О чём молчит сердце, если в душе живёт монстр (глава 2, последняя)

Утром вся вчерашняя эйфория прошла. Мне снова не хотелось ни видеть Мишку, ни тем более общаться с ним, но делать было нечего, я ведь уже пообещал прийти. Я собрался и к назначенному времени отправился к Мишке, по пути купив в подарок какую-то кухонную утварь и бутылку "Мартини". По дороге я решил, что не буду портить всем настроение своей кислой миной и буду максимально обаятелен и любезен со всеми, в том числе и с Мишкой. Один вечер я как-нибудь переживу его общество.

Я сдержал данное самому себе слово. Я вёл себя безукоризненно, вселился и шутил, даже позволял себя всем лапать, строил глазки, одаряя всех лучезарной улыбкой. Решив немного передохнуть, я вышел на балкон покурить. Следом за мной вышел и Мишка, хотя тот не курит.

- Тём, мне так тебя не хватало!

- Мишань, так ты определись, как мне себя с тобой вести, - с улыбкой ответил я.

- Ты просто слишком буквально понял мою просьбу и полностью отстранился от меня. Мне даже обидно стало, что ты с такой лёгкостью это сделал. Я полагал, что мы с тобой всё же друзья. Но таким, как сегодня, я тебя никогда не видел. Ты ведь просто супер! Это я, наверное, себя так вёл с тобой, что тебе приходилось так вести себя со мной.

- Миш, давай не будем продолжать эту тему.

- Хорошо, всё, закрыли её. Я тебе не буду мешать. Я знаю, что ты любишь курить в одиночестве, так что поскорей докуривай и возвращайся к нам.

Оправдывает моё омерзительное поведение тем, что это он сам меня на него спровоцировал, знает, что я люблю курить в одиночестве, и оставил меня, "я просто супер", ему "меня не хватало", "с лёгкостью это сделал"... А этот проникновенный взгляд, полный боли! Он никогда на меня так не смотрел. Когда он меня видел, то всегда прятал свой взгляд. А когда мы с ним ходили в кино, то он на меня смотрел с такой радостью и нежностью, а сейчас я вижу боль, боль в его красивых глазах. Из-за меня или, точнее, из-за Стаса? Слушай, Шевелёв, да он же по уши в тебя влюблён! Да, точно! Ааа, нееет! Я что, снова о нём думаю и гадаю: любит-не любит? Вот он, Пиздец, как всегда, подкрался незаметно, да хрен там, я сам его позвал и впустил через парадную дверь! Четыре месяца аутотренинга коту под хвост. Ну на кой хрен я сюда пришёл? Так, возьми себя в руки и иди веселиться дальше, как ни в чём не бывало. Всё остальное завтра!

Время шло к одиннадцати вечера. Гости постепенно начали расходиться. Я уже несколько раз принимал коллег у себя дома. Каждый раз это заканчивалось тем, что чуть за одиннадцать резко вызывалось такси, и все одновременно уезжали по домам, оставляя меня наедине с горой грязной посуды. Так вышло и в этот раз. Я остался, чтобы помочь Мишке убрать со стола и разделаться с посудой, и через час мы успешно справились с задачей.

- Вот вроде и всё. Я тебе помог, теперь спокойно могу ехать домой.

- Тём, а ты сильно спешишь? Может, посидим, поболтаем?

- Ты, наверное, устал сегодня.

- Тёма, я буду рад, если ты ещё немного задержишься у меня. Я так соскучился по нашим беседам.

- Ну, хорошо.

Мишка достал из холодильника водку и остатки закуски. Мы болтали о разных пустяках, приговаривая бутылку. Впервые мне было так легко с ним общаться. Немалое количество алкоголя в моём организме лишило меня банального стеснения, так что я теперь в открытую смотрел на парня. Мне кажется, что я впервые смог увидеть его. Такой скромный милый парень с красивой улыбкой и большими доверчивыми глазами, он смотрел на меня с каким-то восхищением и нежностью, но в его взгляде по-прежнему были проблески боли и сожаления.

Через некоторое время я почувствовал, что пить уже хватит, так как алкоголь уже слегка коснулся моего речевого аппарата и, могу поспорить, двигательного тоже.

- Ладно, Миш, мне уже и правда пора домой. Спасибо за вечер, за беседу, за всё.

- Тём, а оставайся у меня ночевать. Ты будешь моим первым гостем. Я тебе уступлю свою кровать, а сам лягу на диване.

Лучше бы ты мне предложил спать на одной кровати! Но перспектива провести с парнем ночь хотя бы в одной комнате моему пьяному извращённому мозгу всё-таки показалась заманчивой, и я согласился.

Мишка быстро постелил постель, пока я курил на балконе. Пошатываясь, я прошёл через комнату и, раздевшись, юркнул под одеяло. Мишка вошёл в комнату. Так, что он делает? Он принялся раздеваться, не погасив свет. Это то же самое, что мотылять куском мяса перед тигром и надеяться на то, что тигр его не сожрёт. Я еле совладал с собой, чтобы не накинуться на парня, но меня никто не заставил бы не смотреть на него. Стройные мускулистые ноги, плоский живот, и - я тогда ошибся - кубики пресса ещё как просматривались; шикарная грудь, и всё это абсолютно не было покрыто волосами, не считая тоненькой дорожки, идущей от пупка в плавки, которые обжимали внушительных размеров бугорок и весьма аппетитную задницу. И на кой он всю эту красоту скрывает под широкими штанами!

- Спокойной ночи, Тёмочка!

- Да уж, спокойной! - я это что, вслух сказал? - Какая тут спокойная ночь, когда столько выпил, - попытался я объяснить свою реплику.

- Если будет плохо, то ты меня разбуди, не стесняйся.

- Когда это я в последний раз стеснялся?

- Ну, да!

Сам того не ожидая, я заснул сразу же, как только Мишка погасил свет.

Мне снился сон, что я в своём кабинете, на часах два часа ночи, и я сплю в своём кресле. Мне спокойно, тепло и уютно. Из окна в комнату льётся мягкий тёплый свет уличного фонаря. За окном мохнатыми хлопьями кружится снег. Я не понимаю, почему я на работе, но мне так хорошо, что я не хочу даже шевелиться, однако что-то заставляет меня встать. Я встаю с кресла и выхожу из кабинета, но попадаю не в коридор, а в какую-то незнакомую комнату. Меня не покидает чувство спокойствия. В это время я вижу какие-то обезображенные ужасом лица незнакомых мне людей. Некоторые из них мертвецки бледные, с кровоподтёками. Мне неприятно их видеть. Один из этих людей с истошным криком прикасается ко мне и что-то пытается мне сказать, но я не могу разобрать слова в его хрипе...

Я просыпаюсь. Я в своей постели. Встаю, подхожу к окну. Из-под моей кровати выползает множество змей, они устремляются ко мне. Я сплю, я всё ещё сплю! Нужно как-то проснуться. Одна из змей кидается на меня, но я успеваю увернуться. Я проснулся? Да, на этот раз точно! Хуу, ну и хрень приснилась!

Я осматриваю комнату. Мишка мирно сопит на диване. Из тени появляется нечто огромное и мохнатое. Пробивающийся сквозь задёрнутые шторы свет фонаря отражается от его огромных белых клыков. Этот зверь направляется к Мишке. Я пытаюсь закричать, но не слышно ни звука. Приблизившись к парню, зверь начинает рвать его клыками и царапать огромными когтями. Мишка с перегрызенным горлом что-то пытается мне сказать, но я ничего не могу разобрать. Прийти к нему на помощь я тоже не могу, так как не могу пошевелиться... Бля, я всё ещё сплю! Ну как же проснуться?

Меня начинает пугать не то, что вокруг меня происходит, а то, что я никак не могу проснуться и остановить весь этот бред моего воспалённого сознании. Я сильно зажмуриваю глаза и стараюсь проснуться. Вроде получилось! О, нет! Теперь надо мной летают какие-то тени. Или не тени... Это пучки света, которые всё быстрее и быстрее собираются в один большой пучок, как от света фар в ночи. Как только этот свет попадает на зверя, тот, скуля и пождав хвост, убегает, скрываясь во мраке ночи. Этот свет отпугнул от Мишки монстра. Парень ещё жив, но чем больше свет заполняет комнату, тем больше нарастает во мне страх потерять что-то очень дорогое и важное для меня. Свет залил уже всё вокруг, даже с закрытыми глазами я его вижу, и от этого мой страх перерастает в панику. Артём, просыпайся, просыпайся! Боже, ну как же мне проснуться! Я же точно сплю!

Мне удаётся издать звук. Точно! Надо изо всех сил попытаться закричать, и тогда Мишка услышит и разбудит меня. Я вижу, как Мишка подрывается с дивана, дотрагивается до выключателя, но света нет. На его лице тревога. Он садится на кровать рядом со мной и трясет меня за плечи, но я никак не могу проснуться, он зовёт меня по имени и трясёт, трясёт, но безрезультатно. Тогда он замахивается и даёт мне очешуительную пощёчину.

Шлёп! Я с криком сажусь в кровати и обнимаю Мишку, упираясь губами в его ключицу и прижимаясь щекой к его щеке. В глаза мне бьёт яркий свет лампочки. Я снова их зажмуриваю. Охвативший меня ужас заставляет сотрясаться всё моё тело. Я не могу понять, проснулся я или нет. Прийти в себя меня заставляет тепло обнажённого тела друга и ласковые поглаживания его рук по моей спине.

- Тёмочка! Это просто сон, дурной сон! Всё в порядке, тебе ничего не угрожает! - шепчет он.

Как приятно прижиматься к его обнажённому телу и чувствовать ласку его сильных рук, слышать шёпот его губ.

- Я так испугался! Ты так стонал, кричал, а я всё никак не мог тебя разбудить.

- А я правда проснулся? - хриплым голосом спросил я.

- Да, Тёмочка, всё хорошо!

- Что-то мне не верится.

- Если ты посмотришь на меня, то ты поймёшь, что не спишь.

- Я боюсь тебя отпустить. Вдруг вместо тебя я увижу твоё обезображенное лицо.

- Тём, это точно я, твой друг Мишка, живой и здоровый!

- Нет, я точно сплю. Мой друг Мишка не сидел бы так со мной в обнимку столько времени. Когда к нему кот на колени прыгает, он его сбрасывает, а тут он утешает другого парня и нежно гладит его по спине. Нет, я точно сплю!

- А тебе не приходило в голову, что этот парень больше всего на свете мечтал тебя обнять, и сейчас он самый счастливый человек на земле! Тем более что во сне ты звал именно меня, сквозь стоны и крики произнося моё имя. Вот что для меня счастье! В кошмарном сне неосознанно ты на помощь звал именно меня!

начал потихоньку отстраняться от меня, проводя своей щекой по моему лицу. Затем он нежно посмотрел на меня и коснулся губами моих губ. Не встретив сопротивления с моей стороны, он повторил попытку, но уже более настойчиво. Было отчётливо слышно, как срывается его дыхание, я ощущал, как мелкая дрожь бьёт его руки, губы. После того, как он отстранился от меня после нежного поцелуя, уже всё его тело сотрясалось в дрожи. Когда я осознал, что происходит, я впился в его сладкие губы и лёг на спину, увлекая его за собой. Оторвавшись от нежных губ парня, чтобы перевести дыхание, я вдруг увидел, как из его глаз катятся слёзы.

