Соблазнитель (глава 3)

Покупки

За окном был тёмно-серый день. Такой же, каким было утро. Впрочем, поверхность луж рябил только ветер: точек дождя видно не было.

Каково Серёгиным родителям в такую погоду на даче? Закрывать летнюю хибару на зиму в таких условиях невозможно. Делать что-либо в саду или огороде - тоже. Машины нет, выбраться можно только вечерней электричкой. Телевизионный кабель не проведен. Об интернете в тех краях и не слыхали. В рассохшейся тумбочке лежат журналы из прошлого века. На покосившейся полке стоят растрёпанные сказки, оставшиеся с тех времен, когда ими развлекали Серёженьку. На столе бубнит радиоприёмник. Тоска...

Хорошо еще, что они не знают, что их сын тут вытворяет. С ума бы сошли...

Я потрогал свою развешенную на батарее куртку. Она была противно влажная. Туфли тоже. И носки.

Может, и правда - обойдемся без вспомогательных средств? Найду где-нибудь в углу бутылку подсолнечного масла и...

Меня передёрнуло.

Я вынул кошелек из противно-мокрого кармана куртки, вышел в прихожую и, не особенно колеблясь и уж точно не испытывая угрызений совести, обул Серёгины туфли. Блин, маленькие. К счастью, рядом стояли другие, побольше. Его отца, наверное. И куртка мне подошла только та, что явно была не с плеча Серого.

Вход в аптеку был совсем рядом, между парадными, и я кое-как протиснулся к нему, ни разу по-настоящему не вступив в лужу.

И только войдя внутрь, я понял, что совершил ошибку.

Стоило перед выходом зайти в туалет. Едва мой член опал, вернувшись в привычное состояние мягкого отросточка, в мочевом пузыре поднялось некое ощущение, требовавшее немедленных действий. Я переминался с ноги на ногу, пытаясь сдержать неудержимое, рвавшееся наружу нетерпеливо и беспардонно.

Когда одна из женщин, бродивших в зале аптеки, вдруг пристально на меня посмотрела, я с ужасом понял, что, к тому же, я ещё и умыться и почистить зубы позабыл! От меня наверняка исходил специфический запах спермы и мужского члена. Не говоря уж о том, что где-то на лице могла застрять кудряшка с Серёгиного лобка. И не одна.

Пританцовывая и при этом параноидально отворачиваясь от людей, я подошел к окошку.

По ту сторону прилавка стояла молоденькая девушка, видно, недавняя выпускница фармучилища. Красивое личика, стройная фигурка, холмики грудей на белом халате. Я мгновенно представил, как мог бы раздеть ее, повернуть спиной и войти сзади... Или нет, трахнуть на весу, спереди, стоя, с ее ногами, обвившими поясницу...

Я невольно улыбнулся. Только что я отсосал у другого парня, теперь готовлюсь взять его в зад, а иди ж ты, мысленно трахаю первую попавшуюся девушку. Загадочная мужская душа!

Перед мысленным взором встало обнаженное тонкое тело Серёжи, и я почувствовал угрызения совести.

- Презервативы, - мрачно буркнул я девушке, старательно отворачивая от нее лицо.

- Какие? - девушка улыбалась. - Есть три разных размера, а среди них - с рельефными профилями или без. И, конечно, разные вкусы. Упаковки по три и десять штук...

- Обычные, на три... - я остановился и поправился, - ...десять.

Зачем мне десять штук? Трахну Серёжу в попу - и все! Тут и одного было бы достаточно!

Но я тут же понял, что это я гусарствую перед прекрасной аптекаршей.

- А размер? - улыбка девушки стала шире.

Охо-хо, вам интересно, какого размера у меня член!

- Не знаю, - буркнул я.

Шах!

- Скажем, средний? - предположила аптекарша.

Гарде!

И тут я понял, что она девственница! Уж не знаю, по каким признакам я это определяю, но пока что никогда не ошибался. Ну, кроме совершенно дикого прокола в самый первый раз...

Я промолчал.

На прилавке появилась яркая пачка презервативов.

- И любрикант, - пробормотал я.

Девушка удивилась, но положила передо мной тюбик. На нем было крупно написано: "Вагинальный гель".

Вагинальный? А он подходит?

- Ректальный, - выдавил я из себя.

- Анальный, - автоматически поправила аптекарша, но улыбку свою при этом потеряла. Внимательно посмотрела на меня и вздохнула. Забрала с прилавка тюбик и положила другой. На ее лице, будто буквами, было написано: такой парень - и голубой!

- Нет, мне и тот, и другой, - нашелся я.

На лице девушки разочарование сменилось удивлением, а потом и пониманием. Наверняка она решила, что я размечтался о долгом, полном секса вечере с любимой девушкой с траханием "во все дыры". В принципе, не так уж она и ошиблась... Только сексом я сейчас занимался не с девушкой, а с парнем...

Схватив пакет с покупками, я выбежал из аптеки. Чувствуя, что давление в мочевом пузыре уже превосходит всяческие болевые пороги, я промчался по лужам, не глядя, какой они глубины, влетел в подъезд, взбежал по лестнице и ворвался в коридор Серёгиной квартиры.

Из ванной доносился шум душа. Я, пританцовывая, заглянул в комнату. Разложенный диван, конечно, был пуст. Я бросил на него пакет, и побежал в туалет.

С полминуты я блаженствовал, избавляясь от лишнего груза. Потом хотел было, как всегда, просто заправить член в трусы и застегнуться, но тут почему-то оглянулся в поисках туалетной бумаги. Мне вдруг стало важно промокнуть кончик. Гомосексуализм, как выяснилось, способствует аккуратности.

Впрочем, Серёжка - живой человек, и ему, конечно, будет приятнее, если я буду чуть чище. Ну, хотя бы, относительно.

Я оттянул кожицу на члене, обнажая головку. Она вся была покрыта смегмой. Смазка была довольно обильной, прозрачной и пока без запаха, но я был рад, что додумался сюда заглянуть. Идея про туалетную бумагу оказалась не такой уж и плохой, хоть и отдавала манерностью и жеманством. Я промокнул смазку. Потом обтер новым кусочком бумаги уже чистую головку.

Несколько мгновений размышлял, что ещё я мог забыть сделать. Вспомнил - зубы. Мы ведь будем целоваться! Я наспех застегнул джинсы и выбежал из туалета.

Ванная всё ещё была заперта.

Я пошел на кухню и стал полоскать рот под краном. Умыл лицо и шею. Вспомнил про член, расстегнул джинсы и приспустил трусы. Головка после вытираний салфеткой выглядела чистой. Но черт его знает... Я стал смачивать пальцы водой из-под крана и протирать ее. Отчего-то решив, что этого мало, снял джинсы и трусы, намылил весь член и кожу вокруг мылом, лежавшим около раковины, и, изогнувшись самым невероятным способом, смыл все это, обильно выливая на себя пригоршни воды. У раковины осталась внушительная лужа, но я был доволен. Вытираться пришлось кухонным полотенцем. Потом понял, что я наделал, и тут же принялся его стирать. Осознал, что делаю это голым и бросился одевать трусы и джинсы. Поскользнулся на луже и схватился за тряпку - вытирать ее. Бросил и все-таки натянул джинсы. Потом решил снять футболку. Стал обтираться водой из-под крана. В основном в подмышках. Их помыть лишним не бывает...

