Очередное дело капитана андреева. часть 1

Минутная стрелка уже догоняла часовую, которая подходила к отметке «12». За окном лишь редкие фонари освещали проезжую часть дороги, да возле входа в отдел горел свет, разгоняя ночную темноту. Лишь очередная кружка кофе слегка бодрила Димку Андреева. В пепельнице дотлевала неудачно затушенная сигарета, слегка нервируя опера. На столе ещё лежала стопка из сорока безнадежных розыскных дел, которые утром надо было предоставить начальству на проверку. По ним невозможно было уже что-то сделать. Не было ни времени, ни сил, ни перспективы. Надо вложить в дела пустые справки. Как бы это кощунственно не звучало, но оперу надо было хотя бы сделать вид, что он кого-то искал, что-то делал. В кабинет уголовного розыска зашел участковый. В его руках по-сиротски покоились уже откусанный батон свежего хлеба и стакан кефира. Участковый, по-дружески, отломил кусок хлеба и поделился с Димкой. Они оба, находясь на дежурстве, сегодня и не обедали, и не ужинали, уже привыкнув перебиваться кусками всухомятку. Димка немного завидовал участковому, ведь у того к концу подходил второй десяток службы, дающий право на пенсию. Оперу же надо было ещё семь лет трудиться, чтобы получить это благо. Нет, Димка любил службу. Наверное, если бы его вернули назад, когда он только пришел с армии и сделал свой выбор, парень поступил бы точно так же. Он получал настоящее моральное удовлетворение, когда очередной отморозок нес заслуженное наказание. И пусть к тому времени он уже не спал двое суток, но раскрытое преступление добавляло ему сил. И всё же служба оставляла в душе неприятный осадок. Обычный человек пройдёт по улице, взглянет на прохожих и безразлично пойдёт дальше. Димка же уже так не мог. Подсознательно, он всегда подмечал в поведении посторонних лиц различные едва уловимые мелочи и повадки, а в его душе уже зародилась ненависть ко всем тем, кто не хочет жить нормальной полноценной жизнью, пытаясь «наступить на пятки» постороннему. Непосвященному уму могло показаться, что Димка обычный солдафон, привыкший лишь к команде «фас». Это было совершенно не так, оперативник, используя свой опыт, мог разглядеть и ложку дегтя в огромной бочке меда, и островок счастья в жизненном море фекалий. — Петрович, ты чего ещё не дома? Вроде, твоя работа здесь уже закончилась, «поквартирку» ты сделал, свидетели есть, жулик в комнате задержанных, на экспертизу потерпевшую свозили, - обратился Димка к участковому. — Да я домой уже давно не тороплюсь, разве что только кота накормить, да стакан водки перед сном намахнуть, - ответил участковый. Даже случайный наблюдатель мог бы прекрасно рассмотреть, что Петровичу не доставляет удовольствия разговор о личной жизни, которая давно ушла под откос. Дочка уже взрослая и учится в институте, а папе звонит лишь тогда, когда нужны деньги. Супруга, хоть и любила когда-то Петровича, не смогла смириться с тем, что тот постоянно находится на работе, а после смены частенько выпивает с друзьями. Нет, он не был запойным, однако лишь стакан сорокоградусной порой мог отстранить участкового от той мерзости, с которой он сталкивался ежедневно. У Димки же на семейном фронте всё шло довольно не плохо, венцом семейного счастья стала маленькая доченька. Как же он любил по утрам отводить доченьку в детский садик, при этом каждый раз обещал малышке, что сегодня постарается пораньше прийти с работы. Этот маленький ангелочек искренне верил, что папа действительно сегодня придёт пораньше, они пойдут кормить голубей семечками, а перед сном папа почитает ей сказку. Вот и в это утро Димка ей пообещал, однако сдержать слово не смог. В том самом прокуренном кабинете уголовного розыска в ночной час сидела молоденькая девушка с заплаканным лицом. Даже суровый Петрович, при виде этой малышки, недовольно качал головой, ведь она лишь немногим была старше его собственной дочери. Три часа назад, вся в слезах, Лера подошла к бронированному стеклу дежурной части. Занятый просмотром телепередач, оперативный дежурный даже не сразу заметил молчаливую девочку, которая скромно присела на стул фойе возле того самого окна «аквариума». Лишь помощник дежурного, вернувшийся с перекура, обратил внимание на девушку. — Простите, у вас что-то случилось? – спросил прапорщик у Леры, хотя и так было видно, что она здесь неспроста, осталось лишь выяснить масштаб той самой «трагедии». Всхлипывая, девчонка лишь тихонько смогла ответить: - Меня изнасиловали, - после чего слезы вновь потекли из её милых глаз, окончательно смывая остатки туши. Тут же была поднята следственно-оперативная группа, в состав которой входили: следователь, оперативник, эксперт-криминалист и участковый. Комитетский следак отмахнулся, мотивируя это своей чрезмерной занятостью, заверив, что подключится через пару часиков, а отделовский следователь категорически отказался выезжать на место преступления, мотивируя это тем, что «изнасилование» не входит в его подследственность. Кое-как выведав у заплаканной жертвы подробности посягательства на её девичью честь, Димка с Петровичем и экспертом выехали на место преступления, в усиление им были направлены наряды ППС и ОВО. Недовольные инспектора ДПС, по личному распоряжению ответственного от руководства, повезли девушку на экспертизу, где потерпевшую осмотрел судебно-медицинский эксперт и гинеколог. И вот уже сотрудники полиции возле входной двери той самой квартиры, где произошло страшное. Даже в подъезде разносились громкие звуки музыки, веселье и общая нирвана. Стук в дверь не дал никаких результатов – его просто никто не слышал из тех, кто находился в квартире. Петрович нецензурно выругался, после чего полез в щиток, где вырубил электричество, подаваемое на ту самую квартиру. В квартире погас свет, смолкла музыка. На смену им пришли недовольные