Воспоминания юности. часть 5: туалет нашего универа

— Ой, мамочка!... Ой, как хорошо!... Ах!... Милый!... Как зам-ме-чате-льно-о-о!... О, Боже! Я хочу, чтоб и ты то-о-же кон... чи-ил... О! Давай, милый... хороший... мой сладкий... о-о-о, я опять кончаю,... не кончай в меня... Можно в попку... ой. как хорошо... — в её пухлую попку я тоже вошёл очень хорошо, использовав крем из тюбика Леры. А попка у неё классная — шелковистая, горячая. упругая и такая уступчивая у неё дырочка. Неплохо её разработали!

Потом она потянулась и, вытерев попку и писюшку моими вовремя захваченными салфетками, так жеманно выдала, немного подумав, своё видение этой сиуации. Она вдруг тихонько рассмеялась, зажав свой ротик ладошкой:

— Действительно, если бы полчаса назад кто-то сказал мне, что отдамся мужчине в нашем туалете... Да ещё и студенту из параллельной группы. И отдалась и не жалею, так чудесно кончила... И в попке давно ничего не было... Так смешно. но было с тобой так классно. Я даже и от попки кончила, сто лет так не кончала, такое удовольствие... Меня. кстати, Лера зовут, Валерия... Мне через неделю 19 будет, придёшь ко мне на ден

ь рождения, — она протянула мне свою нежную ручку. Валерия Павловна.

— Александр, — отвечаю, пожимая узкую ладонь и церемонно склонив голову, словно находились не в студенческом сортире, а на приеме в Версальском дворце.

— Знаешь, Алекс, ты мне понравился. Если захочешь снова встретиться, позвони. Вот телефон. — «Лера номер два» взяла бумажку из ящичка и нацарапала ручкой номер. Жду тебя на мой день рождения. И лучший подарок — это ты! Ну и опять прекрасно, да вот вновь Лера. И звонок на вторую пару уже, но как выйти...

Вытер я платком своего «друга», только застегнул молнию, как в кабинку влетела... нет, уже не студентка, а какая-то фигуристая молодая женщина, чуть постарше. Сначала я немного испугался — это же куратор нашей группы. Ну ничего себе, компания сейчас у меня. Да вот влетели в туалет ещё несколько девчонок, громко цокая своими каблучками и я закрыл щеколду на двери. И тут мои мысли неожиданно приняли совсем-совсем иное направление. Передо мной стоял очень и очень смачный бабец. Большой бюст, развитые бедра, призывно отставленный, выпуклый зад — наша куратор очень сексуальная и все мечтают её поиметь. А когда она выходит из нашей аудитории или величественно идёт по коридору, у многих студентов начинается бурное слюноотделение.

— Александр! Я вас помню. Вы очень наглый и по слухам поимели кучу распутных студенток. Что это вы так меня осматриваете? — сварливо просипела она шипящим шёпотом, неожиданно переходя на «вы». Ну а я молча развернул её спиной к себе и крепко зажал.

Сейчас узнаете, мадам кураторша! — Все мои последующие действия выглядели, наверное, очень нагло. Прежде всего, как мог, сжал ладонями необъятные груди. Она рванулась, но безуспешно

Или сейчас дашь мне или все студентки узнают, что ты закрылась в кабинке со мной. Зачем — понятно... Если дашь, всё будет тихо и шито-крыто, а если нет, то позору будет...

— Вы не посмеете, Александр! Я замужняя женщина. У меня ребёнок есть, — странные аргументы, прямо женская логика у неё, замужние женщины не трахаются, что ли...

Согласитесь, это был очень слабый аргумент для подобной ситуации, и я, развернув её спиной к себе и наклонив, задрал платье и рывком стянул с нее трусы. О! Какой вид открылся передо мной! Весьма аппетитная и классная попка! Как ни странно, при её широких бёдрах у неё такие небольшие ягодицы, такие нежные и мягкие. Мой вроде уставший член сразу воспрянул и рванулся в зенит!

— Вы, молодежь, так безжалостны... — вздыхала она, — в вас нет ничего святого, решили оттрахать замужнюю женщину, так всё, сразу становись дама в позу. Это даже неприлично, так грубо и нахально с молодой замужней женщиной. Тем не менее она упёрлась руками в этот бачок, который подозрительно заскрипел.

— Нет, — уперлась вдруг она, — без презерватива не дам...

— У меня нет...

— Зато у меня есть. Дай достану! И быстро одень, чтобы я видела...