Уже заканчивая, вдруг уголком глаза заметил какое-то движение. Резко повернулся. На кухне стоял Серёжа. Прислонился плечом к дверному косяку и смотрел на меня.

Сергей был нагим, только бедра обмотал полотенцем. Кожа раскраснелась от горячей воды. Влажные волосы торчали во все стороны. Выжившие после полотенца капельки воды блестели на ребристом торсе и впалом животе маленькими бриллиантиками. Тонкое тело казалось еще призрачнее.

Серёжа был прекрасен. Черт, никак не привыкну к тому, насколько он прекрасен!

Что-то ёкнуло и оборвалось у меня внутри. Я только полчаса назад видел этого парнишку голым, во всех ракурсах, щупал и целовал его, но теперь, когда Серёжа стоял обнажённый с этим белым вафельным полотенцем вокруг бедер, я был просто заворожён.

- Ты всё-таки вернулся! - тихо сказал Серёга.

От него исходили волны сексуальности. Как от солнца исходит тепло, так от него шло какое-то поле, притягивающее, зовущее, будоражащее.

А ведь я на самом деле хочу его трахнуть.

- В ванной будет удобнее, - пробормотал Серый и махнул куда-то позади себя.

Я, пристыженный, прошел мимо него, едва удержавшись, чтобы не полезть целоваться.

В ванной было напарено. Я закрыл за собой дверь на защёлку и разделся. Шланг был почему-то без насадки. Я изумленно повертел в руках заканчивающуюся обычной дырой гибкую металлизированную трубочку и попытался поливать себя так. Тут же увидел насадку - она лежала на краешке ванной. Накрутил ее обратно.

Всё ясно: Сергей тоже готовился к тому, что мы должны были делать. Только качественно и по науке. Похоже, все- таки ходил на гейские сайты...

Как странно заниматься простыми ежедневными вещами, умываться, например, зная, что через несколько минут будешь трахаться! Гнать от себя мысли о предстоящем сексе - чтобы не возбуждаться раньше времени, чтобы не перегореть, чтобы не выглядеть торопыгой - и все равно ощущать подспудное волнение. Пытаться думать о том, что делашь, и в результате ходить с пустой головой. Пытаться быть подчеркнуто спокойным и замечать несвоевременную дрожь пальцев. И низ живота будто пружина сжала...

Когда пришла пора выходить, я, пахнувший несколькими шампунями и кондиционерами, разгоряченный, восхитительно чистый, с удовольствием вытерся и потянулся за джинсами.

Как одеться? Будем трахаться - значит, выходить нужно голым. Но это как-то... Слишком.

Я воспользовался полотенцем.

На кухне парня не было. Исчезли также лужа у раковины и то, недостиранное мной, кухонное полотенце.

Я тут же направился в Серёгину комнату.

Парень был там. И вновь я увидел его будто в первый раз. Знакомая волна восхищения и желания накрыла меня.

И только потом я почувствовал, что что-то не так. Шорты заменили полотенце вокруг бедер. В руке была зажата футболка. Серёга рассматривал тюбики со смазкой, и только поэтому еще не натянул ее на себя.

Он что же, одевался? Ждал, пока я выйду из ванной, и одевался?

Сознание услужливо предложило объяснение происходящему - Серый передумал.

Воздух вокруг зазвенел тоненькой, противной нотой...

Серёга обернулся. Увидел меня, полуголого, и зрачки его расширились. Он сглотнул. Пробормотал:

- Какой ты...!

Замолчал. Потом еле слышно добавил:

- Красивый.

Я сначала не смог осознать этих слов. Лишь спустя мгновение вынырнула мысль, и я ухватился за нее, как утопающий за соломинку - может, парень не передумал, ну, не передумал совсем, может, просто испугался?

- А вагинальный зачем? - спросил парень.

Голос у него был какой-то равнодушный.

Ответа на свой вопрос он дожидаться не стал.

- Я тут подумал... - сказал Сергей, отводя взгляд. - Только ты пойми меня правильно.

У меня екнуло сердце.

- Ты ведь, наверное, не зря предложил... - парень покрылся пунцовой краской, глаза его упорно смотрели в сторону, - ...отложить. Ты ведь что-то имел в виду...

Серый упорно на меня не смотрел.

- Ты ведь мог все это делать... чтобы... - его голос задрожал, - ...чтобы меня не обидеть... ты мог... превозмогая себя...

Серёжа не выдержал и отвернулся.

Потом отошёл к окну и остановился перед ним. Он стоял спиной ко мне, неподвижно, глядя на что-то там, снаружи.

В комнате было тихо. Слышалось лишь тиканье настенных часов.

- Я представил, - заговорил он снова, - что бы я делал, если бы не хотел... но оказался в ситуации... когда не удаётся... объяснить упрямому другу, что я...

Он запнулся, но заставил себя продолжить:

- ...если я не... гомосексуалист, а мой друг... упорно... тащит меня в постель... Я бы говорил то же, что говорил ты... И, пересилив себя... делал бы то же, что делал ты...

Он замолчал.

Я не тронулся с места. Просто смотрел на парня, пытаясь не обращать внимания на холодный узел в животе.

- Ты такой замечательный... добрый... а я... Я думаю только о себе...

Даже в такую минуту я не мог не видеть, насколько красивым тоненьким силуэтом чернеет Серёгино тело на фоне светлого окна.

- В общем, я хочу, чтобы ты знал, что... я понимаю...

Я подошел к нему, остановился сзади. Провёл рукой по его волосам. Слегка подался вперёд и коснулся носом затылка. Вдохнул запах шампуня, запах свежести. А потом поцеловал шею прямо под линией волос.

Я чувствовал облегчение. За эти несколько минут я испытал всю гамму чувств от разочарования до обиды, от ожидания худшего до надежды, и теперь испытывал громадное, светлое, радостное облегчение.

- Ну ты и дурак! - шептал я, продолжая целовать бархатистую кожу с золотистыми, выгоревшими под солнцем волосками.

Сергей не двигался. Казалось, он всё так же, не отрываясь, следил за чем-то за окном.

Я невольно подался вперед, наши тела соприкоснулось, и я с упоением почувствовал прикосновение твёрдой спины к моей груди, упругой задницы к низу моего живота. Ладони невольно легли на остренькие плечи. Пальцы сжались, удерживая восхитительное тело рядом. Губы немного сместились, я сзади дотянулся до мочки Серёгиного уха, и стал ее покусывать.

После паники, которая охватила меня несколько минут назад, удовольствие от прикосновений к телу парня было особенно ярким и острым.

Серёга стоял неподвижно.

Мои губы сместились ниже, и я стал прикасаться к шее прямо под аккуратным ухом.