вопли и нецензурная брань разгоряченной молодежи. Хозяин квартиры, коим оказался некий Левкин Константин, решил выйти в коридор, чтобы проверить причину столь наглого обрыва их кайфа. Как оказалось, кайф был оборван окончательно, когда дуло автомата было приставлено ему к носу, а сам он в секунду оказался развернут к стене, а на его руках были застегнуты браслеты. Тот самый кайф был поломан и у остальных, когда сотрудники полиции зашли в квартиру. Все были разведены по углам, непонимающе хлопая глазами. Каждый из них знал, что в вечернее время нельзя так громко слушать музыку и шуметь, но никто из них не ожидал, что меры полицейских будут столь радикальны. По чуть слышным негодованиям присутствующих Димка понял, что никто реально даже не понимает, что в этот вечер в квартире случилось страшное. По тому беглому объяснению, что успела дать Лера, Димка знал, что страшное действие происходило в дальней комнате. Опер проследовал туда, где был обнаружен спящий в пьяном угаре молодой парень, который, по описанию, и совершил злодеяние. Простынь была смята, край перепачкан кровью, или пятнами темно-бурого цвета – как позднее официально будет записано в протоколе осмотра. Парень же лежал со спущенными штанами, а его безвольный поршень составлял компанию хозяину во сне. — Товарищ капитан, - обратился к Димке молодой ППС-ник: - Смотрите, на полу нож в крови лежит! – всё совпадало. Со слов потерпевшей, насильник, под угрозой расправы, приставив к её телу нож, сделав неглубокий порез на плече, воспользовался её юным телом. Димка и сам заметил всё это, но рвение и наблюдательность молодого сержанта ему импонировали. Он и сам когда-то начинал с патрулирования улиц и разгоном алкашей с детских площадок. А ещё на полу были обнаружены довольно милые, но разорванные девичьи трусики. Васильев! – обратился он к сержанту. - Всех присутствующих в отдел для разбирательства, а этого в наручники и держать отдельно от остальной толпы. Исполнительный сержант выполнил поручение опера. Он был совсем молодым и зеленым, свято верил, что добро должно быть с кулаками, а зло – непременно наказано. Всё же, несмотря на всю свою неопытность, он подавал большие успехи, пытаясь вникнуть в самую суть, а на мелких преступлениях, до приезда СОГ, пытался во всем разобраться и даже научился брать довольно грамотные объяснения. Насильник, коим оказался Шевцов Александр, являлся студентом 4 курса технического института. По его дорогой сорочке опытный взгляд мог бы безошибочно определить, что он явно не относится к той категории студентов, которые считают дни до следующей стипендии, не подрабатывают у магазинов, раздавая рекламные буклеты, и уж тем более он не будет мыть посуду в каком-нибудь кафе. И всё же есть та грань, за которую нельзя переходить даже таким «королям жизни». Когда Александр проснулся, наручники уже сомкнулись, больно сжимая кисти рук за его спиной. — Вы охренели?! Вы кто такие?! Вы что делаете?! Мне надо позвонить?! Вас всех на хрен завтра же уволят!!! – вопил представитель «золотой молодежи», когда тот самый Васильев, довольно бесцеремонно, выводил насильника из квартиры. Так же больше всех возмущался и хозяин квартиры, который обещал ментам всевозможные неприятности. Дело было сделано, и вот сейчас та юная жертва, над которой так гнусно надругались, сидела в кабинете Андреева

Димка слышал, что комитету в этом месяце не хватает «палок», а «светлое» преступление по статье 131 УК РФ – это очень вкусный кусок в статистике. Димка смотрел на девушку и мысленно пытался сделать анализ её возможного поведения. Она оканчивала первый курс обучения. О том, что девчонка не городская, а приехала из деревни для обучения, было видно, там не надо было даже открывать паспорт на странице «прописка». Она была из не самой богатой семьи. Об этом красноречиво говорило хоть и милое, но дешевое платье, купленное на рынке. Ещё Димка обратил внимание на небольшой шов на платье сбоку. Он был сделан более качественно, чем все остальные. Видимо, у девушки не было большого гардероба, поэтому она сама устранила повреждение на платье взяв руки иголку и нитку. Так же было видно, что девочка очень не глупенькая. Даже под страшным впечатлением произошедшего, она давала довольно последовательное объяснение, не уходя в дебри чрезмерных эмоций. В какой-то момент это даже немного напрягло опера. Димка искренне не понимал, почему такая умненькая искренняя неиспорченная девочка оказалась в компании тех студентов, чей досуг сводился к всевозможным развлечениям, клубам, попойкам, разврату и прочим искушениям, доступным в городе. Тут же Димка сам себя отдернул. Наверное, каждому в душе хочется испытать на себе тот самый запретный плод, поддавшись искушению. Что и говорить, ведь и сам Димка был небезгрешен в свои 33 года. Одно время у него даже была любовница, и на кону стоял вопрос ребром о том, что же делать дальше, ведь та самая любовница не желала иметь этот полуофициальный статус, стремясь заполучить Димку всего и полностью. Немного поразмыслив, приняв во внимание все «за и против», Димка остался с супругой, а любовница осталась в стороне. Размышления опытного опера прервал следователь, который таки явился в отдел к половине первого ночи, забирая с собой потерпевшего. — Отработай жулика, а через пару часиков его в комитет доставь. Думаю, что сегодня я его на 48 часов закрою, а там уже в суд на арест выходить буду, - дал распоряжение следователь, забирая потерпевшую. Димка уже понимал, что раньше утра он дома явно не окажется, а оставшуюся ночь будет совершать оперативное сопровождение. Конечно, если ещё чего-нибудь в их районе не произойдёт. Димка спустился в комнату задержанных, где находился тот самый Шевцов. Выказывал ли первоначально к нему неприязнь Димка? Нет, он уже привык общаться с разного рода