Элементарно, холмс!

23 апреля 20... года, в 8.30 утра Егор Белоусов, отставной следователь Бабушкинского РОВД, явился на работу в детективное агентство «НЮХ».

Ему было назначено на 9. 00, но Егор привык вставать рано. Заняться было нечем, и он решил прийти пораньше, чтобы понаблюдать за людьми, мелькавшими у его нового места. Одним своим видом они сказали бы ему больше, чем любое резюме.

Пока он знал о своей новой работе только то, что:

— ею руководит некий Н. Ю. Халявко, кандидат юридических наук;

— после года подработок и безденежья ему вдруг с бухты-барахты позвонили и предложили место в «НЮХе»;

— сайт «НЮХа» ничем не хуже других сайтов, если судить по рекламным закидонам.

Поиск Н. Ю. Халявко в гугле, яндексе и других виртуальных местах ничего не дал. Это могло значить что угодно — например, то, что Н. Ю. Халявко еще не успел ничем прославиться, даже своей диссертацией. Последнюю Егору было лень искать.

Подходя к «НЮХу», он увидел пушистую макушку, подпрыгивающую над спинкой скамейки.

Макушка принадлежала девчонке, которая играла на планшете в какую-то игру. Ухмыльнувшись, Егор сел напротив.

Девчонка вряд ли имела какое-то отношение к его работе, но на нее было так приятно смотреть, что Егор не отказал себе в этом удовольствии. Щеки у нее были красные, уши еще краснее, волосы растрепались, глаза горели, как у кошки на охоте, и вся она была, как взбудораженный весенний воробей.

С виду ей было лет двадцать или меньше. Она была из тех, кого, когда хотят похвалить, называют «лапочкой», а когда хотят обругать — «серой мышкой»: с хорошеньким лицом и глазами, но без претензий быть женщиной. Одета она была совершенно по-мальчишески, короткие пепельные волосы лохматились как попало, на лице не было ни капли макияжа. Впрочем, краски, которыми ее накрасили весна и азарт, были в тыщу раз лучше любой косметики.

Какое-то время она стучала пальцами по дисплею, шевеля губами. Потом причмокнула и заулыбалась, торжествующе глядя на свою железяку. Тут же, как по волшебству, из-за тучи выползло солнце, и мокрый асфальт засверкал, как ее глаза.

— Кто победил? — громко спросил Егор.

Глаза забегали по скверу, пытаясь понять, кто, кроме них, может существовать в этом мире.

Затем остановились на Егоре.

— Как кто? Дружба, конечно, — сказала девушка, помолчав.

Голосок у нее, против ожидания, был хриплый, почти мальчишеский.

— Однако, — хмыкнул Егор.

— Что?

— Откровенно говоря, я думал, ты дурочка. Но твой ответ показал обратное.

— Серьезно? А что вы еще обо мне думали?

— Ну... что, рассказывать?

— Валяйте.

— В самом деле?

— В самом.

Вообще-то это было неправильно. Но солнце светило так ярко, а девчонкины щеки сияли еще ярче, не говоря о глазах...

— Уговорила. Ты.

из небогатой, пожалуй, даже бедной семьи — не обиделась?... но уже довольно давно пробиваешься в этой жизни. Не настолько, правда, чтобы пуститься во все тяжкие, как это делают почти все. Ты живешь одна, без родителей, без мужчины. Детей у тебя, разумеется, нет, и ты даже толком не представляешь себе, что это такое. У тебя дома кошка... нет, две. Впрочем, вторая скорее живет в квартире, где ты была недавно. А именно — вчера вечером. Ты человек крайне увлеченный и, соответственно, неаккуратный, хоть и уверена, будто делаешь все для того, чтобы мир думал наоборот... Продолжать?

Глаза сияли, как два прожектора.

— Как вы узнали? — спросила она, хрипя от волнения. — Вы что, следите за мной? Или вы Шерлок Холмс?

— Так меня звали в ментовке, когда я там работал.

— Работали? Уже не работаете? Почему?

— Скучная история. У нас с начальством был, как это сказать... разный взгляд на некоторые вещи.

— А... эээ... Ну хорошо, — девушка тряхнула головой. — Про кошек, допустим, понятно: одна шерсть, другая... Но как вы узнали, что вчера вечером? И что не у меня?