И только теперь парень шевельнулся. Занес руку за спину и ткнулся пальцами мне прямо в оттопыривающий полотенце, изнывающий от желания член. Будто не поняв, что это, Серёга пощупал горячую палку под грубой тканью. Резко развернулся.

- Это...

Взгляд его метнулся вниз. Сергей резко одернул руку.

- Это твой...! - воскликнул он.

Ну да, а чего ты ожидал нащупать у меня в этом месте?

Только сейчас я понял, что за всё время, пока мы целовались, обнимались и даже занимались оральным сексом, руки Сергея ни разу не коснулись меня ниже пояса.

Парень смотрел на мое полотенце. Мой член задрал ткань совсем неприлично. Серёжины зрачки расширились.

- У тебя стоит! На меня!

Он нервно вздохнул и несмело улыбнулся.

- Ты меня хочешь! - прошептал он.

Я обнял Серёгу, прижал к себе.

- Я тебя очень хочу! - сказал я.

- Значит, и целовать... - он опять запнулся, подбирая слова, - ...целовать меня там ты тоже хотел!

- Очень.

Серёга посмотрел мне в глаза. Я посмотрел в его глаза.

- Все эти страхи ты сам придумал, - прошептал я. - Я схожу с ума по тебе...

Теперь уже настал мой через запнуться.

- ... уже месяц.

Серёга сглотнул.

А потом закрыл глаза и поднес свои губы к моим. И я, конечно, поцеловал его.

Руки парни обхватили меня, сжали. Тела соприкоснулись. Грудь прижалась к груди, живот прижался к животу. Коленки стукнулись друг о дружку. Я слегка сдвинул ногу, и Серёжино бедро зашло, немного боком, между моими бедрами.

Руки Серого сжимали меня всё сильнее и сильнее. То ли от этого, то ли от возбуждения мне стало труднее дышать, но оторваться от парня я не мог. Мой член под полотенцем с силой прижимался к твёрдому животу. И я ощущал длинную палку на своём...

Потом Серёга оторвался от меня, немного сдвинулся назад, посмотрел на меня.

- Какой же я дурак! - прошептал он.

- Я же тебе говорил! - подтвердил я.

Серый радостно улыбнулся и вновь прижался ко мне. Его ладонь заскользила по моей спине. Сначала медленно, осторожно, потом всё быстрее.

Движения стали жадными. Мы вновь целовались, а Серёжины руки лихорадочно исследовали мою спину, исследовали быстрыми, беспорядочными движениями. Продлевая и продлевая поцелуй, Серёга водил ладонями из стороны в стороны, сверху вниз, перескакивал от поясницы к лопаткам, от затылка к боку, скользили по позвоночнику, сдавливали рёбра. Его пальцы впивались в кожу, ногти оставляли лёгкие царапины.

Потом Сергей вновь оторвался от меня. Двинулся куда-то, и я хотел поймать его, но он увернулся.

- Стой, я хочу на тебя посмотреть!

Он обошёл вокруг меня, медленно, не торопясь. Глаза его лихорадочно бегали по моему телу.

- Стой, не шевелись, - говорил он откуда-то сзади.

И я слышал только тяжелое дыхание и скрип половицы рядом.

- Стой, - говорил Серёга, вновь оказавшись в моём поле зрения.

А потом медленным движением поднес пальцы к узлу на моем полотенце. Посмотрел мне в глаза. И тронул узел. Тот, и так едва державшийся, развязался мгновенно. Ткань с мягким шуршанием упала на пол. Прохладный воздух коснулся кожи.

Я стоял перед Сергеем абсолютно голый.

Рука дернулась было прикрыться, но я сумел сдержаться.

Серый стоял передо мной и смотрел вниз, туда, где темнел кустик волос, где сходились вместе ноги, где торчал вертикально вверх изнывающий от желания член. Прямо под его взглядом пенис шевельнулся, приблизившись к животу, и тут же вновь вернулся в положение вверх.

Сергей сглотнул. Я заметил, что пальцы его дрожат. Так же, как они дрожали позавчера, когда мы собирались поцеловаться в первый раз...

- Стой, - хрипло пробормотал он и опять двинулся в обход.

На этот раз за спиной он остановился и простоял там не меньше минуты. Всю эту минуту я едва сдерживался, чтобы не обернуться.

Наконец, Серёжа опять появился передо мной. Медленно, мягко сделал пару шажков. Замер.

Потом, не отрывая от меня взгляда, поднял трясущуюся руку, нащупал пуговицу на своих шортах и попытался расстегнуть её. Я помнил эту пуговицу, я уже расстёгивал её часа два назад, она была больше прорези. У Серёги ничего не получилось. И тогда он расстегнул шорты двумя руками. О молнии он забыл. Просто потянул ткань вниз. Она явственно натянулась на его эрегированном члене, но поползла.

Теперь уже пришел мой черед с шумом сглатывать.

Шорты прошли узкое место и сразу съехали до середины бёдер.

Трусов на Сергее не было. Вверх торчал его член, такой мне знакомый и в то же время такой восхитительно красивый. На длинной палке повисла аккуратная мошонка с двумя хорошо просматривающимися яичками. Кожица наполовину съехала с головки, и в свете сумрачного дня сверкнула капелька на кончике. Не успевшие полностью просохнуть кудряшки лобковых волос с поблескивающими кое-где капельками воды шевельнулись от притока воздуха.

Серёга стоял передо мной - нагой и прекрасный.

Мой пенис отреагировал судорожным движением. И, будто в зеркале, такой же движение сделал член Серёжи.

Парень тем временем немного раздвинул ноги, и шорты упали на пол.

Мы смотрели друг на друга, оба не скрывая восхищения, оба едва сдерживаясь от желания, оба пытаясь запомнить каждый миллиметр тела другого.

Серёга был прекрасен. Я знал это, но, вновь глядя на нагого парнишку, думал только об этом. Как же он красив! Как невероятно красив!

А потом мы сделали шаг друг к другу. Не знаю, кто подался вперёд первым, но двинулись мы навстречу друг другу одновременно. Тела соприкоснулись, горячие члены оказались зажаты между животами, руки одного охватили тело другого, и мы слились в поцелуе.

Этот поцелуй оказался долгим, каким-то томительно страстным, полным гормонов, энергии, желания. Это был не поцелуй, это был секс сам по себе...

Я даже не заметил, как Серёжины руки опять оказались на моей спине. Теперь они двигались медленнее, наслаждаясь ощущениями. Они скользнули в подмышечные ямки. Потом опустились на ребра. Зашли назад. Одна ладонь пошла вверх по позвонкам. Вторая обвила поясницу, прижимая моё тело к телу Серёжи. Стараясь не мешать этим рукам, я ласкал своими ладонями Серёгину шею.

Наш полный страсти поцелуй закончился, но губы продолжали касаться губ. Мой язык натыкался на Серёжин язык. Я чувствовал, как скользят ладони по моей спине и бокам. А потом одна из них протиснулась между нами, на мой живот. Я рефлекторно напрягся, стараясь, чтобы мышцы проступили рельефнее. Не знаю, получилось ли из этого что-либо путное, мне даже стало стыдно за фанфаронство, но Серёга, вроде, ничего не заметил. Его ладонь медленно прошлась по каждому мускулу. Пальцы зарылись в пупок, скользнули по средней линии, дошли до груди.

