Мучительница первая моя. часть 2

Я пребывал в каком-то полушоковом, полуанабиозном состоянии. Я понятия не имел, что хочет от меня эта заманьячившая училка. Сказать, что я был в полной прострации - значит, ничего не сказать!

- Что же ты, Поляков? Я жду. Или тебя устраивает второй вариант?

Второй вариант меня никак не устраивал. В какие-то доли секунды я нашел ответ: в жопу все мысли; чувства и эмоции - вот чем надо руководствоваться в этой мерзкой ситуации!

Я судорожными движениями выдернул из джинсов свой великолепнейший кожаный ремень. Одновременно я буквально упал перед Изольдой на колени, склонил голову и воздел над ней ремень, протягивая его своей мучительнице.

- Уважаемая Изольда Евгеньевна! - мой голос до сих пор дрожал, но я старался говорить максимально отчетливо. - Я совершил омерзительный поступок. Я заслуживаю сурового наказания. Пожалуйста, накажите меня, как Вы сочтёте нужным.

- Хмм, неплохо для начала, - произнесла она через некоторую паузу. - Но я-то считаю нужным выкинуть тебя из школы... Может быть, у тебя есть другие варианты?

- Пожалуйста, выпорите меня! Я заслужил хорошую порку!

И я наклонил голову ещё ниже. Я готов был припасть к её ногам и целовать туфли, но всё-таки сдержался.

Изольда молчала. Она сделала несколько шагов в сторону, обошла меня вокруг. Все это время я не менял своего положения.

- Что же, Поляков, твоя просьба звучит убедительно, - сказала она, наконец. - Так и быть, я тебя выпорю. После этого ты отблагодаришь меня так, как я тебе велю. И тогда мы забудем про эту историю. Встань, пожалуйста, с колен, спусти брюки и трусы и ляг животом на эту парту.

Я с превеликим трудом поднялся с колен. В голове по-прежнему шумело. Я до сих пор не мог свыкнуться с положением, в которое я попал, и осознать, что все это происходит на самом деле. Представить себе, что сейчас мне придётся спустить трусы перед учителем было немыслимо! Тем не менее я должен был это сделать.

Превозмогая себя от чудовищного стыда, дрожащими руками расстегнул я застежку на брюках и спустил их вместе с трусами до самых щиколоток. Затем проковылял со спущенными штанами к парте в первом ряду (за ней сидела Лидка Сорокина - предмет вожделения всех пацанов в нашем классе!) и лёг на неё животом, подложив руки под подбородок. Мой член сам собою взметнулся ввысь и упёрся в крышку парты снизу.

Изольда прошла к двери класса и заперла её на ключ.

- Так нам никто с тобой не помешает. Имей, однако, в виду: орать не сметь. Будешь громко кричать наказание тут же закончится, а затем последует то, о чём я тебе говорила. Ты понял меня, Поляков?

- Понял, Изольда Евгеньевна.

- Что ж, приступим. - Она окинула меня оценивающим взглядом, как мне показалось: ведь саму Изольду у меня не было возможности видеть. - Неплохо, неплохо... Попку отклячь. Вот так, повыше, хорошо

- Боже мой, теперь она увидит мои яйца и мой адский стояк! Господи, за что мне все это?! . - Значит так, Поляков, слушай внимательно. Ты совершил мерзкое хулиганство и то, что за него тебе полагается, я тебе уже озвучила. Но ты выбрал другой путь наказания. Так вот, за твой проступок тебе бы по-хорошему полагается 50 ударов. Но поскольку ты всё-таки на хорошем счету и поскольку это твоя первая порка, так и быть, ограничимся 30-ю. Но при этом правила таковы: кричать нельзя, вертеть попой нельзя, закрываться руками категорически запрещено! Любое нарушение будет означать, что вместо порки ты предпочёл педсовет. Для того, чтобы тебе было легче перенести наказание, ты будешь после каждых десяти ударов вставать передо мной на колени и просить прощения. Удары считаешь!

сам, несосчитанный удар не считается. Тебе всё ясно, Поляков?

- Ясно, Изольда Евгеньевна.

- Тогда начнём.

И тут же прилетел первый удар! Резкая боль обожгла мне попку так, что перехватило дыхание. К счастью, я не вскрикнул и выдавил сквозь зубы: "Ррраз!".

От второго удара у меня потемнело в глазах.

- Два!

Затем посыпалось так, что я не успевал считать. Скорее всего, я пропустил два-три удара... Было очень сложно концентрироваться, чтобы не закричать, не дёрнуться и при этом ещё терпеть эту невыносимую боль, да к тому же и считать.

- Десять!

Наконец-то последний удар перед небольшой передышкой... Тут я осознал, что мой член до сих пор стоит, словно Александрийский столп! А я должен был сейчас опуститься на колени перед Изольдой лицом к ней! Это был нечеловеческий позор!!!

Я прикрыл своё хозяйство руками отшагнул от парты и опустился на колени перед моей экзекуторшей.

- Изольда Евгеньевна... - начал я.

- Руки убрать, - спокойно произнесла она.

Нет, это было решительно невыносимо!

