Моя первая мамочка... (2 часть)

Моя первая мамочка 2

или две на одного...

Пролог.

Я выдохнул, и устало присел на уготовленную судьбой спальную полку. Мне крайне повезло. Мест в поезде не было, и я купил билет буквально за несколько минут до отправления. Причем мне пришлось брать то, что есть. А билет был в вагон СВ. Дорого, но что делать. Я ехал домой и так опаздывал.

Все дело в Марине. Она приютила меня после того как я вылетел из общаги. Правда мне повезло, и меня не отчислили, однако «седых волос» мне тот эпизод добавил. Я нашел квартиру, и как оказалось ещё и её хозяйку. Не знаю, что подвигло Марину на связь со мной, но факт есть факт. Уже в первый вечер она приперла меня к стенке. Хотя нет… я и сам не отказывался и с первого момента хотел её. Дальше – больше. Если изначально я все же ночевал в снятой мной комнате, то уже через неделю спали мы в одной кровати. Я исправно вносил плату за квартиру, по величине она была равна оплате общежития. Остальное по молчаливому согласию я выплачивал «натурой».

Теперь у меня оставалась уйма времени на учебу, и как сказал Сергей Петрович в конце учебного года: «Я оправдал оказанное им доверие!». Единственным камнем преткновения служил Барсик. Первое время, когда дома не было хозяйки он открывал на меня охоту, и я с боем пробивался в «свою комнату» - комната сына Марины призванного в армию, и там отсиживался до прихода «основных сил». Правда пара килограммов свежего мяса и рыбы вскоре решили этот вопрос. Мы с котом не стали друзьями, но и преследовать меня по квартире он перестал.

А весной оказалось, что сын отслужил. Правда, он несколько задержался, так как пожелал проехать по друзьям, с которыми служил, и у нас оказалось еще целых два месяца на расставание.

Я сдал экзамены и успешно перевелся на следующий курс, а Марина взяла пол отпуска и мы отправились в дом отдыха и почти все время не вылазили из постели и не покидали номер.

Затем вернулся сын и я засобирался домой где меня ждали друзья, девочки и разгульная жизнь.

Рассуждения не девственника.

Мой билет проверяли прямо на ходу. Габаритная проводница притиснула меня своими телесами к стеночке тамбура и не давала пройти в уже начавшем двигаться вагоне.

- Куда лезешь пацан, - проорала она, когда я, выбежав на перрон, вскочил в первый открытый тамбур тронувшегося поезда.

- Это мой состав, - оправдывался я, - мне в кассе только-только билет продали.

- Кажи билет! – непререкаемо заявила она, еще сильнее вжимая мое тело в стенку, словно намереваясь раздавить.

- Щас! – выдохнул я, тяжело дыша и судорожно пытаясь вытащить билет и документы из нагрудного кармана.

Сделать это держа в каждой руке по объемной сумке да еще притиснутым горячими и упругим телом проводницы было трудно.

- Что?! – проорала она, - у тебя нет билета? Тогда вылазь… - и попыталась натурально выпихнуть меня на все быстрее двигающийся перрон.

Я бросил сумки на пол, ухватился рукой за поручень, с трудом протиснул вторую руку между ее огромными и мягкими грудями в карман. Ухватив твердую корочку паспорта, вытащил его вместе с вложенным билетом.

- Хватит меня пихать, - просипел я, подавая ей документы, - вот мой паспорт и билет.

Давление «горячей» женщины чуть ослабло. Она выхватила из моих рук документы и начала их смотреть. Через минуту я уже смог нормально дышать так как, проверив билет, она несколько подалась назад, ослабляя давление.

- И чо так поздно, милок? – уже миролюбиво продолжила она, все еще, но уже не с такой силой подпирая моё тщедушное по сравнению со своим тело. – Мог ведь и опоздать. Я уже дверь на перрон собиралась закрывать.

- Да вот в последний момент бронь продали, - криво улыбнулся я. – Как мне пройти в свой вагон?

Она ещё раз глянула на билет и с улыбкой произнесла:

- Тебе повезло, это и есть твой вагон. Давай проходи внутрь, первое купе. Оно сразу за нашим… - и отодвинулась вглубь тамбура давая мне пройти.

