Видеонаблюдатор. часть 2

Пашка пришел, как и сказала Ирка, буквально за пол часа, до прихода матери. Я ему рассказал, что наврал его матери, что он будто бы приходил, поел и опять ушел. Пашка кивнул головой, нырнул в холодильник, что то закинул в рот, налил себе суп, разогрел в микро и быстро, как и Ирка выхлебал его, с одним куском хлеба. Потом ушел к себе.

Тётка пришла, проведала Пашку, перекинувшись с ним парой слов. Потом сразу что то стала готовить. Я сидел с ней на кухне, она меня расспрашивала о матери, отце, Настюхе. Я рассказывал и смотрел на задницу тётки. Сцена, где её трахает тот жирный мужик, стояла у меня в головое. Член опять начал подниматься, придавленный джинсами. Я просто поедал тёткину жопу взглядом.

— Тёть Наташ, а вы с мужем давно вместе? — спросил я.

— Так за два года до рождения Иришки и познакомились — почему то усмехнулась она.

— Любовь-морковь была? — спросил я. Она повернулась, задумчиво посмотрела в сторону балкона, — не знаю, может и была тогда, не помню уже — вздохнула она.

— А сейчас, что, уже прошла любовь? — удивился я.

— А. Какая там любовь. Слёзы одни — махнула она рукой — привычка больше, да вот детей надо на ноги поставить, — откровенно говорила она. Я удивился такой её откровенности.

— Да вроде взрослые уже дети то, у вас?! — то ли спросил, то ли констатировал факт я.

— Да где же взрослые, один ещё школьник, вторая вот только в институт поступила, первый курс заканчивает, это разве взрослые? Ты вот уже, вроде взрослый, зарабатывать стал, машину себе купил — сказала тётка.

— Да мне тоже ещё институт закончить надо — сказал я, уставившись на тёткину задницу. Она была в достаточно короткой юбке, сверкая красивыми, стройными женскими ножками. Юбка плотно облегала её попку и я вспоминая видео, видел её задницу голой, а не в юбке. Член просто рвался из джинсов.

— У вас красивая фигура, стройная и ноги очень красивые — осмелев сказал я. Тётка посмотрела на себя с боков, выворачивая шею, отошла от плиты, приподняв фартук, в котором была, посмотрела на свои ноги.

— Ну если молодежь говорит, наверно так и есть — усмехнулась она — если конечно ты не льстишь —

— Я серьёзно говорю. У вас и мамы очень классная фигура. И бёдра у вас красиво смотрятся, плавно переходя в ноги. Ноги тоже красивые, стройные. — сказал я, сам удивляясь своей наглости.

— Ну хоть один мужчина заметил, что я ещё не только для того, чтобы котлеты жарить могу пригодиться — засмеялась она.

— Да вы ещё огого, молодым девкам фору дадите. Красивая, стройная женщина — аж воскликнул я. Она засмеялась, — спасибо Миш, приятно услышать от тебя. А то, все насчёт поесть, да насчёт работы. Цветы только по праздникам, да и личная жизнь уже только по праздникам — как то горько сказала она.

— Так дядя Андрей на что? — удивился я.

Она опять тяжело вздохнула — груши есть — усмехнулась она — и то изредка —

— Ничего себе — подумал я — а у отца с матерью, так же уже что ли? —

— Да не расстраивайтесь вы, тёть Наташ, всё наладится, будете ещё песни петь? — сказал я. Она повернулась, заметив, что я пялюсь на её задницу и не обратив на это внимание, сказала — а что наладится? Жизнь проходит, моложе мы не становимся. Муж на молодых смотрит. А цветок, если не поливать, то вянет — вздохнула она — ты думаешь у твоих, лучше что ли. Того и гляди, отец твой на лыжи встанет, наверно только Настюшка и сдерживает. Кобели, одним словом —

— А вы что на лыжи тогда не встанете? — поинтересовался я.

— А кому мы уже нужны, поношенные, да подержанные? — усмехнулась она.

— Ну нам, молодым. Не всем же нравятся ровесники. Вот Галкин например, с Пугачёвой или Надежда Бабкина. С молодыми живут и нормально — привел я веский довод.

— Да кому я такая нужна. Тебе что ли? — усмехнулась она — у Пугачихи и Бабкиной деньги есть. А у меня... — махнула она рукой.

— Ну и мне нужна. Вы красивая, очень даже классно выглядите — сказал я, посмотрев в пол. Она вздохнула.

