Пропасть между нами или праздник непослушания. 3

Тени замысловатыми сюжетами прыгали на стене, когда Вера переворачивала очередную страничку. Ее строгое, сосредоточенное лицо в очках с прямоугольными линзами казалось непроницаемым. В желтоватом свете абажура вытянутое лицо обретало дыхание жизни, не было таким мертвенно-бледным, как обычно.

– Антон, ты счастлив, скажи честно? - внезапно спросила Вера обыденной интонацией.

– Да, почему спросила? - равнодушно ответил мужчина.

Антона трудно было смутить подобным вопросом. Собственно, он и не требовал ответа. Вера, читая перед сном - а она отдавалась чтению большую часть своего существования - часто задавала вопросы вслух. И сейчас, когда супруги лежали в кровати, заметьте, не называем ее супружеским ложем, в полнейшей тишине каждый был предоставлен своим интересам.

– О бабах своих опять думаешь? - без упрека в голосе спросила Вера, - Антон, только прошу тебя, не обманывай.

Обостренная интуиция не подвела женщину, только едва ли она могла догадаться, что собственная сестра занимала мысли ее мужа. Те времена, когда Вера без удовольствия отдавалась, чтобы сохранить семью и подобие нормальности, давно прошли. Зачем терзать себя, если это не приносит удовольствия обоим?

Теперь, когда брак стал делом привычки, обосновался и приносил уют, появилось некое странное подобие ревности. Вера начала обращать внимание на супруга, стала досадовать его открытыми увлечениями другими женщинами.

– Антон, слышишь меня? Не притворяйся, что спишь, - настойчиво требовала Вера, не опуская книги, - ты слышишь, не обманывай меня…

– Я не обманываю.

– Антон, я предупреждаю, если не дай бог… - только на этих словах Вера отложила книжку и повернулась к мужу.

Глупый, беспочвенный разговор. Женщина, не способная удовлетворить мужчину, требует верности. Возможно, Александра проболталась или открыто сообщила сестре. Зачем? Вера прямо сейчас могла бы раздвинуть ноги вместо того, чтобы начинать неудобный разговор. Однако, холодный, с годами опостылевший секс настолько закрепился в сознании, что будь она теперь хоть нимфоманкой, Антону трудно было бы изменить свое отношение.

– Антон, не изменяй мне никогда, - тихо и ласково попросила Вера, - ты хоть здесь, при мне их трахай, но не обманывай.

Начитанная, любознательная Вера не умела сейчас выразить своих мыслей. Ей одинаково претила мысль об измене и о греховной связи даже с собственным мужем. Под чьим влиянием в ее сознании сформировалось убеждение, что супружеский долг не должен приносить наслаждения, а сам акт проводиться непременно под одеялом лицом к лицу? Это никому не известно.

– Кого их-то? - раздражение нарастало и Антон повернулся к супруге, - никого я не трахаю.

– А если я попрошу… - тихо и не уверенно произнесла Вера, - только здесь, при мне…

Антон не ответил, первой мыслью было отвернуться и избежать провокации

Но надежда, что речь вдруг, каким-то чудесным образом зайдет о Саше, также брошенной мужем на произвол сексуальной жизни, заставила Антона выслушать жену.

– Ты серьезно?

– Абсолютно, - голос Веры снова обрел твердость.

Высокая, стройная женщина - она сама могла представлять самый живой интерес для мужчин. Несмотря на ее очки, что сразу оживляли в памяти слова: "Вы самое слабое звено!". Да, строгое, узкое лицо с большими выразительными глазами, тонкая шея с возрастными полосками. Да, маленькая, безнадежно обвисшая грудь. Но животик, плоский и упругий. Но ее ноги, длинные и стройные. Но ее маленькая, тесная по-девичьи щелка, но ее аккуратная попка - это все могло само по себе приносить супружеское счастье.

– Проститутку что ли решила мне подарить? - недоверчиво спросил Антон, лелея надежду вывести разговор на Александру.

Он почти убедил себя, что дело именно в ней - еще вчера ночью он был так близок с Сашей, а сегодня вдруг Верочка удивляет своим великодушием.

– Фу, какая проститутка?! - ожидаемо поморщилась Вера, - у нас на работе много баб одиноких.

Антон понял, что супруга со всей серьезностью относилась к предложению и надежды на Сашу вмиг растаяли. Училки... кто бы сомневался, что у вас их много одиноких - серые, неухоженные… даже бабами не назовешь.

– Мне и одной училки хватает, - разочарованно ответил Антон и отвернулся, - спокойной ночи.

– Антон!!! Я не закончила! Повернись немедленно!

– Ну что? - смягчился мужчина под напором тиранши.

– Элю помнишь? Невысокая такая, блондинка. Как она тебе?

– Нормально.

– Хочешь, я с ней поговорю? Правда. Будет приходить к нам раз в месяц. Нормально же раз в месяц? Не редко?

Эля. Антон помнил эту женщину, но никогда не предполагал ее в собственной постели.