Я вздохнул, наклонился, поднял сумки и медленно на негнувшихся ногах проследовал мимо неожиданно подобревшей женщины. Проходя мимо проводницы, я бросил на неё косой взгляд. Она не была старой как мне показалось пока меня подпирали её объемные телеса. Большая – да, но не старая. Кстати лишнего веса у неё почти не было. Какой лишний вес при таких пропорциях. Явно выше меня. Рост минимум метр восемьдесят, а то и восемьдесят пять. На теле выделялся огромный по моим меркам бюст.

«- Четвертый, а скорее пятый размер лифчика, - на глаз определил я. Мой взгляд скользнул дальше. – Округлое и довольно мускулистое тело, широкие бедра и такие же приличные ягодицы, выпирающие даже под платьем, - мимоходом отметил мозг

- Значит первая дверь за купе проводников, - уточнил я.

- Да, - произнесла она, теперь уже сама, осматривая меня.

Её оценивающий взгляд скользнул по моей фигуре, и я неожиданно напрягся. Меня словно огнем опалило изнутри. «Мой дорогой товарищ в штанах» неожиданно подал признаки жизни, несколько увеличившись в размере. Тело задрожало, и я снова ощутил, как прижимались ко мне её округло-мягкие телеса. Как приятно пахло от её тела, в которое мне пришлось вжиматься ещё минуту назад. От этого некстати всплывшего воспоминания мой орган ещё больше увеличился в размере и нахально пробовал, оттянув вперед резинку, выбраться из трусов. Я проследил её взгляд, упершийся в мой пах именно на этот бугор. Покраснел как помидор и резко развернувшись, зашагал по коридору. До самой двери своего купе я ощущал её заинтересованный и довольно не двусмысленный взгляд. И только зайдя в купе и бросив сумки на пол, выдохнул, с силой вобрал в себя воздух, пытаясь успокоиться.

«- Вот ведь лажа… - мелькнуло в голове, - ещё этой мне не хватало… У меня и так с бабами напряг. Как это ни странно, но молодые мне не интересны. Они пресны и неумелы как дошколята – в основном, а вот бабы постарше, да ещё с мощной грудью – такие мне нравятся! И, - я неожиданно вспотел от мысли мелькнувшей в сознании, - этой бабе я бы засадил! Помацать и поиграть этакими буферами, а потом засадить между ног по самые помидоры – не отказался бы!

- Помечтай, помечтай браток… - проснулось подсознание, - нужен ты ей как собаке пятая нога… Не все же тебе будет везти «как утопленнику»!

- Но ведь она вон как на меня смотрела! – пытался я спорить.

- Мечтать не вредно, а думать полезно! – наставительно выдало подсознание. – Она тебе в матери годится…

- Что в первый раз… - удивился я.

- Брось свои похабные фантазии! Приедешь домой, найдешь Катьку… вот с ней и порезвишься!»

Я еще раз резко выдохнул. Сделал пару вздохов, собираясь с мыслями и начал разбирать сумки. Достал спортивный костюм, тапочки. Выложил на столик снедь приготовленную yfgjcktljr Vfhbyjq и спрятал не нужные пока сумки под полку в короб.

НЕ скучный разговор на пороге купе.

Через десять минут в дверь купе постучали. Не дожидаясь моего разрешения, она отъехала в сторону и передо мной предстала Елена Петровна собственной персоной. Кургузого пиджачка обтягивающего её тело в тамбуре на ней не наблюдалось. В руках был пластиковый кошель со множеством карманов, в какие проводники обычно собирают билеты.

Она села напротив снова осмотрела меня своим пронизывающим взглядом. Её юркий язычок облизал пухлые губы, глаза на мгновение затуманились и она, протянув руку, почти приказала:

- Давай!

Я даже сначала не понял, что она хочет, так как мой взгляд уперся в её ворот фирменной рубашки, расстегнутый аж на три пуговки. Между светло-серыми краями которой, аппетитно вырисовалась белоснежная глубокая впадина образованная ясно видимыми и нагло выпирающими вперед затянутыми в тесный лифчик грудями. Мой затихший было орган снова «заворочался» между ног, набух и снова образовал огромный бугор, выгнувшись «буквой ЗЮ».

- Так и будем глазеть? – поторопила она меня, перехватив мой нескромный взгляд.

- Что? – опешил я.