Серёжа пригнулся и поцеловал мой сосок. Мне это никогда не нравилось, я не раз останавливал девушек, когда они пытались это делать, но сейчас я позволил ему касаться губами соска. И все же мне это было настолько неприятно, что я невольно шевельнулся. Я не отступил, не отстранился, просто слегка дернулся, и Серый воспринял это движение по-своему. Он обхватил губами другой сосок и стал сосать его. Я терпел. Это длилось несколько секунд, а потом Серёгины губы впились в мою шею, чуть в стороне от кадыка.

Я погрузил свои пальцы в его влажные волосы. Сжал затылок, приподнял, покрывая поцелуями, лицо, нашел губы и вновь припал к ним губами.

Серёгина рука заскользила от моих лопаток вниз и, не останавливаясь, легла на мою задницу. Вот так вот просто. Я, чтобы прикоснуться к его попе, преодолел столько психологических барьеров! Мне понадобилось столько времени на это! А он просто взял и схватил меня за зад.

Но это было так приятно! Очень приятно! Прохладные пальцы, сжимающие одну из самых интимных частиц тебя...

Мой член задёргался. Дыхание на мгновение прервалось. Было так сладостно ощущать тонкую ладонь Серого у себя на попе..

На мгновение исхитрились сжать проступающую косточку таза. Потом медленно вернулись назад и, не останавливаясь, пошли дальше. Коснулась бороздки между половинками попы. Тут же, ничего не стесняясь и не колеблясь, погрузились в нее, с силой раздвигая ягодицы. Пальцы Серого прошли по бородке сверху вниз, достигли ануса.

Я от смущения переступил ногами.

Едва ощутив подушечкой пальца мое колечко, Серёжа тут же с силой нажал на него. Я замер, тяжело дыша. Палец нажимал, и я даже подумал, что он сможет преодолеть сопротивление сфинктера и, хоть немного, но погрузиться внутрь...

Это длилось лишь несколько мгновений. Потом Серёгина ладонь вынырнула из бороздки и перешла на другую половину попы. Сжала ягодицу. В этот момент Серёжа опять припал губами к моим губам.

Рука, другая, та, что была спереди, пришла в движение. Она заскользила по моей груди, прошла по животу, на мгновение погрузившись в ямку пупка, опустилась еще ниже и, вновь, даже не замерев ни на секунду, с силой надавив на кожу, подобралась к моему члену. Коснулась его.

Волна удовольствия, смешанная с очередным взрывом желания, разлилась по моему телу. Я невольно напрягся... Мой член дернулся, будто пытался удрать от прохладных пальцев.

Серёгина ладонь накрыла собой член и с силой сжала его.

Я вдруг понял, что могу кончить прямо сейчас. Удовольствие было таким сильным, а желание бурлило во мне так долго, что волна знакомой щекочущей наполненности стала подниматься по стволу.

Серёжа слегка ослабил хватку, рука заскользила по члену вниз. Достигла мошонки и несильно сжала ее. Лицо Серёжи наливалось краской, красные пятна проступали на его шее и груди. Он почти не дышал. Глаза его, открытые, но будто прикрытые какой-то пеленой, ничего не видя, смотрели прямо вперед.

Серёга медленно разжал ладонь. Убрал руку.

Я пошатнулся, будто теряя опору. Мне и правда казалось, что еще немного, еще секунда, еще полсекунды - и чудесные ощущения взорвутся во меня извержением семени...

Сердце колотилось. Я дрожал от возбуждения.

Серёгу тоже трясло.

И тогда я потянулся за презервативами. Схватил упаковку.

Как она открывается? Не разобраться. Да и разбираться никакого желания не было.

Я разорвал ее и дрожащими руками вытянул колечко презерватива.

Серёга с любопытством стал разглядывать то, что я держал в руках. Ноздри его раздувались. Мне казалось, что я чувствую, как колотится его сердце.

Я однажды уже пользовался презервативами. Поддаваясь какой-то своей фантазии, я около года назад онанировал в них. Никаких новых ощущений это мне не дало, скорее наоборот, и я больше презервативов не покупал. С девушками я как-то обходился без дополнительных преград...

Трясущимися пальцами я оттянул кожицу на своем члене и раскатал по нему презерватив. Латекс стянул головку и ствол, и мне сразу показалось, что гамма ощущений, которые я испытывал, померкла.

Я посмотрел на Серёжу.

- Ты всё ещё этого хочешь? - спросил я. Голос прозвучал хрипло.

Серёга стоял, глядя на мой дергающийся член в презервативе. Его глаза расширились, будто он только сейчас осознал, что все это значит.

Он поднял взгляд и посмотрел мне в лицо. Опять опустил глаза на член.

Его собственный пенис, твердокаменный, длинный, такой красивый, такой знакомый, тяжело качался в воздухе, указывая головкой в потолок.

Мое сердце ныло от нежности и вожделения.

- Да, - еле слышно выдохнул Серёжа.

Мы оба стояли, не двигаясь, не шевелясь. Все слова были сказаны, пора было начинать, но мы оба стояли и смотрели друг на друга. Даже непонятно, почему. Конечно, мы не знали, что делать. Мы даже не знали, с чего начинать. И, конечно, мы немного стеснялись, если могут стесняться двое голых парней, и так уже зашедших слишком далеко. Мы стеснялись - и сказать о том, что не знаем, с чего начать, и сделать то, что нужно сделать, чтобы член одного оказался внутри другого. Но было еще что-то, что заставляло нас стоять, не двигаясь.

- Да, - повторил Серёга спустя несколько секунд и зачем-то оглянулся.

Потом посмотрел на меня неуверенным взглядом, повернулся спиной и неуклюже стал коленями на ковер. Слегка отодвинул одну ногу от другой. Наклонился. Опустился лицом на диван. В воздухе горизонтально завис его член. Сзади, между слегка расставленных ног, стала видна мошонка.

Я смотрел на Серёгу сверху вниз и думал далеко не о сексе. Мне было страшно. Нет, страх - слишком сильное слово. Я ощущал смутное беспокойство. Мы на самом деле собрались сделать это. На самом деле. Прямо сейчас. И дело не в том, что ни один пацан не согласиться трахаться с другим пацаном в задницу. В задницу! Этап этих страхов я, вроде, прошёл. Просто... Просто это был по-настоящему решительный шаг. Серьёзный. Необратимый...

Так и не преодолев своего беспокойства, я опустился на колени. Почти вплотную к Серёже, сзади. Мои колени оказались между его голеней.

Я провел руками по бокам к подмышкам, невольно пригнувшись к Серёге. Мой живот лег на его поясницу, грудь коснулась лопаток, таз прижался к заду. Мой член сразу же попал в бороздку между Серёгиными ягодицами. Прижался к упругим полушариям и задергался удовольствия.

