим ребёнком! Секс незащищённый, секс, от которого она может забеременеть! И моя мать от этого струйно кончила! Кончила не потому, что для её организма это в порядке вещей, а потому что это её нереально завело! Да уж, ну и дела! Я бы, на самом деле, мог и не заметить второй разрядки, если бы мама не начала насаживаться на мой пенис рывками и слегка мычать в такт движениям, попутно замедляя свой темп. Через несколько секунд я почувствовал, как она вновь руками тянет меня за подмышки вниз и округлёнными серьёзными глазами велит остановиться. Я про себя немного усмехнулся, мол, «2-2, мама» и затих, позволяя ей перевести дух. Уже как-то даже и не пытался сделать вид, что ничего не понимаю. А зачем? Она, по всей видимости, сама не пытается скрыть испытанные оргазмы, второй раз уже акцентирует руками и глазами моё внимание, что только что кончила. Чего же тогда мне притворятся? В конце концов это её позор, а не мой. Если она считает нормальным заострять внимание сына на собственных оргазмах, пусть так и будет. В любом случае, мне это только в плюс, ведь теперь на любой возможный упрёк с её стороны, что у меня там «встал на мать» или что «я в неё кончил», я могу кинуть ответочку, типа, «ты сама кончала от сына два раза, заливалась вагинальными соками и даже при этом постанывала немного! А ещё ты меня обоссала!» Так-что, мама, для нас обоих в будущем лучше не возвращаться к этим темам и сделать вид, будто ничего не было. Сколько времени прошло с начала нашей ебли? Час? Полтора? Два? Сложно определить. Боковым зрением я видел лишь мерцающий свет свечи, от которой оставалось уже меньше трети. Наши сковывающие узлы действительно не слабо развязались за это время: если по началу я мог двигать попой всего на 1, 5-2 сантиметра от пола, то сейчас по ощущениям было уже где-то 7-10. Похоже остаётся не так много, главное успеть развязаться до того, как свеча подожжёт письмо. Я кивнул глазами в сторону свечи и попытался сказать маме, что надо спешить, так как свеча скоро догорит. Не знаю, поняла ли мама мои слова, но смысл, похоже, до неё дошёл, потому что она сказала «угу» и мы оба продолжили с новой силой. Ебля на скорость с собственной матерью... знаете, отбросив некоторые нюансы, этот «Чешский поцелуй» довольно приятная пытка. Да и пытка ли это вообще? Может просто сексуальные утехи? И почему чешский? Чешское порно знаю, может там её придумали? Интересно, а актёры порно получают физическое удовольствие? Они ведь часто кончают. Я, вот, кончил уже два раза за сегодня и теперь тупо ебу мать без физического кайфа. Морально мне очень приятно, но вот физически уже как-то напрягает: головка излишне натёрта, продолжающееся трение в лучшем случае не о чём. Может и у актёров так же? Просто работа, где тебе платят бабки за то, чтобы ты определённым образом трахал новую дырку. А мне, вот, даже не заплатят. Ну и ладно, чего жаловаться, за такое я и сам бы заплатил! Я витал в собственных мыслях довольно долго, думая то об одном, то о другом, вспоминал разное: какие-то сериалы, события, анекдоты, новости. Порой даже забывал, где я и что происходит – мой член двигался в маме на автомате. Не испытывая сексуального удовольствия, я сконцентрировался на своём заду и верёвке, опутывающей его, поэтому больше старался с силой высовывать член из мамы, нежели вгонять внутрь. Но, как я много раз уже говорил, член есть член, а пизда есть пизда, и, если много раз одно пихать в другое, оргазм неминуем. В своей жизни за день я лишь однажды кончал трижды, и то это был некий эксперимент, мне было интересно, смогу я поставить такой рекорд или нет. В свой выходной, когда я остался на целый день один, я специально встал пораньше, включил порнушку и с удовольствием передёрнул. Повторил всё уже ближе к вечеру, в 17 или 18 часов. Было уже не так приятно и намного сложнее. Как говорится, дух жаждет, но плоть ослабла и увяла. В третий раз я начал уже практически ночью, в 11 или 12 вечера, когда мама легла