- Билет давай, – а потом, подумав, добавила, - нам вместе ещё пару дней ехать, успеешь – насмотришься...

- Да, да… - заторопился я, вспоминая, куда же дел билет.

Она улыбнулась и неожиданно протянула руку вытащив торчащий у меня из рук паспорт со вложенным билетом. Паспорт был вновь тщательно изучен вплоть до моего семейного положения, наличия детей, адреса и положен на край стола. А билет просто упокоился в кармашке, на котором стояла цифра один. Словно не замечая моей оторопи, она встала, и на выходе обернувшись ко мне лицом, произнесла:

- Минут через тридцать я бельё принесу, чай будешь заказывать?

- А? – оторопело произнес я, всё еще не придя в себя.

- Чай будешь пить, или нет?

- Да, да… конечно. Несите… - неожиданно раскраснелся я.

- А может что покрепче? – улыбнулась она и глаза её наполнились такой похотью, что я непроизвольно сглотнул.

- У меня… меня свое есть! – неожиданно прорезался мой голос.

- Это хорошо… - проговорила она и как то вдруг собралась, согнав улыбку с лица – став именно той стервой, которая пыталась выкинуть меня из вагона. – Но если что… - снова улыбнулась она многообещающей улыбкой и повела плечами, из-за чего её затянутые в лифчик груди мягко качнулись и уставились мне в лицо.

***

«- И что это было? – задал я сам себе вопрос, когда она вышла в коридор.

- Похоже, тебе только что выразили своё расположение… - резюмировало подсознание. - Есть в этом что-то неправильное, когда ты беседуешь сам с собой

- Поживем, увидим! – решил не заморачиваться и, повернув вертушку, запер дверь и принялся переодеваться».

Лед тронулся – господа присяжные заседатели!

Потом достал матрац и, разложив его на противоположной ко мне полке, с нетерпения стал ждать нового прихода загадочной женщины с чистым бельем. Минут через тридцать снова раздался стук в дверь. Как и в первый раз, не дожидаясь моего ответа, дверь отъехала в сторону. Мои губы сложились в улыбку, и я поднял глаза.

То, что я увидел, было для меня неожиданностью. На пороге стояла другая проводница, держа в руке пакет с постельными принадлежностями. Она была явно чуть старше Елены Петровны, правда не на много. Мои глаза мгновенно обнаружили бейдж пришпиленный к карману. «Ксения Федоровна – старшая смены проводников» – быстро прочитал я. Глядя на вошедшую, я ощутил себя обманутым... Того, что так понравилось мне в Елене Петровне у неё не было совершенно. Да и ростом она была небольшим. Зато вот лицо меня поразило. Светло серые, до невозможности прозрачные почти в пол-лица большие глаза – меня словно заворожили. В них светилось столько наивности и подспудного желания, что я поперхнулся. Правильный овал лица гармонировал с аккуратным носиком и алыми губами. Яркий румянец на щеках и правильный подбородок завершали портрет. Она была похоже на молодую девушку, которой только-только предложили нечто невообразимо хорошее и желанное. И судя по её оценивающему взгляду – этим предложением был я…

«- У них тут что? – мелькнуло в голове, - филиал дома терпимости? – возникло в голове, когда её взгляд уперся мне в пах». – Похоже, - пролетела мысль в мозгу. Я ощутил головокружение от открывающихся перспектив.

- Леночка попросила вам занести белье, - прозвенел её голос. – Она сейчас чаем занимается. Для «хороших» гостей у нас, - её голос прервался, она часто задышала, а небольшая и аккуратная грудь быстро задвигалась в такт дыханию, - есть специальный чай…

- Спасибо… - просипел я, неожиданно потеряв голос.

- Вам застелить постель бельём? – заворковала она и, не дожидаясь моего ответа, повернулась ко мне спиной и нагнулась.

Словно во сне я уставился на её ягодицы и бедра тут же обтянувшиеся темной юбкой. Под тонким материалом явственно проступили очертания трусиков и ещё чего-то одетого на них сверху. Взгляд быстро пробежал снизу вверх от самых коленок до пояса. Фирменная мышиного цвета рубашка задралась, приоткрыв приличную щель в ее одежде и демонстрируя светлую кожу. Из-под юбки вылезла серая полоска шириной в два пальца, как я поначалу решил, что это край трусиков. Но всмотревшись, понял, что это не они, а пояс для чулок. Снова уставившись на ягодицы, заметил его контуры и протянувшиеся вниз не широкие всего в два пальца толщиной туго натянутые резинки, удерживающие на месте чулки. Те были тонкими словно паутинка, телесного цвета, чуть отсвечивающие опаловым маревом и почти не заметные в обычное время. Её тело потянулось вперед, заправляя простынь, и я увидел сквозь ткань рубашки выделившиеся контуры лифчика.

