Потерять частицу, чтобы обрести себя. глава 6

Глава 6.

Только спустя несколько часов, Оливер смог произнести свои первые слова, позвав маму и сестру, которые все время были рядом с ним и не отходили.

— Да милый, мы здесь, - прижала к своей груди его Саманта.

Джессика крепко сжала руку брата и снова заплакала.

— Оливер, я так рада, что ты очнулся... Я так рада...- причитала она

— Где я? Что происходит?- всё происходящее для Оливера пока было, как в тумане. Слишком большое количество людей в палате слились в безликое пятно. Но голос мамы и сестры он узнал сразу.

— Дорогой, ты в больнице после аварии. Ты так долго был в коме, но наконец очнулся. Я так безумно рада.

— Больно... Почему мне так больно?- застонал Оливер. Он начал ерзать по кровати, но сил у него было очень мало, поэтому он быстро выдохся. По лицу было видно, что ему не очень комфортно и хорошо.

— Милый, где у тебя болит?

— Внизу... Очень болит внизу, - практически сквозь слезы простонал Оливер.

— Я прибавлю обезболивающих, видимо нервные окончания ещё не совсем прижились и подают неверные сигналы, - пояснил доктор Смит, а затем ввел что-то на мед панели, и по трубке ведущей к руке Оливера потекла прозрачная жидкость.

Пациент практически сразу отключился без сознания.

Женщины вопросительно и тревожно посмотрели на доктора.

— Не беспокойтесь. Я добавил немного успокоительного. Пусть он отдохнет. Давайте пройдем в мой кабинет для дальнейшей консультации.

Саманта не хотела вновь расставаться с сыном, но видя что он сладко спит, но уже не в коме, всё-таки пошла за доктором в злополучный кабинет.

...

— Оливер пока очень слаб. Но это нормально после столького времени, проведенного в коме. Потребуется ещё пару недель реабилитации в больнице и 1-2 месяца дома после выписки. Боль должна пройти в течении пару дней, но пока мы будем держать его на обезболивающих, - объяснил ситуацию женщинам, сидя в кресле своего кабинета доктор Смит.

— Это, что касается физического состояния его здоровья. Теперь перейдем к психологическому. Очень сильным ударом может оказаться для пациента, осознание потери конечности или изменения тела. Тем более в таком деликатном месте. Поэтому крайне необходима психологическая поддержка. Например, квалифицированных психологов или психотерапевтов.

— Нет!- резко прервала его Саманта.

— Я не хочу вмешательства посторонних людей, пусть и профессионалов. Правду должна рассказать я. Мы с дочерью постараемся сделать это максимально мягко и не травмирующе.

— Я понимаю. Это даже лучше. Нет ничего лучше поддержки родных, - согласился с ней доктор Смит.

— Я подготовлю несколько брошюр, чтобы вам было проще объяснить процесс перехода Оливеру.

Покинув кабинет, мать и дочь, вскоре стояли возле окна выходящего на внутренний двор больницы.

— Мам, я так боюсь его реакции. Лишь бы он нас не возненавидел.

— Я тоже дочка. Очень боюсь...

...

— Джессика, Джессика!- первой, кого позвал утром следующего дня Оливер.

— Да, Оливер, я здесь

— Джессика, скажи, что это за песня была, что ты мне пела?

Джессика рассмеялась.

— Оливер, ты помнишь мы в детстве смотрели Хану Монтану? Пели и танцевали под неё, представляя, что тоже станем звездами. Так вот это песня из заставки.

— Да вспомнил, какая же она дурацкая, но очень въедливая, - рассмеялся Оливер.

— Настолько въедливая, что только благодаря ей ты и очнулся. А все другие средства вообще не помогали.

— Сынок, давай я поправлю тебе подушку, - сказала Саманта, тоже не отходившая от сына со вчерашнего дня.

— Мам, ты вчера что-то говорила про аварию. Но я совершенно ничего не помню. Помню только, как мы ехали на занятие, а дальше провал...

— Да так и было. Но потом ты закричал из-за выбежавшей собаки, я нажала на тормоза и думала, что всё обошлось...

Саманта с болью в сердце вспомнила тот день.