– И что, трахать ее? При тебе?

– Антоша, ну какой ты грубый, - нежно произнесла Вера, - это же таинство и доступно оно нам, троим. Я завтра же поговорю с ней. Она тебе понравится, вот увидишь, славная женщина.

С этими словами Вера сняла очки, погасила свет и с улыбкой удовлетворения легла щекой на ладошки. Для Антона, наоборот, неожиданный диалог развеял сон. Сначала намеки привнесли оживление и кипящая страсть к Александре забурлила, потом авантюра с училкой захлестнула, теперь зародилось сомнение. Расчетливая и хитрая Вера таким путем могла пресечь связь мужа со своей сестрой. Антон долго ворочался в темноте, терзался сомнениями, взвешивал решения и не мог уснуть.

Утром мужчина, ради которого Вера пошла на жертвы, не казался таким счастливым, как сама благодетельница. Возможно, второй раз в жизни Антон видел супругу в таком приподнятом состоянии духа

– Сегодня вечером будь дома, - Вера с улыбкой игриво сжала щеки мужчины, - я почти уверена, что Эля согласится!

На этом Вера хлопнула дверью, оставив мужа в растерянности. Рабочий день тянулся немыслимо долго, сотни разных предположений роились в мужской голове, сплетались и принимали самые причудливые формы. Мог ли Антон представить себе, что сам приведет в дом мужчину и позволит трахнуть Веру? Он задумался. Сидеть в кресле и наблюдать, как, например, Ванька, сварщик из соседнего цеха, насадит его жену или схватит за волосы и натянет ее ртом на член. Сомнения развеялись за одну секунду - смс от абонента "жена": она согласна.

Теперь голова Антона была занята иными размышлениями. После работы он мчал домой. Принял ванну и только вышел, обмотанный полотенцем, как отворилась входная дверь. В иной ситуации можно было считать его застигнутым врасплох. На пороге стояла Вера, взбудораженная и непривычно улыбчивая. За ней пряталась Эля, робкая и неловкая.

Вера сняла плащ и буквально втолкнула коллегу в комнату, потом, правда, элегантно приняла ее куртку и пригласила присесть.

– Вот, это Эля, правда, она симпатичная? - оживленно щебетала Вера, - а это Антон, он у меня такой робкий. Ну что же вы, не стесняйтесь, если хотите, я выйду.

Эля стояла на середине комнаты, она послушно стянула через голову свою кофту и без промедления принялась за брюки.

– Ой, только вы не смейтесь, - безумно хихикала Эля, - у меня мужика сто лет не было… чувствую себя как дура… но хочу жутко… хоть просто писюн потрогать…

Женщина безудержно тараторила, по ее манере держаться было заметно волнение, смешанное с непреодолимым желанием. Остается только догадываться, какими словами Вера подогревала в ней интерес и сколько в действительности дней это длилось.

Невысокая, подвижная, гибкая блондинка. Сначала она непослушными пальцами нервно теребила крючки бюстгальтера. Когда ей это удалось, без тени кокетства Эля сбросила застиранный лифчик. Тяжелая, обвислая грудь увидела свет. Дойки свисали до середины округлого животика, они вполне гармонировали с крепким телом блондинки. Сверху, где находила исток ложбинки между округлостей, кожа была темнее и покрыта веснушками.

Каплевидные объемы вокруг нежно-алых сосков были белы, как кули с мукой. Эля наклонилась, чтобы также асексуально стащить трусики и дойки заманчиво свисли, требуя мужских ладоней. Широкие крепкие бедра сходились в заросшей области жестких, черных волосков, из глубины которых торчала белая тесемка.

– Элечка, - воскликнула с кресла Вера, - ты не сказала!

Эля не ответила, она, стоя посреди комнаты, пробежалась глазами по полкам старомодной стенки и решительно схватила баночку вазелина

Антон стоял как вкопанный и смотрел на взбалмошную гостью, хотелось сжать ее груди, взять губами ее толстенькие соски, но и здесь могла таиться западня - стоило ему проявить интерес или, не дай бог, лишнее усердие в деле удовлетворения собственного вожделения, коварная супруга бы вмиг напомнила о себе. С оглядкой на Веру он следил за гостьей.

Эля устроилась на столе и прижала согнутые ноги к груди. Для удобства пришлось обжать их руками, но прежде женщина размазала вазелин в заднепроходной области. Вера проявила к действу живейший интерес - не часто встретишь женщину, готовую к такой жертве.

– Ой, Верочка, - безумно щебетала блондинка, - мне так хотелось, так хотелось, а тут месячные, представляешь… Антон, ты же не против? Я знаю, мужчины любят в попу совать…

Антон и Вера переглянулись и, лишь получив молчаливое согласие, мужчина сбросил полотенце. Он приблизился к гостье. Та скрестила руки под коленками, отчего ее огромные сиськи сдавились, а бедра сделались еще толще. Расщелина не знала бритвы и так густо была покрыта волосками, что как бы сильно дама ни была возбуждена, за пышной копной было не разглядеть розовой плоти. Только белая нить. Ниже, смазанное светло-желтой массой место вокруг нежной дырочки не уступало в густоте, однако, жесткие волоски смягчились и прижались к коже.