спать. Помню, как я долгое время усердно наяривал и наяривал, но удовольствие от дрочки никак не наступало. Я реально дрочил 2 или 3 часа подряд, пытаясь вызвать у себя оргазм, но мой член будто не понимал, что от него хотят, ведь все задачи на сегодня он давно выполнил. Но «терпение и труд – всё перетрут», поэтому я не сдавался и предавался похоти снова и снова. Забавный момент – в тот момент я понял, что порнуха не так меня возбуждает, как фантазии. Потому что в порно надо ещё постараться найти симпатичную лично мне актрису, потом найти какую-то интересную с ней позу, ситуацию и прочее, и пока ты ищешь, всё то с трудом полученное возбуждение, которого ты добился ранее, проходит. И даже если найдешь красивую тёлку, интересную ситуацию и позу, оказывается, что ничего кроме этого и нет. Нет никакого развития сюжета во что-то более похабное, сюжет не меняется, а мне нужны как раз очень сильные впечатления, которые могут способствовать моему изнемождённому физическому возбуждению в третий раз. И вот тут-то и выручают фантазии! В них я могу представить в любой развратнейшей позе и ситуации любую дырку: и мою бывшую школьную учительницу, и мою маму, и мою знакомую, и воображаемую сестру или дочку. Как только чувствую, что образ немного приедается, сюжет тут же меняется самым кардинальным и, порой, извращенным способом, чтобы поддерживать уровень моего возбуждения. Именно это помогло мне тогда кончить в третий раз. Но то была дрочка, а трахать живую женщину, тем более собственную мать, куда развратнее и интереснее. Поэтому там в погребе, трахая маму как отбойный молоток, в какой-то момент я ощутил, что если не стану сбавлять темп, и, наоборот, начну дополнительно специально думать о всяких пошлостях, то вполне могу «дожать» своё появившееся возбуждение и кончить в неё в третий раз! Но вопрос, хочу ли я? Физически мне совершенно достаточно на сегодня, с другой стороны, это, наверняка, последний мой шанс в жизни, разве прощу я себе потом, если его упущу? Надо сконцентрироваться, сосредоточиться на пошлостях и постараться кончить в маму ещё раз, даже если это будет сделано без удовольствия! Сделать не ради кайфа, а просто потому, что я это ещё могу. С третьей стороны, я и так очень устал, сильно выдохся, а ведь нам надо будет ещё много двигаться, надо выбираться из этого подземелья! Ещё ничего не кончено, мы всё ещё в большой опасности, нельзя про это забывать! Если я кончу в маму ещё и в третий раз, боюсь, отдам на это оставшиеся у меня силы... как же мне продолжать движения, продолжать бороться с ситуацией после? Свеча-то, вон, уже почти догорела, каких-то полсантиметра или чуть больше остаётся. И верёвка, по ощущениям, скоро должна развязать... Пока я размышлял, стоит ли мне пытаться сконцентрироваться на похоти, чтобы попытаться кончить в третий раз или нет, мама меня опередила. Она снова стала сопеть и ускорилась гораздо сильнее обычного. Если бы наши грудные клетки не были так плотно связаны, её сиськи в этот момент подпрыгивали бы вверх и вниз как ненормальные. Уже будучи в некотором роде опытным, я начинаю понимать, что моя мать вот-вот кончит в третий раз подряд, меня даже начинает греть и возбуждать мысль о том, что этой развратной похотливой суке-матери всё мало! Ей наверняка сейчас очень хорошо, раз она так неистово и самозабвенно сношается с собственным сыном с явным намерением вот-вот кончить. Что ж, начинаю активно подмахивать тазом ей в ответ, пытаясь засадить член как можно глубже в пизду, делая этот момент ещё развратнее, ещё пошлее и грязнее. Хочется воспользоваться ситуацией, в каком-то смысле, наказать эту суку, ебать её открыто, пока кайф затуманивает ей мозги. Люфт наших жоп теперь очень хороший, амплитуда колебаний большая, верёвка почти развязалась, я уже практически свободно могу трахать маму. Она начинает стонать, стонать гораздо громче, чем в прошлый раз, её язык вдруг оказывается у меня во рту, она неосознанно водит им внутри, касаясь