ублюдками. Если бы каждый раз он пропускал через себя весь тот негатив, чему оказывался невольным свидетелем, то, наверное, давно бы уже стал постоянным посетителем психиатрической больницы. Шевцов уже немного успокоился и протрезвел, поэтому с него сняли наручники. Первый же час пребывания он долбился в металлическую решетку, мешая спокойному отдыху оперативному дежурному, который, к слову, и так после суточного дежурства должен был уйти на три дня выходных. Молодой человек требовал совершить звонок, проклинал всех, а так же угрожал, что все присутствующие займут его место в той самой клетке. Слегка протрезвевший, но всё такой же наглый, веривший в свою безнаказанность, Шевцов Александр сидел за столом перед опером. В его глазах читалось явное превосходство перед сотрудником в потертых джинсах. Андреев же долго его изучал взглядом. Перед ним сидел наглый самовлюбленный прожигатель тех благ, которые ему были дарованы укомплектованными предками. — Ты че, начальник, какой износ? На хрен ты мне тут горбатого лепишь, я вашу мусорскую тему знаю. Ляля сама на тусу пришла. Да и не трахал её никто, там и дающих было полно, причём более сладких куколок, - пытался общаться на полублатной фене задержанный. Он был уверен в своей безнаказанности. Безусловно, данная уверенность не могла быть на пустом месте – не тот случай. Только вот Димка ещё не понимал, откуда же на самом деле может прилететь угроза, мешающая работе доследственной проверки. Долго думать капитану полиции не пришлось. Через 10 минут общения с задержанным, он услышал, как со стороны дежурного стал разноситься крик и «топот ног». В комнату задержанных забежал перепуганный оперативный дежурный. — Дима, его надо отпустить, это сын заместителя прокурора города! – заверещал встревоженный дежурный. — Да с чего это? Сейчас следователь вынесет постановление, и его закроют на 48 часов. Изнасилование – не шутка, пусть он хоть внучатый племянник президента. — Ты бы позвонил следаку, да выяснил всё, - не унимался дежурный. Димка вышел из комнаты задержанных, где сотовая связь практически не ловилась. Стоило оказаться в «зоне доступа», как ему сразу же стали поступать СМС о пропущенных звонках от того самого следователя. Опер перезвонил. — Дим, выпускай пока Шевцова, не буду я сегодня его закрывать, - услышал в трубку Димка. Он даже не стал ничего отвечать. Привыкший ко всему относиться спокойно, сейчас он понимал, что в душе творится ураган эмоций и негатива. Тут же, в этот ночной час, Андрееву перезвонил и взволнованный начальник отдела с требованиями, чтобы тот отпустил задержанного. Скрепя зубами, Андреев распорядился отпустить Шевцова. Да, он привык к несправедливости, которая творится в этом мире, привык к панибратству высоких чинов, привык к безнаказанности «неприкасаемых», привык не обращать на всё это внимание, стараясь сохранить и без того расшатанную нервную систему, но сейчас его явно задели за живое. Казалось, нужно было привыкнуть, ведь оголенный нерв уже давно был заложен мышьяком, заглушая боль. Так и многолетняя служба, вид на многий беспредел, творящийся в стране, закалили опера. В конечном счете, он за свою работу получал зарплату, которой обеспечивал семью. А то, что он не может посадить любого, так это исправить невозможно, по крайней мере, это уж точно не под силу простому капитану. Оперативный дежурный ещё оформлял задержанного, а Димка пошел на выход. В фойе он встретился с тем самым заместителем прокурора. Бросив на того лишь взгляд, опер вышел на крыльцо, где встретил Васильева, который нервно курил. — Товарищ капитан, когда мы уже всех их прижмем к стенке? Когда уже люди спокойно могут ходить по улицам, не боясь этих ублюдков? То, что он сделал с этой девочкой, невозможно простить или объяснить! – негодовал ППС-ник. Опер посмотрел на молодого полицейского. Он видел, как парня захлестнула волна негодования, граничащая с безысходностью. Димка прекрасно понимал его, ведь когда-то и сам был таким безнадежным романтиком, считая, что зло можно победить. Андреев не пошел домой, а направился к следователю, чей кабинет находился в соседнем здании. Тот как раз подписывал последние бумаги с потерпевшей. Девушка уже вполне успокоилась и пришла в себя после всего того ужаса, который с ней произошел. Лишь только она вышла за двери, Андреев присел на диванчик в углу кабинета. — Что ты на меня так смотришь? Думаешь, мне самому это всё приятно? – не дожидаясь вопроса, произнес следак. Он тоже далеко не первый год был на службе, поэтому многое понимал. Порой это «многое» было не всегда приятно и человечно. Иногда он даже сам задавался вопросом: «А кто же больший мерзавец: воришка, который тюкнул в подворотне бабулю и отобрал у неё пенсию или Сильный мира сего, который парой звонков мог решить любую проблему, сведя работу оперов на нет?». Только вот этот вопрос не требовал ответа. Наверное, у каждого был свой ответ на данный вопрос, только не все ответы можно произносить вслух. Следак открыл сейф, откуда извлек бутылочку вискаря и пару стаканов. Им обоим просто необходимо было сейчас если не смыть, то хотя бы слегка заретушировать негодование по поводу произошедшего. Димка же полистал материал доследственной проверки. Там были объяснения участников этого праздника жизни. За стаканом горячительного напитка, перечитал те самые объяснения. Все они были написаны как под копирку: «Сидели, отдыхали. Пришла Семёнова Лера. Выпивали. Шевцов оказывал ей знаки внимания. В какой-то момент они исчезли из поля зрения. Никаких криков о помощи не слышали...» «Ещё бы они слышали, там музыка гремела так, что у подъезда было слышно» - подумалось Андрееву. Жертва насилия же давала более развернутое объяснение. Как ни странно, но на ту самую вечеринку она пошла именно по приглашению именно Шевцова А.. Там он