— Хороший ты парень Миша. Был бы не родственник, зажгла бы с тобой — засмеялась она. Повернулась к плите и что то помешивала.

— А ведь раньше на Руси спокойно с родственниками зажигали и это не считалось постыдным — вдруг задумчиво сказала она. У меня аж сердце ёкнуло.

— А почему это стало постыдным? — спросил я.

— Не знаю, — пожала она плечами — ведь и рожали раньше от отцов и родных братьев. Сама читала об этом. Даже исторические факты есть — неторопливо и задумчиво сказала тётка.

— Я бы тоже с вами зажёг — вдруг сказал я.

— А зажигалка то выдержит? — засмеялась она и повернувшись, посмотрела на меня.

— Конечно выдержит. Такую красавицу и не выдержать — полу шутя, полу серьёзно сказал я. Тётка окинула меня взглядом.

— Ох и договоримся мы, точно зажигать придётся — засмеялась она, но глаза серьёзно, оценивающе меня разглядывали.

— Да легко — подначил я её — хоть прям сейчас —

— Ох ты какой прыткий. Тётка понравилась, значит? — усмехнулась она.

— А почему нет — расхрабрился я. Она пошла, заглянула в комнату Пашки.

— Сынок, надо в магазин сходить. Купи хлеба и творога, я на завтра сырников сделаю — сказала она, сходила к себе, дала Пашке денег.

— А если узнает кто? — спросила тётка, как только за Пашкой закрылась дверь. Я не верил своим ушам — неужели так всё просто? — подумал я.

— А как узнают? — начиная возбуждённо дышать носом, спросил я.

— Ну да — задумчиво произнесла она, смотря в сторону балкона. Подошла к плите, медленно выключила газ, как бы что то обдумывая и принимая решение.

— Ну пошли — повернулась она. И медленно двинулась к выходу из кухни, снимая фартук, бросив его на спинку стула. В дверях повернулась, посмотрела на меня — что застыл? — и пошла к себе в комнату. Я не верил своим ушам и глазам. Неуверенно двинулся к двери её комнаты. Думая, что сейчас выйдет и засмеётся, сказав, что пошутила. Но неуверенно войдя в дверь, я увидел, что тётка быстро раздевается. Она тяжело и часто дышала носом. Бросив в сторону блузку, оставщись в лифчике, она смотрела на меня и быстро расстёгивала юбку. Сняла её через голову. Оставшись в трусах и лифчике. Подошла ко мне, провела рукой по джинсам, пощупав член

Расстегнула мне джинсы, обеими руками взялась за хлястики, потащила за собой к дивану. Села, стянув с меня до колен джинсы, аккуратно сняла трусы, возбуждённо дыша, провела рукой по члену и медленно взяла его в рот. Полностью заглотив. Медленно выпустила его из рта, до головки и несколько раз жестко соснула. Встала, сняла с себя трусы, и не снимая лифчика, полезла на четвереньках по дивану. Встала раком, низко опустив плечи. Я увидел в живую то, что видел на видео и ещё недавно мечтал об этом. Красивую и всё ещё упругую попку тётки, стоящей раком передо мной.

— Ты долго там, а то Паша скоро придёт? — тихо и возбуждённо, спросила тётка. Я быстро забрался на диван и медленно взяв её за бёдра, всё ещё не веря своему счастью, приставил головку к её дырочке. Медленно, с наслаждением ввел в неё член, прям до упора и давил ещё, и пытался натянуть за бёдра. Тетка аж взвыла, потом стала глубоко дышать ртом. И я со всей дури просто стал долбить её, уже не такую узенькую, как у её дочки дырочку. Тётка кричала, стонала, металась, пытаясь уползти от меня вперёд, но я держал и долбил, пока не кончил, прям до упора натянув тётку за бёдра и сильно прижав свои бёдра к её жопе, громко постанывая и тяжело дыша. Тётка громко и протяжно застонала и затряслась, бурно кончая. Я ещё стал натягивать её, выдавливая всё, что было в члене. Тётка причитала — да, да — и дрожала, как осиновый лист. Я вытащил член и тяжело опустился на задницу, поджав ноги в бок, тяжело дыша. Тётка развернулась, обняла меня, прижимая к себе, гладила по голове, иногда целуя меня в лоб, повторяя Миша, Мишенька, какой же ты и опять целовала меня в лоб, поглаживая по голове. Устало поднялась, тяжело дыша, взяла трусы, юбку и блузку, посмотрела на мой член и медленно вышла из комнаты, у выхода, прислонившись к косяку. Я отдышался, ещё не веря в то, что только что произошло. Устало сел на край дивана, поднялся, еле натянул на себя трусы и джинсы, застегнулся. Огляделся в комнате

