Утренний патруль

(из записок курсанта)

Я - курсант юридического института. Сейчас наш институт так называется, а на самом деле - как была школа милиции, так и осталась. Ну, вообщем, готовят ментов. Этим летом я уже перешел на второй курс.

Почему я решил туда идти учиться, это отдельная история. Все мои знакомые были удивлены и шокированы: родители, мечтавшие о моей заоблачной карьере, учителя, чьим любимцем я был (золотая медаль и бесчисленное количество различных грамот по многим олимпиадам и спартакиадам говорят о чем-то). Классная руководительница даже приходила к нам домой, и они вместе с мамой плакали на кухне о моей дальнейшей пропащей жизни. Девчонки-одноклассницы бурно обсуждали и осуждали меня. Даже он, пожав плечами и хмыкнув, сказал: "Глупо".

Ну, ладно, это было уже давно - год назад.

Мое желание было непоколебимым, и я ринулся в эту жизнь, как в "омут с головой". Первые яркие впечатления у меня остались от медкомиссии, когда голым стоял перед чужими дядьками и тетками. Затем были экзамены, которые я, конечно же, удачно сдал. И понеслось. Режим, лекции, физподготовка и т.д. Сначала уставал, ошибался, падал, даже плакал, а потом... привык. Мозговой компьютер завис, зато тело стало более крепким. Мышцы стали приобретать приятную округлость, что было неплохо. Самое основное правило, которое усвоил: "Не выпендривайся: будь, как все!" Мне даже уже понравилось играть в эту игру. При построении нужно сделать каменное лицо и тупой, бессмысленный взгляд. Поэтому, когда на нас смотришь со стороны, мы кажемся близнецами с одинаковыми лицами, в одинаковой форме и с одинаковыми мыслями в головах. Для этого мы и нужны государству.

В этом году нас уже выпустили в патруль по городу. А несколько курсантов, в том числе и я, патрулировали озеро, находящееся недалеко от города. Где-то в часе ходьбы. Озеро считалось зоной отдыха, и туда, в основном, народ ездил отдыхать на машинах. Да рыбаки постоянно околачивались там. Горы неубранного мусора говорили о популярности этого места. Из наших туда обычно никто не хотел идти - было далеко и скучно. Одно утешало - теплая, летняя вода. Да и то, нам запрещалось в ней купаться. Патрулировали мы, в основном, пешком, иногда, правда, был конный разъезд.

В этот раз меня поставили в паре с сержантом. Это был парень лет 25-27-ми лет, среднего роста, темненький, с хорошим мускулистым телом и хмурым лицом. Я сразу обратил внимание на обручальное кольцо. "Симпатичный, но не мой", - подумал я разочарованно. Мы были в одинаковой темно-серой форме, но у него были лычки, и он был старшим в нашей паре. Кроме того, он был на темно-коричневом коне, которого звали Ганнибал.

Чтобы быстрее добраться до озера, Дима (так звали моего напарника) приказал мне сесть сзади него на коня. Это создавало некоторую щекотливую ситуацию, но делать было нечего, и я неумело взобрался, вплотную прижавшись к Диме. Для того, чтобы не упасть пришлось обнять его. Руки обхватили накаченное тело, и ладони находились чуть выше живота. Еще бы немного вверх, и я бы обхватил соски, которые, с тайным желанием, погладил бы. Моя грудь плотно вдавилась в его спину, ощущая все его мышцы и впадины позвоночника. Я напряг живот, чтобы не было пространства. Мой член был прижат к его попке, отчего ему стало тесно, и он попытался освободиться, напрягаясь и увеличиваясь. Мое лицо касалось Диминой шеи, что возбуждало еще больше. Я видел его короткие волосы, бритый затылок, родинку за левым ухом. Захотелось поцеловать его в шею. И во время езды иногда удавалось, как бы случайно, потереться щекой о его шею и случайно коснуться ее губами.

От него пахло тяжелым мужским запахом, включающим в себя пот, табак и где-то даже запах спермы.

Я невольно елозил по его спине. Мои руки, тело, лицо, член терлись об него. Почувствовал, как в трусах стало жарко и мокро. Липкая влага обволокла весь лобок и стекла куда-то вниз, в промежность. Я балдел. Наверное, он тоже что-то почувствовал, потому что оглянулся на меня, ничего не сказал, а только хмыкнул. Но продолжал держать поводья и смотреть вперед.

Еще немного, и мы доехали до озера.

- Все, слазь, - скомандовал он.

