Зачем ненавидеть, если можно любить

Подкатегория: бисексуалы

История эта началась давным-давно, ещё в школьные годы.

В то время, а может, и сейчас такое тоже практикуется, была такая дуристика, что учеников сортировали по успеваемости: "А" - отличники, "Б" - середнячки и т.д. Я по распределению попал в "Б" класс, так как по одному предмету имел годовую тройку.

В новом сборном классе я быстро нашёл общий язык с новыми пацанами. Да и новыми их трудно было назвать: так как в коридоре на перемене дурачились все классы, то практически всех из своих новых одноклассников я уже знал.

К слову сказать, я был очень активным пацаном. Хотя для уроков усидчивости у меня хватало, но как только звенел звонок, я срывался с места и бежал играть. Поэтому концу первой четверти я помимо уроков записался в секцию волейбола. Тренер, конечно же, хотел видеть меня в футбольной команде из-за моей скорости в беге, но футбол я терпеть не мог всеми фибрами души, баскетбол меня так же не прельщал, так как я иногда не попадал в кольцо, что меня очень сильно бесило. Поэтому я и выбрал волейбол!

Двоюродная сестра затащила меня ещё и в хор. У нас семья поющая, ни одно застолье не проходило без песен, причём пели все хорошо. Бабушка с тёткой и мамой раскладывали песни по голосам. Кто-то тянул высокие ноты, кто-то низы, кто-то повторял последнюю спетую строчку. В общем, с сестрой мы научились петь чуть позже, чем говорить.

На так называемое прослушивание в хоре я пошёл после секции по волейболу. Я был весьма уставший и голодный после уроков и секции, поэтому петь мне особо не хотелось. Руководитель хора меня послушал и сказал, что у меня второй голос, и поставил в третий ряд между двумя, так сказать, "звонкими" парнишками. После хора я долго высказывал сестре, что не буду петь вторым голосом и поэтому ходить в хор не буду, но она меня всё же уговорила прийти на репетицию ещё раз. Когда я запел, влёгкую заглушая этих "звонких" пареньков, руководитель переставил меня ближе, признав свою ошибку в определении моего голоса.

Таким образом, к концу учебного года я имел успехи в волейболе и в хоре. В мае должен был пройти районный смотр в центральном Доме культуры, и наш хор вовсю репетировал свою программу к этому событию. У меня было в программе три сольные песни и, соответственно, участие в каждом хоровом пении. Смотр прошёл нормально. Мы заняли второе место, уступив лишь первой школе, но постоянные участники соревнований говорили, что первую школу трудно опрокинуть с пьедестала хоть в пении, хоть в спорте.

Что касается отношений с моими новыми одноклассниками, то мы крепко сдружились. Старостой у нас была девочка не из моего бывшего класса. У нас с ней шёл негласный спор за лидерство в классе. Хотя я с ней не воевал по этому поводу, просто все пацаны и девчата почему-то больше прислушивались ко мне, чем к ней, поэтому Женя (так звали нашу старосту) была единственной в классе, с кем я не особенно тепло общался.

Мы ушли на летние каникулы, но с одноклассниками встречались каждый день, дурачились, играли в ненавистный мне футбол. Сестра очень переживала по поводу нового предмета - английского языка. Я-то сдуру выбрал немецкий, но сестре тем не менее решил помочь... Кстати о немецком. Как-то к концу учебного года нам задали выучить немаленький стих, да ещё и на немецком языке.

Что-что, а вот учить наизусть у меня получалось крайне плохо, а тут ещё не совсем всё понимаешь из того, что учишь! Такой, как я, оказалась вся наша немецкая группа. Немка выставила нам ряд двоек и оставила после уроков учить стих. Усталых и голодных, она продержала в классе до пяти вечера. Такой ненависти, как к ней, я никогда и ни к кому не испытывал... Так вот, продолжу. Читая учебник английского, я объяснял сестре правила чтения букв, дифтонгов, мы вместе учились считать по-английски. С произношением нам немного помогла моя мама, особенно когда мы учили алфавит.

Лето подошло к середине, и одна только мысль о том, что я снова приду на урок к этой немке, бросала меня в дрожь. Однако в конце июля в школе случился пожар, и моя мама категорически заявила, что переводит меня в третью школу. Она и раньше об этом говорила, но я как-то не воспринимал всерьёз её угрозу, отнекивался, прикрывался друзьями и т.д. Теперь же даже мольбы моих одноклассников, которые собрались практически всем классом у меня дома, не забирать меня от них, не повлияли на решение матери. Так первого сентября я оказался в новой школе. После линейки классный руководитель познакомил меня с классом.

Первым уроком в новой школе был, как ни странно, немецкий язык. Когда подошла моя очередь читать текст, я прочитал свою часть. Учитель спросила, какой язык я учил, и я ответил, что немецкий. Потом она снова попросила меня прочитать предложение, потом посчитать до пятидесяти, затем достала из своего портфеля какой-то учебник и попросила меня прочитать текст из него, что я и сделал. Я уже думал, что меня, как новенького, учитель решила помучить по-полной, но когда я дочитал текст, она молча вышла из кабинета и через пару минут вернулась с нашим классным руководителем. Та тоже поинтересовалась у меня, какой язык я учил. Теперь я уже точно ничего не понимал. Потом учитель немецкого предложила мне перейти в английскую группу, так как читал и считал я, оказывается, по-английски, причём, как она сказала, на отлично. Я согласился. Вот такой парадокс случился в первый мой учебный день!

Буквально за первую пару учебных дней я разобрался, что тут к чему. Мой новый класс был полной противоположностью моему бывшему классу. В классе было пять лидеров, которые собрали вокруг себя разрозненные кланы, которые ещё и открыто конфликтовали друг с другом. За мной, как за свежим мясом, открылась настоящая охота. В первые дни так называемые лидеры один за другим вылавливали меня одного где-нибудь в коридоре и предлагали присоединиться к ним. Уже на третий день в мой адрес посыпались угрозы: "Если не с нами, то мы тебя о-го-го!" Я так и не определился, к кому примкнуть, и общался со всеми понемногу, что явно бесило "лидеров".

Так прошёл год. Я до жути скучал по прежней школе, по моим прежним друзьям, по тому положению, что я занимал в том классе. Моё самолюбие было сильно ущемлено. Там я был лидером, и все слушались меня, мне даже мнения своего навязывать не приходилось, а тут полное забвение!

В новом классе был один паренёк. Звали его Саша, хотя это имя не было редким в нашем новом классе, так как я был уже четвёртым Сашей в классе. Так вот, этот Саша был невысокого роста, его светлые волосы были подстрижены под ёжик, он был по-юношески худеньким, но жилистым, так как был очень активным, занимался спортом - ходил в секцию баскетбола в школе и на карате в спортивную школу.

Его образ жизни очень напоминал мне мой в "старой" школе. Это пацан, конечно, не был лидером в классе, а в остальном его поведение и образ жизни напоминали мне то, чего я лишился, перейдя в новую школу. Видимо, поэтому я стал ненавидеть этого парня, но мысль о том, что я его ненавижу, мелькнула у меня в голове только к концу обучения в среднем звене. Не знаю почему, но я заметил, что у нас это обоюдно. Конечно, никто из нас это не озвучивал, но мы не могли одновременно находиться в одном помещении.

Например, перед физкультурой, видя, что он зашёл в раздевалку раньше, я стоял в коридоре, дожидаясь того, когда он оттуда выйдет, и наоборот, войдя в раздевалку, Саша окидывал взглядом всех, присутствующих в ней, и, найдя меня взглядом, он как-то странно на меня смотрел колючим взглядом. Тогда я быстро переодевался и выскакивал в коридор. На уроках мы также сидели в разных углах класса. Мы напоминали два однополярных магнита, которые при сближении отталкивались друг от друга.

Да, вот тогда-то я и пожалел, что ушел из немецкой группы в английскую. Так хотя бы один урок я мог не видеть его... А тут ещё англичанка учудила. Я и он были круглыми отличниками по английскому, и она нас вместе посадила на первую парту прямо перед собой, чтобы мы не давали списывать другим. Вот это был точно ад кромешный! Если Саша уже был в классе, то я заходил в кабинет ровно по звонку и срывался с места с пробуксовкой, как только учитель отпускала класс. Если я был в классе, пацан тоже заходил в него перед самым звонком. Весь урок мы сидели молча.

В конце очередного учебного года к нам перевели новенького со второй школы. Его звали Артём. У нас был урок литературы, когда классуха привела его знакомиться. Мой сосед по парте болел, его свободное место было самым близким к Артёму. Классуха его представила и предложила пацану сесть на любое свободное место. С этого урока мы с Артёмом сильно сдружились, после чего я сидел на остальных уроках либо с какой-нибудь девчонкой, либо с ним.

Конечно, за три года все в классе смирились с моим нейтралитетом. Правда, поначалу мне пару раз пришлось в рукопашную отстаивать свой нейтралитет, но когда я накостылял паре "лидеров" по-полной и вышел из драки без единого синяка, остальные от меня отстали, так что я мог общаться с кем хочу, невзирая на то, к какому клану этот человек принадлежит.

До Артёма я сидел с Ромкой, который был так называемым лохом, к тому же непроходимым двоечником. Я ему пытался подсказывать, давал списывать, но в голове его так ничего и не прибавлялось. Да и дружба с ним мне давалась нелегко. Он вечно себя жалел, говорил, как ему плохо и тяжело в этой жизни. После своей сокрушительной победы над теми двумя "лидерами" я наложил мораторий на Ромку, так сказать, подписался, но ситуацию это не спасло. Хотя его уже никто не трогал и пальцем и даже не подшучивал над ним, но его это ничуть не исправило. Я начал реально ощущать, что он меня тянет на дно. Он, как вампир, вытягивал из меня всю жизненную энергию. Я даже стал хуже учиться. Так что я очень обрадовался тому, что в классе появился Артём. В результате я постепенно отстранился от Ромки и стал дружить с новеньким. В следующий класс Ромка уже к нам не пришёл. Его из-за успеваемости, а точнее, из-за неуспеваемости, родители перевели в вечернюю школу по настоятельным рекомендациям директора и классухи. Когда я узнал об этом, у меня такой груз с плеч свалился, что вы и представить не можете!

Ромино место долго не пустовало. К нам перевели ещё одного парня. Он стал уже пятым Сашей в нашем классе. На линейке он стоял в сторонке от всех. Я подошёл к нему и заговорил с парнем. Немного поболтав с ним, я подвёл его к классу и представил всем. Так у меня появился второй настоящий школьный друг.

начале учебного года в первое посещение класса все бегали и выбирали себе новое место. В каждом классе было три ряда парт. На первом ряду сидели, в основном, отличники, на втором середнячки, а на третьем - остальные. На разных уроках я сидел по-разному. Хотя по установившейся градации моё место было твёрдо на втором ряду, но из-за того, что на первом ряду сидел Саня - мой антимагнит, я садился на место в третьем ряду - подальше от него и на радость всем отстающим, так как им у меня можно было списать. Если же я занимал место в первом ряду раньше Сашки, то тогда уже он садился на третий, но такое бывало редко, так как он почему-то был в этом плане проворнее меня.

В этом новом учебном году я решил на всё плюнуть и вопреки всему сесть на первый ряд. Это был выпускной класс, и мне надо было сидеть с более сильными учениками, чтобы получить в аттестат приличные оценки. На всех уроках мой план сработал. Я занимал вторую парту первого ряда для себя и Артёма и держал за третей партой место для новенького Сашки. Артём никак не мог понять, почему я так рвусь на первый ряд, но всё же следовал за мной.

Каково же было моё удивление, когда я увидел, что свободное рядом с новеньким Сашкой место каждый раз стал занимать мой антимагнит! Когда все ломанулись на первый урок в первый кабинет, и я занял вторую парту первого ряда и место на третьей парте, Саня - мой антимагнитик - увидев мой "захват территории", прожёг меня своим взглядом и сел на третью парту прямо за мной.

- Тут занято! - сказал я ему. - Тут Сашка новенький сядет!

- Место ещё есть, он сядет рядом! А тут, у стеночки, прямо за тобой, буду сидеть я! - ответил Сашка с явным вызовом в интонации и отчётливо выделил голосом "прямо за тобой".