— Я действительно, только что наставил рога дядь Андрею — подумал я и побрел к двери. У двери выровнял дыхание и бодрячком вышел. Сел на кухню, прокручивая в голове произошедшее. Пришла тётка, обняв меня за голову, прижала к себе — ну Миша, ну удивил, удивил — сказала она, поцеловала меня в голову. Одела фартук и зажгла газ. Потом повернулась ко мне

— Знаешь, что, я поговорю с Андреем, чтобы он тебя пораньше отпускал, что тебе там с ним, до поздна сидеть. Всех ведь денег не заработаешь, верно — подмигнула она мне глазом.

— Вы просто супер, тёть Наташ — сказал я — я же говорил, что вы ещё огого —

— Ох Миша, смотри, приучишь меня, потом будешь мотаться, между двумя городами — кокетливо и с подтекстом сказала тётка.

— Дак к вам, хоть на край света — сказал я, подумав — а что, и Ирку заодно окучивать и тётку —

— Поживём увидим — вздохнула тётка — давай я тебя покормлю, да матери твоей позвонить надо, а то сегодня как то времени не было. А поговорить бы надо, чтобы ты помог и с пожарной сигнализацией разобраться. А то вон мигает постоянно, а работает или нет, никто не знает. Сколько Андрея прошу, чтобы посмотрел, так нет, отстань, да отстань всё. — суетясь говорила тётка, накладывая мне поесть и нарезая хлеба.

— Давайте помогу, тёть Наташ? — сказал я.

— Да сиди, не суетись под клиентом — усмехнулась она — помог уже, уж как помог, до сих пор коленки трясутся — засмеялась она и бросив всё, опять обхватила мою голову, прижав к себе. — ну Миша — опять сказала она, погладив меня по голове. В этот момент забренчал дверной замок от вставляемого ключа. Тётка быстро отошла от меня, подошла к висевшему шкафчику со стеклянной дверцей, посмотрелась в него, как в зеркало, пригладила волосы — только глаза выдают — сказала она, усмехнувшись и пошла встречать вошедшего сына.

Я смотрел на её обтянутую юбкой попку и красивые ноги.

— А ведь у матери тоже ноги красивые и попка офигенная. Отец значит может на лыжи встать — без особого сожаления подумал я.

— Возможно, что мать тоже очень голодная, в плане секса — уже спокойно и здраво размышлял я — возможно, что и ней всё может получиться — я опять начал возбуждаться — может тетка опять Пашку куда нибудь зашлёт или мне его отправить, чтобы повторить с тёткой и уже не так быстро —

— Ты есть будешь? — услышал я, как тётка спрашивает у Пашки.

— Нет ма, чёт не хочется — ответил он.

— Ты никак влюбился, не ешь ничего? — спросила тётка.

— Отстань ма, придумаешь, тоже — сказал ей Пашка.

— Да точно влюбился — сказал я выходя из кухни, — поел и сразу бежать. Его наверно там зазноба ждёт, а вы его тут привязали, весна ведь на улице — смеясь сказал я, в надежде, что всё получится. Тётка посмотрев на меня сказала

— А действительно сынуля, ты чего дома сидишь, сходил бы, прогулялся что ли, мозги проветрил —

— Вот умница — подумал я о тётке. Пашка покривился, посмотрел на свою дверь в комнате.

— Зря только разувался — сказал он и пошел обуваться снова.

— Ес — подумал я — Бинго —

Когда Пашка вышел, тётка оглядела меня

— Никак опять соскучился? — спросила она, вопросительно и с надеждой поглядывая.

— Мочи нет, как — сказал я, глядя, на её бёдра и ноги. Она подошла к дверям своей комнаты, обернулась — заходи, коли так — сказала и зашла. Моё сердце опять бешено застучало, член вздулся. Сегодня он был просто на высоте.

Я подошел к дверям, остановился, справляясь с волнением, зашёл, закрыв дверь.