Я соскочил с коня. От непривычного сидения и возбуждения в паху и ногах ныло

Поэтому, как бы случайно, споткнулся и упал на задницу, сжав ноги. Быстро глянул вниз, на ширинку. Но она была сухая. Я облегченно вздохнул и встал на ноги. Внутри штанов было, конечно, еще мокро. Но этого не было видно. Хотя запах от меня был эротический, и только свежий воздух проветривал его.

Дима, не слезая с коня, посмотрел на меня и засмеялся. То ли моей неуклюжести, то ли моему замученному (возбуждением) виду.

- Пошли!

Он ударил коня по бокам, и мы потихоньку двинулись. Мои ноги вошли в норму, и внутри стало подсыхать.

Мы шли вдоль берега.

Утро было раннее, солнечное. День просыпался и потягивался. Вода была тихая и прозрачная. Стайка мелкой серебристой рыбешки с любопытством сопровождала нас вдоль кромки берега. Бриллианты росы радужно светились на молодой изумрудной траве. То там, то сям из травы выглядывали мелкие цветы: желтые, белые, розовые, голубые - создавая своеобразный узор на ковре земли.

В такие минуты радость входит в человека. Мне хотелось петь. Я был молод, здоров, у меня не было больших проблем, рядом ехал человек, с которым было надежно и хотелось находиться. Я что-то замурлыкал себе под нос. Он посмотрел на меня сверху вниз и улыбнулся.

Шли по берегу по мокрой траве. Мои ботинки тоже стали мокрыми, и влага даже проникла вовнутрь. Хотелось их снять и просушить. Но надо было идти.

Вдруг Дима неожиданно привстал на стременах, поглядел вдаль и резко сказал:

- Ну вот, начинается.

Невдалеке стояла серебристая легковая машина c незатонированными окнами, и было видно, что в ней кто-то находится под большой накидкой. Она качалась на рессорах и скрипела - в ней занимались траханьем.

Мы подошли к ней. Дима постучал дубинкой по крыше. Внутри затихли. Накидка приоткрылась, и высунулась голова парня. Он мутно посмотрел на нас. Дима поманил его пальцем. Накидка опять закрылась, и под ней началось шевеление и шептание. Было видно, что парень надевает трусы. Второе тело смутно проглядывалось, но оно лежало животом вниз. Парень выскользнул из-под накидки, открыл переднюю правую дверь и вывалился на землю. Пока он все это проделывал, я успел разглядеть его. На вид ему было лет 30, хорошее слаженное тело, короткие каштановые волосы, карие глаза. Чем-то напоминал актера Дениса Никифорова. Взгляд был непонимающий. Он стоял перед нами голый, только в белых плавках. Но там просматривался неплохой инструмент! Еще не остывший и не упавший. Я внутренне застонал. И тут же отметил, что лобок был побрит.

Наша ментовская форма его смутила.

- Ваши документы, - жестко сказал Дима.

- Ребята, может договоримся?

- Договаривайся, - согласился мой напарник.

"Денис" полез в бардачок машины доставать бумажник. Он встал к нам спиной и нагнулся. Плавки натянулись, и показалась полоска белого тела выше резинки. Было эротично. Я не мог оторвать взгляда от него, опять возбудился и чувствовал, как у меня член поднялся. Он выпрямился и протянул деньги.

- И это все? - пренебрежительно спросил Дима.

- Ребята, у меня больше нет, - униженно проговорил он.

- Не, мы так не играем. Показывай документы на себя и на девушку, - Дима стал давить.

Парень умоляюще смотрел на нас.

- Нету у меня больше, поверьте.

- А это твои проблемы, - жестко отрезал Дима.

Я видел, что Димка "играет", но не мог понять почему. Случайно я посмотрел на его ширинку и удивился, увидев, как его бугорок здорово увеличился. Мне стало забавно: мы втроем стояли с увеличенными членами, но каждый старался это скрыть.

Дима вдруг заглянул в машину и полностью содрал накидку. Под ней на разложенных сидениях на животе лежал другой парень. Он был абсолютно голый. Ему было лет 18-19. Светлые короткие волосы, небесно-голубые глаза, алые пухлые губы, легкий пушок на подбородке. И обалденное гладкое тело с шелковистой нежной кожей, покрытое ровным слоем светло-шоколадного загара. Даже там, где должны быть плавки, не было другого цвета. От него еще резко пахло сексом.

Димка удивленно свистнул.

- Ну, пацаны, вы влипли по полной программе.

в машине посмотрел прямо мне в глаза. Он смотрел так доверчиво, искренне. Взгляд нельзя было отвести

Я почувствовал его мысли и состояние. "Помоги!" - просил он. Медлить нельзя было.

