Ожидание и награда

Почта. Запах сургуча и серой упаковочной бумаги. И девушка. Совсем не красавица. Выступающие скулы, светлые, до плеч, прямые волосы и зеленые глаза дивного аквамаринового оттенка. Она смотрела журнал «Работница», когда на почту ворвался, гулко хлопнув дверью, молодой человек с черной бородкой и пронзительно-синими глазами.

— Девушка! Мне перевод есть?

Почтальон Таисия Колычева вздрогнула и оторвалась от журнала...

Тася жила при почте, а Саша – где-то на селе, и каждый день она приходила на почту и спрашивала одно и то же:

— Мне письмо есть?

Саша прятала письмо за пазуху у сердца и уходила на улицу за угол. Там она быстро разрывала конверт и жадно вчитывалась в неровные строки. А Тася брала сумку, набивала ее письмами, газетами и журналами и шла разносить почту. Если погода была хорошей, Тася надевала туфли и гордо шла, стуча каблучками по деревянному тротуару. Она страстно завидовала Саше и мечтала о чем-то еще более возвышенном...

... Молодой человек с черной бородкой протянул ей паспорт, несмотря на то, что Тася ему ответила недвусмысленно: никакого почтового перевода на имя Роберт и фамилию Самсонов она не получала и, следовательно, ничего выдать ему не может. Она его и не слушала, хотя он горячо убеждал почтальонку, что эти двести рублей нужны не ему лично, а для того, что расплатиться с лодочниками и рабочими, помогавшими ему доставить из тайги керны геологоразведки.

— Был тут у нас один из Райпотребсоюза, – сказала Тася рассеянно. – пил неделю, а потом на последний рубль пришел давать телеграмму, чтобы ему денег выслали под отчет.

Потом она посмотрела в бездонно-синие глаза и поняла, что он ей нравится до дрожи там, внизу живота.

— Давайте Ваш паспорт, – сказала Тася и пошла в сельпо к Собакину, который полностью оправдывал свою фамилию.

— Ни копейки я ему не дам! – сказал Собакин, обмакивая стальное перо казенной ручки в фиолетовые чернила. – Он тебе кто?

— Он – геолог, – пояснила Тася. – Они нефть ищут.

— Вот потому и не дам. Найдут свою нефть, понаставят вышек, последние парни уйдут на буровые, а кто на пристани работать будет? Да и вообще. Не дам!

Оставался еще один способ: организовать перевод денег на Собакина с подтверждением телеграммой, чем Тася и занялась.

— У Вас перевод не почтовый, а телеграфный, – пояснила она Роберту.

— Ну, так что?

— А где Вы видите телеграф? А тут нужен аппарат особый, телетайп называется, чтобы сразу на ленту.

И она принялась звонить, уговаривать и объяснять. Наконец телефонная трубка ответила: «Завтра утром», и все стихло...

Почта закрывалась в восемь вечера, и Тася, заперев почтовую контору на висячий замок, отправилась побродить. Самсонов сидел у воды на своих ящиках с образцами и слушал магнитофон «Романтик». Она присела рядом с геологом на ящик и тоже немного послушала.

— Вы музыку любите? – спросил Роберт, когда бобина закончилась.

— Да так... радио не выключаю.

— А я нет, – неожиданно сказал Роберт, пока магнитофон перематывал пленку в начало.

— Так зачем же тратились на магнитофон?

— Приучаюсь к прекрасному. По радио – Кобзон и Миансарова, Рихтера и Гилельса к нам в Верхнепечорск калачом не заманишь, вот и слушаю по специальной программе.

— Так и будете слушать, пока батарейки не сядут?

Роберт пожал плечами.

— Пойдемте ко мне, переночуете, – предложила Тася и сама испугалась своей смелости. – Что тут в сырости сидеть.

Помещение почты и ее комната соединялись дверью. Она постелила Роберту в своей комнате, а сама хотела лечь на лавке в почтовом отделении поближе к телефону. А потом передумала и демонстративно положила на постель Самсонова вторую подушку...

Тася так трогательно выглядела в своем неглиже на узеньких бретельках, что Роберт был готов расплакаться от нежности. Он долго целовал ее полные, чуть вывернутые губы, скулы, маленькие розовые ушки, а, главное, глаза цвета морской волны. «Я сделаю это нежно», – тихо сказал Роберт и вошел в ее лоно...

Потом они еще долго лежали рядом, как муж и жена, и разговаривали.

— У вас в геологической партии женщины есть?

— Нет.

— А почему? У нас же равноправие.

— Нельзя, понимаешь. Это как женщина на корабле, не потому что плохая примета, а просто передерутся. Иногда забредают местные...

— А ты не женат?

— Нет.

— Почему?

— Геолог по полгода в поле. Ему нужна такая жена, чтобы ждала, как моряка, а где теперь такую жену декабриста возьмешь?

— Некоторые женщины могут ждать долго...

Утром Тася проснулась от сочных ударов колуна по поленьям. Почтовый агент Таисия Колычева выскочила на крыльцо, прикрываясь руками. Роберт в одних «техасах» колол дрова во дворе, а мимо доярка Саша куда-то гнала коров. Тася неторопливо подошла к Самсонову и положила голову на его крепкое плечо. «Скоро зазвонит телефон!», – тихо сказала она Роберту, и оба, счастливо смеясь, убежали на почту ждать звонка...

Она пошла провожать Роберта на пристань в новых туфлях. Он стоял на борту парохода «Достоевский» и смотрел на Тасю. «Я тебе напишу!», – крикнул Самсонов, но его крик потонул в пароходном гудке...