Миф третий: Незыблемая твердыня

Огромный шатер возвышался над лагерем стражей леса. Шатер принадлежал несменному лидеру — старому, опытному Крауку. Как правило, с заходом солнца, суета в лагере прекращалась и стража, за толстым бархатным пологом шатра, могла услышать только тишину. Однако, уже второй вечер, толстое полотно пропускало совсем другие звуки.

Сейчас, чуткий слух охраны мог различить тяжелое дыхание, натужный кашель и, возможно, влажные звуки, чем-то способные напомнить плеск воды.

Никто не знал, что конкретно происходит в командирском шатре — Краук строго запретил даже заглядывать внутрь и все рапорты принимал только в письменном виде. Причем бумагу приходилось плотно складывать и забрасывать в отдушину на стенке шатра.

Внезапный толчок в зад, помог юной эльфийке сложить желудок и, прерывая кашель, поспособствовал скорейшему освобождению, потного от усилий и духоты зеленоватого тела, от избыточного содержимого.

— И откуда в тебе столько этой мерзкой жижи, старик? — откашлявшись, хрипло спросила Синдорель.

— Уж очень ты хорошенькая. Нежная и в меру тугая. Да и, как ты могла ощутить за эти два дня, я вовсе не старик, — гордо ответил неумолимо седеющий полуконь.

Краук был невероятно опытным стражем. Возможно, из всех кентавров, он последний оставшийся в живых, кто участвовал в войнах тени. Уж очень давно это было. И в этот раз, острое чутье подсказало, что нельзя так просто отмахиваться от эльфийки, что так долго пробыла на той стороне пустошей и смогла вернуться невредимой. Краук всегда славился своими методами допроса. Во время одной из войн, лорд всех стражей назвал их проникновенными. В этом названии не было никакого особого подтекста, но сейчас, неожиданное воспоминание о словах лорда, вызвало кривую усмешку у старого дознавателя. Ведь уже второй день, он вел этот допрос, так сказать — не вынимая.

— Хочешь пить? — заботливо спросил кентавр.

— Нет, спасибо, — глухо ответила девушка, — Я бы предпочла поскорее закончить и отправиться домой.

— О, конечно! — мирно сообщил полуконь, неспешно поводя тазом вперед-назад, что заставляло натягиваться и скрипеть пеньковые веревки, которые удерживали эльфийку от соскальзывания с платформы.

— Давай повторим, поправь меня, если я ошибусь, — сообщил дознаватель, не меняя привычного темпа движений конского таза.

— Хорошо, — ответила Синдорель, даже будто не замечая ни растянутой попки, ни раздутого семенем и конским членом живота.

— Ты добралась до руин. Так увлеклась боем с троллем, что не заметила, как вокруг собрались мертвяки. Бросилась бежать к постройкам...

— Добила тролля, сломав в конце меч и отступила! — перебила нещадно натягиваемая на толстый член эльфийка.

— Точно. Где-то среди развалин, потеряла сознание. Причины не помнишь. Очнулась в каком-то замке или крепости

Существенно, что в плену у темного мага.

— Лича... Ай! — мощный толчок в кишку не дал ей договорить.

— Над тобой ставили опыты, во время одного из которых колдун самоубился. Ты сбежала. И вот ты передо мной...

— Точнее ты во мне!

— Не существенно.

Внезапно, тугие мягкие толчки сменились бешеной скачкой. Спустя минуту или две, любовники уже были покрыты крупными каплями пота. Спустя еще несколько минут он обильно орошал утоптанное полотно шатра. Все, как ни странно, происходило в тишине, не считая громких влажных хлюпов и чавканий, доносившихся из нутра девы леса.

Наконец кончив, в этот раз никакой мощной струи не было, и, Синдорель вздохнула с облегчением, Краук отвязал эльфийку.

— Стража! — гаркнул предводитель, на что в шатер немедленно ворвалось два закованных в сталь кентавра, — Воды мне! Два чана!

Стражи бросились исполнять указание, и вскоре вернулись с двумя внушительными чанами чистой воды, поставили их посреди шатра и удалились.

Полуконь осторожно подхватил обессилевшую девушку и опустил ее в один из чанов.