Я полежал немного так, наслаждаясь и лаская ладонями вытянутое Серёжино тело. Потом стал целовать спину, мягко касаясь губами лопаток и проступающих позвонков. И при этом с непередаваемым удовольствием ощущал, как мой член вжимается в бороздку между ягодицами, сам раздвигает их, сам прокладывает себе путь, ложась вертикально вдоль борозды, вжимаясь в нее. А половинки Серёгиной попы сжимали его с боков, снова и снова...

Ощущение было таким сильным, что я резко оборвал свои объятия. Выпрямился, стоя на коленях. Провёл рукой по склонённой передо мной пояснице. Скользнул ладонями на ягодицы. Сжал их. И тут же пригнулся и стал целовать зад, покусывая и сжимая упругую плоть губами. Одновременно моя ладонь заскользила вверх по Серёжиной ноге - тонкой голени, твердому бедру... Мышцы под моими пальцами напрягались и тут же расслаблялись. Моя рука достигла самого верха, прикоснулась снизу к мошонке. Пальцы на мгновение погрузились в неё, ощутив яички и твёрдый, дернувшийся при прикосновении ствол члена. Потом ладонь поднялась к бороздке между половинками задницы, погрузилась в неё. Пальцы наткнулись на маленькое колечко ануса. Я, конечно, не мог не заметить этого прикосновения, но рука продолжала двигаться вверх. Бороздка стала мельче, закончилась, и мои пальцы оказались на Серёжиной пояснице.

Я разогнулся. После моих поцелуев на коже ягодиц блестели полоски слюны. Зрелище было завораживающим, но неясное томление во всем теле не давало времени насладиться им.

Я развёл руками половинки зада. Прямо перед моими глазами оказался анус: колечко сморщенной кожи, чуть более темной, чем внутренняя поверхность ягодиц, плотно сжатое, без видимой дырочки, с несколькими волосками по окружности.

Анус, будто почувствовав мой взгляд, сжался. Я поднес к нему указательный палец, потрогал, и сфинктер сжался еще сильнее. Я слегка надавил. Подушечка пальца погрузилась на несколько миллиметров вглубь и остановилась перед плотной преградой. Казалось, там и нет никакого отверстия.

Говорить, чтобы Серёжа расслабился, было бесполезно. Как он расслабится? Разве это вообще в данной ситуации возможно? И страх, и совершенно новые ощущения, и ожидание боли...

Я провёл пальцем по бороздке, вновь наткнувшись на анус. Потом взял тюбик с анальным гелем, выдавил целую пригоршню себе в ладонь, бросил тюбик на пол и прижал горку геля к анусу.

Серёга дернулся, издал какой-то звук, его зад на мгновение сжался, довольно сильно сдавив мою ладонь.

Потом мышцы расслабились. Он понял, что это лишь гель.

- Холодно, - прошептал он.

Борозда между половинками Серёжиной попы блестела от геля. Его было много, слишком много, и избыток, добрая половина, стала медленно сползать вниз, формируя что-то вроде большой прозрачной капли у нижнего конца бороздки и грозя съехать на мошонку.

Я погрузил в эту каплю палец и надавил на анус. Те же несколько миллиметров, и опять преграда, не пускающая дальше. Сфинктер ощутимо сжался, но тут же расслабился. Я надавил чуть сильнее, и почувствовал, что кольцо стало мягче, а потом поддалось, и давящий на него палец погрузился внутрь на целую фалангу.

Серёжа издал какой-то звук и пошевелился. Его член дернулся, ударившись о живот. Опять повис в воздухе и сразу же дернулся еще раз.

Я медленно вытащил палец, опять собрал избыток геля над анусом и повторил попытку. На этот раз фаланга погрузилась внутрь легче и быстрее. И не только одна фаланга. Палец прошел дальше, еще дальше, вошла вторая фаланга, а потом палец провалился на всю длину.

Серёжа пошевелился уже явственнее.

Моё сердце заметалось в груди от волнения. Я медленно выпустил воздух из легких и потянул палец наружу. Тот легко вышел из ануса.

Голова Серёжи щекой лежала на простыне. Широко открытыми глазами он смотрел куда-то в сторону.

Вся моя рука была в геле. Я поднёс ладонь и провел ею по своему члену. Тот дернулся. Презерватив заблестел от смазки. Небольшая капля повисла на самом кончике.

Ну вот... Теперь уже пора...

Я взял член рукой и приставил его к Серёжиному анусу. Вплотную, прижав головку к кольцу сфинктера. Потом положил ладони на бёдра. Замер. Моё сердце колотилось. Меня трясло. Лицо горело. Воздуха не хватало.

Я посмотрел на Серёжу. Ноздри парня раздувались. Пальцы лежащих на диване рук дрожали.

- Ты этого хочешь...? - спросил я.

Серёга кивнул. Почти сразу. Потом закрыл глаза и напрягся. Очень явственно напрягся, весь подобрался, сжался.

Я не стал больше тянуть. Подался вперед и навалился на Серого.

Сфинктер член не пустил. Я давил, но ничего не получалось. Я уже думал отступить и опять попробовать расширить анус пальцем, но посмотрел вниз и остановился. Кончика головки не было видно. Он погрузился внутрь. Зрелище было восхитительное. Я как-то в тот момент остро осознал, что мой член торчит в попе мужчины. Пусть чуть-чуть, пусть только самым своим кончиком, он уже находится там. Там!

Ощущение члена, упирающегося в мягкую, но непреодолимую преграду, было, как ни удивительно, приятным. Это сопротивление передавалась по всей длине ствола куда-то вглубь тела, куда-то за яички, сладостно оттягивая их, и дальше внутрь таза, в самые его глубины.

Я надавил, и прямо на моих глазах, медленно, нехотя, преодолевая сопротивление, головка стала раздвигать колечко в стороны, выдавливая лишний гель наружу, расправляя складочки...

Изо рта Серёжи вырвался звук

Его тело инстинктивно дёрнулось вперед, пытаясь уйти от твёрдой палки, пытавшейся проникнуть внутрь его тела.

- Больно? - шепотом спросил я.

- Да, - еле слышно сказал Серый. - Давай, давай!

Я напрягся и снова навалился на парня, с силой двигая свои бедра вперед и притягивая к себе бедра Серёжи. Серый опять дернулся, издав приглушенный вскрик боли. Я видел, что ему страшно.

- Может, хватит? - спросил я тихо.

- Давай! - прохрипел Сергей.

Я надавил. И продолжал давить. Серый покусывал губы, тяжело дышал, дёргался подо мной, то пытаясь уйти от давления, то силой воли заставляя себя податься навстречу члену. Мои бёдра болели от усилия. Я почувствовал, как впиваются ворсинки ковра в мои с силой упирающиеся в пол колени.

И вдруг что-то изменилось. Я почувствовал, как мой член стал медленно проходить через плотное пульсирующее кольцо. Сжимающий ствол анус, все больше растягиваясь, миллиметр за миллиметром сдвигался по головке все дальше, сдавливая, сжимая её.

Серёжа ёрзал подо мной. Его лицо стало красным. Пальцы конвульсивно сжимали простыню. Рот издавал беспрерывный звук, что-то вроде "и-и-и!". Зубы закусили губу, и она побелела под ними, готовая брызнуть кровью. Я видел, как напрягся его член. Кожица сама сползла с его головки, раздувающейся и наливающейся багровым цветом.

