Вуайерист. глава 4

Предыдущая глава окончилась на драматичной ноте. Но не стоит сопереживать моей маме. То, что она делала дальше, не укладывается ни в какие рамки морали и этики. Всё, что с ней произошло в доме у Лёхи, она заслужила своим поведением.

С той ночи миновало почти две недели. Лёха чувствовал себя виноватым и постоянно слал маме цветы. Мама их все выбрасывала, забив целый мусорный бак с горкой. Лёха искал возможности поговорить с мамой, но она упрямо его игнорировала. Парень даже часами сидел возле нашего дома на лавке, ожидая, что мама выйдет. Но мать, была хитра. Когда выходила в магазин, неизменно брала меня с собой. Я выполнял роль её защиты. Лёха не рисковал подходить к ней у меня на глазах. Она не отвечала на его звонки, неизменно опускала цветы в мусорный бак. Видимо мама раз и навсегда подвела черту под их отношениями.

Но эта история о другом.

До того, как отец ушёл, у нас в планах была постройка бассейна. Начало строительства было положено давно, но застопорилось в связи с разводом. И вот наконец мама решила довести дело до конца. Она снова вызвала бригаду рабочих. Эти были те же люди, которые начинали строить наш бассейн. В бригаде было четыре человека. Типичные гасторбайтеры из стран ближнего зарубежья. Таджики, казахи или узбеки, хрен их разберешь. Старший был Алибек. На правах прораба он руководил строительством. Мужчина лет 40, коренастый, маленького роста, с сединой в усах. Его помощники Артур, Саид и ещё один, не помню как его там, были парнями лет 25—30. Такие же тёмненькие, невысокие, загорелые таджики или узбеки. Они усердно работали уже целую неделю по 10 часов. Работали без футболок под палящим солнцем. Мама всё время крутилась рядом, поливала овощи и сажала какие-то растения, а также пыталась руководить строительством, внося какие-то замечания и предложения.

Я догадался, что она не только ради посадок там крутится, когда застал её возле окна. В тот момент я пришёл домой с улицы, зашёл сравнительно тихо. Из коридора я увидел маму на кухне, смотрящую в окно. Всё бы ничего, но правая её рука быстро блуждала под платьем. Левой рукой она уперлась в подоконник, ноги чуть раздвинуты и слегка согнуты в коленях. Она тихо постанывала. Я замер, не зная, что дальше делать. Боялся пошевелиться. Мама продолжала натирать себя между ног, глядя в окно на загорелых коренных жителей Средней Азии. Мне стало не по себе, она могла в любую секунду обернуться и увидеть меня. Тогда я тихонько прокрался ко входной двери, открыл её и громко закрыл. Мама резко опустила подол халата и обернулась. Я вошёл в кухню.

— Привет, что делаешь? — невинным голосом спросил я, открывая дверь холодильника.

— Да так, собираюсь приготовить рагу, будешь?

— Да, конечно.

На этом наш разговор закончился. Я про себя с издевкой ликовал

В моей голове блуждали такие мысли: Если мама мастурбировала, глядя на рабочих азиатов, значит её сексуальный аппетит снова пробудился. И если опираться на ранее уже пройденное, то скоро она начнёт действовать. Может быть, а может нет. Но я, с толикой стыда, надеялся на первый вариант. Я понял, что мне надо свалить из дома, дабы развязать маме руки, или нечто другое. Я так и поступил, ну почти так. Сказал ей, что ухожу играть в футбол на соседний район и меня не будет до вечера. Вышел из дома, у неё на глазах, но спустя пять минут вернулся. Тихо перелез через забор, пока она была на огороде, где происходило строительство бассейна, и прокрался в дом. Затем я полез на чердак. Там меня никто не обнаружит. Конечно там жутко душно и можно задохнуться, но тем лучше, приду потным, тем самым подтвердив моё алиби, что я играл в футбол. С чердака открывался прекрасный вид на все четыре стороны дома. Главное не быть замеченным в окне. Я поставил высокий стул и занял наблюдательную позицию. Чутьё мне подсказывало, что не зря.

