Страшное наказание

Это произошло во время срочки. Перед дембелем мы с друганами втроём расслабились и выпили банку коктейля. С непривычке на весеннем солнце развезло, и мы попались. Нас поймали в батальоне; выше, в полк не сообщили, сразу дали по башке. Но подполковник - комбат - придумал нам страшное наказание: отвёл в медпункт, чтобы у нас капитан (доктор) промыл клизмой анал.

Мы втроём были в шоке; стоим красные, как раки, слёзы от неслыханного унижения текут, сопротивляемся насилию. Комбат вышел в коридор к телефону вызвать несколько офицеров, чтобы нас скрутили и насильно вставили нам клизму. Старый прапор, приглядывавший за нами, сказал:

- Если будете сопротивляться, то одного из вас офицеры толпой выволокут на плац и перед окнами всего полка вставят насильно клизму. Поэтому смирно стойте, разрешите доктору вставить вам клизму без огласки в медпункте, иначе опозоритесь перед всей частью.

У нас рожи скорчило от ужаса, как мы представили эту картину. Нас всех троих трясло от страха, унижения, мыслей о позоре, мы готовы были в петлю лезть после грядущей экзекуции...

Когда капитан (врач) с клизмами и фельдшер с огромной банкой тёплой воды зашли в процедурную, где мы, голые, дрожали от страха и обиды, то мы, помня о наставлениях прапора, все втроём безропотно сразу же им подчинились. Доктор смазал мне первому очко холодной мазью. Помню, как у меня очко сжималось, не давалось. Усилием воли разжал анус, палец доктора в холодной резиновой перчатке протолкнулся сквозь кольцо; со страху я безропотно разрешил доктору положить себя на кушетку и вставить шланг мне в попку. Резиновую блямбу с тёплой водой, от которой шланг шёл в задницу, всучили мне же в руки, чтобы я сам же её и держал над собой.

Когда доктор занялся другими моими друганами, я отвлёкся от ужаса ситуации и расслабился, стал ощущать посторонний предмет в попке. В животе приятно накапливалась тёплая водичка, не было боли: отвлекали присутствующие при всём этом посторонние во главе с комбатом. Они смотрели на нас, голых, во все глаза и обсуждали происходящее. Было очень стыдно, страшно и обидно. Я был как оглушённый.

Наконец, вода полностью залилась в меня, и мне велели держать ладонью воду в себе. Я послушно приткнул вытекавшие из меня капли и бегом рванул в туалет. Я остался один в кабинке просираться на очке; вода и воздух с рёвом слились из меня. И тут у меня хуй встал колом так, как никогда раньше. Было стыдно, я был унижен, мне было западло. Но я впервые в армейском неприятном туалете яростно вздрочнул; было одновременно страшно и похотливо. Кайф был сильнейший - я чуть в обморок не упал прямо на очке! Сперма не вмещалась в кулак - во как! После дрочки тело стало как сонное, и я кое-как, заторможенно вытер мокрую задницу.

В забытье я сидел и слышал, что кто-то из моих поциков так же, как я минутами раньше, бегом заскочил в соседнюю кабинку просираться. Затем я услышал, как дневальный громко объявил, что принёс нашу одежду и положил её на подоконник... В коридор я вышел уже одетый и застёгнутый, но ноги у меня всё ещё дрожали и подкашивались от непередаваемых ощущений.

Доктор мельком взглянул на очко и отпустил к комбату: так и не знаю, заметил ли он следы спермы на члене и яйцах, хотя сладковатый аромат спермы, идущий от меня, скорей всего, перебивало запахом лекарств.

Комбат потом всё удивлялся, что мы перестали сопротивляться доктору ставить нам клизму. А я ночью несколько раз потом просыпался от мощного стояка, украдкой дрочил, вспоминая произошедшее в медпункте, и хотел пойти на клизму к доктору вновь.

С остальными поциками мы эту тему не тёрли. Все остальные в роте догадывались о насильной клизме, которую нам сделали, но никто об этом даже словом не обмолвился. Спасибо всем здравым пацанам, дослужили мы нормально: сослуживцы ни о чём не болтали, наоборот, нас, как могли, морально поддержали в связи с комбатовским беспределом...

Вот такая невыдуманная история.