- Ну, ладно, как тебе будет угодно! - удивлённо ответил я.

Если не было повода ускользнуть из компании или из кабинета, когда подходил мой антимагнитик, я пытался с ним общаться, как ни в чём не бывало, но давалось мне это тяжело. Всё равно, я всегда пытался найти какую-нибудь причину, чтобы покинуть Сашкино окружение. Раньше и он себя так вёл, но в выпускном классе всё несколько изменилось, он то вёл себя, как обычно (удалялся при моём появлении), то, наоборот, лез на рожон...

Первую неделю я с Сашкой на уроках никак не контачил, меня напрягало его присутствие за моей спиной. Но вот закончились первые темы и пошли самостоятельные работы. Был урок алгебры. Войдя в класс после звонка, мы увидели на доске два варианта самостоятельной работы. Учитель, не скрывая радости, объявил об этом нам. Решив без труда первое задание, я принялся за второе, но оно мне никак не давалось. У Артёма и новенького Сашки спрашивать было бесполезно, так как они решали второй вариант, а сбивать их с мысли мне не хотелось. Делать было нечего, и я повернулся к моему антимагнитику.

- Санёк, второе задание решил?

- Угу! - тихо ответил он. - А ты первое решил?

- Да!

- Дай списать!

- Хорошо!

Я переписал решение на клочок бумаги и передал ему, а он в ответ дал мне решение второго примера.

- Слушай, Сань! - позвал меня сосед сзади, положив мне ладонь на спину, отчего я выгнул спину, как от горячего утюга, и чуть ли не фыркнул от неприязни, как будто ко мне прокажённый прикоснулся.

- Что? - обернувшись, спросил я, старательно сдерживая свои эмоции.

- Я третье задание что-то не вдупляю!

Я посмотрел на доску на третье и четвёртое задание.

- С третьим мне всё понятно, а тот четвёртое...

- Санёк! Давай решай третье, а я четвёртое буду делать.

- Ок! - и мы принялись за работу.

Решили мы всё практически одновременно. Переписав друг у друга решения, мы сдали тетради с готовой работой одновременно, причём самыми первыми, а прошло только чуть больше половины урока. Учитель удивлённо посмотрел на нас, взял наши тетради и сказал, чтобы мы валили из класса и не мешали работать остальным. Мы с радостью схватили наши рюкзаки и выбежали из класса.

Коридор пуст. Мы в нём только вдвоем. Ужаснее ситуации не придумаешь! Разговор в отсутствие третьих лиц у нас ну никак не клеился. Мы воодушевлённо обсудили то, как лихо расправились с самостоятельной, но эта тема быстро исчерпала себя. Следующим уроком у нас должна была быть история, и я, сославшись на то, что не учил её, открыл учебник и стал читать параграфы, заданные на дом. Сашка повесил нос и, сказав, что тоже не учил домашку, принялся читать учебник. Может, по привычке, а может, и специально он отошёл от меня в другой угол коридора... Постепенно на уроках мы стали всё больше и больше помогать друг другу, но вне класса наши магниты снова набирали силу, отталкивая нас друг от друга.

Как-то возвращались мы домой: я, Тёма и новенький Сашка. Нам было по дороге, и со школы мы всегда возвращались втроём. С моим магнитиком нам тоже было по пути, но терпеть его присутствие ещё и по дороге домой у меня не было никаких сил. И вот Сашка-новенький вдруг спросил:

- А что у тебя с Нырковым (это фамилия моего магнитика) за беда приключилась?

- О чём это ты? - удивлённо округлив глаза, спросил я у Саньки, причём глаза у Тёмки округлились от удивления ничуть не меньше моих.

- Ну, я тут новенький, но я же вижу, что между вами вражда и, видно, со старыми боевыми шрамами, которые до сих пор ноют!

- Да не было у нас ничего такого! Мы с ним даже не ругались, не то что дрались!

- Действительно, ничего подобного не было, - подтвердил Артём. - А что ты имеешь в виду?

- Тём, а ты что разве не замечаешь, как они ведут себя друг с другом?

- Нет, а как?

- Ну, если один заходит в класс, другой выходит. Вот мы, например, сегодня на перемене с пацанами болтали...

- Ну?!

- Подошёл Нырков, и Сашка сразу же замолчал, а потом кинул на него такой испепеляющий взгляд, что у меня даже мурашки по спине пробежали. Я не знаю, как бедный Нырков выдержал такой удар. Сначала он немного стушевался, но потом ответил таким же взглядом, который однако разбился о Сашку, как хрустальный бокал о бетонную стену. Я понять не могу, как вы можете так близко друг к другу сидеть на уроках?!

- А я тебе отвечу, - сказал Артём. - Это они впервые так близко сели друг к другу. Ты бы видел ту картину, когда Нырков сел за Сашкой! Он-то место для тебя держал, а Нырков сел на него и сказал, что ты сядешь рядом. Я отчётливо слышал, как у нашего Сашки в этот момент зубы от злости заскрипели, но он сдержался и сказал: делай, как тебе удобно, или что-то в этом роде.

- И ты теперь ещё сомневаешься в том, что я прав?!

- Нет, в этом точно что-то есть, и как я сам-то не заметил!

Парни уставились на меня вопрошающим взглядом, требуя объяснений.

Слушая их диалог, я не мог поверить в то, что это так видно со стороны, что моя неприязнь к Ныркову так очевидна, пусть и не для всех. Я вдруг задумался, пытаясь вспомнить причины такого своего поведения, и когда я с трудом вспомнил, что причиной этому стала просто-напросто зависть к парню, оттого что тот мог так вести себя, как я вёл себя в "старой" школе, а я не мог, плюс ко всему обида из-за того, что меня перевели в новую школу... Осознав всё это, я улыбнулся, ведь причина нашей вражды уже давным-давно ушла в прошлое. Моя жизнь наладилась уже к концу первого учебного года, я так же, как и Нырков, стал ходить в спортивные секции и смирился с утратой былого величия, а вот привычка ненавидеть моего магнитика осталась.

- Ну, что ты молчишь и лыбишься? Давай рассказывай, в чём тут дело! - с нетерпением в голосе проскандировали парни практически хором.

Истинную причину рассказывать им было бы глупо, я просто выставил бы себя на посмешище перед друзьями, поэтому я придумал вроде бы правдоподобную отмазку.

- Да никаких у меня с ним войн не было! Просто я его терпеть не могу. Может же быть индивидуальная непереносимость одного человека другим.

- Ну, "терпеть не могу" - это одно, а ненависть - это другое! - заключил Сашка. - Не хочешь рассказывать, не надо! Дело твоё!

- Да я правду говорю!

- Как скажешь! - смиренно ответил Артём, явно разочарованный моим ответом, он-то ждал услышать какую-нибудь душераздирающую историю, а тут оказалось всё так просто и банально!

Я всё так же продолжал общаться с моим магнитиком на уроках и избегать его на переменах, но наше общение на уроках не могло не оставить след в моей душе. Я постепенно начал сближаться с парнем.

К концу первой четверти я стал замечать за собой, что моя реакция на Сашу изменилась

Как только он появлялся в двери класса, моё сердце тут же начинало бешено колотиться, и несколько секунд меня бросало то в жар, то в холод. Потом на меня, словно цунами, находила волна ненависти к нему, и я отворачивался к стенке, скрипя зубами. Я отворачивался, скорее всего, из-за того, что я встречал парня улыбкой, и он уже с порога класса улыбался мне в ответ.

Потом, как обрисовал мне меня же Тёма, я нахмуренно сдвигал брови и бросал испепеляющий взгляд в его сторону, после чего видел, как его улыбка сменялась грустным выражением лица. Он молча садился на своё место и тихонько говорил всем "привет". Может быть, из-за того, что мне и самому было неприятно видеть его грустное от моего неоднозначного поведения лицо, я и отворачивался к стене. Потом, когда я слышал его тихое "привет", я брал себя в руки, поворачивался к нему лицом и начинал какой-нибудь разговор как ни в чём не бывало...

прошёл учебный год, экзамены, выпускной, каникулы, и наступил следующий учебный год, совершился переход в старшее звено школы! После каникул все, как обычно, встретились на линейке. Девчата заметно повзрослели, они выглядели теперь настоящими девушками. Пацаны тоже вытянулись, немного возмужав. Я тоже хорошо подрос, мой рост был уже метр девяносто один сантиметр, прибавьте к этому ещё юное личико, голубые глаза... Я был весьма привлекательным парнем и вниманием противоположного пола оказался не обижен, и хотя был ещё девственником, но стадия первого поцелуя в моей жизни давно уже миновала. "Новенький" Сашка тоже вытянулся за лето и теперь был одного роста со мной, Тёмка же подрос немного и был где-то метр восемьдесят. Было очевидно, что за летние каникулы все весьма соскучились друг по другу. При встрече все приветственно обнимали друг друга.

В толпе нарисовался мой магнитик. Как всегда, широкая улыбка, искрящийся взгляд синих глаз - он радостно здоровался с одноклассниками и одноклассницами, приветственно обнимая их, и постепенно приближал ко мне. Сашка и Тёмка с радостью кинулись к нему со словами приветствия. Магнитик тоже немного подрос и был теперь где-то одного роста с Тёмой. Его плечи стали шире, а тело более мускулистым. Светлые волосы были теперь коротко пострижены и не торчали на голове, как обычно, солнечным ёжиком. Аккуратненький носик правильной формы, пухлые губки и в меру широкие скулы - да, это был уже не пацан, а весьма смазливый парень. Он и вёл себя теперь как-то более уверенно. Особый шарм ему придавала маленькая круглая родинка на нижнем веке правого глаза между светлых ресничек.

Он подошёл ко мне, улыбнувшись своей обворожительной белоснежной улыбкой.

- Привет, Санёчек! - произнёс он и призывно раскинул руки, приглашая меня в свои объятия.

Я немного задумался над тем, стоит ли мне его обнимать. Эту мимолётную паузу магнитик сразу почувствовал, и его губы потихоньку начала покидать улыбка. Не желая, чтобы эта улыбка исчезла с его губ, я улыбнулся ему в ответ и крепко обнял парня.

- Я так соскучился по тебе! - сказал он, похлопывая меня по плечу.

- Я тоже соскучился! - ответил я, причём это действительно было так.

К моему удивлению, мой класс было просто не узнать. Все настолько изменились, что уже никто и не вспоминал о клановой вражде. Все общались друг с другом, если классуха кого-то ругала, хором защищали его. Даже те, кто до выпускного был изгоем, теперь стал полноправным членом коллектива. Стоит отметить, что над так называемыми лохами никто теперь сильно не издевался, максимум кто-нибудь из них мог схлопотать подзатыльник, и пацанам из других классов тоже не давали над ними издеваться. Это стало что-то вроде престижа класса. Какой бы он лох ни был, но он наш лох и учится он в нашем классе, а значит, тронув его, обидчик лоха оскорблял и весь класс. "Выросли все, поумнели", - констатировал я.

Дружественная обстановка даже как-то стала помогать в учёбе. Наш класс и так был самым сильным в параллели, а сейчас успевающих в нём стало ещё больше. По итогам первого полугодия на золотую медаль из нашего класса претендовало трое и ещё четверо - на серебряную, а в других трёх параллельных класса был всего один претендент на "серебро". Это немало льстило нам, и мы не лишали себя возможности похвастаться своими успехами перед учениками из параллельных классов, тем более что нас в пример даже выпускникам ставили.

Да, всё в жизни изменилось, кроме наших с магнитиком отношений. Сашка снова отметил, что даже такой сплав не изобрели, который был бы крепче моей с Нырковым неприязни друг к другу. Я ответил ему на это стандартным "угу", хотя моё отношение к парню для меня самого заметно изменилось. Я, как и прежде встречал его учащённым биением сердца и мокрыми от пота ладонями. Меня уже не так, как раньше, раздражало его присутствие, но всё же по возможности я старался поменьше с ним пересекаться.

В этом классе не было такой беготни за новые места, как раньше. Все сели на прежние места.

По итогам полугодия я восстановил своё доброе имя хорошиста, закрыв единственную тройку по геометрии. Таким образом, из всех предметов я имел всего две четвёрки в полугодии - по геометрии и русскому. Новое полугодие началось как обычно. Но в нём произошёл один случай, на котором мне хотелось бы остановиться поподробнее.