оказывал ей всяческие знаки внимания, подпаивал алкоголем, а затем они оказались в дальней комнате вдвоём. Тут не совсем были понятны мотивы их отделения от основной группы отдыхающих – в своем объяснении потерпевшая сослалась на алкоголь. Когда же они остались наедине, Шевцов стал приставать к ней, пытался руками лезть под платье. Отдавая себе отчёт в происходящем, Семенова стала сопротивляться, однако разгоряченный алкоголем и похотью Шевцов навалился на неё всем грузом. Он стал ощупывать её тело, за что и получил по лицу. Андреев видел царапины на щеке задержанного. Затем же Шевцов нанёс несколько ударов по телу потерпевшей, после чего достал откуда-то нож и полосонул по плечу Семенову, подавив волю к сопротивлению угрозами расправой, после чего совершил акт насилия. — Дим, да я не меньше тебя заинтересован в том, чтобы наказать этого ублюдка! – произнес следак. – У нас куча доказательств! И экспертиза, думаю, покажет именно факт насилия, и синяки есть, и царапины, и нож, на котором эксперт-криминалист нашел отпечатки пальцев Андреев и сам это понимал, но всё же поддержка коллеги по юриспруденции его немного успокоила. Допив свой стакан вискаря, Димка поехал домой, где уже давно все спали. Он лишь поправил одеялко дочери, ругая себя, что в очередной раз не смог погулять с ребенком... Утро же на работе началось обычной планеркой. За столько лет службы Димка так до конца и не понял, зачем им так необходимо постоянно собираться, совещаться, подводить какие-то итоги, создавать комиссии, слушать результаты деятельности других служб. Если взять неделю в совокупности, то один рабочий день точно уходил на эти общие бессмысленные собрания. Планерка началась стандартным докладом сменяющегося оперативного дежурного о сводке поступивших сообщений за прошедшие сутки. Начальник слушал и молчал, иногда задавал несущественные вопросы, по крайней мере до того момента, пока дежурный не зачитал номер КУСПа по заявлению Семеновой. Тут начальник преобразился и поднял дежурного опера – Андреева, чтобы тот доложил по результатам предварительной проверки. Димка ожидал такого расклада, встав со стула, он стал докладывать о происшествии. У начальника возникло множество вопросов, начиная с момента отключения света, применения спец.средств, заканчивая необоснованным доставлением людей в отдел полиции. Андреев пытался возразить, обосновать все свои действия, да и написанные рапорты, приложенные к собранному материалу, красноречиво доказывали законность действий полицейского. К примеру, Андреев вспомнил, как две недели назад они накрыли притон с наркоманами, где действовали ещё более жестко, однако ни у кого вопросов не возникало. — Товарищ капитан! – услышал Андреев в свой адрес закипающий голос начальника. – Я утром изучал ваше личное дело в кадрах, там четко написано, что вы соблюдаете субординацию, а вы сейчас стоите и спорите со мной! Собранный материал передавайте в СК и займитесь другими делами. Если у вас их много, то могу подкинуть. Да, и принесите мне на проверку розыскные дела, посмотрим, чем вы вообще занимаетесь. — Товарищ майор, - обратился начальник отдела к начальнику кадров. – Назначьте служебную проверку в отношении капитана Андреева. В последнее время он слишком многое себе позволяет. — Есть! – четко ответил подскочивший сотрудник внутренней службы. — Андреев понял, что дальше спорить с руководством бесполезно и замолчал. После получасового бессмысленного перетирания вчерашних косяков, а так же упоминания всё того же кадровика о проф.занятиях и физкультуры в 11 часов, личный состав был распущен. Андреев, по обычаю, пошел в кабинет ПДН на чашечку кофе. — Дим, да не спорь ты с начальником, себе же дороже, - пыталась подбодрить опера ПДН-щица, угощая того вкусным горячим напитком с булочкой. Уже не молодая, но всё ещё очень красивая и улыбчивая Наталья подбадривала Димку. Андреев всегда удивлялся ей, ведь Наташка видела самое дно жизни. Ей многократно приходилось бывать в семьях, где количество тараканов многократно превышало количество продуктов в холодильнике; она бывала там, где многих бы попросту вырвало от мерзости, людского безразличия, злобы и ненависти; она видела грязь, мрак, ужас, всё то, что порой скрыто от обычного обывателя. Однажды проблемный «малолетка» даже ударил Наталью куском разбитого им же зеркала. Женщину с трудом откачали врачи, а тот самый «малолетка» надолго отправился в места лишения свободы. И всё же Наталья всегда улыбалась. Возможно, она просто пряталась за улыбкой, той самой, которая не давала ей по-настоящему разрыдаться. Выпив вкусный кофе и получив заряд положительной энергии от Натальи, забив на начальника с его розыскными делами, Димка выгнал из гаража рабочую Ниву и направился к вчерашней жертве насилия. Оказалось, что Семенова сегодня не пошла на лекции в институт. Это было и понятно – вряд ли человек, подвергшийся насилию, в первое время так спокойно может вернуться к повседневной жизни. Расспросив сокурсниц Леры об её возможном местонахождении, Димка направился к студенческому общежитию. Каким же было его удивление, когда в комнате Леры он увидел ППС-ника Васильева. Они сидели и пили чай. Лера уже успокоилась после случившегося с ней ужаса, а молодой полицейский ей сочувствовал и пытался хоть как-то развеселить красивую девчонку. По этому взгляду Андреев понял, что Васильеву Лера запала в душу. Пусть сейчас не самый лучший момент для ухаживания, но поддержать девочку было просто необходимо. — Так, сержант, твоё дежурство закончилось, брысь домой, а мне ещё надо с Лерой побеседовать, - как-то без злобы произнёс Андреев. Васильев же недовольно улыбнулся, распрощался с Лерой и вышел из комнаты. — Ты как? – спросил опер, присаживаясь на освободившийся стул. — Его же не посадят? Он ведь уже на свободе? Он мне звонил с угрозами. Я боюсь, - пряча грустный взгляд, ответила Лера. Андрееву было безумно жаль девочку, но он понимал, что совершенно ничего не может поделать в этой ситуации. Это был тупик! Учитывая родство того самого Шевцова, он прекрасно понимал, что следователь, находясь под прессом больших звезд, сделает «отказной» материал, экспертиза будет переделана, отпечатки пальцев исчезнут с ножа, смывы с ногтей, изъятые экспертом, просто пропадут из комнаты вещ.