Меня опять затрясло, и мой так и не успокоившийся член снова встал в стойку.

«- Да что же это?! – горестно промычал я про себя, - они меня «до инфаркта довести» хотят?»

Будто услышав мой возглас, Ксения Федоровна обернулась, уставившись на меня своими глазищами, и спросила:

- Что-то не так?

Я замычал, сжимая ноги и пытаясь не дать «взбесившемуся» органу снова меня опозорить. Она чуть пригнулась вперед словно рассматривая меня И я увидел в вырез рубахи белоснежный кружевной лифчик, затягивающий груди уставился прямо туда. Темная, но ясно видимая ложбинка между аккуратными, небольшими полушариями; светлая упругая кожа; и проглядывающий под ними животик – сводили меня с ума.

С трудом отведя глаза в сторону и только потом, подняв взгляд на её лицо, я сквозь зубы натурально прошипел:

- Нет. Все в порядке… душно…

- Я могу окно открыть, хотя обычно мы этого не делаем, - проворковала она и доверительно добавила, - слишком много пыли в вагон попадает. – Она примолкла и продолжила, - а мыть потом все нам…

- Спасибо не надо, - высказался я положив ногу на ногу и судорожно продолжая, ерзать на месте, дабы прикрыть свое напрягшееся естество.

- Ладно, - Ксения Федоровна опять повернулась ко мне спиной, продолжая работу.

«- Господи… да когда же ты уйдешь?! – взмолился я твердо, намериваясь закрыться в купе и облегчить свои муки, хотя таким элементарным способом, как подрочить».

- Что-то ещё? – повернулась она ко мне лицом, закончив с постелью.

«- Отсосать! – прорычал я про себя искаженным лицом»

«- Я что? ЭТО сейчас произнес вслух? – мелькнуло в голове… но, увидев её странный, масленый взгляд, понял, - именно это я и сделал…»

- Прямо здесь? – она сделала маленький шажок, нависая надо мной, - и сейчас? – голос был странным.

- … - отвернулся в сторону решив, что сейчас мне что-нибудь прилетит по роже.

- Ты уверен? – послышался её шепот, и я ощутил, как её рука потянула вперед резинку спортивных штанов, зацепив и трусы.

Мой напряженный член буквально выпрыгнул вперед, чуть качнувшись вверх-вниз, и застыл, как статуя временами мелко подрагивая. Я замер, не веря в происходящее, и даже прикрыл глаза, откинувшись назад наблюдая за ней. В голове застучали молоточки: «Ни хрена себе… но будет что будет!». Лицо горело. Мыслей, не было ни каких, так как совершенно не верилось в происходящее. Хотя… в данный момент я ожидал чего угодно: и смешки, по поводу моей несдержанности; и гневной отповеди сексуально озабоченному юноше; и даже резкого удара отпущенной из рук туго натянутой резинки штанов, которую удерживали её пальцы. Ожидал всего, но только не того, что произошло дальше, потому что дальше я застонал.

Резкий рывок на себя заставил мои штаны вместе с трусами, оставляя багровые полосы на бедрах сигануть до колен вниз. А потом о мою полуоткрытую, багровую от прилившейся крови головку члена поскреблись острые ноготки, доставляя неслыханное наслаждение. Следом почти сразу холодная ладонь обхватила ствол и резко дернулась вниз. Тонкая кожа крайней плоти мгновенно съехала вниз, собираясь у корня члена множеством складочек. Натянувшаяся струной уздечка заставила распираемую кровью головку качнуться вперед еще более натянув блестящую бордовым тонюсенькую кожицу прикрывающую её. Я этого не видел, так как закатил глаза от снедаемого меня наслаждения и нетерпения, но прекрасно чувствовал и на практике знал, как все происходит в действительности.