Был урок физкультуры. Мы (я, Тёма и Саня) зашли в раздевалку, где собрались уже практически все. Даже те, кто уже переоделся, не спешили идти в спортзал. Следом за нами заскочил и мой магнитик. Так как около меня было довольно просторно, он стал рядом и начал расстёгивать рубашку. Поймав на себе мой до боли ему знакомый испепеляющий взгляд, он как-то робко спросил:

- Ты не против, если я тут... переоденусь? А то у моего места народу толпа!

- Насколько я помню, ты ещё в прошлом году чётко дал понять, что тебе плевать на моё мнение, так к чему тогда этот вопрос? Я отвечу тебе, как и тогда: как тебе будет угодно! - ответил я резко, пытаясь посильнее уколоть парня, хотя ума не приложу, зачем я это сделал.

- Ну, раз ты мне всё позволяешь, тогда я теперь постоянно буду переодеваться тут, рядом с тобой, чтобы ты не умничал! - с улыбкой парировал мой магнитик.

- А с чего ты взял, что мне есть дело до того, где ты будешь переодеваться?! - резко кинул я фразу и вышел из раздевалки, надевая футболку уже по дороге.

В коридоре меня догнал Тёмка.

- Сань, погоди!

- Чё надо?

- Поговорить!

Мы зашли в спортзал и пошли в другой его конец, чтобы там нас никто не услышал. Я с горечью заметил, что волейбольная сетка снята, и потому сегодня для меня урок физкультуры пропал, так как я принципиально не играл ни в футбол, ни в баскетбол.

Тёмка резко дёрнул меня за руку, развернув к себе.

- Эээ! Тёма, ты чё, бля, творишь?

- А ты что творишь? Ты ведёшь себя, как законченный урод!

- Да, а что случилось?

- Нырков уже год, а то и больше пытается с тобой помириться! Что между вами случилось, что ты так его ненавидишь, причём ты ему об этом ежеминутно напоминаешь?!

- Я же тебе уже говорил: абсолютно ничего не случилось! Абсолютно ничего!

- Тогда зачем ты ему так грубишь? Мы с новеньким Саньком реально охуели от твоей выходки в раздевалке, да и все остальные тоже.

- А что он пристал ко мне! Какое мне дело до того, где он будет переодеваться!

- Да не в этом дело! Это был обычный разговор, понимаешь? Что-то вроде тех, которыми просто заполняют тишину. Разговор ни о чём! А ты, как цербер, на него гавкал и под занавес вообще спустил на него стадо бешеных собак!

Если ничего не случилось, то скажи: твоё поведение, оно логично?

- Ну, нет, - немного помолчав, ответил я Тёмке.

- Оно чем-то было обосновано?

- Нет!

- Он виноват чем-то перед тобой?

- Нет!

- У тебя есть моральное право так вести себя с человеком, который перед тобой ни в чём не виноват!

- Нет! - снова ответил я, уже переходя на крик.

- Тогда ты просто козёл!

- Да, он виноват, он виноват, он виноват тем, что он просто существует! Я ненавижу его с той минуты, как увидел его. Ни за что, а просто люто ненавижу его! Я не могу находиться в его присутствии, не могу слышать его голос, не могу ощущать его дыхание на своей спине. Я ненавижу то, как он улыбается, как шутит. Но я сдерживаю, сдерживаю себя, как могу, а сегодня я не сдержался...

Тёма стоял и слушал мою истерику, моргая своими карими глазами. Когда я закончил истерить, повисла пауза. Артём, видимо, обдумывал всё, сказанное мной.

- Знаешь, Саш, по поводу беспочвенной ненависти тебе явно нужно показаться психиатру, но одно я знаю точно: твоя ненависть - это не его проблема! И ты не имеешь никакого права себя так вести. Никакая ненависть, никакие срывы не могут оправдать твоё поведение!

Я окинул взглядом спортзал, но моего магнитика в нём не обнаружил. Тогда я слегка оттолкнул Тёму с дороги и понёсся через зал в раздевалку, игнорируя приказ учителя построиться, так как урок уже начался. Я чуть не сбил с ног на входе в зал Сашку-новенького. Я слышал, как он спросил у Тёмы, куда это я так понёсся, а тот заявил в ответ:

- Догонять свою совесть!

- А, тогда пусть бежит! - добавил Санька, смотря мне вслед.

Я ворвался в раздевалку. Мой магнитик сидел на скамейке и медленно завязывал шнурки на кроссовках. Увидев меня, он вскочил на ноги, и его глаза забегали по комнате, ища в ней вероятное убежище. Я понял, что у меня лицо, как у разъярённого буйвола. Глубоко вздохнув, я поменял выражение лица на более дружелюбное, подошёл к парню и взял его за плечи.

- Ты вернулся, чтобы добить меня?

- Санёк! Ты прости меня, пожалуйста! Я не знаю, что на меня нашло! Я без причины сорвался на тебя! Прости! - сказал я, смотря прямо в его бездонные синие глаза.

- А что на тебя все пять лет находило?

- Ммм, и за них прости тоже! Я просто гад, сволочь, козёл! Я сам всегда вставал на защиту тех, с кем плохо обращаются, а с тобой вёл себя, как законченная скотина!

- Я просто понять не могу, почему?

- Я и сам не знаю! Ты простишь меня?

- А что тебе даст моё прощение?

- Много чего! Ну, хочешь, можешь ударить меня! Я заслужил!

- Я не...

- Я тебе гарантирую, что сдачи не дам!

Санька замахнулся.

- Стой, стой, а можно не кулаком, не хочу с фингалом ходить, или тогда не по лицу хоть...

- Как скажешь!

Он со всего маху ударил кулаком мне под дых. Я немного согнулся, убрав руки с его плеч. Было больно, но фанеру не пробил.

- Полегчало? - спросил я, немного отдышавшись и встав перед ним ровно.

- Не особо!

- Тогда можешь повторить!

- Тебе что, нравится, когда тебя избивают?

- Нет, не нравится, но я это заслужил!

Санька вновь замахнулся и влепил мне охуительную пощёчину, от которой у меня голова чуть не сделала поворот вокруг своей оси.

- Ты что, тренировался, что ли? - сказал я, потирая лицо.

- Нет! - и тут же последовала вторая пощёчина - уже по второй щеке, она была менее сильной, чем первая, но голова моя опять сильно дёрнулась от удара.

- Теперь мне действительно полегчало!

И снова пощёчина, ещё одна и ещё...

- Ты же вроде сказал, что тебе полегчало.

- Поспешил с выводом, но теперь уж мне точно легче стало, - и магнитик одарил меня своей ослепительной улыбкой.

Я обнял его, крепко прижав к своей груди.

- Прости, брат, я больше никогда не буду себя так вести!

- Я тебя уже простил! И лучше отпусти меня, а то вдруг кто-нибудь войдёт, а мы тут вдвоём, обнимаемся... мало ли что подумают!

Я выпустил парня из своих объятий и протянул ему руку.

- Друзья?

- Друзья! - ответил магнитик, крепко пожав мне руку.

Он завязал шнурки на кроссовке. Я обнял его за плечо. Мы так и вошли в спортзал - в обнимку, как старые друзья, что немало удивило наших одноклассников. Я и не подозревал, что все прекрасно знали о нашей, точнее, моей вражде.

- Ну, что, топор войны зарыт? - спросила Лиза, наша одноклассница.

- Да, зарыт! - ответил я.

- Ну, слава богу, а то весь класс за вас переживал!

я и предполагал, сегодня мы играли в баскетбол. Сашка ринулся играть, а я присел на скамейку у стены к Сашке-"новенькому" и Артёму. Они тоже не были настроены на игру, поэтому просто наблюдали за ней со скамьи.

- Нихуя себе! Это кто тебе так зарядил? - воскликнул Тёмка.

- Как кто? Нырков!

- И после этого ты его не порвал? - уточнил Сашка.

- Нет, я сам ему разрешил! Тем более что я это заслужил. Он врезал мне под дых. Я попросил его, чтобы по лицу кулаком не бил, и он дал мне леща, потом второго и так далее.

- Ну, на этой щеке пятерня чуть видна, а на этой она более чёткая, можно даже папиллярные узоры с пальцев срисовывать!

- Что, серьёзно?

- А что, щека разве не горит?

- Горит и ещё как горит! Лен, есть зеркальце? - крикнул я сидящей на соседней скамейке однокласснице.

- Да, есть! А ты что, хочешь на свои боевые шрамы полюбоваться? - спросила девушка, передавая мне зеркальце.

- Ага, именно так!

- Кто это тебя так?

- Много будешь знать, скоро состаришься... Ебут царя гороха! Нихуя себе! Как же это я с такой прелестью по школе теперь ходить буду? - ужаснулся я, увидев своё отражение в зеркале.

- Ничего, скоро всё пройдёт! - успокоил меня Тёма.

Мы сидели, обсуждая минувшие события, и тут боковым зрением я увидел, что прямо мне в лицо летит баскетбольный мяч. Я уже было приготовился его поймать, как вдруг откуда ни возьмись появился магнитик. Он в прыжке перехватил мяч и продолжил его траекторию полёта, летя на меня спиной. Я испугался, что он может ушибиться об стену или скамейку, мигом привстал и поймал его на лету. Прижав его к своей груди, как мама сына, я со всего маху ударился спиной о стену и сполз по ней на скамейку, удерживая парня. Я вдруг ощутил, что мне приятно держать в руках сильное, крепкое тело моего магнитика.

- Ты не ушибся? - спросил я его.

Саня спрыгнул с моих колен и присел передо мной на корточки.

- Благодаря тебе я абсолютно цел! А ты как?

- Я тоже в полном порядке!

- Ой, не надо было прыгать за мячом, но я думал, что он угодит тебе прямо по лицу, но я вот не подумал, куда полечу я вместе с ним.

- Всё нормально, Сань, можешь играть дальше!

Но тут все собрались вокруг нас, и со всех сторон посыпались фразы: "Вы видели, как он высоко за мячом прыгнул, а как Сашка его поймал, ой, а в стену его как припечатало!" - и всё в том же духе. Наконец, вмешался учитель и отправил всех играть дальше.

С тех пор мы с моим магнитиком стали друзьями. Наблюдая за ним со стороны, я не мог понять, как можно было испытывать неприязненные чувства к такому классному парню: весёлому, общительному, энергичному, доброму, который может смело постоять и за себя, и за друга. Теперь, когда мы пересекались взглядами, я не ощетинивался, а улыбался ему в ответ. Вообще, никто не мог устоять перед его улыбкой! Даже если у человека паршивое настроение, магнитик подойдёт, улыбнётся, скажет пару слов, и вот грустящий уже улыбается ему в ответ.

Моё чувство ненависти к Саше как рукой сняло. Видимо, именно рукой и сняло! Но на поверхность теперь выплыло то, что как только настигало меня раньше, сразу же подавлялось ненавистью. Я стал с большим нетерпением ждать встречи с Сашей. Как только я его видел, меня каждый раз бросало то в жар, то в холод, ладони становились влажными, а сердце громко колотилось, грозя выпрыгнуть из груди...

Закончился учебный год. Родители отправили меня по путевке в Питер на восемь дней. У нас была большая группа. Мы все были из разных городов области. Я был в старшей группе, в которой моих сверстников было человек двенадцать, в том числе пятеро девчонок. Одна уже окончила школу и осенью начинала учиться в универе. Она-то и лишила меня девственности. Когда я спросил, почему она выбрала меня, девушка ответила, что выбрала самого смазливого парня из группы, а моя спортивная фигура сыграла немалую роль в её выборе. Ещё она добавила, что ей пришлось побороться с остальными девчонками за меня, так как все они запали на мою персону, поэтому она сама в первый же день на прогулочной экскурсии по Питеру взяла меня за руку. Она была стройной красивой девушкой, к тому же голубоглазой блондинкой с вьющимися до плеч волосами, да и грудь у неё была что надо, так что я ничуть не пожалел о том, что она опередила других девчонок.

Каникулы закончились, и я снова пошёл в школу в последний, выпускной класс. Я похвастался перед одноклассниками фотками из Питера и своей первой девушкой, которая сделала меня мужчиной!