— Хорошенько помойся. Негоже щеголять по лагерю роняя везде капли моего семени.

— Что? Затраханная чуть не до смерти эльфийка подорвет авторитет? — задорно спросила, довольная возможностью помыться Синдорель.

— Нет. Но если хочешь, до конца нового дня, перепробовать все члены в лагере — можешь оставаться так, — с достоинством ответил кентавр, начавший отмываться с помощью полотенца.

Закончив обтирание, Краук вышел из шатра. Было слышно, как он говорит со стражей, но отдельные слова ускользнули от эльфийки. Впрочем, она особо и не прислушивалась, полностью отдавшись процессу отмывания своего тела.

Вернувшийся командор бросил возле чана пушистое полотенце и плотный кожаный плащ.

— Вытирайся, одевайся и иди спать. Тебе поставили палатку прямо у входа.

— Пить хочу! — капризно заявила девушка надув губки.

— Там будет кувшин и фрукты.

Видя задумчивое и хмурое лицо полуконя, Синдорель решила больше не заигрывать и поспешила выполнить указания. Добравшись до своей постели, она вволю напилась водой и улеглась спать, так и не притронувшись к еде.

Разбуженная на рассвете часовым, эльфийка допила воду, перекусила и, закутавшись в плащ, выбралась из палатки и направилась к реке.

— Стой! — перед Синдорель мигом возник один из часовых, — Тебе не разрешено покидать палатку.

— Но мне нужно помыться! — горделиво топнула ногой эльфийка, попыталась принять не менее гордую осанку, но охнув, схватилась за не успевшую еще закрыться попку.

— Чан сейчас доставят. Прошу подождать.

Толком принять ванну не дал все тот же часовой, сообщивший, что лагерь немедленно снимается с места и девушку уже ждут в шатре командора.

Сразу внутрь шатра Синдорель не пустили, заставили ждать конца совещания (и чего мерзкий врун не дал толком помыться?!). Когда шатер покинуло несколько внушительных командиров, эльфийка, наконец, добралась до командующего. Ее встретил хмурый взгляд.

— Тебе лучше присесть, — устало произнес командор, поводя рукой в сторону стола, на ножках которого все еще висели веревки.

Прошлепав босыми ногами по измятому копытами полу, эльфийка умостилась на столе, подстелив под обнаженную попку полу плаща.

— Продолжим допрос? — задорно спросила она, поводя плечиком и распахивая ворот, чтобы было видно ее грудь, — Мне раздеться?

— Нет, — все так же хмуро начал полуконь, — Нам нужно серьезно поговорить. После чего весь лагерь немедленно отправится ближе к столице, — он тяжело вздохнул, — Помнится, я обещал, после всех допросов отправить тебя домой, но я не сдержу этого обещания...

— Почему? — на лице девы леса было искреннее удивление. Стражи леса славились своей честностью и верностью клятвам. И, несмотря на внезапно открывшуюся, общую любовь к потрахиванию молодых эльфиек, поводов усомниться в их верности никогда не было.

— Твои показания оказались гораздо ценнее, чем я мог предположить. Тебя, в кратчайшие сроки, необходимо доставить к королевской колдунье, в ее башню. Там она сможет уточнить все обстоятельства. И... принять меры.

— А потом я смогу вернуться в родной лес?

— Если сделаешь все, что от тебя просят... я... не вижу препятствий, — как то неуверенно закончил Краук.

— Хорошо! Я не очень-то тороплюсь, — в остроухой головке мелькнула мысль, что знакомство с могущественной ведьмой, может дать свою пользу в будущем.

— В таком случае, отправляйся сейчас же. Тебя подвезут. Стража!

— О! У меня будет эскорт!

— Угадала. Трое самых выносливых моих солдат, немедленно, без привалов доставят тебя в Штаубург, вернее в его окрестности.

Уже через час небольшая группа кентавров выдвинулась в сторону обжитых мест. На спине одного из них и скакала Синдорель.

Эльфийка и не подозревала, что можно так скакать три дня к ряду. Она ожидала, что хоть на одну то ночь они остановятся, чтоб поразвлечься со своей ношей, но приказы исполнялись более чем четко. Мимо пролетали поля и рощи, ...