- Миш, что с тобой, я сделал что-то не так?

- Тёмочка, жизнь моя, я был уверен на тысячу процентов, что уже никогда мне не суждено почувствовать вкус твоего поцелуя и мягкость, нежность твоих губ. А сейчас я просто счастлив от того, что это всё же случилось.

Мишка нежно и ласково целовал моё лицо, губы, шею. С моих губ самопроизвольно начало слетать его имя. Он опускался всё ниже и ниже, одаряя меня лаской и нежностью прикосновений его губ, рук, тела. Я, привыкший к банальному траху, не был готов к таким ощущениям, и после такого ответ на вопрос, почему мне больше нравятся парни, а не девочки, становится очевидным.

Я никак не мог дождаться момента, когда же он, наконец, снимет с меня мои плавки и возьмёт в нежные объятия своих губ мой исстрадавшийся от отсутствия внимания член. Мне хотелось поторопить парня, но я боялся испортить этот момент единения наших душ банальной похотью.

Мишка, как будто услышав мои молитвы, аккуратно снял с меня плавки. Его нежные губки наконец-то обволокли тёплой негой головку моего члена. Он всё делал медленно, давая мне впитать в себя каждое ощущение, которое мне дарят его губы, движения языка.

Вдруг эгоист, царствовавший внутри меня, куда-то исчез, и мне захотелось доставить такие же ощущения Мишке. Я поманил его к себе, чтобы поцеловать, а затем в долю секунды перевернулся, подмяв Мишку под себя.

Ооо, какое это блаженство - осознавать, что это доброе существо сейчас в твоих руках, и его тело трепещет в ожидании грядущего. В его глазах читается готовность ко всему, он отдаёт себя всего без остатка! Его глаза полны любви и доверия ко мне... От их вида у меня что-то защемило в груди, и в голове завопил чей-то голос: "Стой! Ты не имеешь права брать то, что он тебе отдаёт! Ты этого не заслужил! Он тебя любит, это же очевидно! А ты просто хочешь воспользоваться им, как очередной шлюшкой". Но тут же подала голос и одна из не самых хороших моих сторон. Может, это был тот самый эгоист, сволочь, стервец, а может, все они вместе, зовущиеся одним словом - чудовище! Его голос напрочь затмил трепет совести, и я продолжил начатое.

Мишка, видимо, заметил паузу в моих размышлениях, и его взгляд вопрошающе затерзал меня. Я ответил ему страстным поцелуем.

Я ласкал парня, вкладывая в это действие всю душу, всю нежность, которую только мог породить такой холодный монстр, как я. Вкус его тела дурманил меня. Мне хотелось целовать его, ласкать кончиком языка, покусывать, не переставая. А запах, запах его тела был для меня приятнее самой дорогой туалетной воды! Я дышал запахом его тела, жадно поглощая его ноздрями. Этот запах опьянял меня и дурманил.

Добравшись до Мишкиного паха, я уткнулся носом в его достоинство. Вдоволь насладившись его запахом, я принялся через тонкую ткань плавок кончиком языка лизать его член. Сквозь промокшую от слюны ткань я ласкал его головку, почти полностью погружая её себе в рот. Я не обращал внимания ни на что вокруг. Я был сосредоточен только на потоке своих ощущений. Меня интересовало только то, что я сейчас чувствую. Я не обращал внимания на то, что от моих действий Мишка в голос стонет, произнося моё имя, что его пальцы нежно и ласково перебирают волосы на моей голове... Вот Мишка уже молит меня о том, чтобы я прекратил эти сладостные муки, и я, наконец, освобождаю его член от оков плавок.

Взяв зубами плавки за резинку, я стянул их до колен. От такого действия Мишка застонал ещё больше. Поиграв язычком с его яичками, я взял его член в рот. Было очевидно, что парня переполняло возбуждение. Его член был словно кусок скалы, увитый корнями столетнего дуба.

Я считал себя активом, но Мишке мне захотелось отдаться без остатка. Я лёг на спину и поманил Мишку к себе. Он без слов понял, что я от него хочу, быстро метнулся к тумбочке и достал оттуда то ли смазку, то ли какой-то крем, обильно смазал им свой член и, закинув мои ноги себе на плечи, поднёс свой член к моей девственной дырочке.

- Мишенька! Солнышко! Пожалуйста, аккуратнее. Ты у меня первый.

- Правда?

- Самое честное слово. Ты первый!

- И ты мне позволишь?! Мне?! Неужели ты меня считаешь достойным этого?! - и из его глаз снова потекли скупые мужские слёзы.

- Миш, да, считаю, и прошу: не отказывайся принять этот дар.

- Тёмочка, милый, я люблю тебя! Я знаю, что ты меня не любишь, и я бы никогда тебе в этом не признался, но в данном случае я просто обязан открыть тебе все свои чувства. Прими и ты этот дар - мою любовь.

Мишка настойчиво, преодолевая сопротивление колечка моего ануса, вводил свой член. Я почувствовал острую боль, раздирающую меня изнутри. Но у меня и мысли не возникло, чтобы остановить парня. Я попытался заглушить боль, сосредоточившись на призраке приятных ощущений. Мишка начал набирать темп движения, но боль всё не отступала. Тем не менее, сквозь боль мне хотелось всё глубже и глубже принимать его в себя. Я немного покрутил попкой, выбирая более удобное положение для того, что бы он смог глубже входить в меня. Наконец, боль начала потихоньку отступать, и возникло сладостное чувство от приближающегося оргазма. Когда Мишка задевал бугорок предстательной железы, это доводило меня до безумия.

Мишка делал со мной всё, что ему заблагорассудится, ставил меня в разные позы, но я с полной самоотдачей покорялся его воле. Вдруг, вопреки моим ожиданиям, Мишка прекратил столь сладостное действие. Он снова взял смазку и, смазав ей мой член, устроился на мне сверху. Головкой своего члена я ощутил обжигающе горячую плоть.

Спустя некоторое время я уже не мог выносить этих сладостных мук, я понял, что если сейчас не кончу, то мои яйца просто лопнут. Тогда я повалил Мишку на спину, и уже ничто не могло обуздать мою страсть. Зверь вырвался наружу, испугав даже меня самого. Я неистово трахал Мишку. Мозг просто не работал, наслаждение заполнило его, не давая ему возможность выполнить какой-нибудь мыслительный процесс.

Я был уже близок к оргазму, но Мишкин голос заставил меня немного отвлечься.

- Тём, постой. Я хочу попробовать тебя на вкус. Не расплескай понапрасну.

- Ок! Как раз вовремя! - улыбнувшись, ответил я.

Мы устроились в знакомую позу 69 и так довели друг друга до оргазма. Ощущение пульсирующего во рту члена удваивало ощущения от собственного оргазма. Я не мог предположить, что сперма может иметь помимо солоноватого или горьковатого ещё и лёгонький сладковатый привкус, как у Мишкиной.

- Тём, ты не злишься на меня? - спросил парень через какое-то время после нашего фееричного оргазма.

- Более дурацкого вопроса после секса мне ещё никто не задавал! За что?

- Ну, за то, что я всё это начал, за то, что украл у тебя эту ночь, которую я буду помнить всю оставшуюся жизнь.

- Мне не за что на тебя злиться, я ведь сам этого хотел

- Ну, что ещё?

- У тебя вчера со Стасом что-то было?

- Да.

- Так легко... "Да".

- Я полагаю, в данный момент глупо было бы тебе лгать. Вчерашний раз со Стасом у меня был всего третьим с парнем. Первый раз можно вообще не считать. Во второй раз было со Стасом ещё в школе. И третий раз опять было со Стасом - как раз вчера.

- И ты не позволил Стасу... ну, ты понимаешь что.

- Да, до этого вечера я считал себя стопроцентным активом, а с тобой всё изменилось. А у тебя какие успехи с парнями?

У меня ещё меньший послужной список, чем у тебя. Я тоже ещё в школе понял, что мне нравятся парни, но, сам понимаешь, смелости подойти к кому-то у меня не было. Всё произошло на выпускном в институте. Моим соседом по комнате был Сергей - здоровенный амбал. Я, конечно, радовался тому, что именно он стал моим соседом, так как он был не в моём вкусе, и мне нетрудно было жить с ним в одной комнате... В общем, вернулись мы с выпускного изрядно выпившие. Тут он сказал, что эта наша последняя ночь и всё такое, а потом говорит: "Хочешь ты этого или нет, но я тебя сегодня выебу. Я терпел долгих два года, пока мы жили в одной комнате этой проклятой общаги, но теперь тебе не отвертеться". И я не отвертелся. Конечно, посопротивлялся ему немного для видимости, а потом сдался. В общем, он мне и разворотил всё таким же, как и у тебя, 20-сантиметровым орудием. Кстати, ты что, свой член поливал чем-то? Как такой вырос?

- Хватит тебе прибедняться, у самого точно сантиметров 18 и ничуть не тоньше моего.

- Да, 18! - с гордостью ответил Мишка. - Артём, я тебя люблю!

- Прости, Миш, я не могу тебе сказать того же. Я, конечно же, чувствую к тебе что-то, но это не любовь, прости.

- Но мы будем вместе? Я не переживу, если всё закончится вот так, не успев начаться.

- Миш, дальше будет ещё больнее. Чудовищу внутри меня очень нравится твоё предложение, но совесть, которая, оказывается, у меня всё же есть, не даёт мне права причинять тебе боль.

- Тём, ну давай хотя бы попробуем. Я тогда буду точно знать, что ничего не получится, а не питать себя надеждами, что всё могло бы получиться. А если всё получится? А?

- Как скажешь, давай попробуем, только не торопи меня. Миш, мне всё же интересно. Я ведь к тебе так относился. Как ты умудрился в меня влюбиться?

- А тебя невозможно не любить. Ты это ты! Да тебя все любят в той или иной степени. По большей части именно из-за того, что ты самовлюблённый, самоуверенный сукин сын! И твой метод кнута и пряника действует идеально. Каждым редким ласковым словом, мимолётной улыбкой, взглядом, жестом ты притягиваешь к себе, как паук свою жертву, окутывая её паутиной. Только в отличие от жертв паука мы с радостью позволяем тебе окутать нас паутиной и съесть наши чувства на завтрак, чтобы потом опять ждать, когда ты поманишь нас своим обаятельным взглядом, ради которого простишь всё на свете. Ну, и я, конечно, солгу, если скажу, что твоя сногсшибательная красота, умение говорить и твоё чувство стиля не играют тут никакой роли. Ты просто чертовски обаятельный подонок. Ты же сам прекрасно знаешь, что почему-то все любят плохих парней, а такие, как я, не нужны никому. Но я не просто пытался подцепить такого парня, как ты. Типа мечта сбылась, крутой парень обратил на меня внимание, да ещё и переспал со мной. Я действительно тебя люблю, и мне не нужен никто другой, только ты, только ты! Я с того первого дня, как увидел тебя тогда на улице, влюбился в твой образ с первого взгляда. Я, позабыв о своих делах, как идиот, не отдавая себе отчёта в том, что делаю, пошёл следом за тобой до офиса. Убедившись в том, что ты здесь работаешь, я решил попытать счастья и устроиться на работу в вашу фирму. Ну, а дальше ты знаешь. Поэтому я полюбил тебя ещё раньше, чем узнал...

- И ужаснулся, когда понял, какого монстра полюбил! - прервал я Мишкин рассказ.

