Солдатская сказка. Часть 1

Я уже собрался кончать Аминат в рот, когда заверещал домофон. От неожиданности девушка выпустила член изо рта и первая, особенно мощная от возбуждения и долгого воздержания струя спермы хлестнула ее прямо по лицу. Именно хлестнула, прочертив на смуглом лице белесую струю от густой брови до верхней губы. — Что ты делаешь? — Завизжала Аминат, отскакивая на другую сторону кровати и вытирая лицо ладошкой. А я продолжал кончать, помогая себе рукой. Сперма уже не долетала до смуглянки, а падала на простынь, пятная семейное ложе Кушховых. Пока я торопливо приводил себя в порядок, Аминат металась по спальне, как дикая кошка. Сдернув белье с кровати, она бросила его в корзину и начала энергично подталкивать меня в спину: — Быстрее, она сейчас своим ключом откроет.

Выскочив за дверь, я взбежал на пол-этажа вверх и прижался к стене. Сердце дико стучало. Снизу послышались шаги. Кто-то остановился перед дверью только что покинутой мной квартиры и энергично постучал. Щелкнул замок и сразу послышался грубый, прокуренный голос Саихат Галимовны. Аминат что-то виновато отвечала свекрови своим тоненьким голоском. Обменявшись парой фраз на родном языке, женщины вошли в квартиру. Выжидаю для верности пару минут и спускаюсь вниз. Хорошо, что догадался оставить машину у соседнего дома! Руки трясутся так, что не сразу получилось вставить ключ в замок зажигания. Выруливаю на оживленный проспект, сосредотачиваюсь на вождении, это помогает успокоится, унять мандраж. Спокойно миную КПП части и через несколько минут паркуюсь на привычном месте у штаба. Закуриваю. У меня еще около часа времени и я мысленно возвращаюсь к событиям годичной давности, с чего все началось.Юбилей комбата отмечали в пятницу в офицерской столовой. Народ перемешался. Тут и офицеры с прапорщиками, и родственники. Все пьют и веселятся. Как всегда танцы, конкурсы. Только мне невесело. Ненавижу эту толпу, и для этого есть причина. С сегодняшнего вечера и до утра понедельника у меня увольнительная. Мой друг и земляк Макс ждет меня на своей квартире, мы уговорились идти в клуб. В командирском УАЗике на заднем сиденье лежит пакет с гражданкой. Осталось только развести по домам этих пьяных свиней. Это просьба комбата, она мало отличается от приказа. Да по сути тот же приказ и есть. Комбат бухает и веселится с гостями, я его водитель, а значит, бесплатное такси. Наконец, к полуночи я отправился в последний рейс. Первым завез в частный сектор замполита. Теперь осталось всего двое пассажиров. Остановился у высокой новостройки, чтобы высадить именинника. — Ты забрал пакет, который тебе собрали? — В третий раз спросил подполковник. Я кивнул. Комбат вставил сигарету в рот. Его сильно шатнуло, но я помог ему удержаться на ногах.

— Ладно, пусти. Пошел. Отдыхай, только без приключений. Старшего прапорщика не забудь доставить. — Хохотнул он, уже подходя к подъезду

Начпрод Саихат Галимовна спала, свесив голову на грудь. Несколько капель слюны упало на форменную блузку. Закурив, я с минуту рассматривал ее. Это была женщина лет сорока трех. Высокая, худая. С костлявыми длинными ногами и небольшой грудью. Сколько я ее не видел, она всегда была в форме, которая ей, кстати, очень шла. Она и сейчас была в ней. Черные волосы цвета воронова крыла Саихат собирала в хвост. Смуглое лицо и « орлиный» нос вместе с немного выдающимися на худом узком лице скулами придавали ей сходство с цыганкой, которой она конечно не была. Пожалуй, ее можно было бы назвать симпатичной, если бы не выпирающие вперед, как у лошади, прокуренные желтые крупные зубы, которые она прятала, постоянно поджимая губы, отчего ее лицо всегда имело какое-то упрямое, неприступное выражение. Наверное, поэтому она редко улыбалась.