доков или будут заменены. Перед опытным оперативником сидела простая деревенская девчонка. Казалось, она была ещё не испорчена всей этой шушерой, которой так подвержена современная молодежь. Она внушала доверие, а её глаза просто сверкали искренностью и непорочностью. Ничего нового Андрееву девушка не рассказала. Да, она действительно была в той квартире по приглашению Шевцова, который и ранее выказывал ей знаки внимания. Она ведь раньше никогда не пила, а вчера, под стать другим студентам, решила пригубить. Алкоголь плачевно сказался на состоянии девушки, а голова сильно закружилась. И вот она уже в той самой комнате, где и было совершенно страшное. Лера заплакала, вспоминая тот ужас, который с ней произошёл. Димка даже не знал, как успокоить эту милую девочку. Он видел в ней чистую и непорочную душу, которая, волею судеб, оказалась в той самой квартире... Андреев ещё вчера переписал номера телефонов всех тех, кто был в квартире. Он наплевал на указание начальника о моментальной передаче материала в СК, в любом случае, у него было время до завтрашнего утра, а «исходящий» номер он мог всегда взять в секретариате. Он набрал номер хозяина квартиры – Левкина и договорился о встрече. Сидя в кафе за чашечкой кофе, Левкин поведал, что действительно Шевцов давно положил глаз на Семенову. Он, пользуясь своим положением местного мачо и природной харизмой, уже давно переелся городскими красотками, а, увидев Семенову, посчитал, что эта та самая девушка, которая на самом деле сможет составить ему партию. Он даже не обращал внимания на скромные наряды девушки, скорее это для неё играло плюсом в его глазах. Только вот Семёнова никак не реагировала на ухаживания парня. Она вообще была какой-то «заучкой», предпочитая книги общению со сверстниками. На вечеринке, подогретый алкоголем, Шевцов закипел, ведь ещё ни одна девушка так долго его не динамила. Подпоив Семёнову, он ей воспользовался, – закончил своё повествование Левкин. Всё было красиво и в «масть», только вот после откровения Левкина, у Андреева осталось лёгкое непонимание. Зачем тому так легко сдавать приятеля? Вряд ли бы он был на стороне деревенской Семеновой. Личная обида? Спор? Зависть? – всё это могло иметь место быть. Что же, всё это поможет ему таки отправить Шевцова в места не столь отдаленные. Вполне довольный беседой, Димка вышел из кафе, но очередная трель телефонного звонка оторвала опера от раздумий. Звонил тот самый Шевцов, желая встретиться. Встреча состоялась в рабочем кабинете Андреева. Шевцов уже выглядел не таким наглым и надменным, как вчера, скорее он напоминал зажатого в угол щенка, вызывая отрицательные эмоции у опытного оперативника — Понимаете, я просто не мог изнасиловать Семёнову, - начал первым Шевцов. — Это ещё почему? У тебя вчера не стоял? – поведя бровью, спросил опер. — Нет, вы не понимаете. У меня вообще проблем в последние годы с девчонками не было. Порой мне даже приходилось выбирать, с кем провести очередную ночку. Не скажу, что я этого переел, но всё же, близость красоток уже не играет красками, как раньше. И вот в том году в институт пришла Семёнова. Вроде в ней нет ничего не обычного – так, серая мышка. Только вот она меня чем-то зацепила. Может та самая простота и была изящной изюминкой в её образе. И вот, во что бы то ни стало, я решил её добиться. Делал всякие знаки внимания, пытался ухаживать, но Семенова всегда была холодна. Это не на шутку злило меня. Тут ещё Левкин меня стал подкалывать о моей несостоятельности. Понимаете, я всегда привык побеждать, а тут такая лажа. В сердцах, я поспорил с Левкиным, что до конца учебного года Семенова непременно будет со мной. Пребывая в эмоционально-возбужденном состоянии, я даже поставил на кон свой Porsche Cayenne. В последующем я пожалел о данном решении, но слово – не воробей. Та вечеринка была моим последним шансом, и я действительно решил подпоить девочку. Только вот когда мы оказались вдвоём в комнате, меня словно срубило, и я уснул Поверьте мне, я не насиловал Семёнову! Да, я мог кого-то из девчонок обмануть, обещая внеземную любовь и «жили они долго и счастливо», но насилие – это просто неприемлемо для меня. Наверное, в данной обстановке глупо говорить о воспитании, но это так, я бы сам наступил себе на горло, если бы взял Семенову силой. Да, проигранную дорогую машину было жалко, но она всё равно не стоила бы изнасилования. Андреев смотрел на Шевцова. Его слова выглядели очень убедительно, только вот опер же давно и безапелляционно не верил простым эмоциям. Среди задержанных порой попадались такие актеры, что МХАТ и ГИТИС даже рядом не стояли. Порадовала то, что Шевцов пообещал полноценно сотрудничать, а так же сдать все необходимые анализы, пройти экспертизу и даже полиграф. Последний, не являясь официальным доказательством, всё же менял позицию следователя. Раскидав основную работу, передав через секретариат начальнику те самые розыскные дела, Андреев решил съездить в деревню, откуда была родом Семенова. В небольшом поселении все друг друга хорошо знали, поэтому найти бывшего классного руководителя девушки, не составило труда. С родителями девушки Андреев так же собирался пообщаться, однако нейтральный человек мог быть более информативным, так как вряд бы стал сглаживать определённые углы. Уже немолодой мужчина в очках и старенькой безрукавке, любезно