моего. Глаза прикрыты, слюни стекают мне в рот, мама отчаянно ебётся с сыном. Внезапно при очередном активном движении её таза узел верёвки полностью высвобождается из «чешской» петли. Да, ура! Наконец-то! Мы сделали это! Сделали то, чего так долго и усердно добивались! Мы свободны! Успели! Свеча ещё не сожгла письмо! Однако близость и жажда оргазма так манит, что мама будто не замечает освобождения от пут или, быть может, делает вид, что не замечает. Сейчас она всего лишь самка, находящаяся на пороге оргазма Сейчас передо мной словно не мать, её цель очевидна – кончить! Ничего другого в её мире в этот момент не существует. С моей точки зрения мама, считай, начинает ебать меня в открытую, ведь её уже никто не принуждает, никто не заставляет, никто не связывает... Теперь она действует сама, по собственной своей воле, живёт звериными инстинктами и выбирает - секс с сыном! Эта мысль меня дико заводит, неожиданно подстёгивает и позволяет настроиться и на собственный третий оргазм. Ещё немного, и я кончу сам. Я хочу дать этой потаскухе то, чего она так жаждет, начинаю осознанно свободно подмахивать ей тазом, трахая в ответ. Мать начинает кончать раньше. Она стонет, стонет довольно громко. Совсем, поди, забылась... тело периодически бьётся в оргазменных судорогах, руки сильно сжимают меня в подмышках, а из горла доносится какой-то звериный рык удовольствия. Я понимаю, что тоже вот-вот кончу, но недостаточно быстро, я чуть опаздываю! Мама сейчас успокоится и что тогда? Нет, надо пользоваться моментом сейчас! Немедленно! Начинаю долбить её между ног ещё сильнее, ещё активнее. Чувствую, как из её пизды полилась свежая порция горячей женской кончи, понимаю, что мама только что кончила в третий раз. Надо, надо ебать её, пока есть возможность! Последняя возможность в жизни! Нужно себя как-то подтолкнуть, дополнительно завести, счёт идёт на секунды! Прикрываю глаза, максимально концентрируюсь, начинаю прокручивать в голове всевозможные пошлые мысли: какая моя мама блядина, как её сегодня драли мужики, как она от этого кончала, как ей в пизду засовывали двадцатисантиметровую куклу, как Санёк ногой, своим грязным ботинком, вдавливал ей остаток куклы между ног, отчего мама орала и умоляла её отпустить, а я в этот момент держал мамины ноги широко разведёнными и позволял всему этому происходить, фактически, содействовал в её изнасиловании. Ещё я думаю о том, как она со мной сейчас кончила, кончила уже трижды, залила весь пол своими вагинальными соками, даже обоссалась при мне! Вдыхаю носом аромат её свежих выделений, своим языком начинаю активно лизать мамин уже у неё во рту, представляю, что делаю ей при этом куннилингус, вылизываю её растраханную обконченную пиздень... Вдруг чувствую, что мама совсем остановилась, что-то пытается сказать и привычно тянет меня за подмышки вниз, стараясь остановить. Я приоткрываю глаза и вижу на себе её удивленно-растерянный взгляд. Какое-то время я лижу её язык своим при прямом зрительном контакте. Нет, не отвлекаться, я так близок! Пофиг на всё, пофиг на осуждение! Ты – шлюха, тебя нужно выебать! Вновь закрываю глаза и, представляя весь сегодняшний разврат, продолжаю трахаю собственную мать. Теперь моя очередь, теперь я хочу кончить так же, как ты кончила пару секунд назад! Моя мать растеряна, не понимает, зачем я её так активно трахаю, будто бы добровольно, хотя это уже не обязательно, верёвка-то скоро... И тут мама видит, что верёвка уже развязана! До неё начинает постепенно доходить ужасное - последние секунд 15-20 она сама, мать, можно сказать, добровольно трахала собственного сына в неистовом кураже и желании словить собственный оргазм! Родная мама так увлеклась сексом с сыном, что совершенно не заметила, как удерживающая их верёвка спала и, хотя это тоже было уже не обязательно, трахалась с ним как последняя потаскуха у него на глазах! И что ещё хуже – сын это не просто увидел, он всё понял! Понял её низменное желание