Интеллигентная Вера любопытно прильнула к месту действия и опустила очки на нос. На ее глазах напряженный аппарат мужа прикоснулся к впадинке между ягодиц Эли. Антон надавил и, раздвигая упругие мясистые половинки, головка приблизилась к звездочке ануса.

– Ой, ой, осторожнее, - щебетала Эля, - ой, если б не месячные, я б… ой, не дави так сильно!

Мужчина ослабил нажим и снова надавил, он не обращал внимания на визги блондинки, просто втискивал член в тесноту неразработанного ануса. Сфинктер наконец уступил головке, впустил ее внутрь и крепко обжал. Лицо Эли пылало, румянец заиграл на щеках и шее, она стиснула губы и сопела толи от боли, толи от неразборчивого возбуждения.

Вера смотрела в упор и недоумевала - пенис входил в женское тело, но влагалище оставалось свободным. Антон смотрел в глаза блондинки, диалог взглядов длился не долго, когда она движением век позволила ему действовать, член продолжил продавливать анус Эли.

– Я не думала, что это так больно, - дрожащим голосом жалобно сказала блондинка, - просто хочется очень. Верочка ж меня больше месяца уговаривала… а я ж не железная, понимаешь?

Антон сложил ладони на пышных округлостях Элиной жопы и продолжал давить тазом. Залупа прокладывала себе путь, раздвигая эластичные стенки кишки. Сфинктер все слабее обнимал крепкий ствол, а из зарослей сбегали ручьи прозрачной, пахучей жидкости, сдабривая место трения. Вера, преисполненная удовлетворения, откинулась на спинку кресла и наблюдала за ходом своего проекта. Антон из острожности не проронил ни слова нежности, он даже не стонал, а мечта о том, чтобы Саша заняла это место, возбуждала его аппетит.

– Ой хорошо, - лепетала Эля, - да, да, не останавливайся.

Мужчина прижался пахом к ягодицам гостьи, член на всю глубину погрузился в ее прямую кишку, сокрушив последнее выталкивающее сопротивление. Сфинктер стал податливым и мягким и теперь едва сжимал основание члена. Головка стала чувствительнее и требовала все более активных действий. Так первоначальный темп затерялся в буйстве плоти.

– Антон, тебе нравится? - с прохладным любопытством спросила Вера, бросив на совокупляющихся тяжелый взгляд.

– Да.

Тогда она пересела на диван, поправила очки и углубилась в чтение. Антон начал медленно выводить фаллос, тонкие края сфинктера сопровождали ствол и незначительно выпячивались наружу.

– Тише, тише, - шептала Эля, - медленнее… меня ж еще никто… в попу…

Антон медленно двигал тазом, ощущая пульсирующее сжатие ануса. Вазелин придавал движениям приятную легкость, но был не способен растянуть Элину дырочку. Антон также медленно загнал член обратно и прижался животом к попе блондинки.

– Вера, нравится?

– Ага, - ответила она, не отрываясь от книжки, - очень.

– Может и тебя в жопу выебать?

– Нет, спасибо, - меланхолично ответила женщина, - Элечку трахай.

– Каждый раз будешь ее водить?

– Буду, трахай на здоровье.

Этот недобрый диалог мог привести к неприятному исходу, если бы не был прерван стоном Эли. Она извивалась и кричала, часто дышала и кусала губы до крови.

– Быстрее, быстрее, еще, еще, - стенала блондинка, - щас кончу, не останавливайся!

Антон бысто работал бедрами, шлепая по потному белому телу гостьи, член, как поршень, с чавканьем ходил сквозь обессилевшую кольцевую мышцу. Иногда головка выскакивала, но не стоило особого труда заправить ее в незакрывающуюся дыру. Эля кончила и затихла, с этой секунды анус вернул былую упругость и с пульсацией сжал пенис. Антон мелко вгонял член и поджидал тонкий, изменчивый оргазм натруженной трением залупой. Вдруг он замер и нутро испустило поток семени в глубину Элиного кишечника.

Антон обессилел и упал на живот гостьи, грудь уперлась в грудь, лицо к лицу.

– Эй, любовнички, не увлекайтесь, - строго вскрикнула Вера.

Антон нехотя поднялся и вытащил обмякший пенис, по жесту Веры он шатающейся походкой подошел к ней и позволил разглядеть себя. Коричневое колечко у основания пениса привлекло ее внимание, Вера не сразу догадалась о его происхождении и брезгливо отпрянула.

Эля не так быстро оправилась от удара, она лежала с согнутыми ногами, снова их сдвинула и обхватила руками. Сперма сочилась из сужающейся дырочки, вдруг она забурлилась, вспенилась и с характерным звуком выстрелила мутной кляксой.