Вот и закончились наши школьные годы, отгремел выпускной, и мы, простившись друг с другом, разъехались кто куда. Тёма поступил в университет в областном центре, Санька-"новенький" тоже поступил в универ, только в соседнем городе, в десяти километрах от нашего районного центра, а мой магнитик вообще поступил в военный институт и укатил в Рязань. Я же поступил на юрфак в одном крупном городе на юге страны за полтысячи километров от дома.

Первый учебный год в универе пронёсся очень быстро. Масса впечатлений, новые друзья и т.д. Я сдал летнюю сессию досрочно, как и первую, на одни пятёрки. Учёба в универе мне давалась гораздо легче, чем в школе, причём дома (а жил я на квартире, а не в общаге) я практически не занимался, я просто слушал преподавателя и запоминал всё, сказанное им, плюс читал конспекты, которые я старательно писал...

Вот я дома. Повалявшись пару дней на диване, я всё же решил выбраться из своей берлоги и прогуляться по городу, хотя гулять мне было не с кем, так как у всех моих друзей, в том числе и у Сашки-"новенького" (к которому так и приросла эта кличка), и у Тёмки вовсю ещё шла сессия. Через неделю Сашка с Тёмкой, наконец, сдали сессию и приехали домой. Мы закатили пирушку по этому поводу. К этому моменту практически все мои бывшие одноклассники сдали сессию и вернулись домой, так что народу на ней было много. Мы устроили, так сказать, свой вечер встречи выпускников.

От моего магнитика долго не было вестей. Я даже не знал, когда у него будет отпуск. В конце мая я написал ему, что сессию у меня получается сдать досрочно, так что я скоро буду дома, но ответного письма от друга не получил. Это был 2001 год, так что мобильных у нас тогда ещё не было, тем более у студентов, так что приходилось нам общаться по старинке - письмами. Так вот, мы с друзьями гуляли каждый день, а от Санечки из Рязани не было ни слова.

Наступило уже первое июля. Я проснулся часов в девять и направился к почтовому ящику. Газета есть, писем нет. Я вернулся в дом и набрал телефон квартиры, где жил целый год

Мама, уходя утром на работу, попросила меня сходить на почту и отправить заказное письмо. Я, позавтракав, оделся и направился на почту. Рядом с почтой было здание нашего районного военкомата. Когда я проходил мимо, дверь этого учреждения открылась, и из неё вышел парень в форме десантника. Парень одарил меня знакомой лучезарной улыбкой. "Саня!" - сквознуло у меня в голове. Я стоял как вкопанный, не в силах пошевелиться. Сердце забилось с бешеной силой, перекрыв доступ кислорода в лёгкие. Голова у меня закружилась, в горле моментально пересохло, казалось, что я вот-вот упаду в обморок. Мой магнитик подскочил ко мне и приветственно обнял меня, приподняв над землёй.

- Здорово, братан! - прокричал он, опустив меня на землю, - я так соскучился!

И он снова крепко меня обнял. Я его тоже обнял.

- Привет, мой магнитик, я тоже очень скучал по тебе! - ой, блин, я что, сказал это вслух?!

- Сань, ты что, не рад меня видеть? - удивлённо поинтересовался Сашка, выпустив меня из своих объятий.

- Санёк, я очень рад тебя видеть! Я каждый день проверял почтовый ящик, вдруг ты напишешь мне о том, когда ты приедешь, и твоих родителей замучил, спрашивая их о твоём приезде при каждой встрече.

- Понятно. А как ты меня назвал? - с игривой улыбкой задал он новый вопрос, который я так надеялся не услышать.

- Подожди немного. Я сейчас отправлю письмо... - и я рванул к почте.

Заскочив в узкий коридорчик, я опёрся спиной о стену и отдышался - в прямом смысле этого слова. Придя в себя, я вошёл в помещение почты. Очереди, по счастью, там не было. Я оформил письмо и поспешил к моему магнитику.

Вышел я к нему, уже широко улыбаясь. Приобнял его за плечо.

- Ну, что, пошли домой, или у тебя ещё тут дела? - поинтересовался я. - Что ты делал в военкомате? Никак со службой расстаться не можешь?

- Нет, пошли домой. В военкомат я заходил, потому что мне нужно было отметиться, что я прибыл в отпуск. А ты когда на мой вопрос ответишь?

- Помнишь, когда к нам Сашка-новенький перешёл?

- Ну, да!

- Он уже через неделю заметил, что у нас с тобой что-то не всё ладно. Вот он и поинтересовался у меня, по какой причине мы друг друга одаряем ненавидящими взглядами.

- Я-то на тебя так смотрел, потому что это ты на меня так смотрел, это меня сильно задевало, и я платил тебе тем же! - как бы оправдываясь, пояснил Санька.

- Да, всё понятно. В общем, я задумался над его словами, и мне пришло в голову такое сравнение, что мы с тобой как два однополярных магнита, которые при сближении отталкиваются друг от друга. Вот с тех пор про себя я и зову тебя "мой магнитик"! Ты не обижаешься на меня за это?

- Конечно, нет. Тем более аналогия проведена тобой идеально! Я даже буду не против, если ты меня так будешь звать и вслух - ну, не при людях, конечно.

- Хорошо, Магнитик.

- Ну как, Санёчек, девчонки до сих пор тебя снимают, или и ты их снимать начал? - подколол меня парень, припоминая питерские события.

- Да по-всякому бывает, но зачастую я их. Вообще-то я давно уже никого не снимал, потому что встречаюсь с одной девушкой, и сейчас, уезжая домой на лето, мы пообещали друг другу хранить верность!

- Ага! А рукоблудие изменой не считается?!

- Магнитик! Ты что-то хамеешь!

- Можно подумать, что за месяц ни разу не вздрочнул!

- Мне неловко с тобой это обсуждать. Это всё же личное.

- Да что ты строишь из себя целку валдайскую! Прям смотри какой!

- Кого строю?

- Да это у нас такое выражение. Так что, на вопрос ответишь?

- Магнит, заткнись, не нарывайся!

- Значит, дрочишь!

- Ну...

- Ладно, извини. Это просто сказываются долгие месяцы казармы. Там ни от кого ничего не утаишь, так что разговоры о сексе у нас часто бывают. Кто с кем, как...

разговором мы быстро дошли до дома. Родители встретили Саньку бурей эмоций, так что я уже собрался уходить и потихоньку начал отходить к калитке.

- Сань, не уходи, пожалуйста! Я сейчас мигом в душ, переоденусь и...

- И сядете за стол, - перебила Саньку его мама. - Пока ты будешь собираться, я быстро накрою на стол. Я наготовила всякой вкуснятины - как знала, что ты сегодня приедешь! Отец! Что стоишь? Дуй за бутылкой в магазин! Сын наконец-то дома!

Сашкин папа, схватив в прихожей барсетку, поспешил в магазин.

- И купи ещё что-нибудь вкусненького! - добавила мать.

- Хорошо, я мигом!

- Саш, я сейчас приду. Мне нужно позвонить.

- Только быстрей возвращайся.

Я жил в квартале от Сашки, так что через минуту был уже дома. Там я набрал рабочий телефон мамы.

- Ма, привет! Сашка приехал!

- Это ты к тому, что не поедешь сегодня с нами к бабушке с дедушкой в деревню?

- Ага!

- А кто в огороде помогать будет?

- Ну, ма!

- Ладно, вижу, что взывать к твоей совести бесполезно, тем более ты все глаза просмотрел, ожидая друга. Только смотри: если будете у нас дома гулять, чтобы всё чисто было! Мы с отцом в воскресенье к вечеру приедем. И смотри, чтобы внуков не было!

- Мам, ты самая лучшая! А за внуков не переживай: вырастим!

- Ах ты, гадёныш! Доучись сначала!

- Мама, я тебя люблю! Пока!

Я вернулся к Сашке домой. Его мама уже вовсю накрывала на стол.

- Сань, а что же ты не позвал Саньку с Артёмкой? Мне-то мой Санька крикнул из ванны, чтобы я их позвала, но я их телефонов не знаю.

Я позвонил друзьям, и, когда Санька вышел, уже переодевшись, они были тут как тут. Мы целый день провели за столом, рассказывая друг другу истории из нашего студенчества, а Санька - о буднях курсантского жития, и проболтали так до вечера.

Было уже около девяти часов вечера, когда мы собрались идти в летний диско-бар. Там мы встретили наших одноклассниц и вскоре веселились уже приличной толпой. В полночь бар закрылся, и мы побрели домой, весело хохоча чуть ли не от любого слова. Сашка с Артёмом отсеялись первыми, так как жили ближе нас. Я обнял Магнитика за шею, положив руку ему на плечо, а он обнял меня за талию. По дороге мы беседовали. Мой Магнитик рассказывал мне о том, как тяжело дался ему этот год, сколько раз он хотел плюнуть на всё и написать рапорт об увольнении. Так мы дошли до его дома.

- Ну что, Сань, спать пойдёшь? - с горечью в голосе спросил у меня мой Магнитик.

- Если ты не хочешь спать, то можно у меня дома в беседке посидеть. У меня даже пиво есть холодненькое!

- А родители твои не будут ругаться, что мы бубним под окнами?

- Не будут. Они в деревне у бабули до воскресенья.

- Тогда пошли.

Я открыл калитку и проводил Саньку в беседку, включил свет и принёс пиво и бокалы... Мы просто сидели и болтали обо всём. Мы не виделись год и наивно решили, что его можно наверстать за одну ночь.

Неожиданно Саня замолчал, прервав свой рассказ.

- Знаешь, Санёчек, опять и опять рассказываю я тебе не то, что давным-давно должен был рассказать.

- Сейчас, подожди, я за пивом сбегаю, - и я побежал в дом.

- Вот так всегда! - услышал я вслед.

- Вот, я принёс.

- Вижу, наливай.

Я снова сел рядом с ним.

- Ой, я к пиву забыл принести, я ...

- Может, хватит от меня бегать? - рыкнул Санька и, удержав за руку, аккуратно снова усадил меня на место.

В это время он исподлобья смотрел на меня таким печальным взглядом, как провинившийся щеночек смотрит на своего хозяина.

- Я весь во внимании! Больше без Вашего позволения с места не сдвинусь!

- Да я, ммм, не в том... не в том смысле сказал. Ты... ты всю жизнь от меня бегаешь, - проговорил Санька как-то тихо, протяжно, выдавливая из себя каждое слово, как будто это действие причиняло ему немалую боль.

Он взял меня за руку и посмотрел мне в глаза, ожидая от меня хоть какой-нибудь реакции, но я сидел, как полный болван, не понимая, что он сказал сейчас что-то, очень важное для нас обоих.

- Магнитик, ты о чём? Я вроде от тебя никуда не бегаю.

- Чёрт! Как же всё это тяжело... Я сам виноват! Нужно было давно поставить точку в этом деле, и будь что будет!

- Да о чём ты, чёрт возьми?! Ты меня реально пугаешь! С тобой что-то случилось?

- Я тебя люблю! - выпалил он вдруг на одном дыхании. - Я всегда тебя любил! И тогда, в раздевалке, эти пощечины - это был крик души, смешанный с болью, которую ты мне причинял, и с самой нежной и искренней любовью!

Меня как будто оглушили. Я сидел, пытаясь осознать, что он мне сейчас сказал, но в голове у меня не было ни единой мысли.

- Ну, ответь хоть что-нибудь! Не молчи! Умоляю!

У меня эта новость никак не укладывалась в голове. Я не знал, как реагировать на неё, что делать, как себя повести в этой ситуации.

- Санечка! Ну, как же так? Я же парень!

- Я поначалу пытался себя переубедить, думал, что это не любовь, я и сам не мог поверить в то, что люблю другого парня. А потом, потом я смирился с этим чувством. Я был абсолютно убеждён в том, что ты догадался о моём чувстве, поэтому и избегал меня, либо одаривал меня таким испепеляющим взглядом презрения. А помнишь, тогда, на алгебре, я коснулся рукой твоей спины, и ты так выгнулся, пытаясь отдалиться от моей руки, что это лишний раз меня убедило в том, что ты всё знаешь и презираешь меня за это. Мне было так стыдно, мне казалось, что все это видели!

- Как же ты мучился! А я, блядь! Тебе и без того было плохо, а я ещё так по-свински себя с тобой вёл! Какой же я монстр! Я до конца жизни буду себя корить!