Я испытал наслаждение, само по себе граничащее с оргазмом. Мой член, миллиметр за миллиметром входящий в глубины Серёжиного тела, охватывали волны сладостного удовольствия. Ощущение медленно ползущего по стволу кольца неподдающейся плоти было ни с чем несравнимым, прекрасным, будоражащим, сладостным.

прошла сфинктер, и мой член разом провалился внутрь.

Серый пискнул и замер, напряженно вслушиваясь в свои ощущения. Побелевшие пальцы на скомканной простыне разжались и выгнулись в воздух, будто прикоснувшись к чему-то горячему. Всё его тело застыло.

Мой член вошёл до половины. Я чувствовал, что он может погрузиться ещё глубже, может быть, на всю длину. То, что мешало ему продвигаться, уже не было сфинктером. Там, внутри, дорогу перекрывала мягкая эластичная преграда, практически не оказывающая сопротивления, легко растягивающаяся.

Я потянулся к Серёжиному пенису. Было неудобно, но я все же сумел коснуться кончиками пальцев головки. Член был набухший, твердый, горячий, напряжённый...

Я перевел дыхание. Сжал руками Серёжины бедра и надавил тазом, всовывая пенис в кишку еще дальше. Глубже и глубже, растягивая преграду внутри. Парень выгибался от этого моего движения, дергался, но неизменно оставался на месте.

Наконец, мне показалось, что больше в Серёгином животе поместиться не сможет. Я слегка выдвинул ствол и вновь с силой надавил. И опять. Узкое кольцо пульсирующего, бессильно сжимающегося ануса двигалось по стволу - вперед-назад, вперед-назад, от основания члена к основанию головки и обратно. Кольцо растянулось уже почти до полного истончения, почти до разрыва. Лишь пульсация сосудов била ствол моего члена в такт галопу Серёгиного сердца.

Парень лежал без движения, потрясённый случившимся, напуганный, прислушивающийся к собственным ощущениям.

В глубине его тела мой член снова и снова надавливал на эластичную преграду, и та легко растягивалась, позволяя пенису погружаться внутрь. Я ослаблял и усиливал давление, бедра напрягались опять и опять, головка члена ходила взад-вперед.

Очень скоро я осознал, что мои движения достигли знакомого ритма.

Я трахал Серёжу.

Я его трахал!

И при этом... Я ожидал чего угодно, но того, что я ничего не буду чувствовать, я не ждал. Я двигал членом, но ощущений не было никаких. Преграда не оказывала сопротивления, кишка не обхватывала ствол. Плотное кольцо ануса сжимало, правда, мой член у самого основания, но этого было недостаточно, чтобы получать удовольствие. Я двигал внутри Серёги своим членом, то загоняя его в анус сильно и резко, то мягко надавливая, то покачивая им из стороны в сторону где-то там, в глубине. И ничего не чувствовал.

Серёга лежал подо мной неподвижно. Иногда он морщился, наверное, какие-то мои движения причиняли ему боль, но в целом, он стал дышать спокойнее, перестал закусывать губу. Он просто терпел и ждал.

Что же геи находят во всем этом? Как они получают удовольствие? Почему им это всё нравится?

Я, недоумевая, раз за разом загонял член в Серёжину задницу. Я уже понял, что кончить не смогу. Движений сжимающего кольца ануса у корня ствола было недостаточно. Я не получал никакого удовольствия. Ровным счетом никакого. Как будто двигал тазом просто в воздухе.

Серёга уже совсем расслабился. Наверное, привык к ощущениям. Просто лежал на диване, искоса поглядывая на меня.

Я сделал еще несколько движений. Продолжать все это было бессмысленно, и я решительно вынул член из ануса.

Серый удивленно на меня посмотрел.

- Ложись на спину, - пробормотал я.

Серёжа удивился еще больше, но подчинился. Двигаться ему, наверное, сейчас было неудобно, а, может, даже больно. Он довольно неуклюже залез на диван, свалился на бок, повернулся на спину и медленно, осторожно вытянул ноги. Его напряженный член упал на живот. Головка оказалась почти у самого пупка. Ствол несколько раз дернулся.

Красиво. И правда красиво - голый парень с эрегированным членом на белой простыне...

Я тоже залез на диван. Стал на колени. Аккуратно поднял Серёжины ноги себе на плечи, угнездив колени прямо у шеи. Таз Серёги повис в воздухе. Мой член оказался у его задницы.

Я раздвинул Серёжины ягодицы и увидел анус. Тот зиял. Стенки были красные, но без крови.

Серёга лежал неподвижно, готовый снести что угодно, но пройти всё до конца.

Наши взгляды встретились, и я, не выдержав, опустил глаза. Мне было стыдно. Я чувствовал себя обманщиком. Ничего у меня не получалось. Никакого удовольствия доставить Серёже я не мог. Не знал, как. А вот боль я ему уже причинил. И если буду продолжать, причину еще...

Надо предложить остановиться, предложить на этом закончить...

Вздохнув, я приставил член к зияющей дырочке ануса и налёг. Головка почувствовала слабое сопротивление и легко провалилась внутрь. Серёга тихонько заскулил. Его глаза расширились на мгновение. Пальцы сжались на простыне. Я испугался было, но парень плотно сжал зубы и заставил себя расслабиться.

Я налёг на Серёжин таз сверху, и член вошел внутрь кишки на всю длину. Ничего в моих собственных ощущениях не изменилось. Все то же впечатление, что я пытаюсь трахать воздух. Даже кольцо ануса уже, казалось, не сжимало корень члена так же сильно.

С Серёжиными коленями на плечах мои руки высвободились, и я инстинктивно положил скользкие от геля ладони на то, что больше всего привлекало мой взгляд - вздувшийся Серёгин член. Я ощутил твёрдый горячий цилиндр, напряженный и живой. Тот дернулся от прикосновения. Я помял рукой мошонку, коснувшись твёрденьких яичек в глубине и сжав ствол члена через морщинистую кожу. Второй рукой провел по горячему цилиндру, потёр уздечку на головке. Серёга застонал и слегка выгнулся.

Я решительно налег на него. Новый толчок передался на его тело, и член парня скользнул под моими ладонями туда-сюда. Серёжа опять издал какой-то еле слышный звук. Его таз подался немного вверх, будто двигаясь навстречу мне. Серому нравилось!

Я повторил свое движение. И снова. И снова. Каждое скольжение члена под измазанной в геле ладонью сопровождалось лёгким стоном Серого.

Я стал всаживать свой пенис чаще и сильнее. Член парня плясал под моими ладонями, двигаясь по коже ладоней и дергаясь. Серёга постанывал.

Когда я дошел до обычного, трахательного ритма, он подо мной уже вовсю двигался в такт. Открытые Серёжины глаза заволокло влажным туманом. Рот, толчок за толчком издающий тихие звуки, приоткрылся. Пальцы скребли по простыне.