- А можно, я всё-таки не буду убирать? - пролепетал я, устремив взгляд в пол. Щёки мои пылали, будто их натёрли снегом, а цвет лица, по всей видимости, мало чем отличался от цвета спелой свеклы. - Пожалуйста, Изольда Евгеньевна, мне и так ужасно стыдно...

- Стыдно тебе, Поляков, должно было быть, когда ты затеял драку на уроке! Но ты даже не осознал того, что сделал, ты оправдывался и даже пытался мне этим бравировать! Так пусть же тебе будет стыдно хотя бы сейчас! - прогремел надо мной грозный голос Изольды. - Или ты сейчас же уберешь руки, или мы доводим все дело до педсовета! Считаю до трёх: раз!

Я не стал дожидаться "двух" и послушно убрал руки за спину. Мой член, будто чёртик из табакерки, весело подскочил чуть ли не к самому животу и закачался в вертикальной плоскости. Не подумайте, что я хвастаюсь, но все это время он стоял, как титановый лом!

- Руки по швам! - рявкнула Изольда. - Попу тереть не смей! - Я проворно вытянул руки по швам

- И отчего же тебе стыдно, Поляков? Нет, ну, таким инструментом можно только гордиться! Завидую твоей будущей жене. - Она слегка коснулась моего члена туфлей, что заставило его подпрыгнуть ещё сильнее. Кстати, а чего это вдруг он у тебя так подскочил? Тебе что, нравится, что я с тобой делаю, да? Нуууу, тогда ведь это совсем не наказание...

- Нет, Изольда Евгеньевна, мне это совсем не нравится! - взмолился я. - Очень больно и стыдно. А он... Ну я не знаю, чего он встал... - Я опять вперил глаз в пол.

- Ладно, не бойся, это не так важно. Что ты там хотел сказать?

- Уважаемая Изольда Евгеньевна, - пролепетал я. - Я прошу прощения за драку на уроке! Я был не прав. Больше этого не повторится.

- Сойдет на первый раз, - процедила Изольда. - Но в следующие два раза тебе придется постараться получше. Что-то не особенно чувствуется искренности твоего раскаяния... Однако, пора продолжать. Я не собираюсь болтаться тут с тобой до вечера! Ради разнообразия сменим-ка позу. Залезай на парту. Вот так... Теперь встань на колени и локти. Голову вниз! Вот так. Попку повыше подними, чтобы мне удобнее было тебя пороть. Вот и хорошо. Приступим.

На мою исстрадавшуюся задницу снова обрушился град ударов. Помня об угрозах Изольды я лишь сильнее стискивал зубы и тихо подвывал от боли. Из глаз моих ручьем лились слёзы.

Наконец, мной был отсчитан десятый, а точнее уже двадцатый удар. Я слез с парты и уже, не обращая внимания на свою перманентную эрекцию, встал перед Изольдой на колени.

- Уважаемая Изольда Евгеньевна! Я глубоко-глубоко раскаиваюсь в совершенном мною омерзительном поступке! Простите меня за то, что я причинил Вам столько беспокойства! Я обещаю, что больше никогда ничего подобного с моей стороны не повторится!

Изольда обошла меня вокруг, скосив глаза на мой стояк. Пренебрежительно вздохнула.

- Лучше, Поляков. Но всё же не до конца убедительно. Смотри же, в третий раз ты должен четко и бескомпромиссно заверить меня в своем полнейшем раскаянии и сожалении. Не сможешь - пеняй на себя: порка не порка, а педсовета тебе не избежать! И помни о том, о чем я тебя предупреждала: никакого крика, никаких вихляний! Так... Как же тебя поставить теперь... А давай-ка вот так: становись на четвереньки прямо тут, на полу!

Выполнить этот приказ было нетрудно, так как я уже стоял на коленях. Я опёрся ладонями о пол и опустил голову так низко, как только мог.

- Нет, голову опускать не надо! - раздался голос сверху. - Мне понадобится твоя шея.

Я поднял голову. И тут произошло то, чего я никак не ожидал: Изольда шагнула вперед и, слегка поддернув вверх свою мини-юбку, зажала мою шею своими округлыми аппетитными ляжками! Шею словно окутали каким-то живительным теплом: справа и слева его источала внутренняя часть бедер Изольды, сверху пылало жаром её влагалище!!! Мой член, и так уже мало чем отличавшийся по твёрдости своей от гранита, после этого вообще прирос к животу!

Но кайф продолжался буквально долю секунды: после этого на мой несчастный зад снова посыпались удары, да так, что я еле успевал их считать! После первых пяти до меня донесся приказ:

- Ноги шире! Попу раздвинь руками! Терпи: сейчас будет очень больно!

Я с ужасом подчинился. Изольда не обманула: в тот же миг на меня обрушился чудовищный удар - ребром ремня прямо между ягодиц! Слезы посыпались из глаз градом, из ноздрей бахромой свешивались сопли, а буквально из живота, наружу рвался звериный вой боли, обиды и отчаянья! Однако какими-то нечеловеческими усилиями мне удалось подавить этот вопль до гортанного шипения, с помощью которого я выдавил из себя:

- Ащщщщщщщщшшшшшесть!