Оказалось, зря! Часов пять я проторчал на чердаке, обливаясь потом, но так ничего и не произошло. Мама лазала по огороду, общалась с рабочими, приносила им воды, но не больше. Это был провал. Но я не сдался! На следующий день я повторил свои действия. И вот сижу я уже второй час, мама ходит по огороду с лейкой, в простом сером платье до колен и белых (уже не белых) кроссовках моего старшего брата. Жара стала неимоверная. Рабочие обливались потом, мама чаще обычного носила им воду.

Первый шажок я заметил, спустя 2, 5 часа с начала моей миссии №2. И ещё какой шажок. Мама, на коленях, стояла на земле, сажая какие-то травы. Он откинула свои, мокрые от пота, белокурые волосы, назад и обернулась. Рабочие устроили перекур и смотрели в её сторону, точнее на её задницу. Когда она обернулась, те поспешно отвернулись и с имитировали разговор. Мама, видя, что на неё пока не смотрят, легонько потянула платье вверх. Но получилось не совсем легонько. В итоге подол платье оказался на её пояснице, лишь слегка прикрывая верх попы. 99% белой задницы открылось взору азиатов. На маме были белые трусики, туго врезающиеся в её кругую задницу. Я облизнул губы. Тоже самое, скорее всего, сделали и рабочие. Они прервали разговор и стали хлопать друг друга по спине, показывая на маму. Та, специально не оборачивалась, давая рабочим вдоволь налюбоваться её аппетитной задницей.

Но ребята оказались более-менее приличными. Они не стали торчать весь день, глазея на задницу своей работадательницы, а, закончив перекур, продолжили работать. Мама тоже встала с колен. Но на этом не остановилась. Она подошла ближе к строящемуся бассейну и села на ящик в тени. Опять же, она слегка задрала подол юбки, положила ногу на ногу и стала обмахиваться веером. Постепенно её ноги стали раздвигаться, а платье ползло всё выше, уже полностью оголив бёдра. Но рабочие продолжали своё дело, лишь изредка поглядывая на хозяйку. Эти действия мамы не возымели нужный эффект, и тогда она стала махать веером себе между ног. Ноги уже были раздвинуты не прилично широко. Тут то рабочие стали чаще поглядывать в её сторону, и даже улыбались. Один из парней, Артур кажется или Саид, а неважно, глянув на мамины действия, не сдержался и коротко хохотнул. Мама засмеялась в ответ.

— Что? — улыбалась она. — Жарко невыносимо.

Дальше она немного спустила с плеч платье, открыв верх груди в белом кружевном лифчике. Взгляды в её сторону участились, работа замедлилась. Молодые парни улыбались во все зубы и неприкрыто глазели на маму. Алибек, старший, покрикивал на них, заставляя работать, а сам, пытаясь быть незамеченным, тоже поглядывал искоса на маму, шевеля густыми усами. Пока я наблюдал за реакцией рабочих, мама уже начала махать подолом платья вверх-вниз, обдувая себя ветерком.

— У нас вода закончилась, хозяйка, — крикнул усатый прораб.

— Уже несу, — ответила мама, вставая с ящика, и накидывая лямки платья на плечи.

Она ушла во двор. Парни перестали работать и сгруппировались.

— Вы видели, что она вытворяет? — воскликнул Артур.

— Трусы засветила! Думаете специально?

— Да хрен её поймешь, как будто издевается.

— Так! — прервал их Алибек. — Не знаю, что у неё на уме, но даже не думайте к ней лезть. Работу потерять можем.

— Дядя, она же специально нас заводит, видел, как ноги раздвигала?! — сказал Артур.

— Видел! Но это ничего не меняет, наша работа строить, и мы строим! Так что, давайте за работу, мать вашу! И хватит трепаться! Мурат, иди мешок цемента принеси со двора.

Что-то мамы долго не было, налить пару бутылок воды, это минута максимум. Я, параллельно Мурату, который шёл по огороду, двинулся к левому окну, ведущему во двор. Глянув вниз, я сначала не заметил, но потом увидел в углу у крана, маму. Она стояла ко мне спиной, трусы спущены до колен, ноги согнуты, рука со скоростью света блуждает между ног. Левой рукой мама сжимает подол платья на пояснице, оголив задницу. Она яро работает рукой, задница то опускается, то приподнимается. Мама тяжело дышит. Пот течёт по бёдрам, или это не пот?

— Хозяйка, нам нужен ещё ...