При этом сам я ничего нового не чувствовал. Все то же ощущение, что двигаешь бедрами в воздухе. Но видеть, как наслаждается подо мной Серёжа, было по-настоящему здорово. Он энергично вскидывал таз, подаваясь на мои бедра. Казалось, остановись я, и Серёга будет сам насаживаться на член. А ведь я лишь держал свои ладони на его пенисе!

Так мы и двигались в такт друг другу минуту или две.

А потом ритм движений Серёжиного тела сбился. Он выгнулся невпопад, замер, опять насадился на мой член. Я продолжал его трахать, с радостью глядя на то, как Серый напрягся.

Громкое частое дыхание парня замерло, мышцы вздулись буграми. Сергей застыл, высоко подбросив бедра, почти выпрямившись. Завис в воздухе. Я продолжал всаживать свой член в его кишку. Секунды шли за секундами, а Серёжино тело все висело в воздухе.

А потом я почувствовал влагу на пальцах. По Серёжиному члену прокатилась волна, и из него брызнула сперма. На груди и подбородке блеснула дорожка жемчужных капель.

Я всадил свой член как можно глубже и продолжил поглаживать вздувшуюся головку. Несколько секунд ничего не происходило, а потом новая струя семени с силой вырвалась из кончика Серёжиного члена и упала на грудь, лишь немного промахнувшись мимо соска. И тут же следующая! И следующая!

Мои пальцы все тёрли и тёрли головку мягкими, ласкающими движениями. По Серёжиному члену прокатывались волны, и из головки выстреливали все новые и новые порции спермы.

Семени было много. Его опять было много, очень много. Как только Серёжино тело успело выработать такое его количество всего за какой-то час! Сперма была такой горячей! Мне казалось, что она была немного более вязкой, чем тогда, в первый раз, и имела более насыщенный белый цвет. Мутновато-белые капли поблескивали и на шее, и на подбородке, и на щеке парня у самого носа. Несколько струек уже успело стечь на простыню.

И именно в этот момент я вдруг почувствовал знакомое щекочущее чувство в собственном члене. Что-то в том, как кончает Серёжа, как напряжено все его тело, выгнувшееся под совсем уж немыслимым углом, как вжимается его зад в мой живот, дало, наконец, ту последнюю толику ощущений, которой мне так не хватало.

Не веря себе, я стал раскачиваться, двигая членом в Серёжиной кишке. Ощущение нарастало. Я стал со всего маху бить напрягшееся, замершее Серёжино тело бедрами. Щекочущее чувство где-то в корне ствола стало сильнее, превратилось в пронзающий член стержень, стремительно, за секунду, разрослось. Я захрипел. Напрягся. И еще через мгновение меня накрыл оргазм, волна сладостного удовольствия, всепоглощающего наслаждения, мгновенно растворившего в себе все мое тело, всего меня. Из моего члена вырвались струи спермы, вырвались где-то там, в Серёже, в глубинах его тела

Тем временем новая порция Серёгиной спермы вылилась на живот. Парень издал тихий короткий стон, и его тело расслабилось, провиснув в воздухе, удерживаемое лишь ногами, безвольно висящими на моих плечах, нанизанное на мой член.

Мы застыли в таком положении.

Потом я шумно выдохнул. Стал двигать членом там, в глубине, но теперь не так резко и не так сильно.

Ещё через мгновение я осел на корточки.

Серёга смотрел на меня и слабо улыбался.

Я попробовал улыбнуться ему в ответ, но лишь судорожно вздохнул. Закрыл глаза. Провел рукой по тонкому бедру у своих губ. Бессильно повалился на бок. Мой член выскользнул из Серёжиного ануса. Ноги парня съехали с моих плеч. Я прижался к Серому и замер...

(эпилог)

Напряжение постепенно отпускало наши тела.

- Не смотри, - пробормотал Серый, заметив, что мое лицо повернуто к его заду.

Почему не смотри? Почему? После всего, что я уже видел? И щупал? Да и что особенного я из такого положения могу увидеть?

Я был слишком слаб, чтобы спорить. Моя голова лежала у Серёгиной поясницы, и нос почти утыкался в гребешок таза. Я повернулся на живот, подвинулся на локте вверх и замер, зарывшись щекой в подмышку парня. Ноздри уловили легкий запах свежего пота. Странно, но сейчас это было мне даже приятно...

Рукой, к которой я прижался, Серый обнял меня, ладонь второй руки легла на мою голову, пальцы зарылись в волосы.

- Очень необычное ощущение, - сонным голосом пробормотал Серёжа. - Когда в задницу. Тебе нужно попробовать...

- Ну уж нет! - буркнул я, поудобнее пристраиваясь к теплой подмышке.

Серый хмыкнул. Мы лежали, не шевелясь. Дремота окутывала нас обоих, засасывая все глубже.

Я закрыл глаза. Казалось, лишь на мгновение. Однако, когда я вновь пошевелился, мое тело уже сковал холод. Серёжа лежал все так же, на спине. Его блестящий от спермы член теперь был совсем маленьким и мягким. Сам Серый дышал ровно и глубоко. Его кожа, там, где ее не согревало мое тело, была покрыта множеством пупырышек.

Я осторожно выскользнул из-под безвольной руки и сел на диване.

Казалось, вся его кожа была в сперме. Семя виднелось повсюду - на лице, шее, груди, животе, руках, ногах. Оно образовывало пятна, дорожки и даже небольшие озерца.

От моих движений парень не проснулся. Полежал немного на спине, а потом повернулся на бок и свернулся калачиком, стараясь уберечь тепло. На простыне осталось множество влажных пятен.

Опять раздалось ровное дыхание.

Я поднялся. Накрывать Сергея одеялом сейчас было бы безумием - оно бы все пропиталось спермой. Нужно было закрыть форточку, чтобы не впускать в комнату уличный холод. Я двинулся к окну и тут же почувствовал, как с моего уменьшившегося члена начал стремительно соскальзывать презерватив. Я успел перехватить его, когда он уже слетел, почти у самого пола.

Внутри болталась белесоватая жидкость. Почему так мало? Я потряс кондомом в воздухе. А впрочем, не так уж и мало. Если разбрызгать по каплям... Даже с учетом дорожек и лужиц...

Первым моим побуждением было поискать мусорное ведро, но я тут же представил себе, как родители Серого выбрасывают что-то в это ведро и натыкаются на наполненный спермой презерватив.

Черт! Хорошо, что я об этом подумал!

Мой взгляд упал на распахнутую форточку. Ну конечно, традиции есть традиции! Я хмыкнул и швырнул кондом в распахнутое окно. Закрыл створку.

Вернулся к дивану. Тут мне в голову пришла удачная мысль, и я накрыл Серёгу свободными краями простыни. На ткани тут же проступили новые влажные пятна.

Я пошел в ванную. Включил горячий душ и простоял под ним добрых полчаса, с наслаждением ощущая, как струи воды согревают мое озябшее тело. Когда я вышел, вся моя кожа была красной, а зеркало в ванной покрылось плотным покрывалом пара.