- Серега, привет! - радостно сказал я. "А может он не Серега, лишь бы врубился".

- Привет! - кажется, он понял. "Дурочек, не называй имени".

Я быстро полез обниматься. Мы крепко обнялись. (Как Бендер с Балагановым в первый раз.)

- Женя, - сказал я тихо на ухо.

Мне было приятно обнимать его гладкое тело, не хотелось отпускать. И он ко мне прижался крепенько. Я постукивал по спине, подавая сигнал - "Говори!".

- Жека, как дела? - спросил он. "Фу, кажется, врубился!"

Димка и "Денис", застывшие в недоумении, расслабились. Я, отвечая на вопрос, начал нести какую-то ерунду, выигрывая время и давая "Денису" врубиться. Он, кажется, понял и заулыбался. Только Дима стоял, нахмурившись - срывались бабки.

Я с сожалением выпустил "Сережу" из объятий, и он, надевая джинсовые рваные шорты, влюблено и благодарно глядел на меня.

- Ладно, Димон, отпусти их, это же мой друг, - попросил я.

И обратился к "Денису" и "Сереже":

- Пацаны, вы нам хоть немного отстегните, нам тоже неохота здесь даром ошиваться. "Вам, дуракам, надо думать головой, а не членами, где и когда..." - пронеслось у меня в голове.

Димка подобрел, когда получил деньги.

- Долго тут не задерживайтесь, - строго посоветовал он.

Я еще раз обнял "Сережу" на прощание. Правой рукой прижал к себе, а левая легла на его ягодицы. Слегка их незаметно сжав, почувствовал, что как они напряглись. Спросил тихо:

- Где тебя найти - рассчитаться?

Он назвал номер телефона. Хотел меня поцеловать, но я быстро отстранился. Не при всех же!

Мы пошли дальше.

Отойдя немного, я оглянулся. "Сережа" и "Денис" стояли рядом и улыбались.

На душе было светло.

- Сорвалось, - сказал Дима, - думал баба будет.

"Так вот в чем причина его несговорчивости и страсти", - подумал я.

Солнце поднималось выше, роса заметно исчезала. Обувь стала высыхать. Навстречу нам бежали две девчонки-спортсменки. Поравнявшись с нами, засмеялись и побежали дальше. Димка оглянулся им вслед и вздохнул.

- Неужели ничего сегодня не будет? День впустую пройдет... - размышлял он.

И неожиданно спросил:

- А у тебя с ним что-то было?

- Вообще-то нет, - искренне ответил я. "Конечно, нет! Я его первый раз видел!"

Шли дальше. Цветная гамма менялась: серая тропинка, переходила в зеленую траву, коричневые и серебристые стволы, и выше - в зелено-серые листья, мелированные уже желтыми, и голубое небо. На небе не было ни облака. Природа замерла в ожидании жаркого дня. Даже птицы замолкли. Только назойливые мухи не отставали и окружали нас. Особенно доставалось Ганнибалу. Становилось душно и влажно.

Дима опять напрягся и смотрел вперед.

Примяв траву и цветы, на поляне стоял мерс. Стекла на дверцах были наглухо подняты. Мы подошли к машине и остановились. Окно приоткрылось. Высунулась бритая голова, сросшаяся с шеей, и спросила:

- Чё надо?

- Документы.

- Ты чё охренел, Дима, своих не узнаешь?

- Саныч, не узнал, богатым будешь. Новая тачка?

Голова не ответила, а засунулась обратно. Через несколько мгновений из окна высунулась мохнатая лапа с золотым перстнем и протянула баксы.

- Это тебе на пиво.

- Спасибо, Саныч. Отдыхай.

Окно наглухо закрылось. В машине были слышны женские голоса и отборный мат.

Мы продолжали двигаться по тропинке. Она, изгибаясь и обходя деревья и кустарники, бежала вдоль берега.

На берегу сидела компания пожилых людей. Они устроились в тени большого дерева и разложили еду на розовом покрывале. Заметив нас, они все посмотрели в нашу сторону. Когда мы к ним подошли, пожилая женщина угостила нас бутербродами и предложили выпить спиртного, но мы отказались. Служба есть служба. Поблагодарив и жуя на ходу, пошли дальше.

Всюду был разбросан мусор. Среди грязных и мятых пивных пластиковых бутылок и полиэтиленовых пакетов я обратил внимание на один предмет. Муравьи суетились в выброшенном светло-зеленом гондоне, полном мутной свежей спермы. Подошел Дима и молча стал рядом

Муравьи были большие, черные, блестящие и суетливые. Они деловито проложили тропинку к добыче и опустошали содержимое презерватива. Такое виделось впервые. Природа наводила порядок после человека. Ничего говорить не хотелось, и молча пошли дальше.