кончить! Ужасный, непростительный поступок! Как, должно быть, он теперь на неё пренебрежительно смотрит? Она совершенно забылась и повела себя как последняя потаскуха. И скрыть, замять, притвориться уже никак не получится! Он увидел маму, как конченую шмару, добровольно насаживающуюся на член и корчащуюся в посторгазменных судорогах, пока её язык во всю гуляет во рту сына. И теперь сын хочет точно так же по собственной воле и безо всякого принуждения кончить в очередной раз в собственную мать! Око за око! И возразить-то ей нечего! После случившегося-то... Мамина растерянность и замешательство начинают сменяться жутким стыдом, осознанием катастрофы произошедшего и... пониманием похотливого желания сына. Ведь она сама только что неосознанно так сильно его раззадорила своими дикими скачками на члене, что теперь очередь её родного сына, вот так, совершенно не стесняясь, ебать собственную мать и лизаться с ней языком. Мама, ощущая горечь и стыд, будто извиняясь за случившееся и прося прощение, решает... позволить сыну достигнуть желаемого. Она понемногу начинает подмахивать тазом мне навстречу и легонько лижет своим язычком мой в ответ. Я удивлённо приоткрываю глаза и несколько секунд мы, продолжая трахаться, смотрим друг на друга понимая, что трахаемся сейчас уже не по принуждению, а по исключительному желанию. Вернее, мама видит моё страстное желание завершить начатое и позволяет, даже помогает, а я вижу, что моя мама мне «даёт». Сама. Моя мама мне «даёт»! Осознанно! Она уже увидела, что верёвка развязана, и тем не менее не пытается сдвинуть ноги, а, наоборот, держит их раздвинутыми и продолжает насаживаться своей обконченной вагиной на мой член, попутно играясь во рту с моим языком. Это развратная мысль так сильно меня возбуждает, что становится окончательным триггером и-таки доводит меня до третьего, можно сказать, феноменального оргазма! Он не идёт ни в какое сравнение со вторым, больше похож на первый. Это и не удивительно, ведь пикантность первого состояла в том, что он первый, запретный, в маму, возможно, окажется тайным и незаметным, а третий столь силён из-за того, что он снова запретный, в маму и совершенно открытый, осознанный и добровольный с обеих сторон. Будто воплотилась ещё одна из моих многочисленных фантазий, где мама становится для меня той шлюхой, о которой я всегда мечтал. Волны оргазма начинают сотрясать моё тело как в первый раз, я чувствую, как сгустки огненной спермы вливаются в мамино лоно, заполняя её изнутри. С каждым выбросом я невольно немного рычу, как это ранее делала мама. Это и заводит, и позволяет сильнее открыться навстречу оргазму. Казалось бы, откуда снова сперма? Откуда столь сильный третий оргазм? Хм, видно и правда всё дело в ситуации – столь невообразимо развратные ситуации могут нереально заводить! Когда мой член закончил дергаться внутри матери, изнемождённый, я присел обратно на пол и обмяк. Теперь уже мне нужна была передышка. Я окончательно выдохся как физически, так и эмоционально. Пот лился ручьём. Казалось, мама то понимающе смотрит на меня, то отводит взгляд в сторону, пытаясь сделать вид, что мы не трахались сейчас добровольно. Но долго отдохнуть не получилось, свеча догорала, на что мама стала активно мне указывать. Хотелось уже, наконец, забить, послать всё к чёрту и просто прилечь отдохнуть, но наши испытания были далеки от завершения. Да, бедра мы освободили, но по-прежнему были крепко связаны по рукам, торсу и голове. Там-то обычные крепления с настоящими узлами. Их как ни дёргай – они не распутаются, нужно резать. А ножницы воткнуты в стену. К тому же, нельзя забывать - мы с мамой находились совершенно голыми в многих километрах от дома, наша одежда надёжно спрятана, а свеча вот-вот подожжёт единственную ниточку, спасающую нас от ещё большего позора и унижения. Как бы ни хотелось, отдыхать не время. Нужно включать голову, нужно думать. Что же делать теперь? Задницы больше не связаны, хорошо, можно