Она встала на колени… А потом я взвыл, возможно, не вслух, но именно так я себя почувствовал. Одновременно: твердый и мягкий; гладкий и шершавый; горячий и влажный язычок Ксении Федоровны прошелся от самой мошонки до верха. На пару секунд он задержался, мелко завибрировав на уздечке. Молча, такое стерпеть я не смог и громко, вслух застонал, напрягая икры ног и чуть подаваясь вперед.

- Нравится? – где-то на грани восприятия услышал я.

- Да-а-аааа… - то ли вскричал, то ли промычал чей-то голос.

И только через пару секунд дом меня дошло, что это был мой голос хоть и искаженный мучительным сладострастием.

Мне было почему-то все равно, что дверь в купе сейчас не только не закрыта, но ещё и чуть слышно поскрипывая, ерзала туда-сюда приоткрывая щель в коридор, сопровождая звонкий перестук колес разогнавшегося состава. А сама щель то становилась в ширину пальца, то почти смыкалась.

Губы моей визави сомкнулись вокруг головки, и нежно сжали её основание. Мелко завибрировавший язычок огладил разбухшую «шляпку» со всех сторон, и я снова застонал. В какой-то момент мимо двери процокали каблучки торопящейся по своим делам какой-то дамы… А я, млея от умения Ксении Федоровны только стонал вытягивая и напрягая и без того уже болевшие от натуги ноги.

В какой-то момент она ускорилась. Ей словно бьющая поклоны голова задвигалась совсем энергично. Руки до этого просто сжимающие мои бедра скользнули вбок. Одна из них прихватив в ладонь мошонку, сжала её, и медленно перебирая пальцами, заставила перекатываться внутри неё напряженно-распухшие от спермы тестикулы. А вторая, обхватив член, быстро задвигалась вверх-вниз энергично дроча фаллос, причем язык продолжал «терзать» своими почти змеиными движениями напряженную плоть: мягкие поглаживания, заставляющие меня дрожать от возбуждения; толчок напряженного кончика языка, напоминающего укус; и ритмичные движения вперед-назад между плотно сжатыми в эластичное колечко губами…

Я был в прострации, находясь одновременно здесь в купе, где привлекательная женщина, годящаяся мне в матери доводила меня до исступления превосходным минетом… И где-то там, в «валгалле, раю или эдеме» где и парил, качаясь на «крыльях» если не самого оргазма, то его преддверия. Сколько продолжалось все это я не знаю. Ритмичные скользящие по стволу члена пальцы, облизывание и нежное прикусывание головки зубами – вгоняли в транс. Напряженный живот мелко подрагивал, а пальцы рук, сделавшиеся, словно ватными скребли по полке. Я млел, как ни когда до этого и даже это доставляло мне наслаждение.

Однако… все конечно в этом мире. В какое-то мгновение я ощутил как напряжение, копившееся в животе, перешло в подрагивание, а потом и спазмы. Меня неожиданно, но давно ожидаемо скрутило бурным оргазмом. Мошонка словно пытаясь сжаться в точку и затвердев, что твоя скорлупа, плотно обтянула разбухшие и мерно запульсировавшие яички. Я выгнулся тазом вперед и обхватил руками её голову, сжал, удерживая на месте

Вот тогда-то я и кончил! Сопровождая толчки освободившейся из «плена» спермы я разевал рот пытаясь выдохнуть остатки воздуха из легких, так как в последние секунды просто забыл вдохнуть. Не будь этого, я разорался бы на весь вагон, а так только хрипел все, выплескивая и выстреливая накопившееся возбуждение вместе со спермой в рот Ксении. Она, сопя и тяжело дыша носом, глотала её, не переставая, но все же кое-что запузырилась на губах, а тоненькая струйка, появившаяся в уголке губ, медленно и лениво побежала вниз по подбородку.

Затем я затих откинувшись на спину, тяжело задышал и прогоняя холодный воздух через горящие легкие. Моя добровольная помощница молча, отстранилась назад и, собрав наманикюренными пальчиком липкую жижу на подбородке, с удовольствием облизала его.

- Так пойдет? – мило улыбнулась она, выпрямляясь и вставая с колен. – Понравилось? – задала второй вопрос.

- Да! – закивал я не в силах шевельнуться, и ощущая себя на верху блаженства.