Мы уже долго двигались, и ничего интересного не предвиделось больше. Сидело несколько одиноких рыбаков, да пара худых мальчишек плескалась на протяжении всего нашего пути.

Дима предложил искупаться.

Нашли хорошее тихое место с мелким чистым песком. Пляж принял нас в свои объятья. Он располагался полумесяцем, и вода в нем была чистая и теплая. Золотая солнечна сетка, подрагивая, лежала на дне. Нахождение пляжа вдали от города создавало определенный комфорт и делало его безлюдным. Деревья и кустарники образовывали своеобразную изгородь.

Мы остановились и разглядывали место. Дима стал раздеваться. Китель, брюки, ремень, фуражка, майка - все было аккуратно сложено. Рядом поставил обувь. Я тоже стал раздеваться, исподтишка поглядывая на него. На груди у него были кучерявые черные волосы, которые также образовывали круги возле сосков и сбегали вниз, к животу и дальше, под трусы.

Теперь мы стояли на песке только в темных казенных трусах. На моих уже все засохло, образовав легкую корочку.

- А давай снимем трусы, чтобы не замочить форму! - предложил он.

Сказано - сделано. Трусы складываются сверху на сложенную форму.

"Да, есть на что посмотреть!" - восхищаюсь я, оглядываю его фигуру. Мускулистое крепкое тело с рельефными мышцами. Слегка уже загоревшее. Но там, где были трусы, оно было еще белым (уф, и зовущим!). Аккуратная крепкая белая попка и член внушительных размеров, даже в неподнятом состоянии. Розовая залупа еле выглядывала из кожицы, и большие мохнатые яйца низко свисали. Даже в немыслимых фантазиях нельзя было представить себе такую зовущую красоту.

Пока я им тайно любовался, Дима подошел к коню, снял попону, кинул ее на траву сушиться, легко вскочил на Ганнибала, и они врезались в воду. Стеклянные брызги воды взметнулись, образуя радужную водяную феерию. Красиво! Вспомнилось "Купание красного коня". Мокрые, красивые, мускулистые, блестящие, они, слившись в одно существо, носились по воде и по берегу. Наверное, именно из такого образа и рождались кентавры.

Помыв коня, Дима привязал его к дереву. Тот спокойно стал щипать траву, помахивая хвостом и шевеля ушами. Немного пофыркивал, тряся уздой.

Хозяин лег на песок животом вверх и закрыл глаза. Он приподнял ноги и согнул их в коленях, пятки касались песка. Руки были раскинуты в стороны. "Хорошая сексуальная поза", - подумал я. Казалось, он заснул. Его мягкий член то ли от солнца и тепла, то ли от недавних воспоминаний и мыслей стал увеличиваться. Я лежал рядом. "А, была - ни была!" Я поднялся и сел рядом. Как бы случайно поставил свою руку рядом с его и коснулся пальцев. Он никак не реагировал. Во рту пересохло, и начало мелко трясти. Мой дружок стал увеличиваться и поднялся. Я положил руку на грудь напарнику. Опять никакой реакции. Легонько провел пальцем вокруг одного соска, затем другого, поглаживая жесткие волосики. Накрутив так несколько восьмерок, опустился ниже. Когда коснулся пупка, кожа вокруг немного дернулась. Я замер, остановив движения. Но дыхание у него оставалось ровным. Я по "блядской дорожке" медленно перешел к его набухшему члену. Конец стал багроветь и высовываться из кожи. Двумя пальцами легонько стал оттягивать кожицу. И вдруг... оказался лежащим на спине с прижатыми руками. Дима сидел сверху и нахально смотрел на меня. Его большой член лежал у меня на груди.

Ты что это делаешь, сученок?

Он странно смотрел прямо в глаза.

"Ну, влип!" - ужаснулся я.

И молчал.

- Что, так сильно хочется? - тон стал мягче.

Он не слазил с меня. Я лежал прижатый, и ничего не мог сделать. Он сидел на мне, как бы раздумывая, что делать дальше. Затем наклонился и коснулся моих губ своими. Это не было поцелуем, но я быстро вышел из шока и, приоткрыв рот, высунул язык. Дима запал на глубокий поцелуй. Целовался он классно - бурно и сексуально. Наши языки перемешались, как тела, не отрываясь друг от друга

Я обнял его за талию и, погладив ее, стал сжимать его упругие ягодицы. Он слез с меня и лег рядом, не отрываясь от поцелуя. Если бы языки могли кончать, они бы уже обкончались. Но они продолжали двигаться. Мы гладили друг друга, потом стали дрочить друг у друга. Его толстый член приятно пульсировал у меня в кулаке. Другой рукой я гладил его попку и старался проникнуть в его дырочку.