— Элементарно, Ватсон. Вряд ли ты, с твоим образом жизни, потянешь двух кошек. Одну — еще ладно, это святое. Твоя — короткошерстная и вредная, как крокодил, а у подруги... да? — у подруги кто-то элитный и пушистый, вроде перса. Если бы наоборот — на тебе было бы вдвое больше пуха. Тем не менее его достаточно для того, чтобы это было не ранее вчерашнего вечера. Сегодня ты вряд ли успела бы в такую рань зайти к подруге и вывозиться в ее коте. Ты ровно настолько не неряха, чтобы перед выходом в люди зачистить грязные пятна на штанах, но не настолько, чтобы выскрести их нафиг. Не говоря о кошачьей шерсти.

Девушка смотрела на него с открытым ртом.

— Обалдеть, — сказала она. — Как все просто. Ну, а почему я одна пробиваюсь в этой жизни?

— Это еще проще. Богатые одеваются иначе — и когда живут с родителями, и когда живут сами. Бедные, когда живут с родителями, тоже одеваются иначе. Девушку такого типа, как ты, мама наверняка кутала бы во что-нибудь традиционное, благородное, а ля Аристократка Духа. На бунтарку ты не похожа: так не бунтуют. Срезала нафиг свои красивые волосы... а почему? Потому что так удобнее. Затушевать в себе женщину до такой степени можно только в двух случаях: или если ты давно замужем и вся с головой в кухне и детях, или если тебе наплевать на мужское внимание. А почему наплевать? Потому что ты человек увлеченный. Твоя жизнь и так полна до краев. Скорей всего, ты из провинции, но в Москве уже несколько лет. Поступила в вуз, устроилась на работу...

— Круто. Продолжайте.

— Уверена?

— Конечно. Вскройте всю мою подноготную.

— Ладно. Ты наверняка влюблялась, но об этом не знал никто, кроме тебя. Да, и ты девственница.

— Ого! Почему это?

— Тебе лучше знать. Как тебя зовут-то?

— Угадайте.

— Я не гадалка. Мысли читать не умею. Так как?

— А вас?

— Я первый спросил.

— А я вторая. И я дама. Кто должен представляться?

— Ладно, твоя взяла. Егор Белоусов, старший лейтенант в отставке. Теперь ты... постой. Думаю, вряд ли тебя называют каким-нибудь обычным именем — Маша, Даша и тэ дэ. Наверно, какое-нить милое уменьшительное? Ну?

— А говорите, не умеете угадывать... Меня обычно зовут Тасей, а некоторые — Сясей. Так я себя звала в детстве.

— Что ж, Сяся. Несмотря на все твои старания, ты настоящая красавица, хоть сама, кажется, еще не поняла это. Приятно было познакомиться... ёлы-палы! Без трех девять! Ни разу в жизни не опаздывал...

— Ого! Это комплимент мне?

— Да, судя по всему... Прощай, Сяся!

— Вы в «НЮХ»? — кинула она вдогонку.

— Почему ты решила? — обернулся к ней Егор.

— Элементарно, Холмс. Бывший сыщик идет в детективное агенство...

— А вдруг он идет в... — Егор окинул взглядом коллекцию вывесок над входом, — в риэлторскую контору «Дуров, Умницкий & Cо?»

— Нееее... Исключения и случайности бывают редко, их рассматриваем в последнюю очередь...

«Ишь ты какая» — думал Егор, взбегая на третий этаж.

Сама того не знала, Сяся сформулировала главный его метод, который еще ни разу не подводил Егора.

***

— Очень приятно, Егор Дмитриевич, — говорила ему полненькая блондинка в оглоблях. — Рада приветствовать вас на новом месте. Вас уже ожидает ваш первый клиент.

— Ого, — сказал Егор. — Польщен. Простите, а...

— Да?

— Вы и есть Н. Ю. Халявко?

— Нет, я секретарь шефа. Меня зовут Любовь Феоктистовна.

— Я могу увидеть шефа?

— Сейчас нет, но рано или поздно это обязательно произойдет. Пройдемте!

Клиент был благообразным снобом в очках. Когда Егор вошел, тот выключил смартфон, но Егор успел заметить кусок видео — какую-то БДСМ-сцену с голой девкой, покрытой кровью и синяками.

— Добрый день, — величественно поздоровался клиент с Егором. — Вы заставили себя ждать. Но это неважно. Дело, которое я хочу предложить вам, весьма непростое и, скажем так, деликатное. Речь идет о похищении, эээ... одной вещи. Вещь эта чрезвычайно ценна ...