Капитанский сынок. Ожог

Мужик просыпается утром и обнаруживает во рту два волоска: - Тьфу, опять спал калачиком!(анекдот)

Когда в школе проходили "Капитанскую дочку", кто-то из одноклассников назвал Сережку Гринева "Капитанским сынком", так как его отец был армейским офицером. С этого момента кличка медленно, но верно вытеснила его прекрасное имя. Сначала звали "Капитанским сынком", потом "сынком". "Сын" прилипло намертво и, если кто-то по-злобе и называл его "дочкой", но он, может быть и к своему несчастью, активистскую ориентацию сохранил навсегда вместе со своей кликухой.

***

Теперь он учился в одном из институтов областного центра.

Серега выскочил на улицу в джинсах на голое тело. Кто джинсы так никогда не носил, пусть обязательно попробует. Представьте: мужская плоть висит, прижатая к одной из ляжек. Все свободно, но шероховатая изнанка, прикасаясь к нежной коже, вызывает холодное беспокойство. Особенно, если это глубокая осень.

Студент опаздывал на первую пару в институт. "Лучше я пожру где-нибудь. Может, пивка выпить?" - подумал он, поворачивая в другую сторону от Храма науки. Еще вчера он и не собирался выпивать, но познакомился с таким пропойцей, что ради "искусства" пришлось принять "на грудь" изрядно. Правда, сейчас он об этом жалел, тем более что было стыдно опаздывать.

Витька пристал к нему на автобусной остановке. Попросил прикурить, а потом в надежде на выпивку стал болтать, приглашая Сергея в собутыльники. Его предложение звучало как в известном анекдоте: "А у Вас лампа есть?" "Три - Ты, Шестьдесят четыре - Мы?" (3 рубля 64 копейки). Проще говоря, у него было ГДЕ, студенту надо же было найти - ЧТО!

Первую выпили в детском садике, рядом с магазином. Поправившись, Виктор повел его к себе домой. Придерживая в карманах еще две бутылки шампуни, он рассказал парню, что недавно развелся, живет у матери, которая сейчас гостит у сестры, и что ему двадцать семь лет от роду. Вид у него был довольно интеллигентный. Оказалось, он закончил тот же институт, в каком томился его юный собутыльник. У Витьки не задалась не только личная жизнь. Всю дорогу он ругал своих начальников. От вина лицо его обострилось, на щеках появился яркий румянец. Студент еще не видел более красивого пьяного мужского лица. Усы над яркими губами и зубы редкой белизны заставили Сергея зайти в квартиру. Витька предупредил, что если не хватит, то он знает рядом "шинок", но, выпив свой стакан, вскоре обмяк на диване.

Студент просто стащил его на ковер и уложил на живот. Ноги под брюками у хозяина были покрыты черненькими волосами. Взяв со стола кусочек сала, юноша откусил шкурку, а остаток воткнул в очко мужика. Витька спал так крепко, что реагировал на нахальные пальцы только громким храпом

Минут за пятнадцать парень управился с жопой пьяницы, но для утирки, к сожалению, пришлось использовать свои собственные трусы. Вот почему утром ему пришлось уходить "на легке".

Только молодой Жопоеб вернулся из туалета, как пьяный хозяин начал оживать. Как в трансе он поднялся к столу и сквозь щелки опухших век уставился на бутылки. Виктор был настолько в "отрубе", что Сергею самому пришлось подливать ему в стакан. Еще минут пятнадцать Сережкин коллега по институту тупо смотрел в тарелку, пытаясь пообщаться, но, хлебнув еще разок, мирно "потух" на диване.

Раздев хозяина догола, студент уложил его худощавое тело на диване, и сам, аккуратно развесив свои шмотки на стуле, залез на спину "коллеге". С Витькиной задницей было все в порядке: очко впустило здоровенный "лабух" Капитанского сынка как старого знакомого, вяло обнимая толстый ствол. Пьяница согнул колени, но Сергей повторил его движение, прижимаясь к белой попке. Студент наслаждался хорошим телом, хорошей жопой, наверняка, впервые услаждающей мужика. Виткина голова раскачивалась на подушечке, и парню становилось всё приятней и приятней...

Очнувшись во второй раз, хозяин квартиры и не заметил, что лежит совсем голый. Ему нужно было только вино, которого было совсем мало. Допив остатки, Виктор опять повалился на диван. Сергей разглядывал трахнутого им мужика. "Красивый, черт!"- подумал с завистью юнец о своем податливом дружке. Уши маленькие, аккуратные такие - просто ушки-лапушки, волосы волной, ровный нос и ресницы как у куклы. Над приоткрытым ртом небольшие усы, Сергей даже помечтал: "Вот бы ему в рот засунуть! Вдул бы я ему за щеку!"

Но, полежав немного рядом с потерявшим от него невинность мужичком, Сергей понял, что состояние Виктора сильно изменилось. Сон его стал нервным. Веки дрожали, глазницы под веками бегали туда-сюда. Повеса понял, что в третий раз попользоваться хорошей задницей хозяина не удастся.

А в это время пережравшийся "синьки" мужчинка очнулся и полез на спинку дивана. Запутавшись в ногах своего "бомбардира", хозяин чуть не свалился с дивана. Студент помог сползти ему на пол без травм. В состоянии обалдения Виктор, цепляясь за все что было рядом, поднялся на дрожащие ноги и как на ходулях пошел в туалет. Назад к студенту на диван он не вернулся, а прошел в соседнюю комнату. Студент специально сходил поглядеть на голое тело, свернувшееся калачиком на нераскрытой кровати. Сергей вернулся на диван, где и доспал до утра.

Разбудило его кряхтение хозяина, ищущего на столе, что бы выпить. Вытаращенные глаза дрожащего мужика, стоящего без всякого "боде", уставились на ночного дружка. Облизнув сухие губы, пьяница спросил:

- А мы вчера не дрались? Нет? А кто ж меня так "ебанул"? Может, все-таки еще кто-нибудь здесь был? Нет?

Повернувшись к юнцу кормой, Витька показал на копчик, над которым красовались красные полосы поперек позвоночника. Сергей насчитал три кровавые царапины. Не зная, зачем Сергей пошел посмотреть, где спал страдалец и сразу понял причину: Витька спал голым и чтобы согреться во сне прижимался к отопительной батарее. Ровные полоски на спине были следами платонической любви с чугунным радиатором. Следы теплового ожога точно соответствовали расстоянию между ребрами. Хорошо, что еще шрамы от моего "мудака" не почувствовал. "Ну, это у него еще впереди!" - подумал студент, пряча улыбку. Посмеиваясь над незадачливым пьяницей, Сергей объяснил ему популярно причину его увечья и, ругая себя за опоздание, выскочил на улицу, ощущая холодок, пробирающийся к нему в пах.