- Знаешь, когда любишь, такое не замечаешь. Тем более что я восторгался тобой, твоим поведением, то, каким жёстким и в то же время добрым ты можешь быть. Поэтому за это время я даже ещё больше влюбился в тебя и ещё ни разу не пожалел об этом. Да, не скрою, ты часто делал мне больно... нет, ты постоянно делал мне больно. Иногда мне бывало так плохо, что я на стены лез, но как только вставало солнце, я просыпался, позабыв о том, что терзало меня прошлым вечером, потому что сердце моё вновь наполняла любовь и радость скорой встречи с тобой.

- Именно потому, что "когда любишь, такое не замечаешь", ты просил меня ослабить хватку?

- Нет, я таким образом пытался прощупать почву, чтобы сказать, что люблю тебя. Поэтому я так и ошалел, когда ты так просто на это согласился. Когда же после этого ты вообще со мной перестал общаться, я сделал вывод, что ты всё понял и презираешь меня. А этим приглашением я хотел вернуть хотя бы какое-то общение с тобой... Чёрт, Шевелёв, я чуть не сдох, когда понял, что для тебя меня просто не существует. Боже, у меня сердце разрывалось, когда ты разговаривал со мной, как со стенкой. Знаешь, я даже пытался воспроизвести твой рассеянный взгляд, и у меня это получилось. Так я смотрел прямо, но ничего не видел, всё было расплывчатым, как ненастроенный фокус. Ты действительно не видел и не хотел видеть меня.

- Раз уж у нас такой разговор зашёл, скажи, а с кем ты на концерт ходил?

- Да ни с кем! Дома сидел, как придурок.

- А что же ты мне сказал, что с девушкой пойдёшь?

- Это была попытка заставить тебя ревновать.

- Миша, блядь, вот ты точно придурок. Ты меня этим не ревновать заставил, а оскорбил. Мне было похуй, что ты идёшь с девушкой, но меня просто взбесило, что когда ты меня просил, то я всё бросал и шёл с тобой в кино, а ты в такой же ситуации просто продинамил меня. После этого мной и было принято решение отказаться от тебя.

- Жесть! Я уж точно не этого ожидал. А знаешь, я на 100% был уверен в том, что именно ревность была причиной твоего поведения. Да, ситуация верная, мотивация не та.

Мишка держал мою руку, скрестив пальцы. Вдруг он посмотрел мне в глаза и тихонько сказал:

- Тём, я не знаю, что будет утром и будет ли вообще что-то, и клянусь, что сейчас я больше всего боюсь спрашивать тебя об этом. Поэтому я прошу тебя только об одном: носи моё кольцо, пока мы вместе, а как захочешь расстаться, вернёшь его мне, пусть даже ты сделаешь это завтрашним утром, - и он надел своё серебряное колечко с надписью "Спаси и Сохрани" на безымянный палец моей правой руки; самое интересное, что оно подошло мне по размеру.

Проснувшись утром, я почувствовал тепло Мишкиного тела в своих объятиях.

- Это и правда не сон.

- Доброе утро, Тёмыч. Только вот я не понял, ты рад, что это не сон, или не рад?

- Рад, конечно! Просто я ещё не проснулся толком, поэтому и бурчу.

- Знаешь, эта мысль тоже первой посетила меня, как только я проснулся. И даже ощутив, что я сплю у тебя на груди, а ты нежно меня обнимаешь, я не сразу поверил в то, что это не сон.

Я поцеловал парня в щёку, затем молча встал и пошёл в душ. Голова была немного затуманенной от выпитого вчера спиртного, но в ней стали всё более ярко и чётко всплывать картинки прошедшей ночи. В ушах звуком молота о наковальню зазвенели три слова: "Я люблю тебя". Даже струи тёплой воды не приносили мне облегчения. Что делать, что мне с этим теперь делать? Произошло то, чего я совсем не ожидал. В мои планы никак не входила Мишкина любовь. Да и вообще, в мои планы Мишка как таковой уже давным-давно не входил. Что делать? Боже, что делать?! Решение, решение, решение... Как всё сложно, сложно для совести. Что касается моей сволочной сущности, так та уже давно предложила мне оптимальный для неё вариант: типа, ты получил от него то, что хотел, так что разворачивайся и уходи, наплевав на его чувства, тем более что это ты так хорошо умеешь делать, ведь скольких девчонок ты так оставлял утром, сухо кинув им "пока" у двери.

Я вышел из душа. Мишка позвал меня завтракать.

- Тёмочка, какие у тебя планы на сегодня?

- Мишань, у меня встреча запланирована на 2 часа. Я не думал, что так поздно проснусь, так что мне скоро нужно бежать.

- А вечером?

- Я не знаю, когда освобожусь. Я тебе позвоню.

- Тогда вечером созвонимся!

- Да, конечно.

Конечно же, никакой встречи у меня запланировано не было. Я помчался домой, надеясь в спокойной обстановке разобраться со своими мыслями.

блуждание по квартире не дало желаемого результата, я не знал, что мне делать. Мне отчаянно требовался чей-то совет, но такого человека у меня не было, которому я мог бы доверить эту тайну. Кольцо, как жжёт кольцо! Этот кусочек чистого металла с церковным благословлением для меня как распятье для вампира! Но я не могу его снять, сам не знаю почему. Может, потому, что ещё не принял решение. Какое оно тяжёлое, просто руку к полу тянет. Боже, мне кажется, что я через палец чувствую его сердцем, которое оно жжёт, беспощадно жжёт!

Внезапно раздался звонок в дверь, прервав муки моей совести. Кого же там хер припёр? Я сейчас явно никого не хочу видеть.

Посмотрев в дверной глазок, я увидел на пороге моего друга Костика. Мы с ним дружим практически очень давно, и я уж точно знаю, что так просто он не уйдёт.

- Привет, Костик, заходи, - поприветствовал я друга, стараясь максимально обыденно произнести эту фразу.

- Ооо, дружище, хуёво выглядишь!

- Тебя я и в худшем состоянии видел!

- Где бухал вчера?

- Да так, с коллегами.

- Симпатичный засосик на шее!

Я кинулся к зеркалу.

- Ага, значит, и бухал, и трахался.

- Лихо ты меня!

- Так у тебя же и научился! А мы вчера...

На начале его рассказа мой мозг снова отказался воспринимать внешние раздражители и принялся решать неразрешимую задачу под названием Миша.

Я сварил кофе себе и другу и сел напротив него, изредка угукая и поддакивая парню, делая вид, что слушаю его. Костик в красках рассказывал о вчерашнем вечере. Какие-то приколы и что-то ещё.

- Шевелёв, ты меня не слушаешь!

- С чего ты взял? Слушаю, конечно!

- Ага, хуй там! Выкладывай, что случилось!

О нет, только не надо меня поднимать на откровенный разговор. Бля, как же тему замять!

- Постой, а что это у тебя за кольцо на пальце? Кто тебе его одел? Сразу говори! Не ври, что сам купил, оно слишком простое для тебя и явно ношеное!

- С чего ты взял, что мне его кто-то дал? - даже после предупреждения тупо ответил я.

- Просто сам бы ты такое вряд ли купил. У тебя их сколько? Пять, семь? И все с натуральными камнями, даже серебряные, а это явно не в твоём вкусе - слишком простое, даже примитивное для тебя.

- Кость, отвали, я не хочу ни с кем разговаривать об этом.

- Банальная капитуляция? Даже никакой отмазки? Шевелёв! Я тебя не узнаю! Блядь, рассказывай, что с тобой! Это твоё подавленное состояние ведь не из-за похмелья? Я же твой друг, я помогу тебе во всём!

- Хорошо, может, и правда поможешь, - согласился я, соображая, насколько глубоко можно посвятить парня в свою проблему.

- Чтобы тебе было легче начать, давай я задам тебе пару вопросов, а потом из ответа ты продолжишь рассказ. Я обещаю, что ты можешь на меня рассчитывать.

- Задавай свой наводящий вопрос.

- Кто она, эта девчонка, что кольцо умудрилась тебе на палец нацепить? Вижу же, что всё из-за этого!

- А с чего ты взял, что это девчонка? - вот так, сам того не ожидая, я посвятил его в самую глубь проблемы.

Да, скорее всего, на одного друга у меня теперь станет меньше.

Костик потупил взгляд, вопрошая меня, что я имел в виду.

- Задавай ещё свои наводящие вопросы, не зацепило меня рассказать всё сразу.

- Женщина?

- Нет. Ещё варианты.

- Взрослая женщина?

- Ага, бля, сама старуха Изергиль! Ещё варианты!

- То, что ты уже стал на себя похож, это положительная динамика! А что касается вариантов... Парень, что ли? - с улыбкой проговорил Костик.

- Что ли! Только я как-то не могу понять причину твоего веселья.

- Тоже мне, нашёл проблему! Раз уж у нас такой откровенный разговор, то признаюсь тебе, что я тоже с парнем пробовал. А чего ты решил? Девчонки надоели? Решил меню разнообразить?

- Где-то так.

На моё счастье, Костик оказался именно тем человеком, с которым я мог об этом поговорить. Всё же я ограничился рассказом о том, что он мне понравился, хоть и не сразу, как я его изводил, о наших походах в кино, ну, и о том, как всё произошло.

- Шевелёв, я чё-то не вдупляю! А в чём проблема? Ты получил от него всё, что хотел. Отправь его теперь в дальнее плавание, как ты обычно это делаешь, в том числе и с теми, кто тебя любит... Постой, кольцо! Ты ведь его не снял. Значит, не всё так просто. Тут одно из двух: либо ты к нему всё же что-то испытываешь, либо тебе просто в кайф, что он тебя любит.

- Я не знаю, Кость. Поэтому мне так хуёво.

- Тёмыч, а какой он, твой, как его там...

- Миша его зовут, а не как его там!

- Тише, тише! Не чувствует он к нему ничего, ага! Чуть не сожрал!

- Не знаю, как тебе описать. Симпатичный, невысокого роста, добрый, какой-то обидчивый. Ну, когда я его покалывал, он иногда становился каким-то колючим.

- Как ты умеешь подъебнуть, так тут не только колючим станешь. А так, по манерам, видно, что он, ну.. гей?

- Нет, вполне обычный пацан. Я же тебе рассказывал, что до последнего не знал о его предпочтениях.

- Тём. Я тебе посоветую только одно. Я тебя умоляю: не пори горячку! Обдумай всё как следует. Понимаешь, если бы ты к нему ничего не чувствовал, ты бы и голову сейчас не ломал бы. Я же тебя знаю. Если ты его сейчас бросишь, завтра можешь об этом сильно пожалеть, но будет уже поздно. Пообщайся с ним какое-то время. Если поймёшь, что он не твой, тогда можешь смело действовать.

- Кость, это же время. Он привяжется ко мне ещё больше. Чем больше я буду тянуть, тем больше боли я ему причиню.

- Если ты так уверен в том, что всё равно его бросишь, то к чему все эти терзания?

- Ну, он же любит меня!

- Я всё больше и больше убеждаюсь в своей правоте. Дай себе время. Немного, хотя бы неделю, а потом решай.

- Я, наверное, так и сделаю. Спасибо тебе, Кость, я даже думал, что ты не будешь со мной общаться, если узнаешь про всё, а ты мне так помог.

- Тем, а познакомь меня с ним сегодня.

- Зачем это?