- Да ладно, всё давно прошло! Мы с тобой лучшие друзья, и ты давно загладил свою вину той пощёчиной.

Санька придвинулся ко мне, посмотрел в глаза и поцеловал меня. Я хотел его оттолкнуть и даже упёрся руками в его накачанную грудь, но мою волю к сопротивлению сломали нежность прикосновений его пухлых тёплых губ, поглаживания его руки по моему затылку. На меня нахлынуло то чувство, которое я испытал, когда увидел Сашку на пороге военкомата: ком в горле, нечем дышать, сердце выпрыгивает из груди, голова кружится... Я крепко прижал его к себе и ответил парню страстным поцелуем. Его губы ласкали мой язык, потом наши языки ласкали друг друга. Сознание попросту отключилось! Я был безумно счастлив, целуя его, лаская его мускулистое тело.

- Мой любимый Магнитик, пошли в мою комнату!

Он ответил мне поцелуем, и мы пошли. Мы раздевались, раскидывая вещи по всей комнате, чуть ли не срывая их друг с друга. Мозг явно не работал, нами двигали одни лишь инстинкты и чувство, страстное всепоглощающее чувство! Как это было приятно: его поцелуи, нежные прикосновения его язычка к моему телу, от которых всё внутри взмывало куда-то и отзывалось мелкой дрожью тела.

Саша снял с меня последнюю преграду - мои плавки. В награду он получил мой член, который стоял, как бетонный столб (20 сантиметров в длину, идеально ровный, с большой головкой). Парень с нетерпением взял мой член в рот, но из-за своих размеров агрегат заходил ему в ротик всего наполовину. Никто из нас ранее не занимался сексом с парнем, поэтому науку мужской любви мы постигали вместе с нуля, прислушиваясь друг к другу и делая то, что приносило особенное удовольствие партнёру. Как приятны были его прикосновения! Парень покрывал поцелуями каждый кусочек моего тела! Его пухлые губки снова нежно обхватили мой член, а его язычок стал ласкать головку.

Я попросил его, чтобы он лёг рядом со мной. Его член тоже стоял, как кол, он был длинный, почти как мой, но тоньше и с большой головкой. Его запах ещё больше опьянил меня. Я прильнул лицом к паху друга, вдыхая его запах, затем кончиком языка начал ласкать его крупные, практически не волосатые яички, медленно продвигаясь по ним к члену. Пройдясь поцелуями по всей длине его члена, я взял в рот головку. Я и представить себе не мог, что это так приятно - ласкать член другого парня!

Магнитик между тем раздвинул мне пошире ноги и принялся пальчиком ласкать колечко ануса. Смочив слюной, он осторожно ввёл свой пальчик в меня. Сначала мне было немного неприятно, однако потом это стало приносить мне какие-то новые, но весьма приятные ощущения. Затем к первому присоединился второй, а потом и третий палец.

- Санёчек, ты готов?

- Я весь твой! Я очень тебя хочу, поэтому нам ни к чему медлить!

Встав с кровати, Сашка нашёл в комнате какой-то крем и смазал им свой член и мою попку. Согнув в коленях мои ноги и разведя их пошире, он устроился сверху. Я почувствовал, как головка его члена упёрлась в колечко моего ещё девственного ануса. Она была такой горячей, что мне захотелось, чтобы она как можно скорее оказалась внутри меня. Мой Магнитик надавил на колечко, но барьер им взят не был. Тогда он надавил ещё сильнее, помогая своему бойцу рукой, и меня пронзила резкая боль, но Саня продолжал вводить свой член всё глубже в моё тело. Я застонал и поморщился от боли.

- Санечка! Хватит меня мучить! Давай резко, как пластырь!

- А вдруг тебе будет сильно больно?

- Ясный хер, что будет, но ради тебя я потерплю.

резко ввёл в меня свой кол так, что его яйца шлёпнулись о мои ягодицы. Я не сдержал крик, так как боль была такой сильной, что мне показалось, что меня порвали пополам. Дав мне немного привыкнуть к боли, мой Магнитик стал медленно двигать бёдрами. Боль начала постепенно вытесняться приятными ощущениями. Внизу живота появилась какая-то истома, и тепло волнами начало растекаться по всему телу. Мне хотелось, чтобы он трахал меня сильнее и глубже. Я стонал от удовольствия, как последняя шлюха. Повинуясь моим просьбам, Магнитик трахал меня теперь размашистыми движениями, то почти полностью вынимая член из меня, то вгоняя его в моё тело по самые яйца. Массаж простаты давал о себе знать. Я даже не помню, чтобы у меня так стоял член и чтобы так жутко хотелось кончить.

Магнитик увеличил темп движений. Стало понятно, что он скоро кончит. Я попросил его секундочку подождать, соскочил с кровати и побежал в ванную. Оттуда я вернулся с мокрым полотенцем. Хорошенько обтерев его член, я принялся его сосать. Через пару минут Санёчек бурно кончил мне в рот. Спермы было так много, что я не успевал её глотать. Она была приятного терпкого вкуса, слегка солоноватая. Я ещё пару минут ласкал его член, но он так и не опал, только стал чуть-чуть мягче.

- Санёк, а ты что думал, что всё так быстро закончится? Я же два месяца без секса и без дрочки! - сказал мой Магнитик в ответ на мой вопросительный взгляд по поводу его стоящего после оргазма члена.

Затем парень лёг на спину, и я проделал то же самое с его попкой. Это было просто непередаваемое ощущение! Его норка была такой узкой, такой горячей! Он тоже попросил, чтобы я резко ввёл в него член. Но я не так долго трахал его, как он меня. После такого массажа простаты я кончил минут через пять. Магнитик тоже выпил всю мою сперму до последней капли. Такого оргазма я ещё никогда не испытывал! Я даже сам испугался, когда из меня хлынула первая струя спермы. Она была такой долгой, что я подумал, что писаю ему в рот, а не кончаю. Только ураган неземного наслаждения безапелляционно свидетельствовал о том, что это всё-таки оргазм.

Мы с ним покувыркались всю ночь, да что там, ночь и утро, так как на часах было уже восемь часов утра, когда я взглянул на них, перед тем как заснуть в объятиях моего любимого Магнитика...

Я проснулся в два часа дня и тут же почувствовал тепло тела моего друга. Он нежно перебирал пальцами волосы на моём затылке, а второй рукой крепко прижимал меня к своей груди. Я был очень счастлив от того, что это был не сон.

- Добрый день! - сказал Санёчек, нежно поцеловав меня в лоб.

- Добрый! А ты давно проснулся?

- Где-то час назад.

- А что меня не разбудил?

- Зачем? Ты так сладко спал! К тому же я не мог лишить себя удовольствия держать тебя в своих объятиях. Я ведь лет пять об этом мечтал.

- Пойдем завтракать, а то есть жутко хочется.

- Пошли.

Я достал из холодильника котлеты и салат, приготовленные вчера мамой перед отъездом к бабушке, налил нам чаю и накрыл на стол. Мой Магнитик сидел за столом какой-то грустный, уставившись в одну точку.

- Магнитик, почему такой несчастный вид?

- Нет, я счастлив, но я не должен был себя так вести с тобой. Я повёл себя как эгоист.

- Ты это о чём?

- О нашей ночи!

- Тебе что-то не понравилось?

- Ты что?! Я даже и не мечтал о таком!

- Тогда в чём же дело?!

- Я понимаю, что ты на это решился по пьяни и из жалости ко мне, а я, как последний подонок, воспользовался твоей добротой, снисходительностью.

Эти слова меня просто взбесили и ранили до глубины души. Я подскочил к нему и со всего маху дал ему пощёчину. Потом, схватив парня за плечи, я поднял его на ноги.

- Чтобы я такого больше никогда не слышал! Ты этими словами очень сильно меня обидел! Разве тебя не убедило то, что я всю ночь кричал о том, что люблю тебя?

- Я просто не могу в это поверить! Ты ведь любимец девчонок. У тебя их было уже раза в три больше, чем у меня. Кроме того, ты же меня всю жизнь ненавидел. Хотя мы с тобой и помирились, я никогда до конца не верил в то, что такая ненависть может пройти за каких-то пятнадцать минут.

- Глупый! Я, конечно, только вчера вечером, ну, когда ты меня поцеловал, понял, что безумно тебя люблю. Я же тогда совсем пацаном был! Нахлынуло на меня какое-то чувство, но я не понял, что это любовь, потому что я тогда вообще не знал, что такое любовь, а тем более к пацану, поэтому и решил, что это ненависть. К сожалению, ненависть мне была больше понятна, чем любовь, видимо, поэтому я так безукоризненно и играл это чувство, а также весьма неплохо сам себя убедил в этом. Я ведь вчера, когда увидел тебя там, у военкомата, и когда ты ещё спросил, рад ли я тебя видеть... я не показывал признаки радостной встречи, так как был на грани обморока от того, что снова тебя увидел. У меня сердце так бешено колотилось, что в итоге застряло в горле, перекрыв дыхание. Поэтому не смей мне больше говорить о том, что я с тобой переспал из жалости. Я тебя люблю! Слышишь, люблю!

- Прости, пожалуйста! Я ведь этого не знал. Ты для меня как самая яркая звезда в ночном небе, такая желанная и такая недосягаемая, поэтому мне так сложно было поверить в то, что ты меня любишь.

- Ну а теперь-то ты веришь?

- Конечно, верю и рад этому до умопомрачения!

Каникулы наши пролетели довольно быстро, хотя и довольно весело. Мы с друзьями устраивали пикники, выезжали на природу с ночёвкой, ходили по ночным клубам. А когда или меня, или моего Магнитика родители озадачивали какой-нибудь работой по дому, а было это практически каждый день, мы помогали друг другу, чтобы у нас было больше времени для того, чтобы погулять. Родители мои не могли нарадоваться, глядя на нас

То же самое было и с его родителями: стоило им только попросить сына помочь в чём-то, как он звал меня на помощь, и мы, как два бульдозера, быстро всё делали. Как только выпадало такое время, когда мы оказывались наедине и нам никто не мог помешать, мы, естественно, занимались... - в общем, чем-нибудь интересным.

Но неизбежно пришло время нам прощаться. Мы договорились писать друг другу, а также придумали условные знаки, так как ни я, ни он не мог гарантировать, что наши письма никто не прочитает, а предавать огласке наши отношения у нас не было никакого желания.

В день расставания мы встретились рано утром и отправились за город. Мы провели весь этот день вместе. Прогуливаясь по лесу, мы держались за руки, целовались - в общем, наслаждались обществом друг друга. Вернулись мы уже к прощальному ужину, который совместно устроили нам наши родители. Мой Магнитик уезжал поздно вечером, а я рано утром. Тёме с Саней-новеньким повезло больше: так как они учились недалеко от нашего городка, то уезжали на учёбу только через два дня.

Расставание у поезда получилось более тяжёлым, чем мне представлялось. По селектору объявили о прибытии его поезда, и вдали показался яркий свет. Мама Саньки, расплакавшись, обняла сына на прощание. Отец, тоже смахнув скупую слезу, крепко обнял Саньку, пожелав ему лёгкой службы и учёбы и скорейшего возвращения домой. У самого у меня кошки на душе скребли, я еле сдерживал накатившие на глаза слёзы. Ещё бы, у него отпуск только в феврале, а у меня каникулы заканчиваются как раз первого февраля, и велика вероятность того, что мы не увидимся с ним целый год! Мой Магнитик подошёл и крепко обнял меня. Он тоже едва сдерживал слёзы. Вот он сел в вагон, и поезд увез от меня мою любовь.

Вернувшись домой, я сказал родителям, что пойду гулять. Хотя было уже за полночь, но меня не остановили просьбы матери остаться дома. Я вышел из дома и побежал по улице. Опомнился я, когда оказался в парке у нашей школы, в котором уже никого не было. Я брёл по пустынному парку. Слёзы катились у меня по щекам сами собой. Вдруг у меня внутри что-то сжалось, и из груди вырвался истошный стон - такой, будто мне вырвали сердце. Я упал на колени, держась за живот, и залился слезами. Я не знаю, как я смог успокоить свою истерику, затем сел на рядом стоящую лавочку и начал сам себя утешать, что он же, в конце концов, не умер, он вернётся, полгода пролетят быстро, и мы снова встретимся.