согласился поведать оперу об одной из своих бывших учениц. — Вы знаете, Лера очень умная девочка. Порой мне казалось, что она вообще приёмная в семье, ведь её родители откровенно выпивают. Отец – безработный, мать – доярка. Старшая сестра так же сошлась с алкашом. Прошлой зимой тот, находясь под парами алкоголя, просто не смог дойти до дома и замёрз прямо рядом с калиткой собственного дома. Лера же была всегда рассудительной и грамотной, а школьную программу она вообще щелкала, как орешки. Ей золотая медаль полагалась, только вот в районном гороно посчитали, что девочка из деревни априори не может иметь все пятерки. Кое-как мы с директором мы их убедили, и девочка окончила школу с серебряной медалью. В любом случае, я был всегда уверен, что девочка ещё сможет доказать свою непревзойденность над сверстниками. Она легко поступила в ВУЗ. Собственно, на этом я потерял с ней связь. — Лера была склонна к неким фантазиям? Или была замечена в чем-то нечестном? – неожиданно для самого себя, спросил Андреев. — Знаете, это очень сложный вопрос. Я вёл девочку с пятого класса. Лера развивалась, как и все дети, а все ребятишки склонны к некоторым фантазиям, но даже сказки из её уст звучали так, словно это была быль. Повторюсь, что девочка всегда отличалась острым аналитическим умом, всегда быстро могла собраться и в уме решить даже сложную задачу, даже такую, которую прочим ученикам не под силу было решить даже письменно. — А как она держалась со сверстниками? — Вы знаете, каких-то резких особенностей я не замечал. Лера всегда была доброжелательна и открыта для общения, и всё же в ней читалось некое превосходство над остальными ребятами. Она спокойно могла манипулировать людьми, подстраивать ситуацию так, как именно ей выгодно. Думаю, в жизни она сможет добиться больших успехов. — Была ли она замечена в сговорах? — Вы знаете, я ни разу замечал таких фактов. Вполне могу допустить, зная способности этой талантливой девочки. Опять же, это могут быть лишь исключительно мои домыслы, не более того. — Спасибо вам за столь содержательную беседу, - распрощавшись с учителем, ответил оперативник. Ему ещё надо было успеть к родителям девочки. Отчий дом Семеновой встретил Андреева довольно унылым пейзажем. Крыша явно прохудилась, старый забор заваливался, а во дворе, на огромной цепи, сидел худющий пёс, который ишь водил ушами, ловя слухом вечернего нарушителя тишины. Димка зашёл в калитку. В это время со стороны уличного туалета шёл пьяный отец семейства. Разглядев нежданного гостя, он хотел возмутиться, и даже угрожающе взял колун в руки. Его пьяное мировоззрение уже не выдавало адекватных картинок происходящего. Колун был отобран, а перед лицом возмущенного отца семейства возникло служебное удостоверение сотрудника полиции, кардинально успокоив того. Убранство в доме так же не изобиловало даже намётками на роскошь. Всё было довольно серенько: в раковине таилась грязная посуда, плита была безнадежно заляпана жиром, а по углам стояла пустая стеклянная тара. К Андрееву вышла хозяйка дома, под левым глазом которой сияла фиолетовая гематома. Андреев не стал прямо указывать причины своего визита, хотя, как оказалось, родители не особо интересовались судьбой младшей дочери. В последний раз они созванивались на Новый год, следовательно, и о заявлении Леры совершенно ничего не знали. Нет, Андреев знал, что даже в безнадежной семье мог родиться бриллиант, а равно как и у талантливых родителей мог родиться бесполезный бездарь, чему сейчас и стал свидетелем. Мамашку лишь заботила возможность найти опохмелку. Она отправила мужа к какому-то дедку за самогонкой. Из дальней комнаты послышался детский плач, и вот в коридор вышла молодая девушка. Андреев понял, что это старшая сестра Леры. Опытным взглядом он определил, что между ними разница не более 3-4 лет, но всё же, какая была между ними разница! Перед Андреевым была ещё молодая, но уже потухающая девушка. Оттек на её лице красноречиво говорил, что девушка так же была любительницей приложиться к горлышку с бутылкой. Никакой информативности данная семья не могла принести Андрееву, посему он удалился из этого дома, где уже давно смрадный перегарный дух перебивал даже запах цветов на подоконнике. Утренняя планерка вновь обрушила на голову опера весь гнев начальника. Тот кричал, брызжа слюной, что Андреев до сих пор не передал все материалы по поводу заявления Семеновой в следственный комитет. Где-то Андреев понимал начальника, ведь на него могли давить сверху, так как у заподозренного, который вряд ли перейдёт в статус подозреваемого, очень влиятельный папа. Даже планерка была задержана, чтобы Андреев добрался до кабинета, откуда, вместе с сопроводительным письмом, принести начальнику материал проверки на подпись. После очередного утреннего унижения в кабинете начальника, Андреев не пошёл привычно пить кофе в кабинет ПДН, а вышел покурить. На крыльце стоял тот самый сержант Васильев, который заступал в утренний патруль по району. — Товарищ капитан, а что там по делу Семеновой? – спросил Васильев. Он не знал всех подробностей, так как сержантский состав не приглашался на утреннюю планерку. Андреев даже слегка улыбнулся. Он видел, что милая девчонка запала в сердце молодого сержанта. — Всё будет хорошо, я в этом уверен, - улыбнулся опер. Он всё ещё подумывал об утреннем кофе и булочках, которые так любила печь Наталья из ПДН, но его приятные мысли были прерваны трелью телефонного звонка. — Дим, тут мне об интересных результатах сообщили с экспертного центра, ты мог бы ко мне зайти? - произнёс в трубку штатный эксперт. Кофе было отложено на потом и вот уже Андреев направляется в кабинет эксперта. — Дим, а ты в курсе, что после анализов в организме Шевцова были обнаружены остатки снотворного? — Ты это серьезно? — Более чем. Вчера