- Я просто сгораю от любопытства увидеть, какой он и всё такое! Звони ему, Шевелёв, звони, а то я не доживу и до утра!

- Миш, привет!

- Рад тебя слышать, любимый!

- Хмм, я, наверное, никогда не привыкну слышать эти слова. Я уже освободился. Может быть, ты приедешь ко мне в гости? Только я должен тебя предупредить, что я не один, у меня в гостях мой лучший друг.

- Хорошо, я буду себя вести, как ни в чём не бывало, чтобы он ничего не заподозрил. Я буду через пару часов.

- Ты что! Какие два часа! У него есть сорок минут, а потом я тебя придушу - так и передай ему, Шевелёв! - прошептал мне на ухо Костик.

- Миш, если ты хочешь застать меня живым, то лучше тебе прибыть не позднее, чем через сорок минут.

- Ладно, закончу уборку потом. Скоро буду.

- Вау, как трогательно! Любимый!

- Кость, а в ебало кто хочет получить?!

- Прости, любимый, больше не буду!

- Ну, сука! Держись!

- Стоп, Шевелёв! Я в магазин за бутылкой и закуской. Он водку-то пьёт?

- Да, пиздуй уже! Сигарет купи!

- А что ты не сказал ему, что я в курсе о вас?

- Зачем волновать раньше времени.

- Шевелёв, ты обязан его поцеловать в моём присутствии.

- Чё это вдруг?

- Хочу вживую увидеть, как парни целуются.

- Но ты же сам...

- Правильно, сам, а других никогда вживую не видел!

- Ладно, иди уже.

Костик убежал, а я отправился приводить себя в порядок. К приходу Кости я уже был готов и накрывал на стол.

- Ну?! - запыхавшись, спросил Костик.

- Что ну?

- Он тут?

- Нет ещё. За тобой собаки гнались, что ли?

- Я боялся, что он придёт раньше меня. Не хотел пропустить вашу встречу.

- Ты на хрен литрушку купил?

- Нас же трое! - с недоумением на лице ответил Костик. - Что из-за одного колоска комбайн заводить. Пить так пить!

- В таком случае надо было больше брать, - с улыбкой сказал я.

- Думаешь? - вполне серьёзно уточнил друг.

Тут раздался звонок в дверь.

- Ох, это он! - залепетал Костик.

- Такое ощущение, что он к тебе пришёл, а не ко мне. Что ты так волнуешься? Это как раз мне положено!

- Бля, иди открывай уже!

Я открыл дверь. На пороге стоял мой Мишка. Свеж, гладко выбрит. На нём была обтягивающая майка и джинсы, которых я раньше не видел. Да, симпатяжка! Спиной я чувствовал, как Костик сверлит нас взглядом. Я взял парня за руку, в которой был пакет с чем-то, и пригласил войти.

- Привет, Мишенька!

Я нежно обнял его и, глядя в глаза, поцеловал парня в губы

- Миш, не переживай, Костик в курсе.

- А по-моему, нет.

- Это поче... Ко-о-стик, рот прикрой! И смотри, чтобы глаза не выпали, что ты их так округлил?

- Со мной всё в порядке, - с трудом сглотнув, промямлил тот.

- Да никто и не спрашивал, как ты! Знакомься, это Миша. Миш, а это Костя. Мы с ним давние лучшие друзья.

- Рад знакомству, Костя, - проговорил Мишка, держа меня за руку и теребя пальчиком своё кольцо на моём пальце.

- А твой Мишка очень даже ничего! Не в обиду тебе, Миш, будет сказано, но Шевелёв тебя более сдержанно описывал.

- Ну, что стоим в прихожей? Пойдёмте, там стол накрыт, - пригласил я парней.

- Тём, я в пакете принёс кое-что из закуски и твой мартини, там ещё полбутылки осталось, ну, и водку тоже.

- Шевелёв, он мне уже нравится. Пришёл не с пустыми руками, да ещё и мартини прихватил. Я тоже обожаю мартини с водкой, приучил меня этот гад!

Мы сели за стол. Всё же разговор как-то не вязался, поэтому первые три бокала коктейля были осушены нами практически одновременно. После небольшое напряжение спало.

- Миш, ты уж извини меня за мою реакцию, - начал Костик, - просто это было так, скажем, необычно! Я никогда не видел, чтобы Тёмка кого-то так целовал.

- Да ничего, просто если бы меня кто-то предупредил бы... - и Мишка бросил косой взгляд в мою сторону.

- Прости, как-то так получилось.

- Кость, а ты тоже скажи, ты... ну... гей?

- О, нет, я натурал, правда, не без греха. Тоже пробовал с парнем - так, ради интереса. Но после этого всё равно решил остаться верным своей религии. Парни, вы меня не стесняйтесь, а то вы ведёте себя, как друзья. Миш, почему бы тебе не сесть к Артёму на диван?

- Пожалуй, я так и сделаю...

прошёл отлично. Мы просто непринуждённо общались, беседуя на разные темы. Мишка сидел в моих объятиях и потихоньку попивал коктейль. Костик с какой-то неподдельной радостью смотрел на нас, а когда мы с Мишкой целовались, он даже затаивал дыхание. Что-что, а вот реакцию Кости я никак не мог понять, но мне было хорошо и комфортно в этом обществе и не хотелось думать о каких-то подоплёках в поведении моего друга. И к слову сказать, не было никакой подоплёки. Позже Костик сказал, что его, конечно же, огорошила моя новость о Мише, но после того, как он увидел, какой я в его присутствии, он понял, что счастливее, чем сейчас, он меня никогда не видел. Жаль только, что я сам этого тогда не понимал.

В десять вечера Костя начал собираться домой. Миша принялся убирать со стола, а я пошёл провожать друга.

- Тёмыч, я тебе больше ничего не скажу к тому, что сказал днём. Решать только тебе самому. Я не буду давать совет: бросать тебе его или нет. За неправильное решение себя ты простишь, а вот меня нет, а я не хочу терять такого друга, как ты. Только, пожалуйста, постарайся не причинить парню боль, или сделай всё наиболее безболезненно. Я знаю, у тебя так получится, если ты сам этого захочешь. А парень и правда классный! Я теперь понимаю, как тебе тяжело сделать выбор.

- Спасибо, Кость, ты не представляешь, как ты меня поддержал. Этот замечательный вечер и моё душевное спокойствие - всё это благодаря тебе! Я тебя люблю, дружище, как брата люблю!

- Такие слова услышать от самого Артема Шевелёва! Кто бы мог подумать! Брат, я тебя тоже люблю и всегда буду с тобой, хоть ты натурал, хоть гей, мне всё равно!

С тех пор прошло две недели. Мишка стал жить у меня, но мы решили не отказываться от съёмной квартиры, ведь мы скрывали наши отношения от всех, кроме Костика. Мишке же надо было где-то находиться, когда ко мне в гости приезжали родственники, да и его родители и брат навещали парня каждую неделю, а также если по делам приезжали в наш райцентр.

Костик частенько захаживал к нам в гости. Он хорошо сдружился с Мишкой, да и нам его общество нравилось. Всё же приятно было хоть при ком-то не скрывать своих чувств.

Со второй недели со мной стало твориться то, о чём я, в принципе, догадывался, но так надеялся на то, что этого не произойдёт. За всю свою половую жизнь мои отношения с кем-либо не продолжались более месяца, а такого, как совместное проживание, в ней вообще не было. Поэтому вторая неделя нашего совместного жития прошла у меня в борьбе с самим собой. Мне определённо нравилось засыпать с Мишкой и просыпаться, обнимая его крепкое мужское тело. От его улыбки я просто таял, как сливочное масло на разогретой сковороде. Но... Как всегда, это проклятое "но", зачастую возникающее на пустом месте!

Как и любой человек, Мишка допускал мелкие бытовые промашки. Вот именно, мелкие! Я себе мог позволить гораздо большее. Конечно, о них я ему ничего не говорил, как и он мне. Всё-таки здравый смысл и чувства запрещали мне это делать.

К концу третьей недели ущемлённый в своей свободе, эгоизме (и т.д.) монстр стал брать верх надо мной, затмевая во мне здравый смысл и чувства. Мишка на все мои выпады старался не реагировать, но, загнав ненадолго в тот угол своей души чудовище, из которого оно выбралось, я видел обиду в глазах любимого и начинал ненавидеть себя за это. Тут ещё сука-гордость мешала мне попросить у парня прощение за своё поведение, так как властвовавшее надо мной чудовище (к слову сказать, это было моё обычное состояние до того, как мы с Мишкой стали парой) в тандеме с гордостью вообще не видели оснований для такого грандиозного и эпохального действия, как выпрашивание прощения за своё поведение.

Вот и четвёртая неделя стала подходить к концу. Не то чтобы я заморачивался по поводу подсчёта времени, проведённого вместе с Мишкой, просто приближался пик кризиса, то есть преодоление порога максимально продолжительных отношений, которые у меня когда-либо с кем-то были...

Костик нагрянул ко мне с очередным визитом.

- Тём, парни волнуются, постоянно спрашивают меня о том, куда ты пропал.

- И что?

- Конечно, тебе виднее, что или не что. Просто я не знаю, чем объяснить им твоё нежелание с ними общаться.

- Тём, ты можешь сходить погулять с друзьями, - вмешался в разговор Мишка.

- А я вообще не вижу причин, мешающих вам пойти вдвоём. Вы же на работе ничем не выдаёте ваши отношения, вот и тут можно так же сделать, - предложил Костя.

- Миш, если ты хочешь, мы можем пойти.

- Хочу. А почему бы и нет? Ты же уделяешь мне всё своё время, забыв о друзьях.

- Если ты так считаешь, то пошли. Завтра пятница, так что, Кость, я позвоню друзьям и договорюсь о встрече. А где завтра все собираются? - уточнил я у Кости.

- В "Зодиаке", где ещё можно найти наших друзей в пятницу?!

"Зодиак" - это практически единственное "приличное" место, где собиралась так называемая "золотая" молодёжь нашего городка, к числу которой относился и я. Молодой, высокий, красивый, материально обеспеченный человек, заслуживший "титул" "золотая молодёжь" не из-за положения в обществе и состояния родителей, а собственным трудом и пробивным характером, - вот таков был я...

До боли знакомая обстановка. На входе я охватил взглядом ночной клуб. Завсегдатаев там было уже много, несмотря на столь раннее время (всего 10 часов вечера). Было и множество "левого" народа, то есть лиц, ранее мною здесь незамеченных.

Эффектная пауза на входе привлекла ко мне внимание посетителей клуба. Вновь вырвавшееся из заточения на свободу чудовище ликовало, жадно впитывая в себя похотливые взгляды и вздохи восхищения. Миша с Костей стояли за моей спиной, дожидаясь момента, когда я наслажусь происходящим, хотя я старался сделать вид, что просто кого-то ищу в неплотной толпе народа.

- Вон они, за нашим столиком, - наконец, выдал я.

- Я их увидел полчаса назад, - подначил Костик.

- Не утрируй! С того момента, как мы сюда вошли, прошло не более десяти секунд.

- Ага, где-то так и было, - не унимался тот.

На лицах парней отражалось удивление по поводу появления нового члена в нашей компании.

- Знакомьтесь - это Миша. Это - справа налево - Славик, Ромка, Серёга, Оля и Таня, - сухо выдал я, не давая надежды присутствующим на дальнейшие разъяснения относительно того, кто такой Миша.