свободно ими двигать, но... что толку? Я по-прежнему сижу жопой на полу, ноги параллельно земле, а мама сверху на мне с растопыренными. За эти два с лишним часа практически непрерывного сношения, мама очень истощилась, её ноги дрожали и подкашивались. Мама не могла в одиночку просто упереться ступнями в пол и поднять оба наших веса в стоячее положение. Она слишком слаба! Причём ещё больше, чем я, ведь не забывайте, это её до этого трахали, мучили и истязали трое насильников, а не меня. Я-то просто сидел и смотрел. Так как нам подняться из такого положения? Попробовали поворочиться и так, и эдак – не получается. Как вылезти друг из-под друга, совершенно не ясно. Скользящими движениями, типа открытия экрана в старых телефонах формата slide, отделить её попку от моей? Да, это бы помогло, но не выйдет! Мой член, торчащий в матери, горяч и твёрд, он действует как запор в механизме. Стояк пройдёт явно позже, чем сгорит свеча. Блин, точно! Член как запор! Мне ж специально давали вначале маму полапать за пизду, что возбудить, а потом усадили её на мой торчащий член, защелкивая тем самым «механизм». Значит, теперь просто нужно делать всё в обратном порядке: то есть маме надо приподняться и максимально наклониться в мою сторону, увеличив имеющееся расстояние, чтобы высвободиться от этого запора в виде члена у себя во влагалище. Раз веревка внизу больше не сковывает наши движения, это возможно. Всё, что нужно сделать маме, это сильно податься вперед, облокотиться на меня и лишь тогда приподнять свою жопу. Я: «Ммаааамаааамм!» Мама: «М?» Я: «Маамаааммм!» Мама: «Ммммм, мммм! Мммм ммм?» Да уж, слово «вставай» у меня никак не получалось понятно произнести. Как же дать ей понять, что нужно привстать? Ага, точно! Буду сам руководить её телом. Я прижал маму в локтях и, держа её, стал немного заваливаться назад, тем самым облокачивая маму на себя и приподнимая её зад, что позволит вынуть стоячий член из вагины. Всё как делали приятели, но обратном порядке. Раньше для нас этот фокус был бы невозможен из-за связанных жоп, но теперь мама могла соскочить с моего члена при определённом положении. Она не сразу разобралась, что я пытаюсь сделать, но потом сообразила, упёрлась ступнями в пол и её ноги послужили своеобразным рычагом, с помощью которого удалось приподнять мамину жопу, высвободив член сына из сладостного заточения. Однако, как только он полностью выскочил, из маминой дырки тут же полился ручей спермы и вагинальных соков, ещё больше заляпав всю мою нижнюю часть. Удивительно, как много в ней ещё находилось, ведь мне казалось под силой гравитации почти всё это должно было выплеснуться наружу давным-давно. А так, получается, я долгое время трахал маму с этим «коктейлем» жидкостей внутри, буквально маринуя в сперме её пиздятину изнутри! Мама тоже почувствовала, как стала «протекать», и попыталась это скрыть, немного сдвинув свои ляжки. Естественно, не помогло, сперма продолжала предательски течь и течь, будто нет ей конца. Я же сделал вид, что ничего не замечаю и не чувствую, чтобы лишний раз не смущать свою мать... После того, как мама соскочила и плюхнулась обратно мне на ноги, но уже рядом с членом, а не на него, мы стали елозить и постепенно смогли высунуть ноги из-за спин друг друга, поджать их и даже встать на колени. Затем, с дрожащими уставшими затёкшими ногами, аккуратно начали вставать и одновременно с облегчением выдохнули друг другу в рот, ведь, наконец-то, за долгое время наша сидячая позиция сменилась. Мы стояли вплотную друг к другу, наши ноги оказались свободны, но грудь, руки и рты всё ещё были крепко связаны. Мой обконченный член по-прежнему торчал и сильно упирался матери в живот, из-за чего мне стало стыдно, что она его так отчётливо чувствует. Да, звучит глупо, ведь я уже трижды в неё кончил, в последний раз, так вообще, считай, по обоюдному согласию, но то было раньше, в том неудобном полу вынужденном положении... В общем, не знаю, наверно я просто