Оставайся! выпьем чаю!

Боже мой! Какая же она маленькая! Ну почти девчонка! Ну да что уж теперь?

Я вышел из машины, улыбнулся девушке, обнял, забросил ее сумку в салон, и мы отправились в гостиницу. Иринке захотелось переехать из Казахстана в Россию, и я пообещал ее поддержать, если не материально, то хотя бы морально, что-то подсказать, куда-то подвезти, с кем-то познакомить. Иринка писала картины, лепила бюсты, мастерила разные панно. Короче, художничала – не столько для души, сколько для денег. Впрочем, у нее это прекрасно совмещалось. Ее работы охотно раскупали.

Через несколько дней она уже переехала в пансионат. Мы общались с ней в соцсетях на разные темы. И у нас на многие вещи были схожие взгляды. «Ну почему же она такая маленькая!?» - думал я с огорчением. Мне нравились девушки повыше, ну хотя бы по грудь. А эта уж совсем по пояс. Вроде уже взрослая женщина. Мужчины никакого нет. Все сама. Жуть.

Но чем больше я думал о ней, тем чаще мои мысли опускались ниже пояса: «Ну что же она совсем без секса? Ведь взрослая же! Ну и что теперь, что художница? Художницам этого не надо что ли?»

Короче, мои мысли вызревали вполне определенным образом. Мне захотелось взобраться на Иринку, прижаться к ней упругим членом, расстегнуть у нее на груди все пуговки, нырнуть рукой в трусики.

Прямо скажем, я стыдился этих своих мыслей. Иринка не давала мне никаких поводов. Если ей даже и хотелось, то мешали внутренние запреты и моральные принципы. Получалось, что мне охота удовлетворить свои животную похоть, а ей надо высоких чувств, любви, замужества, детей. Несовпаденьице!

Как бы то ни было, однажды Иринка попросила привезти ей какую-то сумку с вокзала. Я привез.

— Оставайся, выпьем чаю!

Ох, лучше бы она этого не говорила!

Сначала шло все хорошо, мы стояли на балкончике, обсуждали новости, говорили о погоде, о картинах, о будущем. На Иринке были какие-то оранжевые шорты, легкая маечка. Я впервые видел ее голые бедра, коленки, бретельки бюстгальтера. Короче, я начал волноваться. Более того, мой спящий в брюках друг предательски зашевелился.

Сейчас, или никогда! Выдохнув смесь смятения и благоразумия, я протянул к Иринке руки, обхватил ее сзади, прижал к себе. При этом я не знал, что сказать, и был уверен, что Иринка вырвется, наговорит мне каких-нибудь умных фраз или все превратит в шутку.

Не наговорила. Не превратила.

Она умолкла, как и я, и ждала.

И я несмело продолжил. Я целовал ее макушку, трогал губами раковинки ушей, тискал сквозь маечку и бюстгальтер маленькие груди... Мой друг восстал и уперся Иринке в поясницу.

Я поднял руками маечку, сдвинул с женственных холмиков чашечки бюстгальтера, и, целуя Иринку в шею, принялся ласкать ее соски, нежно зажимать их между пальцев, тискать в ладонях горячую плоть... Ноги Иринки задрожали, она прижалась ко мне спиной, тихонько постанывая, как будто во сне. Распалившись докрасна, неожиданно для себя я взял мою голубку на руки и отнес на диванчик. Иришка послушно легла и предоставила мне возможность делать все, что я хочу.

Я расстегнул пуговку на шортиках, чиркнул молнией вниз, приподнял коленки и освободил девичью попку и от шортиков, и от трусиков.

Боже мой! Иринка лежала с раскрытой передо мной вульвочкой, с тонкой полоской волосиков на прекрасном девственном лобке. Я умирал от нежности, от созерцания прекрасных женских гениталий, от страсти, и от чего-то еще, чему еще не найдено определений.

Первое мое прикосновение кончиком языка к маленькому нежному капюшончику внизу лобка сразу же взволновало мою недотрогу. Она тихо ойкнула, приподняла грудь, запустила свои пальчики мне в волосы. Я мог смело продолжать. Мне хотелось быть самым нежным, самым любящим, самым умелым...

Вкус разгоряченной и увлажненной вульвы Иринки пьянил меня, будил во мне какую-то животную страсть...Я сбросил брюки на пол, осторожно лег между ног девушки...

Она не была девственницей. Мое орудие как по накатанной вошло в женский организм. Ирина закусила губку, и, как мне показалось, еще глубже погрузилась в свой эротический сон...

Я страстно буравил мою добычу между бедер, выдавливая из маленького ротика опьяняющие меня стоны, подвывания, мольбы и слезы.

Иринке было хорошо.

Что говорить? Я был счастлив.

Потом я, конечно, все понял. Это был секс по дружбе. Иринка не скрывала своего дружеского отношения ко мне, но и не строила далеко идущих планов в отношении меня. Просто дала и все. Как хорошему человеку. Все-таки не все хорошие люди обязательно должны подходить друг другу. Правда?

Спросите: что с нею сталось дальше? Не поверите! В новогоднюю ночь Иришка познакомилась в соцсетях с молодым человеком. И через месяц уехала к нему в Питер. Их ребенку уже два года.