Несмотря на то, что Саихат, как я хорошо знал, любила выпить и часто помногу, на ее лице не было этих отвратительных следов злоупотребления алкоголем. Кличка у нее была — Соха, так называли ее между собой и солдаты и офицеры. Но никто и никогда не посмел бы так ее назвать в присутствии ее сына — Руслана, мрачного вида детины, который тоже служил в нашей части по контракту. Что ж, пора будить спящую красавицу. Бросив последний взгляд на ее голые коленки, я вышел на воздух. Открыл заднюю дверь и осторожно потряс ее за плечо. Она тут же открыла глаза как будто и не спала. Посмотрела на меня равнодушно, нашарила пилотку и вылезла из машины. Отряхнулась, расправила юбку и спросила: — Выпить есть?

Я кивнул. Для меня не стали неожиданностью ни происшедшая с Сохой метаморфоза, в ходе которой она из сильно пьяной женщины превратилась в адекватную и действующую сообразно обстоятельствам личность (черта, присущая всем прапорщикам и женщины не исключение), ни этот вопрос, обращенный ко мне. Все знали, что Соха любит выпить и может выпить много, не особо пьянея. Что она и демонстрировала сейчас.

Я протянул руку и достал с заднего сиденья пакет, переданный мне комбатом и спросил: — Что, прямо здесь? Саихат воровато оглянулась по сторонам: — А что там? — И раскрыла пакет. Я тоже заглянул. Две бутылки водки, пакет сока, бутылка вина, палка колбасы, еще какая-то снедь в свертках. — Ого. Давай, заходи ко мне через десять минут. Тринадцатая квартира. Только не болтай потом, понял? Опять киваю. Чего понятней? Почти восемь месяцев за рулем командирского УАЗа. Видел командование части в разных видах. Только дураку надо объяснять, что ты должен уметь держать язык за зубами. Иначе моментом вылетишь. На твое место желающих найдется.

За десять минут я успел отогнать УАЗ на стоянку, переодеться в гражданку и позвонить из автомата Максу, что задержусь. За это время Саихат успела переодеться в домашнее и даже вымыть голову — сидела в халате с полотенцем на голове и курила. Перед диванчиком стоял журнальный столик, на котором она уже успела расставить рюмки и тарелки с нарезанным хлебом, колбасой и сыром. — Садись. — Она хлопнула по дивану рядом с собой. Я знал. что она живет одна и без опаски прошел в комнату и сел. Выпили. Завязался непринужденный разговор о том о сем. Как и со многими офицерами и прапорщиками части, я давно был с Сохой на короткой ноге, поэтому не испытывал ни робости, ни волнения. Саихат расспрашивала о родном городе, о родных, о планах. — Ты ешь, ешь. Голодный ведь.

Искоса поглядывая на нее, я заметил, что когда она протягивает правую руку вперед, слегка наклоняясь при этом, становится видно часть ее маленькой смуглой груди. Чтобы развлечься, я поставил себе цель — увидеть ее сиську полностью и начал украдкой посматривать туда. И когда она в очередной раз начала разливать водку, она открылась! Маленький крепкий конус венчал крупный коричневый сосок размером чуть не с фалангу пальца. И он стоял! Я смотрел, не в силах отвести взгляд, чувствуя легкую приятную истому в паху. Подняв наконец голову, я внезапно наткнулся на насмешливый взгляд Саихат. Я сразу понял, что попался. Покраснев, я только облизал пересохшие губы. Не говоря ни слова, она показала мне глазами на мою рюмку. Я медленно выпил, закусил. Она продолжала также насмешливо смотреть на меня. И тут произошло что-то совсем неожиданное. Саихат спокойно распахнула на груди халат и ровным голосом произнесла: — Ну что, так лучше видно?

Как завороженный, я смотрел на пару небольших остроконечных холмиков, не в силах произнести ни слова. Лишь сглатывал слюну. — Ну что молчишь? Тебе нравится? — Да. — Наконец вымолвил я. — Они чудесны. — И это была правда. — Тогда чего ты ждешь?

Я уже справился с собой и два раза повторять мне не потребовалось. Урча, как котенок, я обхватил сосок губами, прижал его языком к небу. Одновременно ухватился рукой за другую сиську. Откинувшись на спинку дивана, Саихат гладила меня по голове, поощряя мои действия и слегка постанывала от удовольствия. Я сосал ее соски по очереди, теребил их губами, потом целовал ее губы и шею, одновременно наминая ...