- Тёмочка, привет, - раздался голос официантки, имя которой я в упор не помню, а она, как назло, сегодня была без бейджа. - Что будешь пить?

- Как всегда, начнём с мартини, водки, сока и льда. Только смотри! Смешать, а не взболтать, как в прошлый раз. Вечно Иван путает. Косте и Мишке то же самое.

- Начнём с этого, а закончим, как обычно, симпатичной доверчивой девчонкой? - лукаво улыбаясь, спросила официантка.

- Как повезёт!

- Будто бы когда-то не везло!

- Ты чё-то сегодня слишком разговорчивая!

- Всё, всё. Уже несу заказ.

- Даже так? - недвусмысленно поинтересовался Мишка.

- Не обращай внимания.

- Вы там о чём загадками говорите? - с неподдельным интересом спросил Славик.

Я продинамил его вопрос, демонстративно отвернувшись в сторону зала и дав тем самым парню понять, что ответом я его не удостою.

Парни общались с Мишкой, задавая ему обычные вопросы - типа откуда, где работаешь и т.д.

Тем временем, оставшись вне зоны внимания компании, я в свойственной мне манере принялся стрелять взглядом по залу, невзирая на сидящего напротив Мишку, который периодически на меня посматривал. Изучая контингент, я насчитал четыре робких взгляда, два откровенно похотливых и два, говорящих о том, что "ещё пару коктейлей, и я сама к тебе подкачу, если ты этого не сделаешь". Не в моём стиле оставлять перехваченные взгляды в свой адрес без ответа. Кому-то я одобрительно подмигнул, кому-то послал чарующий взгляд, а кому-то полный отвал. В этот раз я в довесок ко всему отреагировал на взгляды не только девушек, но и парней, двоих из которых, весьма смазливых и аппетитных, я одарил обаятельной улыбкой и лукавым взглядом.

От этих игр моё чудовище стало ликовать ещё больше. Ему этого так не хватало взаперти, а тут оно было дома и вольно было делать и вести себя так, как хочет и когда хочет. Ни совесть, ни логика, ни чувства, ни даже здравый смысл не могли заставить его сдать свои позиции. Единственное, на что хватило моего рассудка, так это пожалеть о том, что я пришёл сюда с Мишей: он не должен был видеть меня таким.

И вот осушен уже не один бокал коктейля, пара из которых была дерзким образом возвращена бармену, так как он их всё-таки взболтал, а не смешал. Настроение из-за алкоголя заметно приподнялось. И к этому времени на танцполе было уже весьма оживлённо. Услышав один из понравившихся мне треков, я решил присоединиться к танцующим, увлекая за собой всю компанию. Как выяснилось, мой дорогой Миша, как он сам сказал, не обучен был клубным танцам.

Через некоторое время, наступив себе на горло и натянув на лицо улыбку, он таки вышел на танцпол. Вероятнее всего, сделать это его сподвигли две девицы, недвусмысленно тёршиеся об меня в танце, лапая мою задницу. Выйти-то он вышел, вот только способа отогнать от меня этих девушек, не выдав им нашу тайну, он никак не мог найти. Его натянутая улыбка сменилась искренней, когда я сам дал понять девчонкам, что их миг счастья подошёл к концу и им пора ретироваться...

Открывать глаза нет сил из-за сильной головной боли.

- Солнышко моё, ты проснулся?

- Угу.

- Шипучий аспирин?

- Угу.

Прошло где-то полчаса.

- Крепкий горячий чай без сахара?

- Угу, только с сахаром.

Прошло ещё где-то полчаса. Стало уже гораздо легче. Можно вставать.

- Тебе лучше?

- Да, спасибо, - поблагодарил я Мишку, поцеловав его в щёчку.

Почистил зубы. Ооо, вообще стало легче жить!

- Ты завтракать будешь?

- Нет, но я до истерики хочу капучино. Давай сходим в "Кофехаус", там его готовят лучше всего.

- Хорошо, тебе нужно на свежий воздух.

Приняв душ, я почувствовал себя ещё лучше. Осталась только лёгкая слабость в организме. Я побрился, небрежно уложил волосы. Мне почему-то (а впрочем, как всегда) захотелось выглядеть сногсшибательно. Войдя в комнату, я надел чёрную тонкую водолазку и узкие брюки того же цвета.

- Ты это в кафе так наряжаешься?

- А почему бы и нет? Разве плохо чувствовать себя красиво? Надень тоже что-нибудь этакое.

- Хорошо, надену. Только тебе не надо чувствовать себя красиво. Ты и так красив.

- Спасибо, котёнок.

- Первое ласковое слово за неделю, - еле слышно пробурчал себе под нос Мишка, опрометчиво полагая, что я это не услышу.

И плевать, я не слышу.

Искусно закрутив на шее шарф, я надел чёрное пальто (френч) и кожаные перчатки.

- Да, ты сегодня явно решил сразить всех наповал, мажор ты мой!

- Пошли, мой дорогой парнишка.

Успокоил душу только третьей чашкой кофе. Мишка всё время сидел, молча что-то обдумывая, иногда сводя брови и еле заметно тряся головой, как бы не соглашаясь с собственными выводами или решением. Спрашивать, о чём он думает, смысла не было, потому что для меня было очевидно, что скоро он сам мне всё выложит.

- Может, погуляем ещё немного? - спросил он.

- Погуляем. Тем более что холодный сырой воздух действует на меня тонизирующе. Да и эта мрачная осенняя погода с тяжёлыми серыми тучами не испортит мне настроение ввиду его временного отсутствия.

Мы шли по малолюдной улице. Молчание стало меня понемногу раздражать. Только я хотел что-то сказать и заполнить тишину, как Мишка, сделав глубокий вдох, начал говорить.

- Артём, ты только не сердись, пожалуйста, но я хочу тебя кое о чём попросить. Хотя бы в моём присутствии не веди себя больше так. Мне больно видеть, как ты флиртуешь с какой-нибудь девчонкой или парнем, особенно с парнем. Я понимаю, что ты не любишь меня, но я тебя прошу: не надо так со мной, пожалуйста!

- Миш, там я всегда вёл себя таким образом, и было бы как-то подозрительно, если бы я вдруг сидел, никого не замечая.

- Ты полагаешь, этим можно всё оправдать?

- Прости, Миш, но у меня и в мыслях не было оправдываться. Я просто объяснил причину своего поведения.

- Какой же ты всё-таки...

- Какой? Договаривай!

- Чёрствый, грубый, надменный!

- Ха, ты что, только сейчас это понял? Я это ни от кого не скрывал. И знаешь, если тебе что-то не нравится, или тебя что-то не устраивает, то помни, что ты свободен, и то, сколько ещё продлятся наши отношения, зависит только от тебя. Я просто из-за того, что ты меня любишь, дал тебе возможность поиграть мной. Хотя знаешь...

Я начал снимать перчатку с правой руки.

- Нет, нет, нет, только не это! Тёмочка, умоляю! - заскулил Мишка, понимая, зачем я это делаю.

Я взял его правую руку и, сняв со своего пальца его кольцо, надел парню на палец.

- Вот теперь ты точно свободен! Прощай! - сухо кинул я и пошёл от него прочь.

Первое ощущение - это ощущение долгожданной свободы, лёгкости, но буквально через несколько секунд это чувство сменилось чувством тревоги. Я направил шквал бранных слов в свой адрес, осознав, что сейчас натворил.

Вот мой мысленный диалог с самим собой: "Да, Артём, ты уж точно редкая сволочь! Как ты мог так поступить? Бросить парня на улице, как какую-то собаку. Он ведь тебя любит! Если уж ты и надумал его бросить, то нужно было это сделать бо-о-лее деликатно. И за что? За то, что парень робко попросил тебя быть хоть немного не такой сволочью, тварью, какой ты являешься. Я тебя ненавижу! Слышишь, ненавижу!"

Я дошёл до перекрестка и остановился, ожидая зелёного сигнала светофора. Угрызения совести весьма успешно справлялись с моим монстром. Мне было плохо, было стыдно за своё поведение. Я сожалел уже не о том, как я его бросил, а вообще о том, что его бросил.

Я обернулся. Мишка всё стоял на том же месте, опустив лицо вниз. Он стоял довольно далеко от меня, но могу поспорить, что у него тряслись опущенные кисти рук. Вдруг Мишка отшатнулся к стене здания, у которого он стоял, и сполз по ней, сев на корточки. Уткнувшись лицом в колени, он обнял их руками.

У меня от этого вида защемило в груди. Ему плохо, очень плохо, и всё это из-за меня! В этом убитым горем парне я увидел самого родного мне человека. На глаза у меня начали наворачиваться слёзы. В душе творилось что-то невероятное. Моё чудовище, как всегда, хотело забиться в привычный ему уголок моей души и переждать там бурю, но чувства боли, совести, подпитанные каким-то ранее незнакомым мне чувством, беспощадным образом рвали этого монстра на тютельки. Чем успешнее они справлялись с чудовищем, тем больше места в моей душе занимало то самое странное чувство, которого раньше там не было. Кажется, что когда в груди у меня что-то защемило, это треснуло сердце, и сквозь эту маленькую трещинку и пробралось это чувство в мою душу.

Я всё стоял и смотрел на парня. Монстр больше не подавал признаков жизни. По щекам моим катились слёзы.

- Миша, я люблю тебя!

Я не поверил своим ушам. С моих губ сами собой сорвались эти слова, но у меня не было сомнений в их искренности

Вдруг он меня не простит?! Я сорвался с места и помчался к Мишке так, как будто пытался обогнать время.

- Миш, прости меня, прости, пожалуйста! - подбежав к нему и сев на корточки рядом парнем, коснувшись его плеч, прокричал я.

Мишка поднял с колен своё заплаканное лицо.

- Почему ты плачешь? - дрожащим голосом спросил он.

- Потому что я люблю тебя и умоляю тебя о том, чтобы ты простил меня и вернулся ко мне!

- Вернулся к тебе? Ты же сам сказал, что я всегда был свободен.

- Все эти ужасные слова были сказаны мной до того, как я осознал, что люблю тебя! И это чувство не дало мне уйти от тебя и на квартал, оно же заставило меня пожалеть о сказанном и возненавидеть себя за то, что я причинил тебе боль - тебе, человеку, которого люблю!

- Что ты со мной делаешь? - рыча от боли, сказал Мишка. - Шевелёв, ты понимаешь своим ебанутым, воспалённым сознанием, что я просто сдохну и без посторонней помощи, если ты меня снова решишь бросить?

- Понимаю и не допущу этого!

Мишка потянулся и обнял меня за шею.

- Тогда, моё ебанутое на всю голову, но всё же моё самое любимое создание, я тебя прощаю.

Мы поднялись с тротуара и отправились домой. Я продолжал обнимать Мишку за шею, не обращая внимания на то, что со стороны это могло выглядеть как-то не так. Мы подошли к тому самому светофору, который своим красным светом остановил меня тогда. Теперь я смотрел на этот красный свет с чувством глубокой благодарности.

- Миш, именно этот красный фонарик не пустил меня уйти далеко от тебя.

- Значит, теперь красный свет - мой любимый!