Тётка стояла уже полностью голая, вопросительно оценивающе смотрела на меня. Я понял этот взгляд — потяну ли я ещё, может просто пошутил, когда говорил, что очень соскучился по ней — Но посмотрев на мои джинсы и выпирающий член, она просто залезла на диван и встала раком, как прошлый раз. Я пулей стянул джинсы до колен, потом трусы и прыгая и делая мелкие шашки, заскочил на диван, на коленях, быстро добрался до тёткиной задницы. Джинсы с трусами, стянулись на икры, во время ползания по дивану. Я провёл руками по попке тётки, крепко сжал её булки обеими руками, потом взялся за её бёдра и неспешно, водя своими бёдрами, вставил в неё член. На мгновение замер, посмотрев на вставленный в тётку член. Тетка подрагивала от возбуждения и шумно дышала носом. Я резко, до упора вогнал член в её дырочку. Она негромко и продолжительно, застонала, выдыхая

Я опять, стал быстро и глубоко вдалбливать в неё член. Она стонала, поднимая и опуская голову, мотала головой в стороны, крича — да, да — , Рычала, потом сразу произносила — о как хорошо — мотая головой. Я стал ещё быстрее долбить в неё — да, да, давай Миша, — кричала она, прям туда давай, ну что же ты Миша, давай, я уже не могу, я хочу с тобой вместе — Я представил, что это сейчас передо мной мать и тут же кончил, громко застонав и сильно натянув тётку на член. Она задрожала и тоненько пишала — да, да — пару коротких вдохов и выдохов носом и опять писк — да, да —

Я выдавил всю сперму в неё и обессилено, сел у неё между ног, вытащив из неё член и тяжело дыша. Тётка вытащила одну ногу, перетащила её, к другой ноге, с таким стоном, как будто подняла, что то тяжёлое, легла на живот и вытянулась, вытянув даже по швам руки, положив голову на щёку. Она тоже тяжело и учащённо дышала. Потом, с трудом повернулась на спину, немного согнулась, приподнимаясь, протянула одну руку ко мне — иди ко мне — прошептала она. Я упал на руки, немного двинулся и просто рухнул рядом с ней, на бок, повернулся на спину и обессилено вытянулся, повернув к тётке голову. Тетка гладила мой член пальчиками и немного ладонью, просто слегка сгибая и разгибая ладонь. Посмотрела на меня. — силён — негромко сказала она, слегка мотая головой — теперь ты пропишешься у меня, даже знать ничего не хочу —

— Как это пропишешься? — не понял я. Она замученно засмеялась, — минимум раз в неделю должен будешь приезжать —

— А ничего не заподозрит — не стал продолжать я, она прекрасно поняла о ком я.

— Не твоя забота. Тебе нужно только приезжать — смотря в потолок, прищуренными глазами — ответила она. Потом повернула голову — а то смотри, сама к тебе ездить начну, и часто буду ездить — усмехнулась тётка. Она уже почти нормально дышала, только иногда тяжело сглатывала.

— Надо же, как всё случилось, а я то боялась — вдруг сказала тётка — а ты сам начал, я аж ушам не поверила, но поддержала беседу и оказывается не зря — улыбнулась она, повернув голову, рассматривая моё лицо.

— Как вчера увидела, голову потеряла, всё думала, как начать. А ты, оказывается, тоже об этом думал — сказала она, опять глядя в потолок. Помолчала немного, чём то раздумывая — и о матери наверно так же думаешь? — вдруг спросила она. Я чуть не вздрогнул — только не лги мне — сказала она, легонько сжав мой член в кулаке. Я закрыл глаза, зажмурился, — думаю — выдавил я из себя. Она усмехнулась — конечно думаешь, сёстры ведь мы — Помолчала, опять что то обдумывая — если помогу, будешь ко мне раз в неделю приезжать? — спросила тётка. У меня глаза на лоб полезли — два раза буду приезжать — запальчиво сказал я. Она усмехнулась — два раза не надо, на неё силы оставь, она ведь тоже вянет и давно уже. Я хоть как то тут перебиваюсь, а у неё совсем беда. Так что нужен ты ей. Очень нужен. Расцветёт опять, сестрёнка моя — как об уже свершившемся факте, сказала тётка. Посмотрела на меня, повернув голову — не дрейфь, племяш, скоро с мамкой своей, так же вот лежать будешь и очень скоро. Но смотри, ты тоже своё обещание сдержи. Раз в неделю, ты мой — очень сёрьёзно сказала тётка.

— Сдержу — твёрдо и уверенно сказал я.