Она извлекла из внутреннего кармана небольшую пеструю упаковку импортных презервативов, вскрыла один пакетик и вытащила изделие. Кондом был необычайно бледно-розового цвета, с двумя небольшими шпорами из мягкой резины на конце. Ничего себе, она их с собой носит, а не дома хранит. Похоже тут о верности своему мужу разговор не идёт — наша кураторша явно всегда готова!

Я выставил вперед своего «скакуна», и она стала двигать задом, сначала медленно, чтобы там внутри у нее расправилась резинка, потом все быстрее — наше дерби полетело вперёд с большой скоростью. Отличная у неё вагина — на удивление плотненько и так приятно! Ах, какая у неё грудь! — я засунул руки под её блузку и с удовольствием мял её крупную грудь. Сквозь тонкую ткань лифчика я чувствовал, как сильно увеличились соски этой классной груди.

— Тебе хорошо? — не забывала спросить она с интервалом в три-четыре раза, сладко охая и прогибаясь в талии.

— Да, а тебе? — отлично, я уже на «ты» с куратором своей группы. Вот к чему приводит спонтанный секс в туалете нашего универа!

— Ох! И мне тоже... просто бесподобно... никогда раньше... такого не было... чудно... Ах! Ты весь... как пружина... Ох! А-а! Вот что значит... молодой парень... Какой он у тебя горячий и твёрдый, не то, что у моего... Ой. как хорошо... Не останавливайся, я сейчас кончу... Ой. какой класс... Я кончаюююю...

Эти слова так возбуждали, ну и я, ухватившись за бешено трясущиеся сиськи, врубил четвертую скорость. И вот уже сильно затряслись не только груди, но и ягодицы, живот и даже мощные бедра. Все тряслось мелкой дрожью — так я долбил ее. Она задрала кверху голову, открыла рот в беззвучном сладострастном стоне. Какая она страстная, оказывается!

— Вот так... так... миленький мой... хороший, — сыпала она короткими отрывистыми фразами. — О, Боже мой!... Как хорошо!... И как долго!... Я сейчас умру... от счастья!... Ах!... Как мне хорошо, продолжай...

«Вполне может помереть, — подумалось мне. — Сдерживать такой темперамент — нелегкое дело». Ведь она такая строгая, чопорная и совершенно неприступная с виду. А внутри у неё, как оказывается. постоянно горит огонь желания. Да не огонь — вулкан!

— Ах... как мне нравятся... такие молоденькие... ма-мальчики-и... как ты... У тебя... он... такой большой... хороший! Ах! Аж... до диафрагмы... доста-ет... Ах!... О, как сладко!... Теперь... знаю... что такое... молодой парень... О!... Я опять кончаю...

Вытерлась она моими салфетками и, страстно поцеловав, стала так горячечно шептать мне на ухо:

— Александр, какое у тебя имя, очень редкое и красивое, — она так страстно и крепко прижималась ко мне. — А меня — Валерия Михайловна, ты же знаешь. Можешь звать просто Лерой, когда мы будем наедине, я позволяю... Поцелуй меня ещё... И грудь поцелуй, — она достала левую грудь и сладко застонала, когда я впился, втянул немного в рот и стал покусывать крупный сосок. Ох, хватит, а то я вновь не устою, — она спрятала это сокровище в лифчик. Я очень хочу с тобой ещё встретиться. — О времени контактов договоримся позднее. Вот мой телефон. — Валерия Михайловна с любезной улыбкой вручила мне визитную карточку и, понизив голос, добавила:

— Уходить будем по-одному. Сначала я, потом — ты.

И она упорхнула. Стойкий аромат дорогих духов тянулся за ней длинным шлейфом. Следуя по этому шлейфу, я вышел из туалета. И тут навстречу две такие яркие красоточки-студенточки, захихикали, стали меня трогать и одна так громко:

— Минимум двоих опрходовал, судя по довольному лицу. А эта наша училка вообще со счастливым лицом выскочила, явно натрахалась от души с тобой... Лера, пригласим его к нам... Красавчик, мы с Лерой в 112 комнате, заходи к нам вечерком, хорошо... — и опять Лера. Да это просто какое-то наваждение!

Этот женский туалет в нашем универе точно волшебный — все мои «подруги» в этой кабинке, тоже явно волшебной, были Леры. Да ещё три номера телефона в руках. Будем считать, что мне повезло... А вот этим девицам не очень — вскоре они завизжали! Ну точно, нажали кнопку, чтобы спустить воду и этот многострадальный сливной бачок наконец не выдержал и слетел на пол.