Загорелся зелёный свет, и мы пошли через дорогу. Я только успел услышать визг тормозов, как тут же последовал удар... Ощущение реальности происходящего вернула мне сильная боль, охватывавшая всё моё тело. Я лежал на асфальте. Мишки рядом не было. Через боль я повернул голову в поисках Мишки и увидел его, лежащего в паре метров от меня. Встать у меня не получилось. Сильно болели правая нога и левая рука. В голове стоял какой-то туман, в ушах звенело. На локте правой руки я подполз к Мишке. Вокруг нас стал собираться народ, предлагая помощь. Девушка в истерике звонила в скорую, требуя быстро прислать машину - видимо, она и была этим горе-водителем, что сбил нас. В глазах темнело, звон в ушах усиливался, создавая впечатление, что на меня одето что-то вроде скафандра. И этот свет, свет фар, который не давал мне рассмотреть Мишку и понять, что с ним, пока я к нему не дополз.

- Миша, ты как?

- Тём, я не могу пошевелиться. Меня просто раздирает боль. Даже дышать больно, - еле слышно хриплым голосом ответил он.

- Если ты чувствуешь боль, это хорошо, хуже было бы, если бы ты ничего не чувствовал.

- Тёмочка, любимый, мне кажется, что это всё.

- Ты что! Не вздумай прощаться! Ты должен бороться! Ты не имеешь права бросить меня именно таким образом!

- Тём, мне не страшно, ведь в моей жизни был ты, и если мне суждено сейчас оставить тебя, то я счастлив от того, что ты всё же стал полностью, без остатка моим. Пообещай мне, что если я не выкарабкаюсь, то ты не будешь себя винить ни в чём, будешь жить дальше!

- Это ни к чему, потому что ты обязательно поправишься!

Мишка закрыл лаза, и его рука упала с моего плеча. Нахлынувшие слёзы не давали мне возможность сделать даже вздох.

Подоспевшие медработники погрузили меня на носилки. Моё сознание устало бороться с головокружением, темнотой в глазах и болью души, и я отключился...

свет не даёт открыть глаза. Вокруг тихо и спокойно. Только этот свет! Через пару секунд после того, как моё сознание решило вновь посетить меня, боль новой волной охватила моё тело. Казалось, что у меня болят даже ногти на руках и ногах. В памяти всплыла последняя картина, возникшая перед тем, как я отключился: Мишкина рука спадает с моего плеча, когда он закрывает глаза. Звериный истошный крик вырывается из моей груди, даже скорее из души! Невзирая на боль плоти, я стараюсь свернуться в клубочек, чтобы закрыть зияющую пустоту в своей груди, ведь душа моя болит куда сильнее, чем переломы и ссадины.

Слышу встревоженный голос матери, которая зовёт меня по имени, пытаясь выяснить причину моей истерики. У меня нет ни сил, ни желания ей отвечать. Слышится ещё чей-то женский голос, обращающийся к маме с вопросом о том, что со мной случилось.

А что со мной случилось? Его нет! Я впервые в жизни полюбил кого-то сильнее себя самого, и этого человека больше нет, нет со мной, нет в живых!

- Что вы стоите? Скорее колите успокоительное! - раздался повелительный грубый мужской голос.

- Доктор! Что с моим сыном?

- Да откуда же я знаю! Сейчас успокоим его и всё выясним.

После того, как я почувствовал лёгкий укол, я постепенно стал успокаиваться. Истерика прекратилась. Я лежал, свернувшись в клубочек. По щекам моим текли слёзы.

- Сыночек, что с тобой?

- Свет.

- Что?

- Выключи свет, пожалуйста, - ели слышно, хриплым от минувшей истерики голосом попросил я маму.

Стало темно. Я приоткрыл глаза. Обычная больничная палата. В неё с улицы мягко лился свет уличного фонаря.

- Сколько я был в отключке?

- Ты спал часа два.

- Как два? Последнее, что я помню, это то, как меня погрузили на носилки, а это было утром.

- Как же? Ты разве не помнишь, как тебя возили на рентген, перевязку, гипс и так далее? Ты же сам говорил, что и где у тебя болит.

- Нет, не помню.

Я посмотрел на себя. Действительно, левая рука и правая нога в гипсе. Голова перевязана.

- Надеюсь, меня не побрили налысо?

- Нет. У тебя большущая шишка и глубокая царапина, поэтому голову и перевязали.

- Успокоился? - мягко спросил вошедший в палату здоровенный дядька в белом халате.

- Да, немного.

- Я твой лечащий врач, Леонид Викторович, - у тебя, очевидно, черепно-мозговая травма, ушибы мягких тканей и, я полагаю, некоторых органов, а также, сам видишь, закрытый перелом руки и накол правой ноги. Завтра завершим обследование, как раз придут все анализы, если ничего нового не обнаружится, то как только пройдут особо тяжёлые симптомы сотрясения, я тебя выпишу, а пока тебе рекомендован полный постельный режим, то есть с кровати не вставать, а то можешь упасть в обморок. Вот какая у нас картина. А сейчас как ты себя чувствуешь?

- Голова болит, немного тошнит и темнеет в глазах, если поворачиваю голову.

- Ещё что-нибудь беспокоит?

- Болит всё тело, как будто его через мясорубку пропустили. И всё.

- Так, значит, ничего нового с момента дневного обхода, - заключил он. - А причину своей истерики не хочешь объяснить?

- Ма, ты не могла бы узнать, когда похороны.

- Чьи? - изумленно спросила она.

- Как чьи, того парня, Миши, с кем меня сбила машина.

- Бог с тобой! С чего ты взял, что он умер? - ответил на мой вопрос врач вместо матери. - Да, ему досталось больше, чем тебе, но он удачно перенёс операцию и уже отходит от наркоза.

- Я к нему! - я дёрнулся было встать, но у меня моментально потемнело в глазах, головная боль ударила с новой силой, сопровождаясь тошнотой, и это вернуло меня на место.

- Куда собрался? - поинтересовался врач.- Тебе вообще запрещено вставать, а он ещё не отошёл от наркоза, поэтому сегодня никаких свиданий! А завтра посмотрим.

- Что с ним?

- Характер травм у него такой же, как и у тебя: черепно-мозговая травма, переломы конечностей, пара рёбер сломана, по этой причине хирургам и пришлось немного подштопать твоего друга. Но сейчас его состояние стабильное, его жизни ничего не угрожает. Так что вы ещё обязательно увидитесь, как только вам обоим станет лучше... И всё же, я настаиваю на том, чтобы ты ответил на мой вопрос, - не унимался врач.

Я бросил в сторону матери скользящий взгляд. Нет, ничего рассказывать я не буду... Не знаю, каким образом, но врач понял причину моего молчания.

- Ольга Федоровна, вы не могли бы оставить меня наедине с моим пациентом.

- Да, конечно.

- Рассказывай, что произошло? Молчишь? Пойми, я должен знать истинную причину твоей спонтанной истерики. Мало ли что. Может, от аварии у тебя произошла психологическая травма, и тебе, возможно, следует пообщаться с психологом или...

- Да люблю я его! Я думал, что он умер. Он тогда, видимо, просто потерял сознание, а я подумал... Придя в себя, я всё это вспомнил, а результат Вы видели. Я ответил на Ваш вопрос?

- Исчерпывающе. Но это ничего не меняет. Я запрещаю тебе делать любые попытки встать с постели. Завтра утром, перед тем, как сдать смену, я тебя ещё раз осмотрю, и если у меня не будет оснований полагать, что могут наступить осложнения, тогда я разрешу тебе встать - ненадолго, конечно... Я полагаю, никто не знает о вас?

- Угу.

- Я, конечно же, буду хранить вашу тайну, но я и без твоего признания догадывался, просто хотел убедиться в том, что твоё поведение объясняется именно этим, а не медицинскими показателями.

- Вы это к тому, что если заметно Вам, значит, заметно и другим?

- Да, именно так.

- Спасибо, я приму это к сведению, но, по правде говоря, мне сейчас на это плевать!

- Плевать? Потому что рад, что он выжил?

- Да, конечно, плюс ко всему, у меня уже было столько девушек в мои-то 25, что, я думаю, мне вполне простительно увлечься хотя бы одним парнем.

- Он для тебя просто увлечение?

- В том-то и дело, что нет. Люблю я его, гада. Вообще-то гад - это я, а он самый добрый и хороший человек на земле.

- Ну, выздоравливай! Завтра утром встретимся.

Утром врач пришёл с результатами анализов и начал перечислять все мои травмы и их последствия. Я не вникал в диагнозы, услышав, что мой постельный арест продлён на неопределённый срок, а если быть более точным, передавая высказывание врача, то он сказал, что "будем ориентироваться по факту". Всё остальное мне было неинтересно.

Мишка, как и я, стабильно шёл на поправку, но нестерпимо медленными темпами. Только через пару дней он почувствовал себя достаточно хорошо для того, чтобы я мог поговорить с ним по телефону. Я тут же выпроводил всех из палаты, чтобы свободно с ним поговорить. У меня потекли слёзы, когда я услышал его слабый, хрипловатый голос. Если бы я не был уверен в том, что это его номер, возможно, я даже не с первой секунды узнал бы его.

Прошло ещё два мучительно долгих дня. Я уже не мог больше лежать. Меня бесила сама мысль о том, что он всего в нескольких десятках метров от меня, а я уже четыре дня не могу его увидеть. Короткие разговоры по мобильному едва спасали ситуацию.

И вот с очередным обходом в палату вошёл мой лечащий врач. Снова результаты анализов, сосуды, бла, бла, бла, угрозы осложнения виде кровоизлияния или чего-нибудь подобного нет. Потом он сказал:

- Ты можешь понемногу вставать, но я не рекомендую находиться в вертикальном положении более десяти минут подряд.

- Я к нему!

- Так! Спокойно! Никаких резких движений. Быстро не вставать, головой не вертеть, поворачиваться медленно. Всё понял?

- Да, понял! Я пошёл?

- Смешно. Как ты пойдёшь с поломанной ногой и рукой? Я уже распорядился. Сейчас придёт медсестра с креслом-каталкой. Она тебя отвезёт.

Наконец-то появилась медсестра. Неужели я его увижу? Мне казалось, что моя душа бежит впереди меня. Эти последние секунды были самыми мучительными!

В палате было сумеречно. Свет солнечных лучей едва пробивался сквозь плотные шторы из непонятного материала, впрочем, такие же, как и в моей палате. Мишка ещё спал. Я шёпотом попросил медсестру оставить меня здесь, сказав, что я буду ждать, пока он проснётся.

На больничной койке лежал такой близкий и родной мне человек! Я тихонечко сидел и смотрел на него. Он мирно посапывал, укрытый по горло одеялом, высунув из-под него руку. От радости встречи и осознания того, что он действительно жив, у меня потекли слёзы. Да, за последнюю неделю я плакал столько, сколько не плакал за последние лет пятнадцать, а может, и больше. Как этот человек изменил меня!

Свои собственные травмы снова напомнили мне о себе. Потихоньку начала кружиться голова. Мне нужно было прилечь, но я не мог его оставить, хотя бы пока он не проснётся, и я не поговорю с ним.

Я устроился на краешке его койки, положив ноги на кресло-каталку. Я нежно целовал его ладонь, постепенно погружаясь в сон. Сквозь тёплую негу сна мне стали слышаться чьи-то незнакомые голоса, которые, мне казалось, звучат во сне, но вслушавшись в то, что они говорят, я осознал, что это далеко не так.

- Мишенька, сыночек, как ты? - шёпотом проговорил нежный женский голос.