— Ну а пока, ты со мной поживёшь, с

Андреем я сегодня же договорюсь. А завтра с работы приду, силой тебя сюда притащу — улыбнулась тётка.

— Я сам приду, с большим удовольствием — ответил я.

— Это хорошо, что с удовольствием. Это очень хорошо. Ладно, вставать надо. Я даже не помню, выключила я газ или нет — сказала она.

— Я выключил, когда в коридор выходил —

— Какой ты молодчик — погладила меня тётка по члену. Я так и не понял, кому она это сказала, мне или члену. Она резко села на диване. Потом энергично встала на пол, прогнула спину. Посмотрела на меня. — Приедешь домой или сразу или на следующий день уже будешь с ней — серьёзно сказала она — разбуди в ней женщину снова — и собрав свои вещи, быстро пошла к двери, покачивая офигительными бёдрами. Я помотал головой, мне совсем не верилось в то, что только что сказала тётка.

— Чтобы я, приехав домой, был принят матерью у неё в постели, с такими же помыслами, как у меня сейчас с тёткой. Да быть такого не может. — Вообще в это почти не верилось. Где то глубоко, тлела небольшая надежда, но не более. — Скорее Настюху я окучу, чем мать — и я стал думать о сестре, вспоминая её образ, когда я её видел в купальнике или в нижнем белье последний раз. В голове начали появляться расплывчатые образы сестры, потом чёткость начала улучшаться и вдруг я чётко увидел Настюху, как она в трусиках и лифчике, стояла спиной, к открытой двери, в своей комнате. Потом, сначала нагибаясь, заглядывая под свой стол, держась за спинку стула рукой, потом встала на четвереньки и сильно прогнувшись, потянулась за чем то, далеко под столом. Не достав с первого раза, встала раком, низко опустив плечи и вытянув по полу руки, как будто ныряя, медленно потянулась вперёд, опустив голову, как будто, уже точно прицелилась руками, и осталось только дотянуться, ухватить и вытянуть назад. Подалась в перед, дотянулась, а назад уже не получается. И она так замерла, не в силах двинуться ни вперёд, ни назад. Я стоял, тогда, разинув рот и смотрел на её тоненькую полоску трусиков между ног и просто изумительную задницу. Настя тихонечко заскулила от бессилия. Я подошел, сердце колотилось. Встал на колени, пропустив её ноги у себя между ног, прижался пахом к её попке, взял за бёдра, прижал её к крепко к себе. Возбуждённо дыша, скользнул по талии, почти полностью обхватив её вокруг, так она была вытянута, легонько потёрся о Настюхину попку, как будто примеряясь, чтобы всадить, медленно потянул Настюху на себя, всем телом, крепко прижимая её попку к своему, вставшему в штанах, члену. Она молча ждала, когда я её вытяну, перестав скулить. Медленно, вытянул её, в положение, чтобы она уже сама могла подняться. Взял опять её за бёдра, крепко прижал её попку к себе и потерся, как будто глубоко всаживаю ей, в этот момент я кончил, от возбуждения, тяжело и громко дыша. Настюха, изредка, мелко подрагивая, молча стояла так и ждала, когда я отпущу её, еле слышно, прерывисто, дыша носом. Я ещё секунд десять терся об её попку и прижимал к себе. Потом отпустил, поднялся и быстро вышел. Пошел менять трусы и штаны. Обкончал их тогда капитально

А потом она даже не подала вида, что что то произошло. Смеялась и шутила со мной, в присутствии родителей. Я тогда в отпуск, на неделю, из армии приехал, через пол года службы, за успешное выполнение боевого задания.

Член у меня, опять стал каменным, от этого воспоминания. В дверь заглянула тётка — ты тут жить собрался? Может мне Андрея в другую комнату переселить, а тебя сюда? — усмехнулась она. Потом близко подошла, посмотрела на мой каменный член, опять посмотрела на меня, задрала в верх юбку, стянула трусы и быстро заползла на диван, села на меня сверху, рукой направила в себя член и медленно на него насадилась. Опала, как сухой лист, потом приподняла тело, ладонями уперлась мне в грудь и поднялась на вытянутые руки.