Шевцов сдал все анализы, и уже есть предварительные результаты, но это ещё не всё. — Что ещё? – непонимающе, спросил опер. — Я созванивался с судебно-медицинским экспертом, который вообще сомневается по поводу возможного полового акта, произошедшего позавчера. Может Шевцов кого-то и трахал, но точно не Семёнову. Андреев задумался на несколько секунд, но тут страшное сознание током прошло по его телу: «Неужели отец Шевцова настолько глубоко смог запустить свои щупальца, что даже спровоцировал подделку экспертиз? Или всё же не было никакого изнасилования?». Андреев набрал номер телефона Семеновой. Как раз у девочки оказалась перемена между парами, и они согласилась после учёбы подъехать в кабинет уголовного розыска. Димка понимал, что вся эта проверка, переданная в СК, им проводится полуофициально, но всё же хотел докопаться до истины. Пока до встречи с Лерой оставалось ещё несколько часов, Андреев решил пообщаться с Левкиным. Телефон последнего оказался недоступным. Посчитав, что этот повеса может просто находиться дома, Андреев выгнал свою верную Ниву из гаража и направился по уже известному ему адресу. Дверь квартиры открыл уже взрослый мужчина в очень дорогом домашнем халате. Андреев представился, после чего был приглашен на кухню, где таки был угощен так желаемым с самого утра кофе. Как оказалось, это был отчим Константина, который, вместе с супругой, только вернулся с отдыха на Гоа. Довольно спокойно Михаил Александрович выслушал рассказ оперативника обо всём произошедшем в квартире, а так же о личных домыслах. Он допил кофе и закурил сигару. Было видно, за спокойствием, он всё же прячет обеспокоенность. — Вы знаете, я Костю воспитывал с четырёх лет. Сначала это был милый мальчик, только вот с наступлением переходного возраста стал очень сильно меняться. Мы с женой ему ни в чём не отказывали, но когда он стал повышать на нас голос, я решил заняться его воспитанием, на что супруга высказала явный протест! – «Это не твой ребенок, поэтому ты так с ним строг!» - кричала она. Я её пытался убедить в обратном, но так и не был услышан. А Костик наглел с каждым днем Я всё мог вытерпеть, но когда Костик стал устраивать в квартире попойки во время нашего с женой отсутствия, а так же откровенно подворовывал, я уже не мог стерпеть. Перед последней нашей поездкой на отдых, я установил в квартире скрытые камеры. Нет, я мог всякое представить, но то, что я увидел на позавчерашней съемке в нашей с женой комнате, повергло меня в стопор. Андреева это очень заинтересовало, и он захотел это увидеть. — Нет ничего проще, - произнёс Михаил Александрович и проводил оперативника к телевизору, к которому был подключён накопитель. И вот та самая знакомая комната, где был задержан Шевцов. Вот они входят вдвоём с Семеновой, а в их руках фужеры с шампанским. Звука не было, но по происходящему, было понятно, что парень явно пытается флиртовать с девушкой. Та немного кокетничает, близко не подпуская, но всё же оставляя тому шанс. И вот на пару минут Шевцов выходит из комнаты. В этот момент Лера открывает свою сумочку, откуда достаёт упаковку таблеток. Несколько белых оболочек тут же растворяются в фужере парня. Через пару минут Шевцов возвращается с новой бутылкой шампанского. Вот они обнимаются с Семеновой и даже целуются, но через минуту Шевцов берется за голову. Даже не при самом лучшем разрешении камеры, было видно, что ему стало плохо. Немного пошатнувшись, он просто упал на кровать и более не шевелился. В это время Семенова взяла в руку телефон и приложила к уху, а уже через несколько секунд в комнату вошел Левкин. Они вдвоём стянули с Шевцова штаны с трусами до колен, затем Семенова сняла с себя трусики, порвав, она бросила их на пол. Самым сложным было нанести порез на руке девушки, однако опьяневший Левкин легко справился с этой задачей, чиркнув девушку по плечу. Затем же он обтер рукоять ножа и, аккуратно, вложил его в руку Шевцова, после чего, отбросил нож на пол, не оставляя собственных отпечатков. Так же, для большей убедительности, Левкин оставил на теле Семеновой несколько синяков. И вот дело сделано. Андреев сидел и внутренне обтекал фекалиями. Повидавший всякого за время своей службы, он впервые столкнулся с такой ужасной подставой. — Я так понимаю, что уголовное дело ещё не возбужденно, посему Косте ничего не угрожает? – спросил Михаил Александрович. — Вы, верно, рассуждаете, его можно в данный момент привлечь лишь за причинение телесных повреждений Семеновой. Андреев покинул квартиру, изъяв видео-съемку. Ему было слегка гадко в душе от осознания произошедшего, поэтому он направился в отдел пить кофе к Наталье. Нет, он очень любил жену, Наташа же была для оперативника настоящим другом, которая могла поддержать в любой ситуации. Не самый дорогой, но всё же вкусный напиток с вкусной булочкой чуть поднял настроение Димки. — Наташка, вот был бы я холостой, обязательно на тебе женился, - по-дружески заигрывая, произнёс оперативник. — Дим, да мне уже тридцать пять, старенькая я для свадьбы, - ответила милая женщина, всё так же улыбаясь. Какие же порой дураки те самые мужики! Безумно добрый и нежный цветок оставался необласканным, пока они выбирали себе в пару всевозможных стерв. Нет, у Наташи был супруг. Он оказался настоящим тираном. Милый на людях, он избивал супругу, когда оставался вечером с ней наедине, ревнуя её к каждому столбу. Нет, Наташа никогда не подавала повода, Но тому было всё безразлично. Одержимый парами алкоголя, в его голове рождались замысловатые узоры измены. Однажды Димка заступился за коллегу, от души приложившись к физиономии того самого друга. Наутро же Наташа пришла на работу с синяком, пытаясь его заретушировать пудрой. Она подошла к Диме и попросила больше так не поступать. Однажды тот самый алкоголь и погубил мужа Натальи, когда