- Нормально, - так же шёпотом ответил голос, который я готов был слушать всю жизнь.

- Это тот парень, с кем тебя сбила машина? - вполголоса поинтересовался мужской голос.

- Да, папа, это он. Только мне не нравится, как прозвучали твои слова "это тот".

По ходу, ситуация накалялась, но я, борясь со сном, не в силах был открыть глаза. Вдобавок, мне показалось, что ещё не время просыпаться.

- Он твой друг? - раздался ещё один мужской голос, который был явно моложе только что прозвучавшего.

- Нет, он мне не друг, - спокойно ответил Мишка, продолжая нежно перебирать своими пальчиками волосы на моей голове, не прикрытые повязкой.

- Так как тогда понимать всё это? - не унимался молодой голос.

- А как видишь, так и понимай!

момент наступил. Мне пора было вмешаться в происходящее. Приложив некоторое усилие, я открыл глаза и, как учил доктор, потихоньку сел на койке. Передо мной стояли трое. Первой была миловидная женщина лет сорока пяти с каштановыми волосами до плеч и такими же красивыми большими серо-зелёного цвета глазами, как у Мишки. Так как она была единственной женщиной в палате, понятно, что это был ранее упомянутая в разговоре Мишина мама. Около неё стоял мужчина так же лет сорока пяти, невысокого роста, с тёмными редковатыми волосами и тёмными глазами - видимо, отец Миши. На стуле вальяжно расположился парень лет двадцати, сильно походивший на отца. Понятно. Миша - копия мамы, а это, скорее всего, его брат, похожий на отца, как две капли воды, с разницей в возрасте в 25 лет.

- Здравствуйте, - решительно поздоровался я, получив в ответ от всех какое-то ошарашенное приветствие.

- Может, Вы объясните нам, что имел в виду наш сын? - робко проговорила Мишина мама.

- А что тут объяснять? Мы любим друг друга, - с хладнокровием палача ответил я.

- И Вы так спокойно об этом говорите? - рыкнул на меня его отец.

- Бог знает, как стыдно и неловко мне об этом говорить, но другого выхода нет. Если Миша решил признаться своей семье во всём, то я обязан уважать его решение.

- Ну, и как давно вы, так сказать, вместе? - с надменной улыбкой, полной презрения, спросил его брат.

- Месяц, плюс неделя, что мы находимся в больнице.

- И кто кого соблазнил? - не унимался брат.

- Я его, - выпалил Мишка, спеша ответить вперёд меня.

- Я не для того тебя воспитывал, чтобы ты...

- Я попрошу Вас остановиться, прежде чем Вы наговорите тут то, о чём потом, возможно, пожалеете, - прервал я реплику Мишкиного отца. - Я полагаю, что сейчас не время и не место выяснять отношения. Ваш сын и так сильно пострадал, перенёс операцию. Всё, что вы хотите ему сказать, вы скажете, конечно, но потом, когда ему станет лучше, и его выпишут из больницы. Вдобавок, мне кажется, что он уже достаточно взрослый, чтобы самому решать, как устраивать свою личную жизнь.

- Да, я понимаю! Но это же ненормально, когда один парень любит другого.

- Я Вас прекрасно понимаю, поэтому мне так тяжело об этом говорить с вами. Послушав свой разум, я уже однажды сделал ошибку, и это ни к чему хорошему не привело.

- О какой ошибке Вы говорите? - дрожащим голосом спросила мама.

- Где-то за двадцать минут до этой злополучной аварии я бросил Мишку. Я поддался убеждениям разума, говорящего мне, что это ненормально. Я смог уйти от Миши только до перекрёстка. Обернувшись, я увидел такую картину, что тут же возненавидел себя за то, что причинил ему такую боль. Поэтому я, наплевав на всё, бросился просить у него прощения. Ну, а когда он меня простил, и мы отправились домой, нас сбила машина.

- Если бы ты не вернулся, то вас бы и не сбила машина, - злобно заключил Мишин брат, - и я бы не узнал, что мой брат "оно"!

- Да, Слав, если бы он не вернулся, машина бы сбила только меня. И поверь, я бы постарался, чтобы сбила она меня наверняка, без шансов выжить.

- Сын, ты что такое говоришь? - с ужасом на лице спросил Мишку его отец, а его мама тут же разрыдалась от услышанного.

- Да! Ты что это такое несёшь? - с не меньшим удивлением спросил и я.

- Когда я сидел на асфальте под стеной какого-то здания, я чётко решил, что сейчас встану, дождусь какого-нибудь лихача и брошусь ему под колёса. А зачем мне было жить, если рядом нет тебя?

- Идиот! Ты..

- Фу, аж тошнит! Устроили тут хрен знает что! Лучше бы ты шагнул под колёса, чем знать, что мой брат - такое ничтожество. Я больше не хочу с тобой иметь ничего общего, мерзость!

- Знаешь что, оставь свой яд при себе! Если ты не намерен больше общаться с братом, то достаточно ему об этом сообщить. Но я не позволю тебе его оскорблять! Он твой старший брат, и, по большому счёту, ты рот не имеешь права открыть без его разрешения, - произнёс я свою гневную тираду, вскочив на ноги, точнее сказать, на ногу.

Голова у меня закружилась, в глазах потемнело, в ушах раздался гнетущий шум. Звонкую пощёчину матери своему младшему сыну я ещё слышал, но уже не видел. Мишка что-то закричал отцу, наверное, увидев, что меня штормит. Меня подхватили сильные мужские руки, когда я уже падал...

Полный мрак, гнетущий звон в ушах - это то единственное, что я ощущаю. Резкий запах вырывает из оков мглы моё сознание. Я вижу укоризненный взгляд лечащего врача через плечо медсестры, подносящий к моему носу ватку, пропитанную нашатырём.

- Вот и встретились! - грубо фыркнул врач. - Раз ты не слушаешь моих рекомендаций, я вынужден продлить твой постельный режим ещё на пару дней.

- Всё нормально, я просто перенервничал и вдобавок резко встал.

- Так а я о чём! Вам обоим нельзя сейчас волноваться, а вы тут что устроили?! Эх, вколоть бы вам обоим аминазина с фенозепамом, чтобы хлопот меньше доставляли! Ладно, вколите ему успокоительное со снотворным эффектом, - поручил врач медсестре, когда я уже был в своей палате. - Ему нужно прийти в себя. Когда проснётся, пусть понемногу встаёт и пробует ходить с костылём и помощью матери, но не более десяти минут. Слышите, Ольга Федоровна? Отдохнув, проделаете процедуру. Пусть почаще сидит в постели. Если через пару дней головокружения пройдут, значит, выпишем парня домой на амбулаторное лечение...

- Ма, ты давно вернулась?

- Довольно давно. Давай я тебя покормлю, пока укол не подействовал. Я принесла много вкусненького.

- Хорошо, - ответил я, понимая, что отпираться бесполезно.

- Сынок, ты только не нервничай, а спокойно выслушай меня.

- Звучит зловеще, - с улыбкой ответил я.

- Тём, я просто хочу облегчить то, что тебе предстоит.

- Ты о чём?

- Я пришла, а тебя нет в палате. Спросила медсестру, где ты. Она сказала, что ты в Мишкиной палате, и я пошла туда. Дверь была приоткрыта... В общем, я слышала весь разговор. Я стояла готовая ринуться в бой, как только тебе понадобится помощь, но ты и сам превосходно со всем справился. Я просто горжусь твоей смелостью, умением разговаривать с людьми, стойкостью! Зря ты, конечно, резко встал. Я услышала, как Мишка закричал: "Папа, он падает в обморок!". Тогда я вбежала в палату, а тебя на руках уже держал Мишкин отец.

- Мам, и ты считаешь это нормальным?

- Конечно, нет, но я приму тебя таким, какой ты есть. Я молила бога о том, чтобы ты влюбился в кого-нибудь и исправился, потому что ты прекрасно понимаешь, что с тобой порой бывает очень тяжело. Я думала, что если ты влюбишься, то изменишь своё отношение к окружающим. Эх, надо было, когда молилась, уточнять, в кого влюбиться! Но ведь сработало! Я просто тебя не узнаю. Этот парень тебя точно изменил. Ты за всю неделю никого не обидел, зло не подшутил. Ты сейчас добрый, нежный, чуткий...

- В общем, стал тряпкой!

- Нет, ни в коем случае, ты просто, так сказать, свой талант используешь когда надо и где надо. Вот сейчас, в качестве обороны, ты его использовал блестяще.

- Спасибо, мам, за поддержку. Я только не знаю, как с братом разговаривать, да и родственники как отнесутся к случившемуся?

- С братом, я уверена, проблем не будет - для Антона ты царь и бог. И родственники поймут.

- Понять-то они поймут, но как мне им в глаза смотреть?!

- Сынок, ты же умный, сообразительный. Я уверена: ты что-нибудь придумаешь.

Через пару дней меня выписали, и мама забрала меня к себе домой. Всё-таки с такими переломами и невозможностью долгое время находиться в вертикальном положении сложно жить одному. Ещё через три дня выписали и Мишку. Как бы ни было нам неловко, но мама настояла на том, чтобы Мишка жил со мной в её квартире. Его родители тоже, пусть и не так легко, как моя мама, но всё же смерились с нашей любовью и часто приезжали к нам в гости. Наши родители постоянно спрашивали нас, как бы в шутку, о том, правда ли мы любим друг друга, так как мы в их обществе не позволяли себе ничего из того, что бы могло сказать другим о наших чувствах, разве что мимолётное касание рук и нежные, полные любви друг к другу взгляды. Они говорили, что мы ведём себя как братья, поэтому им легко в нашем присутствии.

После того, как мы выписались из больницы, Костик, который успел стать уже нашим общим другом, постоянно бывал у нас. Благодаря ему нам как-то легче было свыкнуться с мыслью, что о нас многие знают.

С моим братом Антоном всё и правда оказалось просто. Приехав на каникулы, наш молодой курсант сказал, что я самовлюблённая сволочь и творю что хочу. И сказал он это с улыбкой, то есть это высказывание было комплиментом, а не попыткой уколоть меня. С Мишкой они подружились. Антон даже стал называть его братом, хотя, как он заметил, думал, что у него появится сестричка, но так как от этого сумасброда, то бишь от меня, можно ожидать чего угодно, то он не против и ещё одного брата.

А вот с Мишкиным Славиком всё было гораздо сложнее. Он не хотел разговаривать с братом. Было видно, что Мишку это очень сильно расстраивало. Я не знал, чем ему помочь. Я советовался с его мамой на предмет того, что намерен поговорить со Славиком о Мишке, но она отсоветовала мне это делать и сказала, что младший сын ещё дуется на старшего, но скоро должен отойти, вот тогда и можно будет поговорить.

Прошёл месяц. Мы вернулись в нашу квартиру и вышли на работу. Там, как выяснилось, о наших отношениях никто ничего не знал. Мы решили оставить всё как есть, то есть не афишировать нашу любовь, но и сильно не скрываться.

вечер пятницы. Вернувшись домой, мы поужинали и стали собираться в клуб. Костик звонил уже раз пять, чтобы уточнить, где и во сколько мы встречаемся, а также лишний раз узнать, не передумали ли мы. Он давно пытался вытащить нас куда-нибудь скоротать вместе вечер, но мы всё отказывались.

Раздался звонок в дверь. Я поплёлся открывать её.