Вернулся я домой за полтора часа до моего поезда. Тщательно умывшись холодной водой, чтобы меньше было видно следы моей недавней истерики, я вышел к родителям и попросил их не провожать меня до поезда, так как им нужно отдохнуть - утром ведь им на работу.

Первую неделю мне было особенно тяжело. Моя девушка места себе не находила, не понимая, что со мной. Я был всё время задумчивый, грустный. Потом я наконец-то получил от него письмо и прочитал в тексте кучу искусно замаскированных знаков, говорящих о том, что он любит меня и жутко скучает, в каждой строчке было зашифровано: люблю, люблю, люблю! Даже больше, чем я зашифровал в недавно отправленном ему письме. После этого я понемногу стал приходить в себя. Письма мы друг другу писали очень часто.

На зимних каникулах случилось самое страшное. Я уже придумал, как задержаться дома, чтобы дождаться милого: решил тупо купить больничный в поликлинике. Но Санёк написал, что ему придётся задержаться ещё на две недели. Такой срок был просто нереален для моей задержки дома, и мне пришлось уехать на учёбу.

Долго и мучительно длился второй семестр, то есть четвёртый. Закончив второй год обучения снова на одни пятёрки, я вернулся домой, но до такой долгожданной встречи надо было ждать ещё два месяца. В последнем письме Санечка написал, что точной даты, когда их отпустят в отпуск, он не знает. Вообще-то отпуск начинается с первого августа, но многих задерживают, и лишь единицам удаётся уехать раньше и то только за большие заслуги... До первого августа оставалось ещё три дня, плюс почти двое суток дороги. Я считал каждый день и молил бога о том, чтобы у Саши всё получилось, чтобы его отпустили вовремя.

я проводил родителей в санаторий, одному в пустом доме мне стало ещё тяжелее. Нужно было чем-то себя занять. Я отправился на кухню и принялся готовить еду. Я приготовил мясной салат, мясо по-французски, картофель фри. Есть мне особо не хотелось, но был уже третий час дня, а я с утра кроме кружки чая ничего ни ел и не пил. Нужно было поесть. Я взял тарелку, подошёл к плите и тут услышал, как хлопнула входная дверь. "Наверное, это тётя Света, Сашина мама, наши родители тоже сдружились, все праздники отмечали вместе, как в семейном кругу. Знает, что мои родители уехали, вот и пришла позвать на обед", - подумал я.

- Тёть Свет, проходите, я на кухне.

- Привет! - тихо, почти шёпотом прозвучал в тишине его голос.

Не веря своим ушам, я резко обернулся. Это и правда был он! Мой Магнитик стоял, упёршись плечом в дверной косяк, улыбаясь мне своей неотразимой улыбкой.

У меня от счастья потемнело в глазах, руки стали ватные, и я выронил тарелку, которая вдребезги разбилась, ударившись об пол, ноги мои подкосились, и я грохнулся на рядом стоящий стул.

- Боже, Саня, что случилось? С тобой всё в порядке? Ты побелел, как простыня! - с тревогой затараторил мой Магнитик, кинувшись в мою сторону.

Я бросился ему навстречу. Слезы полились у меня ручьём. Я крепко обнял его за шею и стал целовать его лицо, губы. Он так же крепко прижал меня к себе и всё целовал, целовал...

Не выпуская любимого из своих объятий, я положил голову ему на грудь. Слыша биение его сердца, я начал успокаиваться. Я уже не рыдал, только всхлипывал, как у мамы на коленках.

- Санечка, любимый, что случилось? Что-то очень плохое?

- Нет, наоборот, хорошее! Ты наконец-то приехал. Я тебя дождался!

- Так это всё из-за того, что ты так обрадовался моему приезду? Разбитая тарелка, подкосившиеся ноги, белое лицо, слёзы?

- Угу.

- Санечка! Ты что, правда меня так любишь?

- Да!

- Слушай, ну тебя так и удар хватить может! Хочешь, я брошу училище и переведусь в какой-нибудь гражданский ВУЗ поближе к тебе? Я ведь тоже не могу без тебя жить! Я, может быть, так наглядно не показываю свою любовь к тебе, но ты не представляешь, что творилось у меня в душе, когда я наконец увидел тебя! А сейчас в душе моей такое ликование от того, что я могу тебя обнять, что моё сердце вот-вот выпрыгнет из груди!

- Я это слышу. А насчёт смены училища - забудь об этом! Я ни за что на свете не позволю тебе отказаться от своей мечты из-за меня! Все испытания, что судьбой даны, мы стойко преодолеем. Если бы мы не расставались, разве была бы у нас такая встреча?

- Но расставание невыносимо! Санечка, ты не представляешь, как я сейчас счастлив! Так любить кого-то - само по себе счастье, но когда твоё чувство взаимно, да ещё так взаимно, это просто уносит меня на седьмое небо от счастья! Я просто завидую сам себе, это так чудесно, что я всё равно себя ловлю на мысли, что это не может быть реальностью, что ты меня всё-таки не любишь. Ну скажи, за что ты меня так любишь? Я ведь простой парень, ни рожи, ни кожи, ни денег, ни положения.

- Мой любимый Магнитик, а разве любят за что-то? Я люблю тебя просто потому, что ты - это ты. К тому же у тебя какой-то комплекс неполноценности. Ты очень симпатичный парень. Ты, может быть, не замечаешь, но девчонки на тебя ой как засматриваются. Плюс спортивная фигура. Посмотри, какие мышцы!

- Ой, какие девчонки?! Когда это ты видел, что они на меня засматриваются? Мы же год не виделись.

- Да ещё со школы! А прошлым летом? Забыл? Так что хватит прибедняться!

- Спасибо тебе за то, что ты у меня есть! И ты только мой!

- Магнитик, повтори, пожалуйста!

- Спасибо...

- Нет, что я твой!

- Ты мой, ты мой, ты мой! Ты мой любимый и принадлежишь только мне!

- Я тебя люблю! Но чтобы не остаться вдовцом, я тебя сейчас покормлю, а то ты так умрёшь с голоду!

Так мы и виделись один месяц в году, но чувства наши не остывали от этого. Мы хранили данный друг другу обет верности. То есть с девушками можно, а с парнями ни-ни!

Всё-таки странная у нас была любовь. Мы любили друг друга до беспамятства, но при этом мечтали о том, что когда закончим учиться, то поселимся по соседству, женимся на хороших девушках, и у нас будет по двое сыновей. Конечно, нашим планам могло помешать распределение после военного училища, но, к счастью, мой Магнитик получил распределение в соседнюю область. Это, конечно, было далековато, но всё же не Сибирь. Тем более его часть располагалась в областном центре, так что я планировал переехать туда с женой и найти там работу. Кстати, я женился тем же летом, когда закончил ВУЗ. Дату свадьбы специально приурочили к отпуску моего Магнитика. Естественно, он был моим свидетелем на ней.

После свадьбы мы с женой переехали в областной центр. Вскоре я нашёл там работу в одной крупной фирме, а Лена, моя жена, устроилась в банк в кредитный отдел. В общем, наша семейная жизнь началась удачно, так как финансовых тягот наша молодая семья не испытывала. Я очень переживал из-за того, что слишком поздно узнал о том, куда направят служить моего Магнитика. Я сломал голову, ища причину или повод для переезда. Тут была квартира, хорошая высокооплачиваемая работа, как при этом объяснить Лене необходимость переезда?!

Но проблема, так сказать, решилась сама собой. Мой Магнитик весьма неплохо начал службу и уже через год с небольшим дослужился до капитана, но вскоре после этого в армии началась реформа. Как оказалось, стране не нужно столько офицеров, и Санька попал под сокращение. Он вернулся в дом родителей. Узнав это, я взял пару дней отгулов и отправился к нему. К счастью, у Лены был завал на работе, так что даже на выходные она приехать не обещала.

Когда я его увидел, то у меня чуть сердце не остановилась. Такого депрессивного состояния я ни у кого не видел. Он был худой, осунувшийся, небритый, лицо какое-то замученное, всё серое, а его прекрасные глаза были какими-то запавшими и мутными, от былого огонька в них не осталось и следа. Увидев меня на пороге, Саня бросился мне на шею и зарыдал.

- Мой Магнитик, что с тобой происходит?

- Санёчек, я просто не знаю, что мне дальше делать! Я же столько перенёс, столько выдержал ради того, чтобы стать военным! Сколько раз я хотел бросить училище! Я даже променял столько лет рядом с тобой на учёбу ради службы в армии, а меня выкинули из неё, как протёршуюся половую тряпку! Санечка, ну скажи, за что мне это, за что?!

Да, только тогда до меня дошло, чем для него была служба! А это сокращение - это не просто потеря рабочего места, а потеря цели в жизни, к которой он так стремился, преодолевая все тяготы. Я ничего не мог сказать ему в ответ, я просто его слушал, давая возможность другу выговориться. Когда он немного успокоился, я попытался его подбодрить, стал говорить, что жизнь на этом не заканчивается, что он найдёт ещё себя в жизни, но всё было тщетно.

Санины родители были рады моему приезду. Его мама пожаловалась мне на то, что всю неделю до моего приезда мой Магнитик пил не просыхая, почти ничего не ел и ни с кем не разговаривал.

Моему любимому человеку, как никогда, нужна была моя помощь, поддержка, но мои выходные подходили к концу, и я реально не знал, что делать дальше. С одной стороны, мне нужно было возвращаться к жене и на работу, а с другой, я просто не мог его оставить в таком состоянии. Тогда я решил пригласить его пожить немного у меня. Посоветовавшись с Леной, я так и сделал. Саня моё предложение принял.

Где-то ещё неделю его состояние оставалось прежним. Он безвылазно сидел в квартире, разве что за исключением похода в магазин за очередной бутылкой водки. Я пребывало в отчаянии, так как никак не мог помочь другу. Ленино терпение тоже подходило к концу, и её можно было понять: кому понравится, приходя домой, каждый вечер видеть пьяную унылую физиономию практически постороннего ей человека?! Придя как-то пораньше домой, я решил, что хватит сюсюкать с другом, что мне надо серьёзно с ним поговорить. Саня был не в хлам пьян, а значит, он хотя бы поймёт, что я ему хочу сказать.

- Сань, я хочу с тобой поговорить!

- Бля! Это звучит как стандартная фраза в дешёвом сериале, за которой ничего хорошего ждать не приходится.

- Сань, так дальше продолжаться не может! Сколько можно! Ты так сопьёшься или сбрендишь, а скорее всего, будет и то, и другое одновременно.

- Всё понятно, я тебя обременяю. Прости, я завтра же уеду домой.

- Идиот! Да я совсем не о том! Хватит, наконец, себя жалеть! Всё - то, что ушло, уже не вернёшь, так живи дальше! Чего ты добиваешься своим поведением?

- Санечка, любимый мой, что же мне делать? Я просто не знаю, как мне быть!

- Тебе что, блядь, служба совсем все мозги отбила? Ты что, без командира никакого решения принять не можешь?! Мне кажется, что поделом, что тебя из армии турнули, потому что ты просто тряпка, а таким в армии не место!

- Саша, ты что такое говоришь?! - удивлённо спросил Санька, и с его глаз скатилась слеза.

"Нужно остановиться, - подумал я. - Нет, нужно довести разговор до конца, а то всё напрасно", - а вслух произнёс:

- Что ревёшь?! Я тебе сказал: хватит, наконец, себя жалеть!

- Я не могу, у меня на это просто нет сил. Это как болезнь, и я не знаю как, да и не хочу её лечить.

- Не знаешь?! Зато я знаю! - крикнул я, ударив его кулаком в пресс.

Восстановив дыхание, Саня выпрямился и стал напротив меня.

- Это вряд ли помо...

Не дав ему договорить, я влепил ему охуительную пощёчину.

- Сань, ты...

Вторую, третью...

- Стоп, стоп, стоп! Я всё понял! Хватит объяснять! - прокричал мой Магнитик, истерически хохоча.

- У тебя что, истерика?

- Нет, просто рецепт лекарства мне до боли знаком! - сквозь смех сказал мой Магнитик.

- Как долго я ждал твою улыбку!

- Спасибо, спасибо огромное! Я действительно всё понял! Я буду жить дальше, а завтра с утра пойду искать работу.