Я натянул на себя одежду, повертелся перед зеркалом в прихожей, проверяя, не виднеются ли в каких- нибудь неожиданных местах предательские пятна спермы, потом осторожно проскользнул на кухню.

Есть хотелось зверски. Я открыл дверцу холодильника, некоторое время рассматривал богатые залежи еды, но решил, что без хозяина ничего брать не буду. Поставил чайник. Перенес на стол стоявшую на виду открытую коробку печенья.

Все-таки садиться за чай без Серёги было как-то неудобно...

Я подошел к двери в комнату, но уже на полдороги понял, что Серого там не было. Из ванной доносились знакомые звуки льющегося душа.

Я вернулся на кухню, потоптался перед коробкой с печеньем и все-таки взял кусочек. Остановился у окна. За стеклом виднелся обычный двор. Какой-то человек под косыми струями дождя спешил по своим делам.

Я несколько секунд раздумывал, не пойти ли в душ к Серому. Серьезно раздумывал. Ведь было бы здорово встать рядом с ним под горячие струи воды, намылить его тело, почувствовать, как он намыливает мое...

Я сел за стол, бросил в рот печеньку.

Звуки душа затихли. Хлопнула дверь. Через секунду на пороге появился Серый. Он был в спортивном костюме, красивый, притягательный, сексуальный.

- Слушай, а он теперь болит, - сказал Сергей.

"Он" мог быть и анус, и член, и, скажем, рот (после того как мы безудержно сосались столько времени!), но я сразу понял, что речь идет все-таки о заднем проходе.

- Ничего, пройдет, - пробормотал я. - Завтра к вечеру и не вспомнишь.

Я понятия не имел, сколько времени это займет. Конечно, вечно Серёгина задница болеть не будет, но вот пройдет ли она сегодня, завтра или через неделю...

- И дырка там такая... Анус что, теперь не будет сжиматься?

- Да все пройдет, будет, как было, - успокаивающе пробормотал я. - От одного раза следов не остается.

Единственным источником моих знаний была знаменитая поговорка "один раз - не пидарас", но все равно я был почему-то совершенно уверен, что анус Серого вернется в норму. Рано или поздно...

- А от нескольких? - спросил Серый.

В самую точку! Про "один раз" поговорка говорила, а вот что будет после двух раз... Или трёх... Мне стало как-то не по себе. Я вздохнул.

- Твои когда возвращаются? - спросил я.

Серый бросил обеспокоенный взгляд на настенные часы. Был час дня. Казалось, мы провели вместе целую вечность, но прошло лишь несколько часов. При желании мы могли бы даже успеть на последнюю пару.

- Вечером, - пожал плечами Сергей. - Электрички там неудобные, так что раньше десяти родители не появятся.

В моей голове сразу замелькали картинки, чем мы можем занять такую прорву времени. Жалко только, что в задницу Серого нельзя будет трахать еще несколько дней. Пока не заживет...

- Ты есть хочешь? - спросил Серый.

Отличный парень!

Серёжа тут же направился к холодильнику. На столе появилась миска с котлетами, полбатона хлеба, пачка масла, сыр.

С чайником в руке Сергей осторожно сел на табурет. Дернулся, как будто его прострелила боль. Пристроился немного иначе. Поморщился. Повозился и сел как-то боком.

Мы сделали себе по бутерброду. Оба, не сговариваясь, побросали в свои чашки кучу ложек сахара. Чай получился горячим, крепким и сладким. Бутерброд тоже был на удивление вкусный.

- Тебе понравилось?

- Да, вкусно, - пробормотал, жуя, я.

- Нет, - помотал он головой. - Я не это имею в виду. Тебе понравилось... ну... со мной?

Я неуверенно кивнул. Разве можно об этом говорить вот так... Ведь я в первый раз в жизни трахал парня! И его, кстати, в первый раз в жизни трахали! Он девственности только что лишился, да ещё и голубым способом, а говорит об этом так, будто об этом можно вслух говорить!

- А тебе? Тебе понравилось? - спросил я, пытаясь скрыть смущение.

Серый кивнул.

- Ты знаешь, - пробормотал он, - я ведь...

Он запнулся, посмотрел на меня и неуверенно продолжил:

- Я ведь занимаюсь... ну... Только не смейся надо мной. Я занимаюсь... э-э-э... онанизмом...

Сергей осторожно взглянул на меня.

- ...иногда, - добавил он.

Я кивнул. А потом, поддавшись какому-то внутреннему импульсу, сказал:

- Я тоже.

На Серёжином лице что- то мелькнуло. Неужели он думал, что я избежал этого рока всех парней?

Серый уже немного уверенней продолжил:

- Я при этом часто фантазирую о тебе. Получается очень приятно. Очень. Но так, как было сегодня... Это в тысячу, нет, в миллион раз приятнее.

Я кивнул.

- Жалко только, что все так быстро закончилось...

- В каком смысле? - я опешил. Быстро? - Ты что, остался неудовлетворенным?

- Как это? - смутился Серый.

- Ну, у тебя стоит? Трахаться хочется?

- Нет, не стоит, - совсем уж робко пробормотал Серёга. - Просто жалко, что я все время торчал, как истукан, ничего не делал...

Серёжа отложил в сторону бутерброд.

- А у тебя? - спросил он. - У тебя стоит?

Я покачал головой. И тут же почувствовал, как в джинсах что-то шевельнулось.

Серый отвел взгляд. Помолчал немного и тихо проговорил:

- Ты, наверное, самый красивый человек на земле...

- Брось, - растерянно пробормотал я. - Это ты красивый...

Фраза прозвучала дежурно. А я ведь на самом деле считал, что он прекрасен. Он несравненно красивее меня, красивее любого парня, красивее любой... Нет, с девушками сравнивать мужчин нельзя! Нельзя и точка!

На кухне зависла тишина.

Сергей сидел, глядя прямо перед собой. На его коленях стояла чашка с горячим чаем. Где-то во дворе проехала машина, и звук ее двигателя показался мне оглушительным.

- Я... - Серёжа взглянул на меня и замолчал.

Черты его прекрасного лица заострились. Он казался еще тоньше, хрупче, беззащитнее.

- Ты... - опять начал говорить Серый, но закончить фразу не смог.

В джинсах опять предательски зашевелилось. Это было так не вовремя, так не к месту, так не о том...

- Как мы теперь будем жить? - тихо спросил Серый, все так же избегая смотреть на меня.

Как? Если бы я знал! Ходить на занятия, увиваться за девушками, дружить... И хранить наш секрет. Из разряда тех, о которых даже самому близкому человеку не намекнешь... И, конечно, мы будем иногда уединяться - то стыдясь этого, то, наоборот, гордясь...

- Серый... - подчиняясь какому-то импульсу и встал и подошел к парню.

Тот поднял на меня взгляд своих удивительных глаз. Свет дня отразился в зрачках, и я задохнулся от безмерного ощущения теплоты, струившейся из них...

Я наклонился и поцеловал Серёжу. В щёку. Потом обнял за плечи. Прижался к нему, уткнувшись лицом во влажные волосы. Замер, вбирая в себя всю гамму захлестнувших меня ощущений.