— О матери думал? — дрожащим шепотом спросила она. Я молча смотрел ей в глаза. Она вздохнула, выпрямилась и стала ритмично и глубоко насаживаться на член, наминая руками свои сиськи, через блузку и лифчик, негромко постанывая. Потом опала, уперевшись мне в грудь руками, опустив голову, подрагивала, часто дыша носом. Немного успокоилась, посмотрела на меня диким взглядом, просто подняв голову. — Представь, что это она сейчас на тебе — выдавила тётка и стала быстро насаживаться, на мой член, громко постанывая. Я обхватил её ляжки, прям у бёдер и поднимая свои бёдра, когда она шла в низ, я глубоко входил в тёткину дырочку, руками помогая себе натягивать её и глухо постанывал. Это была бешенная пляска. Тётка громко стонала, почти кричала и когда я кончил, она сильно насадилась и покачивая бёдрами, вдавливалась в меня, а я всеми силами натягивал её на член руками, пытаясь приподнять свои бёдра вверх, навстречу её давлению. Тётка протяжно и громко кричала — да — широко открыв рот и высоко запрокинув голову вверх. Потом несколько раз насадилась, выдавив из моего члена всё, и рухнула на меня, дрожа и поскуливая. Перестав дрожать, она поднялась, часто и тяжело дыша носом, напряжёнными руками обхватила с боков мою голову и впилась в мои губы, крепко целуя меня. Я думал, она сейчас отгрызёт мои губы. Потом ровно села на моём члене, слегка покачиваясь, смотря куда то вперёд и вдаль, негромко сказала — я не отпущу тебя раньше. Эти две недели, ты мой. Если на мою дочь позаришься, ничего не скажу. Но будь готов, я тебя выжму, как лимон, за эти дни —

Я слушал её, тяжело дыша. Смотрел, круглыми от удивления глазами. Она не смотря на меня, немного опустила юбку, порылась в ней, перекручивая, на себе. Достала сотовый телефон. Что то там понажимала, пикая, протянула его мне, экраном в мою сторону.

— На, читай — сказала она.

Я прочитал — я очень его хочу и очень жду его дома — было написано там. Я посмотрел недоумённо на тётку.

— И что это? — спросил я, уже немного переведя дыхание.

— А ты почитай, от кого эта смс — усмехнулась тётка — это мать твоя прислала —

В графе от кого, стояло: Санечка-сестра.

Саша, Александра Николаевна, так звали мою мать. Я не верил, безразлично пожал плечами, протягивая обратно телефон, тётке. Тетка усмехнулась, нажала на вызов, включила громкую связь.

— Ало — раздался из телефона, взволнованный и такой родной, голос матери — ты поговорила с ним? Как он отреагировал? Ты точно ему всё рассказала? —

— Да не волнуйся ты — поднеся к губам телефон, усмехнувшись и глядя на меня, сказала тётка — отлично отреагировал, рвется к тебе, как скорая помощь к больному — засмеялась тётка — но ты прости меня, Сашуль, он мне тут, пока, очень нужен — уже серьёзно сказала тётка — и ты помнишь наш уговор, раз в неделю, он должен приезжать сюда —

— Если всё будет так, как ты говоришь, — тихо сказала мать, — он будет у тебя раз в неделю. — Я слушал и не верил своим ушам. Это точно говорила моя мать. Но я никак не мог точно убедиться, что разговор шел именно обо мне. Тетка покачивалась на моём, уже опадающем в ней члене.

— Приедет когда, отправь его в душ, дай чистое полотенце и он выйдет в нем. Это будет тебе знак. Ты тоже одень что нибудь, посексуальнее, когда он приедет. — сказала тётка. Но ни тётка, ни мать не называли имя.

— Мужа отправь к его зазнобе. И дочь, тоже, куда нибудь отправь, чтобы вы одни были и долго — давала инструкции тётка.

— Хорошо — послушно ответила мать, — всё сделаю. Но я так боюсь и так жду этой встречи —

— Ничего не бойся. Он всё знает и очень сам этого хочет — опять, не называя имён, сказала тётка. Быстро наклонилась к моему уху, вытянув в сторону руку с телефоном — скажи что нибудь ей — шепнула тетка и опять поднялась на мне, не давая вытащиться из себя моему члену. Поднесла к моим губам телефон и молча смотрела на меня, ожидая. Меня охватило сильнейшее волнение. В горле пересохло, я прерывисто задышал. Тяжело сглотнул, просто воздухом, во рту было сухо. Тётка улыбнулась, провела рукой мне по щеке и волнение спало.

— Я люблю тебя, мам и очень хочу увидеться с тобой — негромко, но твёрдо сказал я. Наступила гробовая тишина. Я замер, зажмурив глаза и опять сильно волнуясь.