- Ты не шутишь?!

- Нет, я же люблю тебя!

- Это первое "Я люблю тебя", произнесённое тобой с прошлого года.

- И правда, Сань, твой Магнитик сволочь! Как я мог, общаясь с тобой почти две недели, ни разу тебе этого не сказать, а ведь ты говорил мне...

- Я тоже тебя люблю!

Лена была весьма удивлена, увидев вечером Саньку в хорошем настроении. На следующий день тот вернулся домой радостный. В газете он вычитал объявление о том, что проводится конкурс на вакантную должность в МЧС. Он рассказал, что уже был там, сдал необходимые документы и прошёл собеседование.

шло. Саню ещё пару раз приглашали на собеседование, но после последнего собеседования прошло уже две недели, а решение парню всё не сообщали. Саня снова стал задумчивым и печальным. Конечно, это было не то, что раньше, но всё же...

- Саша! И сколько ещё он будет жить у нас?

- Пока не найдёт работу и не снимет квартиру. А что?

- Мне кажется, что он у нас загостился.

- Тебе что, куска хлеба жалко?

- Ты что? Нет, конечно! Ты даже оскорбил меня таким вопросом. Просто ты постоянно с ним.

- Я что, тебе уделяю мало внимания?

- Нет.

- Тогда что? Или ты думаешь, что если он переедет, то я меньше с ним буду общаться?

- Да что ты с ним носишься?! Зачем он тебе вообще нужен?

- Он не просто мой друг, он мне ближе, чем родной брат! И ты знаешь - друг познаётся в беде!

- А какое мне дело до его беды?

- Тебе, может, и никакого, а вот мне есть дело!

- Я хочу, чтобы ты с ним больше не общался!

- Обоснуй своё требование.

- Он мне не нравится! Зачем тебе общаться с этим нытиком?!

- Я же тебе сказал, что он мне как брат!

- В общем так, дорогой, ты завтра же его выпроваживаешь из нашего дома и больше с ним не общаешься! Это я так решила. Ты при хорошей должности. Тебе нужно иметь совсем других друзей. А он... Мало того, что он никто, так ещё и столько хлопот нам доставляет!

- Ты всё сказала?

- Да!

- А теперь я скажу. Что это за барские замашки? Сегодня у меня есть эта должность, а завтра её нет. Нужно всегда оставаться человеком! Лена, я тебя просто не узнаю! И что это значит: "я так решила"? Учти, пока ему будет нужна моя помощь, я буду ему помогать, и уедет он отсюда, когда сам сочтёт нужным, причём тогда, когда с ним всё будет в порядке!

- Значит, ты его завтра не выставишь?!

- Однозначно, нет!

- Тогда выбирай: или я, или он!

- Лена, ты прекрасно знаешь, что я тебя люблю, и это действительно так. Но никогда не ставь меня перед выбором: ты или он!

- Это почему?

- Потому что я в таком случае выберу своего брата.

- Ты... ты что, это серьёзно?!

- Вполне серьёзно, со всей ответственностью, как говорится. Ты откажешься общаться со своей сестрой, если я тебе это запрещу?

- Нет.

- Тогда почему ты запрещаешь мне общаться с моим братом?

- Но он же тебе не брат!

- Позволь всё же мне решать, кто он для меня! И если я тебе говорю, что он мой брат, то это действительно так, и не надо по этому поводу требовать проводить анализ ДНК.

- Саш, я всё поняла. Прости, пожалуйста, я веду себя как законченная эгоистка. Тем более ты и слова не сказал, когда моя сестра с мужем месяц жили у нас. А я, я... Умоляю, прости! Я клянусь тебе, что никогда себя так больше не поведу!

- Я на тебя не злюсь. Давай всё забудем!

После этого разговора Лена действительно изменила своё отношение к Саньке. Хотя я не на шутку испугался, осознав, что сказал ей: выберу его. Она ведь могла обо всём догадаться. Не, ну мыслимо ли это - заявить жене, что выберу друга?! Оставалось только надеяться на то, что она всё же ни о чём не догадалась...

День за днём ситуация ухудшалась. Саня стал замкнутым, задумчивым и практически не выходил из своей комнаты. Я пытался с ним поговорить о том, что на этом МЧС свет клином не сошёлся, что можно и другую работу поискать, но он буркнул что-то вроде того, что это хоть чем-то похоже на армию, и что он во что бы то ни стало хочет работать именно там, а если его не возьмут, то он вообще себя будет считать потерянным для этой жизни со всеми вытекающими последствиями. Что он имел в виду, говоря эту фразу, мне как-то страшновато было уточнять. Я ломал голову над тем, как ему помочь, но я никого не знал в этой сфере, к кому можно было бы обратиться, однако я решил, что с утра буду принимать уже более решительные действия.

Как говорится, хочешь рассмешить Бога - расскажи ему о своих планах

У меня уже была истерика, плавно переходящая в панику, так как я не успевал до конца рабочего дня выполнить данное мне поручение, а завтра делать это будет уже поздно. Меня подстёгивало и то, что если я успею, то смогу поговорить с директором насчёт моего Магнитика. Быть может, он кого знает в этом злополучном МЧС.

Путём неимоверных усилий я всё же успел выполнить работу в срок и занёс документы директору, который, схватив принесённую мной папку, тут же поспешил на выход. Я на ходу начал объяснять ему ситуацию, но он не стал меня дослушивать и сказал, чтобы я связался с Ивановым, а больше он там никого не знает. Если же у меня самого ничего не получится, тогда уж он постарается мне помочь.

Я, конечно, не сразу понял, о ком идёт речь. Мало ли какой Иванов, тоже мне - редкая фамилия! И тут я вспомнил, как полгода назад директор просил меня помочь одному МЧСовцу. Я ни звания его не знал, ни должности, но он-то как раз и был мне должен. То дело было безнадёжным. Он обращался к нескольким адвокатам, но те отказались помочь ему. С одной стороны, дело было простым, как грабли по морде, с другой, безнадёжным, потому что те доказательства было просто не перешибить. Найдя существенные пороки в составлении документов, я составил отзыв на заявление. Решением мирового суда заявление было удовлетворено, что никак не удивило моего, так сказать, нанимателя, но удивило меня, так как я был уже уверен в победе. Я подал апелляционную жалобу. Вы бы видели выражение лиц Иванова и представителей заявителя, когда решение мирового судьи было отменено, а в удовлетворении заявления было отказано! И вот за такую ошеломительную победу в благодарность я получил лишь "спасибо" - ни больше, не меньше. Так, должок нужно было истребовать.

Я поспешил в кабинет. Нашёл папку с нужными документами, где был записан мобильный Иванова. Звоню. "Аппарат вызываемого абонента..." Ладно, позвоню позже.

Рабочий день закончился, и я отправился на стоянку к моей машине. Я уже садился в неё, как вдруг услышал за спиной знакомый голос.

- Добрый вечер, Александр!

- Добрый вечер, Николай Андреевич! На ловца и зверь бежит!

Я не поверил своим глазам. Это был действительно он.

- Ещё непонятно кто тут ловец, а кто зверь! Ну, выкладывай, что там у тебя.

- У Вас случайно нет вакансий?

- А ты что, решил сменить место работы?

- Нет, это для моего лучшего друга.

- По правде говоря, есть одна хорошая должность, но ты опоздал на пару дней. Документы на конкурс принимались до пятницы, а сегодня уже вторник.

- А он, кстати, на какой-то конкурс документы подавал, только я не знаю, к Вам или нет.

- Да, судя по всему, к нам. А как его фамилия?

- Александр Нырков.

- А, десантник! Да, есть такой.

- И что вы думаете на его счёт?

- Понимаешь. Я ожидал, что претендентов на место побольше будет, а их всего двое. Они примерно одного возраста, в одном звании были уволены из армии, только один заканчивал Рязанское, а другой Казанское училище. В общем, не знаю, кого из них выбрать.

- А как можно повлиять на Ваше решение?

- Как ни странно, в этой ситуации повлиять на исход дела можешь как раз таки ты!

- Сколько?

- Да и одной хватит, но если захочешь, можешь и больше!

- Вы это о чём?

- Во-первых, хватит мне выкать и называть меня по имени-отчеству, я ведь тебя только лет на пять старше. А во-вторых, я полагаю, ты прекрасно меня понял!

- Коль, честно говоря, я не понимаю, о чём идёт речь! - хотя, скорее всего, я догадался, но верить мне в это не хотелось. - Плюс мне двадцать четыре.

- Ну, мне тридцать три. Но речь не о том. Переспишь со мной?

- Я поверить не могу! У тебя же жена и двое сыновей! Ты что, гей?

- Не то чтобы совсем, но иногда люблю с парнями позабавиться, тем более с такими красавцами, как ты.

- Нет, я не смогу.

- Ну, так или иначе, тебе решать, будет он работать или нет!

- В смысле?

- Хватит придуриваться! Всё ты понимаешь! Если ты мне скажешь "да", то твой Саша будет работать, если скажешь "нет", то и я скажу ему "нет"! Теперь тебе понятно?

- Я правда не смогу. Ведь я же тебе так помог...

- И я тебе за это благодарен, но ты меня прости, пожалуйста, я не могу упустить такую возможность. Я с тех пор, как тебя увидел, не могу выкинуть тебя из головы. Так что решай сам. Только, я больше чем уверен, ты и понятия не имеешь о том, как трудно найти приличную работу уволенному офицеру, разве что на вахте охранником за копейки штаны просиживать. А то, что я с тобой так поступаю, так пусть это на моей совести останется. Вот ещё что. Я обещаю, что возьму его на работу, а через пару месяцев сделаю его своим замом, не буду сильно загружать его работой, во всём буду ему покровительствовать, только соглашайся. Так что?

Что-что! Что делать-то? Я себя чувствовал девчонкой, которую домогаются в тёмном переулке, и никто не сможет ей помочь в эту минуту. Да если бы я не вмешался, у Санька, возможно, и был бы шанс, а теперь... Если я ему откажу, то Сашка тогда точно останется без работы, а если соглашусь, то я нарушу данное любимому обещание не спать с мужчинами.

- Ты что-то долго думаешь! - прервал мои размышления Николай. - Я не буду твоего ответа тут весь вечер ждать!

- Хорошо. Только ты не будешь меня целовать в губы.

- Почему?

- Потому что это для меня очень личное.

- Непонятно, но ладно, я согласен на твоё условие.

- Только смотри, если хотя бы попробуешь, я тут же всё прекращу, и плевать мне на всё.

- Ладно, поехали.

Я позвонил Лене и предупредил её о том, что сегодня сильно задержусь. Объяснять ситуацию мне долго не пришлось, так как у нас такие ситуации возникали достаточно часто.

минут 15 мы были уже у порога дома Николая.

- Заходи, Санёк, не стесняйся. Мои все в санатории, так что нам никто не помешает.

- Если позволишь, я бы принял сначала душ.

- Да, конечно. Там, в шкафчике ты найдёшь всё необходимое и для прочих процедур, а я тем временем тоже душ приму. Так что если ты закончишь раньше - жди меня в спальне.

Я действительно вышел из душа раньше. Следом за мной в комнату вошёл и Николай. Он нежно обнял меня и стал целовать в шею. Стоит отметить, что Коля никак не выглядел на свои 33 года, ну, лет на двадцать семь, ну, на двадцать девять максимум. У него была шикарная спортивная фигура, причём не мужика, а именно парня: мускулистая, умеренно волосатая грудь, плоский живот с кубиками пресса, крепкие сильные ноги и ягодицы, да и на лицо он был довольно приятной внешности. Коротко постриженные светлые волосы, большие, шоколадного цвета глаза, худощавое лицо с пухленькими губками - всё это не вызывало у меня отвращения.

Коля повалил меня на кровать и принялся ласкать всё моё тело, покрывая каждый его сантиметр нежными поцелуями и иногда щекоча его кончиком языка. Он опускался всё ниже и ниже к полотенцу, опоясывавшему мои бёдра. Наконец, резким движением он распахнул моё полотенце и воскликнул:

- Ого! Ты чем его поливал, что он у тебя такой вырос? Чур, ты первый меня трахать будешь!

- Как скажешь, - без тени энтузиазма ответил я.