- Не надо... потом... - сказал он.

Потом - так потом.

"Что же ему сделать?"

- Хочешь, я сделаю тебе миньет?

- Давай.

Он лег на спину. Я провел языком по его твердому стволу, покрытому набухшими корнями вен, облизал его волосатую мошонку с крупными яичками, промассировал промежность. Затем провел кончиком языка по дырочке, медленно облизнул залупу и уздечку. Взял его в рот. Дима обхватил мою голову и стал прижимать к себе, приподнимая бедра. Я почувствовал кончик члена у себя на нёбе. Мое лицо упиралось в его черные жесткие волосы на лобке. Член был жарким и пульсирующим. Я сжал губы и создал вакуум во рту, слегка прижав член зубами. Дима застонал. И ритмично двигал бедрами. Сначала наши такты не совпадали, затем мы "заиграли" в унисон. Это было страстно и прекрасно. Его тело пылало и стало мокрым от капелек пота. Я ласкал и сжимал его напряженные ягодицы.

- Я сейчас кончу, - охрипшим голосом сказал он, и через насколько качков теплая вязкая жидкость наполнила мой рот. Небольшие ручейки потекли по уголкам губ. Он вынул потухающий член и устало лег на спину. Я руками вытер кончики губ, заталкивая сперму в рот и проглатывая ее.

Все в природе как будто замерло, наблюдая за нами, даже ветви деревьев нагнулись ниже.

- Хочешь попробовать? - спросил я.

Мы оба поняли что. Он задумался. Затем отрицательно повел головой. Встал и пошел в воду, подмылся и подошел ко мне. Его член хоть и потерял твердость, но не уменьшился в размере и болтался из стороны в сторону.

- Один раз, - настаивал я. - Попробуй.

Он сел на песок, широко расставив ноги и глядя на воду. Подойдя к нему ближе, я опустился перед ним на колени и поцеловал его. Он слабо ответил. Я выпрямился так, что мой затвердевший член оказался на одном уровне с его лицом. У меня член был очень напряжен. Я его подрачивал, и коснулся головкой его губ. Он не отвел лицо, но и не открыл губ. Я рукой слегка раскрыл его губы и зубы, и стал протискивать своего дружка во внутрь. Димкина голова слегка наклонилась назад, но я взял ее в руки и притянул к себе. Шершавый язык во рту слегка зашевелился, губы сжались. Правда, зубы создавали некоторый дискомфорт. Я тихонько стал трахать его. Он уже не сопротивлялся, а даже слегка помогал. Я кончил быстро. Он не захотел проглатывать, а выплюнул на песок. И лег. Я лег рядом. Мы смотрели в чистое голубое небо, переваривая ощущения.

- А ты по-другому еще можешь? - спросил он.

- Да.

- Научишь?

- Если хочешь, да.

- Потом, - сказал он и закрыл глаза. Длинные ресницы опустились вниз.

Я встал, зашел в воду, вымылся и вышел на берег. Было легко и приятно.

И вдруг я начал смеяться, я умирал - так хотелось смеяться. Дима приподнялся и удивлено смотрел на меня, не понимая причины моего веселья. Я валялся по песку, схватившись за живот. Я не мог ни дышать, ни сказать ни одного слова. Слезы от смеха текли из глаз. Еле подняв руку, указал на Ганнибала. Дима посмотрел туда, куда я указал. И тоже упал на землю от смеха. Так мы с ним и валялись по песку. У нас была истерика.

Ганнибал равнодушно стоял у дерева, фыркая и помахивая хвостом. Но у него стоял его конский член - большой и темный. Он покачивался из стороны в сторону. Залупа была обнажена и представляла внушающее зрелище.

- Развратник! - сказал Дима, немного успокоясь.

Мы переглянулись и опять засмеялись, подумав одновременно, что это он, наверно, на нас насмотрелся.

Еще немного побыв на пляже, засобирались обратно - время нашей смены ухе подходило к концу.

На обратном пути я положил голову на Димкино плечо, обнял его и расслабился. Так мы и доехали. На этом закончился наш утренний патруль.

Да, чуть не забыл! Потом я, все-таки, позвонил "Сереже", и мы встретились. Самое интересное - его на самом деле звали Сережей!

Все герои и события являются вымышленными, любые совпадения случайны.