не мог ещё осознать и в полной мере принять произошедшее, и продолжал вести себя с мамой как раньше, как обычный нормальный сын, стесняясь и робея. Я начал всячески сигнализировать маме, что нужно подойти к стене к торчащим в ней ножницам, чтобы разрезать наши путы. Мы немного отклячили жопы и синхронно, нога в ногу, в позе крабиков стали вальсировать по направлению к стене. Идиотское, должно быть, получилось зрелище. Дойдя до конца, я попытался вытащить лезвия – тщетно, уж больно плотно их засунул Санёк. Ещё не хватало, пройдя, практически, весь путь, налажать, уронив их в конце. Крепко ухватившись обеими руками за кольца ножниц, я стал со всей силы тянуть назад, пока, наконец, не выдернул их из стены! От неожиданного рывка мы едва не упали. Аккуратно, на ощупь, перевернув ножницы по направлению к маминой спине и верёвкам на моих запястьях, я начал кромсать плотный материал. Ножницы были обычными, для бумаги, явно дешёвые. Для верёвки они совершенно не предназначались, казались тупыми, волокна они не резали, а словно жевали. Очень сложно и неудобно было действовать в таком положении, пальцы на руках ныли и побаливали от каждого сжатия. Мне понадобилось минуты 2, чтобы перерезать верёвку полностью. Расцепив руки на запястьях, я, хоть и с большим трудом, но всё же смог потихоньку вытянуть наружу свою руку из-под маминой подмышки. Со второй было проще. Освободив свои затёкшие руки, я принялся кромсать верёвку на маминой спине. Вдруг мама стала мычать, я даже испугался, что случайно порезал её. Я ж действую на ощупь и ни хрена не вижу у неё за спиной! Но дело заключалось не в этом - мама кивала куда-то в сторону, как оказалось, на свечу. Та уже догорела до основания и начала подпалять бумагу. Я стал спешить, но долбаные тупые ножницы никак не справлялись с задачей. Тогда я раздвинул их полностью, просунул острие одного из лезвий между маминой спиной и верёвкой и с силой начал её перерезать, будто у меня в руках не ножницы, а нож. Такой удобный хват дал свои результаты – лезвие стало вгрызаться в верёвку с гораздо большей силой и всего секунд через 10 я её полностью перерезал. От спавших пут в области груди сразу легко вздохнулось, но медлить быть нельзя. Следом я аналогичным образом разрезал верёвку у маминого затылка, освободив наши головы и рты, скованные в долгом двухчасовом грязном французском поцелуе, а затем и вовсе полностью вынырнул из-под её рук. Ура! Я наконец-то был совершенно свободен! За эти два с лишним часа, будучи связанным, я наловчился держать равновесие со своей партнёршей, упираясь спиной назад, а теперь, освободившись, с непривычки стал пятиться, оступился и упал на пол, прямо в ту самую большую лужу наших с мамой писечных выделений, звонко отшвырнув ножницы куда-то в сторону. Мама: «Быстрей! Письмо!», - громко закричала мама. Как же долго я уже не слышал этого голоса! Я повернул голову и увидел, что письмо загорелось и почернело уже на четверть! Вскочив на ноги и едва не поскользнувшись на маминых скользких вагинальных выделениях, я подбежал к лавке и скинул горящий листок на пол. Пламя задергалось, но не погасло. Тогда я, рискуя обжечься, стал бить по нему ладонью сверху, пока полностью не потушил. Мы остались в кромешной темноте. К привычному запаху спермы, мочи и женских вагинальных соках добавился новый - запах горелой бумаги. Мама: «Успел?», - с тревогой в голосе поинтересовалась мама. Ведь от этого зависит, сможем ли мы найти нашу одежду и нормально добраться домой или нам придётся проходить ещё одно унизительное испытание – путешествие в 8 километров до дома совершенно обнажёнными. Всё, всё что мы делали последние пару часов, вся эта неловкость, весь этот стыд от принудительного инцеста, все эти неловкие унизительные оргазмы – всё это было направлено лишь на то, чтобы успеть спасти это письмо. Смог ли я? Успел ли вовремя его потушить? Свеча погасла, и в темноте мне не понять. Нужно выбираться из этого чёртового подвала...