— Он что, всё слышал? — тихо, и как то обречённо, спросила мать.

— От и до — сказала тетка и засмеялась. Я нервно провёл руками по лицу, на лице выступил пот, от волнения.

— Я тоже тебя люблю, Миша. Очень тебя жду, приезжай скорей ко мне — тихо сказала мать.

— Я люблю тебя мам, очень тебя люблю. Ты такая, такая... — громко и быстро начал говорить я и запнулся.

— Желанная и сексуальная — громко сказала тётка и засмеялась.

— Ты будешь мой, мой — негромко сказала мать, но как это было сказано, каким тоном, с какой интонацией. Там было всё, и сильное, сексуальное желание, и жгучая ярость, немедленно выпрыгнуть из телефона и забрать меня, и бессилие, что это сейчас невозможно сделать. Я посмотрел на тётку. Она улыбаясь помотала головой — не отпущу, даже не надейся — сказала она мне.

— Он рвётся к тебе — смеясь сказала тётка в телефон — готовься быть разорванной в клочья, умирать и оживать вновь. Он тебя точно порвёт —

— Скорей бы уж — тихо сказала мать.

— Не дразни его, а то он сейчас прям из под меня выскочит, приладит крылья и улетит к тебе — громко рассмеялась тётка. Мать помолчала.

— Значит вы там сейчас... — сказала мать и запнулась, подбирая слово — вы сейчас любовью занимаетесь — сказала мать, просто как утверждение, но в то же время, ожидая ответа.

— Да Санечка, да. Позанимались уже

Ну не буду тебе ничего говорить. Сама распробуешь, когда он приедет — сказала тётка матери, с улыбкой глядя на меня.

— Скорей бы уж — тихо сказала мать.

— Ладно Сашуль, надо дела делать, да и дети могут прийти. Давай потом ещё с тобой поговорим. Я позвоню тебе. А ты можешь Мише сама позвонить. Помолчать. А лучше поговорить. — сказала тётка — всё пока, целую тебя и обнимаю, родная моя — и отключила вызов, не дожидаясь ответа.

— Ну вот, а ты боялась — улыбнувшись, сказала тётка — не дрейфь Мишель, скоро всё у тебя с ней будет отлично. А пока я её заменю и раз в неделю буду заменять, потом — Тётка встала, посмотрела на мой член и живот.

— Так, надо простыню заменить. Иди в душ, а я пока тут всё сделаю — сказала она, встала на диване в полный рост прошла вперёд, шагая сбоку моего тела ногами. Посмотрела на меня, присела у моего лица, встала на колени, широко развела ноги и потёрлась, своей, очень мокрой от спермы и её смазки, киской о мои губы, несколько раз проведя по ним. Потом как пантерка, перепрыгнула, вытянулась рядом и нежно поцеловала меня в губы. — я тебя выжму — усмехнулась она. Вскочила и забрав трусы, придерживая юбку рукой, пошла к шкафу, бросила на стол телефон, вытащила чистую простыню, бросила её оттуда на диван.

— Вставай, лежебока. Пора идти в душ — сказала она. Я нехотя поднялся, полностью снял джинсы с трусами и закинув их на плечо, пошел в душ. Помылся, голым пришел к себе в комнату, одел чистые трусы, а те, положил в пустой, чистый пакет, завернул и положил в сумку. Сел на диван, надевая джинсы и только сейчас обратил внимание, что я хожу полуголый уже давно, только в джинсах.

— Скоро тут без трусов ходить буду — усмехнувшись, подумал я. Мысли вертелись в голове, сумбурными отрывками фраз из разных разговоров. То всплывала фраза, тёткиным голосом — если на дочку позаришься, — потом голос матери — я очень люблю и жду тебя Миша, — У меня был полный хаос в голове.

— Ничего себе поездочка — подумал я, вставая и застёгивая джинсы. Я даже не слышал, как тётка прошла в ванную и как вышла оттуда. Она заглянула, ко мне в комнату, улыбающаяся, подошла, обняла, крепко прижала. Посмотрела мне в глаза и нежно поцеловала меня в губы.

