Закрытая гимназия

— Пойдём? — Мари берёт его за руку, словно он её однокашник.

Они идут вдоль грязной и мрачной стены, мимо серых заброшенных и полуразрушенных домов. Джим любуется сосредоточенным личиком своей вожделенной Мари. Она думает и решает.

— Знаете что, — медленно произносит она и останавливается. — Я согласна.

Он сгребает её в охапку, начинает целовать теплое бледное личико.

— Подождите, ну... — упирается она ему в грудь. — Я смогу только на следующей неделе.

— Бессердечная! — Джим опускается перед ней на колено. — Я не доживу до следующей

недели! Умоляю — завтра, в любое время.

— Хуманитора, — вздыхает она. — К послезавтра надо написать и сдать. Иначе — сделают мне плохо. С первой четверти я в черном списке. Надо исправляться.

— Я умоляю вас, умоляю! — целует он её тоненькие красные перчатки. — Пятнадцать золотых кредитов!

Мари опять о чём-то задумалась.

— Ну же, ну?! Двадцать, и завтра, молю! И я обещаю попробовать показать вам Город!

— Двадцать пять, и сегодня. — Её голос стал холодным и строгим.

— Да-да, я согласен!

— Кредиты вперёд, сами понимаете.

Джим вскочил, просунул руку за пазуху своего длинного пальто, достал кошелёк и стал суетливо открывать его дрожащими руками. На грязный мокрый асфальт со звоном посыпались блестящие полупрозрачные монеты. Джим упал на колени и стал неловко собирать их. Мари звонко прыснула в ладошку.

— Простите, простите, я такой неловкий! Ой, ты, божечки мои... Вот... Вот ваши кредиты.

Мари забрала из трясущихся ладоней горсть монет. Тщательно пересчитала. Протянула назад сдачу.

— Тут двадцадь семь с половиной, вот ваши два с половиной.

— Не надо, не надо, заберите себе всё! — Джим сжал её ладонь и протянул обратно. — Где вы хотите? В гостинице, в нумерах?

— Здесь недалеко, я ещё хуманитору успею сделать!

Мари снова схватила его за рукав и потащила за собой. Джим тащился за ней как сомнамбула. Они зашли в подворотню, в какой-то глухой тупик. Мари придавила Джима спиной к кирпичной стене. Опустилась перед ним на корточки, распахнула полы длинного серого пальто, расстегнула брючный ремень, спустила штаны вместе с трусами до колен. В лоб ей упёрлась большая красная головка, венчавшая длинный жилистый член.

— Ого! Таким и убить можно! — Мари снова заливисто засмеялась. Ладошка в красных шелковистых перчатках при этом ловко гуляла вдоль раздувшегося ствола.

— Ну же, Мари, милая моя, хватит уже меня мучить! Я же заплатил сполна, и даже больше!

Она хитро улыбнулась, высунула розовый язычок и слизнула прозрачную каплю с раздутой головки. Джим закатил глаза и застонал. Предатели-ноги едва держали его. Мари заглотила всю головку и начала быстро и ловко обсасывать её, не забывая работать язычком. Одной рукой она дрочила его ствол, а второй проникла между ягодиц и ласкала сморщенный анус. Джим приоткрыл глаза и залюбовался такой милой и желанной головкой в красной вязаной шапочке, ритмично насаживающейся на его плоть. Волна наслаждения прокатилась по всему его телу, он начал изливать свои соки внутрь этого волшебного существа. Это продолжалось так долго, что казалось бесконечным, но соки всё лились и лились из него! В глазах у него помутнело, силы стали покидать его тело. В последний момент он успел заметить двух девочек, бесшумно зашедших в их тупик. На них была такая же тёмно-красная форма. Он даже успел узнать ту долговязую блондинку, что схлопотала в своё время мячом по голове. Силы окончательно покинули его тело, а разум погрузился во тьму.

Мари поднялась, облизнула губы. Подобрала красным пальчиком стекающую по подбородку густую белую жидкость и пропихнула в рот. Проглотила.

— Браво, браво! — послышался сзади насмешливый девичий голос.

Мари резко обернулась и увидела двух своих однокашниц.

— Герда, тебя разве не учили, что пугать людей — плохо?

— А где ты здесь видишь людей? — Лицо Герды оставалось непроницаемо холодным. — Ты не про этого? — Она указала на сползшее со стены тело с безжизненным пустым взглядом и нелепо спущенными штанами. Тело Джима как-будто высохло, но синюшный член по прежнему торчал вертикально.

— Не умничай. Не то место и не то время для твоих острот.

В спор вмешалась Номи:

— Сколько Сока с него получилось?

— Семнадцать.

— Да уж, бывало и получше. — С ехидной полуулыбкой заметила Герда.

— Бывало и гораздо хуже! — Мари зло стрельнула глазами.

Их перепалку прервала трель телефона. Мари взяла трубку.

— Наставник Квинт.

— Операция прошла успешно?

— Да.

— Сколько получилось?

— Семнадцать.

— Не так плохо. Хотя я надеялся на двадцать пять.

Мари сморщилась, просунулась руку в карман и швырнула монеты в Джима.

— Утилизатор требуется?

— Да.

— Хорошо, отправляю. Всем назад, в гимназию.

— Есть.

Мари положила трубку. Ещё раз взглянула на остывающее мужское тело. Подняла ногу и со всей силы пнула его по сморщенным яйцам.

— На тебе, получай, за все твои 18 лет, возлюбленный хуев! Только пальто мне помял!

Девочки ушли вдаль, а Джим всё ещё лежал на грязном асфальте. Стеклянные глаза смотрели на мрачное серое небо, а на его нелепо стоящий, фиолетовый член упала первая осенняя снежинка.