тот возвращался на автомобиле домой. Возможно, ей стало легче, но в свою жизнь она больше никого не намерена была пускать. И вот очередная трель телефонного звонка отвлекла Андреева от раздумий. Звонил Васильев и сообщил, что Лера уже возле его кабинета. Оперативнику даже стало немного жалко молодого сержанта, ведь он совсем ничего ещё не знал. — Лера, как вы себя чувствуете? – спросил оперативник, когда та присела у стола. Васильев же был выгнан из кабинета, оставшись дожидаться в коридоре так понравившуюся ему девушку. — Спасибо, уже лучше, - скромно ответила девушка. Андреев смотрел на неё и искренне не понимал мотивов этого страшного розыгрыша, а ведь ему казалось, что за время службы, он довольно неплохо стал разбираться в людях. Сейчас же перед ним сидела загадка в виде этой молоденькой очаровательной девушки. Оперативник не стал долго тянуть, он просто перевернул ноутбук монитором к Лере и нажал на Play, наблюдая со стороны, как меняется выражение её лица. Когда же видео было просмотрено до конца, они ещё оба молчали, а оперативник докуривал сигарету. — Можно мне тоже покурить? – волнительно спросила Лера. Она затянулась горьким дымом, не зная, с чего начать. — Девятнадцать лет назад в нашу деревню приехал молодой прокурор с какой-то там проверкой по поводу работы администрации. В той самой деревни он встретил красивую девушку, которая сразу же ему понравилась. Мама тогда уже была замужем. Папа ещё тогда, по рассказам матери, неплохо закладывал за воротник и бил мать. Его даже не смущала маленькая дочка – моя старшая сестра. И вот тот самый прокурор обаял мою маму. Она была им просто зачарована. Она бегала к нему на свидания, пока отец спал в пьяном угаре. А прокурор, включив всё своё обаяние, и влюбив в себя маму, обещал забрать с собой в город. Мама искренне верила ему, желая выбраться и из деревни, и от тирана мужа. Только вот командировка прокурора окончилась, и рано утром он уехал, даже не попрощавшись с мамой. Она очень переживала и плакала по вечерам, а от всей любви осталась лишь одна фотокарточка. А через девять месяцев появилась я. И вся эта история осталась бы в тайне, если бы пару лет назад я совершенно случайно не узнала всё от пьяной матери. Скажу честно, что мы всегда были очень не похожи с сестрой. Если я домой приносила пятерки, то она вообще с трудом закончила девять классов. Поэтому данная история вполне логично вписывалась в моё мироощущение. Поступив в институт, я увидела Шевцова. Наверное, нас свела судьба, ведь он безумно был похож на того самого молодого прокурора с фотографии. Наведя на него справки, мои домыслы подтвердились. Да и сам он был под стать отцу – такой же ловелас и пожиратель женских сердец. Я его возненавидела всем сердцем! Не знаю даже почему. А может потому, что я тоже была дочкой того самого Шевцова, но всю свою сознательную жизнь была лишена всех благ, наблюдая за пьяными родителями, прозябая в нищете, – пыталась сама с собой рассуждать Лера. — Когда же Шевцов начал оказывать мне знаки внимание, меня это повергло в полнейший гнев, тогда и стал зарождаться план мести. В лице Александра я хотела отомстить и его отцу, и ему самому, чтобы не пудрил головы девчонкам и не оставлял с разбитым сердцем. Пару месяцев назад ко мне обратился Левкин. Как я поняла, он очень хотел заполучить автомобиль, принадлежащий Шевцову. Наши желания о подставе Шевцова совпали, поэтому был придуман этот нехитрый план. Если бы не камеры, всё бы выгорело. А теперь мне можно написать явку с повинной? Мне известно, что она смягчает наказание. — Не всё-то ты девочка знаешь, да и в экспертизах плохо разбираешься, ведь порой невозможно всё просчитать! А ещё, ты могла его просто убить снотворным, который размешался с алкоголем, - протягивая бланк девушке, ответил оперативник. Он уже испытывал ненависть к этой милой девушке, которая очень хладнокровно хотела отправить парня в тюрьму. Следствие продвигалось довольно быстро, и вот уже через два месяца Семеновой было вручено обвинительное заключение – Лера была обвиняемой по ч.3 ст.306 УК РФ. Левкину удалось соскочить с крючка правосудия. Всё это он возместил полнейшим сотрудничеством с органами, являясь ключевым свидетелем. На суде всплыли все обстоятельства, в том числе и история девятнадцатилетней давности. Шевцов-старший не признал эту байку, но можно обмануть всех, а самого себя обмануть не получится. На «последнем слове» Семенова не стала оправдываться и пытаться вызвать слезу у гос.обвинителя и судьи. Она просто сказала, что в полиции работает очень замечательный сержант по фамилии Васильев. Если бы судьба свела с ним раньше, то она никогда так не поступила, ведь именно окружение определяет наше мировоззрение и поступки. А ещё она очень жалела, что даже на суд не смогла приехать её мать. Семеновой дали три года общего режима за содеянное. Выходя из зала, Андреев, которого так же привлекли к процессу в качестве свидетеля, пребывал в смешанных чувствах. Нет, ему не было жалко Леру, ведь она сама во всём виновата, но всё же неприятный осадок оставался. Приехав в отдел, он пошел на свои любимые чашечку кофе и сладкую домашнюю булочку в кабинет ПДН. Там же находился всё тот жен Васильев. Он был полностью разбит. Нет, уже два месяца Семенова провела в СИЗО, и можно было смириться, но вот приговор уж очень расстроил, Васильев до последнего надеялся на исправительные работы для Леры. Всегда улыбчивая Наталья подбадривала парня, настраивая на позитивный лад. Она вообще была ангелом в полицейской форме. Левкину так же не удалось полностью выйти сухим из воды, после суда отчимом, невзирая на протесты матери, был направлен в военкомат, и вот уже находился на пересыльном пункте, ожидая своей команды, направляемой в воинскую часть. Очередное дело капитана Андреева было завершено...