— Спасибо тебе, Мишель. Ты оживил меня. Пойдем, я тебя мёдом с орехами накормлю и без возражений. Так надо. — улыбаясь сказала она. Взяла меня за руку и повела на кухню. Маленькой ложкой, доставала тягучий мёд из полной, литровой банки, посыпала сверху, крупнорубленными, грецкими орехами и кормила меня с ложечки, говоря, как маленьком — нука сделай ам — засовывая мне ложку в рот, ждала когда я оближу её. Вытаскивала ложку, набирала снова, посыпала орехами и опять говорила — ам — засовывая ложку мне в рот. Мне было смешно и приятно. Красивая, счастливая женщина, родная сестра моей матери, улыбаясь, кормила меня, как маленького, с ложечки.

— А когда вы успели позвонить ей — спросил я в перерывах, между принятиями ложечки в рот.

— Успела, зашла в твою комнату и тихо с ней разговаривала — ответила тётка.

— Здесь моего ничего нет — сказал я, вспомнив слова Ирки. Тетка засмеялась

— Тут теперь у тебя личная комната и персональная няня — сказала она, опять засовывая мне ложку в рот.

— Ну всё, хватит. Мёда тоже много не нужно есть. Всё должно быть в меру. — сказала тётка и закрыла банку с мёдом. Она весело смеялась, разговаривая со мной. Когда пришел Пашка, она сделала серьёзное лицо. Спросила, будет ли он есть. Тот опять отказался и ушел к себе в комнату. Тётка прыснула от смеха,

— ну точно, влюбился. Интересно, кто его зазноба. Кто его так зацепил, что парень есть перестал. Он ведь не приходил сегодня обедать. Не прошло у тебя Миша. — сказала тётка и опять рассмеялась. Потом стала готовить сырники. Сделала первый и отломив кусочек, на вилке поднесла к моим губам — ам — тихо сказала она и я открыл рот. Она подождала, когда я оближу вилку, посмотрела в коридор, нагнулась и засосала мои губы своим ртом. Потм засмеялась. Подошла к плите, переворачивая сырники сказала — я даже не помню, когда последний раз, так себя чувствовала — Прижала палец к губам

— Тссс, Андрей идёт — сказала тётка и улыбнувшись, стала серьёзной.

— Глаза сдадут. Если конечно он в них когда нибудь смотрит — без каких либо интонаций сказала тётка. В коридор действительно вошел её муж. Закрыл дверь. Он был немного пьян, долго разувался.

— Нарисовался, хрен сотрёшь — сказала тётка, выйдя в коридор и смотря на мужа. Он вяло махнул рукой — да по пивку с ребятами, после работы, жахнули. Я спать пошел. Устал, завтра опять на работу. — сказал тёткин муж.

— Миш, выключи газ. — громко сказала тётка — Пойдём, я тебе помогу и заодно поговорить надо — сказала тётка уже мужу. Взяла его под руку и увела в комнату. Я выключил газ, перевернув лежавшие на сковороде сырники. Вышел на балкон, стал рассматривать окрестности. Потом вошла тётка

— Я с Андреем договорилась. Он сказал, что в принципе, после семи вечера, ты ему там будешь не нужен. У нас будет два, максимум три часа, в эти дни. Ох держись, Мишель — негромко сказала тётка, оглянулась на кухню и в коридор, погладила мою спину, от плеча до пояса и обратно.

— Иди отдыхать. Ты сегодня был просто бесподобен — тихо сказала тётка. Я кивнул и пошел к себе. Разделся, лег, укрылся простынёй, растянувшись в полный рост. В душе, было так хорошо. Я стал думать о матери.

— Сейчас опять член встанет — перебивая всё мысли — подумал я, — Ну хрен с ним, пусть стоит — и опять стал думать о матери, но мысли перескочили и опять пришло чёткое виденье, как я прижимаюсь к Настюхе, к её узенькой, тоненькой полоске трусиков, между её ног, как она подрагивая, ждёт, когда я её отпущу.

— А ведь она тогда тоже кончила — озарила меня догадка — еле слышно и часто дышала носиком, мелко подрагивала — Опять пришла картинка её полоски трусиков, с бугорком впереди, четко облегающая полоска, очерчивала контур её половых губок, слегка сдвинутая у дырочки попки, немного открывающую саму дырочку, самое её начало. Но как это было возбуждающе. С этими мыслями я уснул. Уже не видя и не слыша ничего, кроме снов, которые никогда не мог вспомнить. Не слышал, как заходила тётка, присев и наклоняясь, поцеловала в губы. Как поздно ночью, тихо прокралась Ирка, присев на диван, погладила мою руку и так же тихо ушла. Я спал, сном младенца, безмятежно и счастливо улыбаясь во сне.