- Давай приводи себя в порядок, - заявила она, - сейчас Ленка принесет чай. Нечего её дразнить, а то у нее с этим делом последнее время не клеится…

- … - закивал я, с трудом собираясь с мыслями и натягивая штаны. Руки, как и все тело еще подрагивали от пережитого возбуждения. В голове стоял приятный туман, а тело налилось легкостью и силой. Мне казалось, что именно сейчас я свободно, как и когда-то Архимед «могу перевернуть мир», если конечно найду точку опоры…

Единственное о чем я пожалел, когда она, нарочито вильнув не большой, но упругой попкой скрылась за дверью, что находясь в этаком раздрае так и не пощупал её выпирающие выпуклости как спереди, так и сзади.

Как ни кому мне нравится ощущать, как дрожит в руках женское тело, когда ты ласково проводишь по нему своей рукой; как напрягаются, костенея, словно косточки от вишни такие мягкие и горячие по началу соски; наливаются и твердеют, словно светясь изнутри молочной белизной привлекательные и желанные женские груди. А попка такая горячая и мягкая, которую так и хочется мять, словно кусок теста, заставляя все тело дрожать и дергаться от страсти.

Не хотите ли «рюмку чая»?

Минут через пять, когда Ксения Федоровна удалилась, в дверь опять постучали. И снова не дожидаясь ответа, дверь откатилась в сторону. На пороге предсказуемо «нарисовалась моя пышногрудая крестница».

- Чай! – с ударением произнесла она ставя на столик со все ещё лежащим на краю паспортом. – Лимон? Сливки? – она уставилась на меня, просто поедая взглядом.

- Черный, покрепче, но с сахаром. Очень много сахара, - будто пропел я, все ещё ощущая в себе бурление адреналина и эндорфинов, - люблю все «сладкое», - с некоторым намеком пояснил я.

- Сейчас,шалунишка… - выдала она и, подойдя к столику, чуть наклонившись вперед, принялась разливать чай.

Находясь в некотором неадеквате после случившегося, я, шутя, решил оконтурить, так приглянувшихся мне ягодиц, конечно, не касаясь тела. В момент, когда рука двинулась вниз вдоль её линий тела, состав дернулся, а тело, вдоль которого она двигалось, качнулось. Моя ладонь мягко, но чувствительно впечаталось в задницу проводнице, прижимаясь к ней.

Я вздрогнул представляя ответную реакцию, и опять я не угадал с последствиями… Снова ожидая худшее: криков; оскорбления; и даже некоторых нехарактерных действий типа пощечины, - обомлел когда она замерла на месте мелко задрожав. С её губ даже сорвался непроизвольный стон, только не от боли, а возбуждения. Мы замерли, словно выжидая, а потом она произнесла:

- Как я хочу этого! Но у меня сейчас еще есть работа. Освобожусь через час. Если ты будешь здесь, то я к тебе приду!

«- Охренеть… - подумал я, - ещё ни разу вот так, не прилагая усилий, мне не везло! Все сразу, да ещё и «доставкой на дом»! Ведь могу я считать свое купе временным домом!?» - а вслух просипел, - да-да, конечно. Работа есть работа, но не спешил убирать руку с подрагивающей от нетерпения ягодицы. – Небольшой аванс? – спросил я, и моя рука уже уверенно двинулась по бедру вниз, а потом забираясь под юбкой вверх.

Когда она добралась до трусиков, под ней хлюпнуло.

« - Течешь родимая… - мелькнуло в голове, а рука прижалась к горячей и влажной промежности».

- Ох-хххх, - пронеслось по купе.

- … - я тяжело вздохнул и неохотно убрал руку. – «А это я удачно билеты купил! – мелькнуло в голове и разум начал рисовать радужные перспективы предстоящей ночи… да и всей поездки»

Я поднял мокрую руку к лицу, демонстративно и с наслаждение втянул ноздрями запах зрелой, готовой на все женщины, а потом и лизнул, пробуя её на вкус.

«- Почти готова, - решил я, и теперь уже не таясь от всей души, хлопнул Елену по оттопыренному заду».

Она кокетливо взвизгнула, еще круче оттопырив ягодицы, дернулась и рассмеялась. Именно тем смехом, от которого даже самый здоровый мужик, не думающий об измене, начинает дрожать в коленках, испытывают жгучее возбуждение в паху и покрываются каплями пота от желания совокупления. <