Коля склонился надо мной и взял мой член в рот. Чем больше он работал язычком и своими пухлыми губками, тем больше и больше меня начинал увлекать этот процесс. И правда, что вести себя, как сказал Саня, как целка валдайская?! Раз уж согласился, так значит надо получить от этого максимум удовольствия. После того, как мной было принято такое решение, мой член мгновенно набрал боевую мощь.

Я, взяв инициативу в свои руки, перевернул Колька на спину и принялся страстно ласкать его тело, сдёрнул с него полотенце. "А, ну теперь понятно, почему он так удивился, увидев моего "дружка", - понял я, - у самого-то всего сантиметров 16, не больше". Недолго думая, я взял его член в рот и принялся всасывать его в себя, как помпа, заглатывая его на всю длину и попутно лаская языком и губами. Коля стал извиваться подо мной, как змея, которой наступили на хвост. Он стонал и выкрикивал что-то нечленораздельное.

Чувствуя, что он скоро кончит, я решил перейти к новой стадии наших "отношений".

- У тебя смазка есть? - спросил я.

- Что?

- Говорю, смазка есть, или мне тебя всухую драть?

- Есть, погоди секунду.

Коля подал мне смазку. Я снова уложил его на спину, задрав его ноги к животу, затем снова взял член в рот и принялся сосать его с той же яростью, одновременно пальцами смазывая норку мужчины.

- Ну что, сучка, твоя дырка раздолбанная, или мне потихоньку входить?

- Санёчек, прошу, только не резко, у меня таких длинных и толстых ещё не было.

- Хорошо, только не сокращайся, а то больно будет.

Подложив под его попку подушечку и закинув его ноги себе на плечи, я начал потихоньку вводить в тело Коли член. Тот сразу застонал.

- Что ты, шлюха, стонешь, я же только головку ввёл!

- Санечка, прошу, потихоньку, больно очень!

Я немного поостыл и стал с большей осторожностью вводить член, а то скажет ещё, что я его жуть как оттрахал, и не возьмёт моего Магнитика на работу.

Введя в него член до упора, я остановился, давая его попке время привыкнуть к моему члену. Наконец, Коля кивнул, давая мне понять, что можно продолжать. Его попка туго горячей негой обтягивала мой член. Я двигал бёдрами, постепенно наращивая темп движений. Какая бы не была предыстория этого секса, но мне определенно нравилось трахать Колю. Мне нравились те ощущения, которые я получал. Но тут мне снова вспомнилось то, что к этому сексу меня принудили, и я стал трахать мужчину по полной программе. Я крутил и вертел его, как хотел, ставил его в разные позы. Я вгонял член в Колю на всю длину, своим пахом шлёпал его задницу так, как отец ремнём его не шлёпал. Не знаю, сколько времени я его так драл, но в какой-то момент у меня у самого уже член начал побаливать от такого яростного секса. Как бы то ни было, но Коля в голос стонал и просил меня не останавливаться.

Чувствуя, что скоро кончу, я быстро вынул член из его напрочь раздолбанной задницы и всунул его ему в рот. Через пару секунд я стал кончать. Коля жадно, со стонами поглощал мой сок, не уронив при этом ни капли. Обессиленный, я рухнул на кровать рядом с ним.

- Сань, можно я тебя тоже...

- Делай, что хочешь.

Коля так же закинул мне ноги, смазал моё очко и осторожно вошёл в моё тело. Хотя его член и не был гигантом, но боль он мне причинил немалую. Через пару минут я убедился в верности выражения: "Мал золотник, да дорог". Хотя с моей стороны шестнадцатисантиметровый член называть маленьким - это оскорбительно, но ведь у моего Магнитика член длиннее и толще, чем у меня, а других членов я не видел, поэтому и говорю - маленький. В общем, он им орудовал так, что мама не горюй! Но удовольствие длилось недолго. Через пару минут он кончил, явно сказался массаж предстательной железы.

- Санёк, огромное тебе спасибо! Меня так ещё никто и никогда не трахал. А то, что ты называл меня сучкой, шлюхой, шалавой, завело меня так, что я и после оргазма всё не могу успокоиться.

- Ладно, мне домой пора. Жена ждёт.

- Санёчек, я сейчас же позвоню кадровику и скажу ей, чтобы оформляла Ныркова.

- Знаешь, я, конечно, очень рад, что ты берёшь Саньку на работу, но скажи, а с тем парнем что будет?

- Ну, ему повезло не так, как Саньке, у него же нет такого друга, как ты. Да ты не переживай, я придумаю что-нибудь. Так уж и быть, не оставлю и его на улице. Конечно, должность начальника вакантная только одна, но место специалиста я найду.

- Спасибо! Правда, спасибо!

Я быстро ополоснулся в душе и ушёл...

успел я войти в квартиру, как на меня набросилась Лена.

- Где ты был? Почему телефон выключил?

- Было важное совещание, а после него забыл телефон включить.

- Ты знаешь, что тут было? Я чуть с ума не сошла!

- А что случилось?

- Где-то часов в шесть у Санька зазвонил телефон. Мы как раз телевизор смотрели, ждали тебя. Он пару секунд поговорил, потом побледнел, как мел, и уронил трубку на диван. Я стала спрашивать, что случилось, но он не отвечал мне. Тогда я схватила телефон, благо трубку ещё не положили. Я спросила, кто звонит и что случилось. Женщина представилась начальником отдела кадров бла бла бла МЧС и сказала, что Александр Нырков не прошёл по конкурсу. Саня так и сидел с опустошённым видом и бледный, как смерть. Его глаза бесцельно бегали по комнате. Я попыталась его успокоить, как-то подбодрить, но он меня абсолютно не слышал. Затем он встал, пошёл в свою комнату и стал оглядываться вокруг. Я стала звонить тебе, но мобильный выключен, городской не отвечает. Санёк стал ходить из комнаты в комнату и что-то всё время искал глазами. Когда я следом за ним вошла в ванную и увидела у него в руках бритву, тут уже мне плохо стало. Я вытолкала его из ванной, усадила в кресло и под страхом смерти запретила с него вставать до твоего прихода. Он вроде бы послушался меня, но потом уставился на дверь балкона. Я, ничего ему не говоря, встала в двери балкона, а то мало ли он что удумал. Так и простояла около двух часов, названивая тебе.

- О боже! А где он сейчас? Ты ему хотя бы успокоительное дала?

- Конечно дала, да и сама приняла тоже! А сейчас он побежал в магазин. Уже скоро должен вернуться.

- Почему ты его отпустила?!

- Да слушай дальше. Минут за сорок до твоего прихода вновь зазвонил его мобильник. Я взяла трубку, и эта же женщина сообщила мне, что произошла ошибка. Наоборот, Саня победил в конкурсе, и завтра утром он должен явиться для оформления на работу. Я передала трубку Саше. Он пару раз угукнул в трубку и сказал "до завтра". Ну, пару минут он ещё посидел в оцепенении, а потом переспросил у меня, правда ли то, что он услышал. Я с такой радостью ответила ему, что всё это правда, что потом разрыдалась, как идиотка. Он тут подхватил меня на руки, у самого слёзы. В общем, порыдали мы тут в обнимку, а потом поняли, что ты скоро вернёшься с работы голодный, а тут такой повод есть для праздника... В общем, я уже накрыла на стол.

- Ху-ух, ну, слава богу, что всё так хорошо закончилось!

Тут вернулся мой Магнитик. Именно мой Магнитик, каким я его помню: весёлый, улыбающийся, радушный. От его былой депрессии не осталось и следа.

Жизнь стала налаживаться. Саня снял квартиру в нашем же дворе. На службе у него всё было отлично. Коля сдержал и другое, данное мне слово: чуть больше чем через два месяца он сделал моего Магнитика своим заместителем. Я как-то разговаривал с Колей о Саньке. Он им не нарадуется, так как парень очень ответственный и исполнительный, косяков практически не порет. Тот, второй парень сейчас работает на бывшем Санином месте.

Что касается наших отношений, то они стали только крепче. Мы дорожим каждой минутой наших встреч. Даже странно, но мы ни разу не поругались. С Леной, бывает, поцапаемся, правда, минут через десять миримся, а с моим Магнитиком у нас даже повода поругаться не возникает.

Через полгода мой Магнитик тоже женился. Наши жёны чуть ли не в одночасье сдружились и тоже стали считать себя сёстрами. В этом есть один минус. Раньше, если Лена меня за что-то пилила, то делала она это одна, а теперь меня пилят в два голоса, так же достаётся и Саньке.

Как и мечтали, мы взяли два соседних участка для строительства домов. Конечно, залезли в кредиты по самые уши, но наши жёны были в положении, и мы спешили со строительством, чтобы к моменту рождения сыновей переехать в новые дома. По счастью, нам это удалось. У меня родился сын, а у моего Магнитика дочка.

Как-то мой Магнитик завёл разговор, которого я боялся больше всего на свете, ведь причина, по которой друга тогда взяли на работу, была единственной тайной, которая меня очень тяготила.

- Сань, может, ты всё же скажешь, во сколько тебе обошлась моя работа?

- Да с чего ты вообще взял, что я что-то платил?

- Потому что Николай Андреевич, особенно на корпоративах, когда подопьёт, постоянно говорит мне о том, что своей работой я обязан только тебе, и что он благодарен тебе за то, что ты посоветовал ему взять на работу такого специалиста, как я. А недавно он сказал, что Данил тоже обязан тем, что работает у нас, только тебе.

- А кто такой Данил?

- Это мой конкурент на должность.

- А, понятно. <����ъ

- Что понятно? Ответь на вопрос, пожалуйста. Ну, мне интересно знать.

- Ну, ты же сам сказал, что посоветовал. Я же тебе рассказывал, что он был мне должен за одно выигранное мною для него судебное дело.

- Да не, Санёчек, Николай Андреевич едва ли такое сделал бы из благодарности.

- Да что ты ко мне пристебался! Я тебе всё сказал. Чего ты от меня ещё хочешь?!

- Санёк, ты обещал мне говорить всегда только правду.

- Мой любимый Магнитик, умоляю, отстань от меня!

- Саня, говори! Я кому сказал!

- Да ведь уже сколько лет прошло! Что ты вдруг об этом вспомнил-то? Хватит мне нервы подымать!

- Я ведь от тебя не отстану! Говори!

- А ты от правды-то не охуеешь?

- Нет! Говори!

- Хорошо, тогда получай! Ради того, чтобы он тебя на работу взял, я переспал с ним.

- Нет. Не может быть! Когда?

- В тот момент, когда ты шорохался по моей квартире в поисках предмета, с помощью которого счёты с жизнью свести можно, а Лена, как полоумная, бегала за тобой... Тот звонок кадровички не был ошибкой. Она просто не знала, что её шеф меняет по этому поводу решение, ёрзая в моей заднице своим членом. Теперь ты можешь меня ненавидеть, оскорблять, но я ничего бы не стал менять в своей жизни, так как этим самым поступком я не только добился для тебя хорошего рабочего места, но и получил назад своего друга, брата и любовника, свою любовь, в конце концов. Или ты забыл, как я тебя люблю? И, чёрт возьми, это стоило того! Потому что когда я вернулся домой после всего, чувствуя себя половой тряпкой, увидев тебя, твоё счастливое, улыбающееся лицо, тебя прежнего, я понял, что пережитое мной было не напрасно!

- Саня, прости! Умоляю, прости! - простонал мой Магнитик, упав на колени и обняв мои ноги.

- Ты что, встань! За что ты-то у меня прощения просишь?

- Из-за того, что из-за меня тебе пришлось пройти через всё это!

- Да ладно, не преувеличивай. В какой-то степени это всё же было приятно. Ты-то простишь меня за то, что я нарушил данное тебе слово?

- Конечно, прощу, и ты прости, прости, прости меня!

Да, после этого разговора у меня словно камень с души свалился...

Больше тайн друг от друга у нас нет, серьёзных потрясений тоже, тем более что все трудности мы преодолеваем вчетвером. Мы и правда стали как одна большая семья. Наши родители тоже дружат семьями. А насколько удобно, когда четыре бабушки и четыре дедушки дружат, Вы и представить себе не можете...

Я благодарен своим школьным друзьям Артёму и Саньке за то, что благодаря им мы с моим Магнитиком обрели любовь и крепкую дружбу!