- Костик, привет! Мы же договорились встретиться у клуба через час.

- Да, договорились, но я не мог больше ждать. Я боялся, что вы передумаете.

- Мы же обещали, сказали, что обязательно будем.

- Признайся, зараза, тебе ведь в кайф говорить "мы"!

- Хымм, конечно, приятно. Ладно, иди на кухню. Чайник горячий. Пей чай, а мы пока соберёмся.

Снова раздался звонок в дверь.

- Костик, сука! Кого ты ещё с собой приволок? - шутливо кинул я изумлённому моей фразой Костику, который замер с куском торта у рта.

- Клянусь, никого!

- Слава? - спросил я, не веря своим глазам.

У двери стоял Славик, виновато опустив голову.

- Артём, привет, а Миня дома?

- Да, проходи. Миш, это к тебе.

- Я вообще-то к вам обоим.

Мишка вышел из комнаты, стреляя взглядом то на меня, то на брата, затем подошёл ко мне. Обняв меня за талию, он уткнулся носиком в моё плечо и, как бы выглядывая из-за него, стал ждать слов Славика. Костик в ожидании чего-то интересного даже чай перестал хлебать. Молчание затянулось.

- Привет, Слав, - наконец, произнёс мой любимый.

- Здравствуй, Миш. Я вот зачем пришёл... - робко начал парень. - Брат, ты меня прости, пожалуйста. Я не имел права себя так вести и говорить тебе те слова. Миш, ты мой брат, и я тебя люблю. Если ты любишь его, я обязан как брат принять твой выбор. В общем, мне очень стыдно, простите меня. Я у вас обоих прошу прощения.

Мишка кинулся к брату и крепко обнял его.

- Я тебя, конечно же, прощаю, я тебя тоже люблю, младший братик.

- Тём, а ты что, не прощаешь меня?

- Почему? Прощаю, конечно!

- Тогда почему ты нас не обнимаешь? - спросил он и приветливо откинул руку, приглашая меня в свои объятия.

- Всеобщие обнимашки! А можно и мне к вам?! - восторженно завопил Костик.

- Конечно же! - почти хором ответили мы.

- Парни, может, мы уже пойдём? А то моя девушка нас, наверное, заждалась, - прервал душевную идиллию обнимашек Костик.

Я:

- Слав, это Костя, наш лучший друг. Костя, это Слава, Мишин брат.

Слава:

- Тём, если позволишь, Мишин с Артёмом брат.

Я:

- Я буду только рад.

Костя:

- Так мы идём?

Миша:

- Кость, мне не послышалось? Ты сказал, тебя девушка ждёт?

Слава:

- А Костя натурал?

Костя:

- Да, я натурал! А что, это уже не в моде? Я познакомился с девушкой, и мне кажется, что я её люблю. Сегодня я хотел познакомить её со своими друзьями, но они явно этого не хотят!

Миша:

- Я так рад за тебя! Кто она?

Костя:

- Вы её не знаете. Но она хорошая девушка, и я очень хочу, чтобы вы с ней поладили. Это важно для меня.

Слава:

- Вы спешите. Я не буду вас задерживать.

Костя:

- Я подумал, что ты, Слав, догадался, что идёшь с нами. Раз нет, то я тебя официально приглашаю провести с нами вечер в "Зодиаке".

Слава:

- Ууу, тем более в "Зодиак". Нет, может в другой раз...

Миша:

- Тёмыч, ну сделай что-нибудь!

Я:

- Не отказывайся. У нас такой праздник! Костя влюбился; мы, наконец, помирились! Это надо отметить.

Слава:

- Тём, ну в "Зодиак"! Я плохо одет, а там все такие. Да и денег у меня с собой столько нет.

Миша:

- Слав, ты не переживай! С нами же будет Его Величество Артем Шевелёв, а на нас с тобой никто даже глядеть не будет. А деньги у меня есть.

Я:

- Подкалываешь?

Миша:

- Нет, просто констатирую факт. Но мне в этот раз тоже будет приятно созерцать всеобщее слюноиспускание по тебе. Ты ведь теперь мой! И пусть все дохнут от зависти!

Слава:

- А правда, Миш, как тебе удалось соблазнить такого красавца? Ты же вроде бы так, ничего особенного.

Миша:

- Потом как-нибудь расскажу. Но я до последнего был уверен в том, что он на 200% натурал. Я и сейчас не всегда верю в то, что он со мной.

Я:

- Мишка весьма смазливый, не надо его так называть, - с улыбкой сказал я, чмокнув Мишку в щёчку и сжав его в своих объятиях. - А так ты веришь в то, что ты со мной? - сказал я, крепко сжав любимого в объятиях и поцеловав его в губы.

На радость Косте, мы наконец-то собрались. Подойдя к клубу, Мишка меня остановил.

Миша:

- Тёмочка, я вижу, что ты очень сильно изменился, в первую очередь, по отношению ко мне, ну и к окружающим. Можно мне тебя кое о чём попросить, прежде чем мы войдём?

Я:

- Конечно, солнышко, что угодно!

Миша:

- Ты бы мог вести себя со мной и Славиком, Костей и его девушкой как "новый" ты, а со всеми остальными по-старому?

Я:

- То есть ты просишь меня вновь выпустить на свободу моего монстра, дав вам иммунитет от него?

Миша:

- Да, именно так. Мне безумно нравится то, каким чутким и обходительным ты стал со мной и друзьями, но у меня просто крышу сносит от, прости за выражение, похоти к тебе, когда ты становишься дерзким, самовлюблённым подонком.

- С огнём играешь! - лукаво улыбаясь, ответил я.

Миша:

- Я просто знаю, что этот огонь меня не сожжёт. А тот огонь, которым ты разжигаешь мою душу, глядя мне в глаза, это самое прекрасное, что может быть. Так что, я увижу сегодня своего оборзевшего мажора?

Я:

- Для тебя я буду кем угодно: хоть чёртом, хоть ангелом.

Костя:

- А вот и моя девушка. Привет, дорогая, я по тебе так соскучился!

Я:

- Здравствуй, Катя. Вот, значит, кто очаровал моего друга!

Катя:

- Привет, Артём, приятно удивлена! Мне Костя многое рассказывал о своём лучшем друге, говорил, что его зовут Артём, но я и представить не могла, что речь идёт о тебе.

Я:

- Что, так много хорошего рассказывал, что ты со мной не смогла совместить эту информацию?

- Ты, как всегда, склонен преувеличивать. Я вот, например, знаю тебя давным-давно и ничего плохого не могу о тебе сказать, - улыбаясь, ответила она.

Костя:

- Так вы что? Знакомы?

Я:

- Катя работает в районном суде секретарём судьи, поэтому мы уже довольно давно знакомы.

Костя:

- Катя, полагаю, что остальных ты не знаешь. Это Миша и Слава, а это, как вы уже слышали, моя девушка, Катя. Теперь, думаю, можно идти в клуб.

Переступив порог развлекательного заведения, я начал играть свою любимую роль. Не могу сказать, что мне это не доставляло удовольствия, как раньше, но всё же было и какое-то другое ощущение.

На сей раз клуб просто пестрил знакомыми лицами. По пути к столику мне постоянно приходилось останавливаться, для того чтобы перекинуться парой слов со знакомыми, малознакомыми лицами и даже с теми, кого я, очевидно, не знал, но они почему-то знали меня и навязывались пообщаться со мной как старые друзья. Мишку всё это действие весьма забавляло. Мне кажется, он даже подсчитал, кто и сколько раз на меня посмотрел, классифицируя эти взгляды по уровню их похотливости. Но сегодня он вёл себя намного уверенней, в нём не было никакой обеспокоенности, как в прошлый раз. У него было отличное настроение, вследствие чего его прекрасная улыбка не покидала губы парня.

- Тёмыч, а ты сегодня популярнее, чем в наше последнее посещение клуба, - сказал он мне шёпотом, плюхнувшись на диванчик у столика.

- И?

И это значит, что у меня самый из всех самых лучший парень в этом заведении.

Славик:

- Брат, я что-то тебя не пойму. Я на твоём месте исплевался бы от ревности, если бы на мою любовь так все пялились! И что это за обращение к любимому человеку - Тёмыч?

Миша:

- А что мне переживать? И пусть пялятся и мечтают о ночи любви с ним, пусть они хоть захлебнутся все в собственной слюне, но я-то знаю, что спать и не только спать он будет сегодня только со мной!

Я:

- И не только сегодня! А то, что он меня так называет, это вполне уместно.

Миша:

- Видишь, Слав, и не только сегодня, и всё его устраивает!

Костик:

- Слав, просто Мишка очень счастлив, и он хочет кричать об этом на каждом углу, но не может, а это действо хоть как-то заменяет ему вышеупомянутое наслаждение.

Катя:

- Парни, разговаривая по телефону, я прослушала начало беседы, но финал её мне определённо интересен. Кого же Миша так любит?

Костик посмотрел на меня вопрошающим взглядом. Я одобрительно кивнул ему в ответ.

Я:

- Катя, я полагаю, что у вас с Костиком всё серьёзно, поэтому считаю разумным тебе сразу всё рассказать.

Катя:

- Как заинтриговал! Прямо как на суде!

Я:

- В общем, Миша любит меня.

Я вижу округлённые глаза, полные удивления!

Я:

- Это ещё не всё. Я тоже его безумно люблю.

Катя:

- Эээ, ммм, акк, нуу, эээ, хуу... Подождите. Допустим. Я Мишу не знаю и могу допустить, что ему нравятся парни, хотя по виду так не скажешь. С учетом этого я не вижу ничего странного в том, что он в тебя влюбился. Не он первый и не он последний. Но ты?! Ты?! Который затащил в постель, наверное, батальон девиц! Я не могу в это поверить!

Я:

- Ну, батальон или нет, я не считал, но факт остаётся фактом: я его люблю. Мы бы могли тебе это доказать, но тут уж больно много народа. И я бы тебя попросил, чтобы всё это осталось в тайне. Не то чтобы мы скрываем это, просто мы это говорим только самым близким. Поэтому, если ты не захочешь с нами после такого общаться, мы поймём, только не распространяйся об этом, ладно.

Катя:

- Да какие тут могут быть разговоры! Конечно, всё останется в тайне! Ну, ты меня шокировал! Мне нужно срочно выпить, чтобы прийти в себя, и будем веселиться! Мы ведь за этим сюда пришли?!

Я:

- Разумеется!

Вечер прошёл просто великолепно: шутки, танцы и т.д. Наконец, Славик помирился с Мишкой. Теперь у нас всё будет в порядке. Наши близкие друзья и родные с нами, а когда у тебя такой тыл, то не страшна никакая война!

Я с Мишкой очень счастлив. Хотя он мне многое позволяет, чего не стоило бы, но я уже и сам понимаю, когда перегибаю палку. Да, я порой диву даюсь, как ради него или из-за него я изменился, но я ни о чём не жалею. Он для меня всё! Я не могу себе представить пробуждение без его улыбки и тепла его тела, не могу жить без мимолётного взгляда, брошенного парнем в мою сторону, когда он пробегает по коридору мимо моего кабинета, без его объятий, ласк, поцелуев, от которых я улетаю на седьмое небо.

Мишка сейчас со мной, и пока он рядом, я обещаю, что никогда не заставлю своё сердце молчать, буду слушать только то, что оно мне говорит. Оно и так долго молчало, пока в моей душе царил монстр! <