— Но за нами ехал грузовик, груженый трубами. А потом удар и я отключилась. Очнулась услышав твои стоны. Было очень много крови...торчащая труба. Хорошо, что медпомощь подоспела вовремя. А потом эта операция...- Саманта отвернулась в сторону от сына, боясь смотреть ему в глаза.

— Операция?- удивленно спросил Оливер.

— Понимаешь твои...

Не успела она сказать, как дверь палаты отворилась и в неё вошла, сверкая лучезарной улыбкой, светловолосая блондинка в медицинском халате.

— Ну здравствуй, Оливер, приятно видеть тебя в полном здравии и улыбающимся.

— Это Амелия, медсестра, которая заботливо ухаживала за тобой всё время, - представила её Саманта.

— Это просто моя работа. Ну и ещё я люблю находить контакт с родственниками пациентов. Так сказать для более плотного общения.

Саманта стыдливо прикрыла лицо рукой, чуть не засмеявшись.

— Сейчас я пришла не только поздороваться, но и провести утренние процедуры, предписанные твоим лечащим доктором.

Девушка вкатила тележку, наверху которой лежал знакомый пластиковый ящик.

— Амелия вы уверенны? Оливер ещё не готов!- нервно затрясла головой Саманта, когда осознала, что дальше будет.

— Не беспокойтесь Саманта, пациент сейчас под обезболивающим и он ничего не почувствует, - при этом она нагнулась и достала из тележки медицинский экран. Экран при установке на койку перекрывал обзор пациенту. Амелия подошла к койке и установила его в районе живота, чтобы было не видно, что происходит ниже. Затем она убрала простынь и приподняла халат, оголив голое тело Оливера. Парень был очень удивлен, не понимая что вообще происходит и суть процедуры.

— Ой мне что-то не хорошо, - пожаловалась Джессика и быстро покинула палату.

— Мам, а что за процедуры и что за операция? Вы что-то все не договариваете...- с подозрением спросил Оливер.

Саманта подошла к сыну и взяла его за руку.

— Давай я тебе попозже объясню, когда Амелия закончит и уйдет. Хорошо, мой дорогой?

При этом она увидела, как медсестра открыла коробку с расширителями и нанесла на один из них гель-смазку.

— Так, Оливер, согни ножки в коленях, пожалуйста, - попросила его Амелия

— Молодец, а теперь раздвинь их, как можно шире.

Оливера очень удивила странность процедуры, но тем не менее он раздвинул ноги, сам того не зная, открыв полный обзор на его слегка розовую, гладкую вагину.

— Хорошо, а теперь чуть приподними попку вверх. Да, вот так молодец, - похвалила она Оливера и помогла зафиксироваться ему в таком положении, подложив под низ специальную подушку.

— А теперь просто лежи и расслабься, я всё сделаю сама.

Амелия взяла обильно смазанный продолговатый предмет и потихоньку, нежно, ввела его между половых губ, внутрь влагалища. Саманта отвернулась в этот момент, уставившись на сына. Но тот спокойно лежал, просто озадаченно смотря в потолок.

— Милый с тобой всё в порядке? Не чувствуешь боли или зуда?

— Да, нет. Только странное, тянущее давление ниже живота. Как будто, что-то периодически давит.

В этот момент Амелия, как раз начала плавные, возвратно-поступательные движения правой рукой, левой при этом слегка поглаживая Оливера по бедру, хотя он это и не чувствовал. Закончив, она вытерла остатки смазки, нанесла крем от рубцов и вставила медицинский тампон.

— Ну всё сладкая попка. Можешь опускать ножки, - говоря это, она легонько шлепнула его ладонью по голой ягодице.

Саманта выдохнула в конце процедуры, благодаря обезболивающее за то, что Оливер ничего не почувствовал.

Закончив с процедурами, Амелия попрощалась и вышла из палаты.

— Милый я сейчас вернусь, надо кое-что обсудить с медсестрой лично, - отпросилась Саманта у сына.

Выйдя в коридор она догнала Амелию и прильнула к её сладким губам. Девушка ответила взаимностью.

— Спасибо, что всё прошло деликатно. Я всё ещё не знаю, как ему сказать.

— Я всё понимаю. Верю, что у тебя получиться всё объяснить. Твои решения до этого были верными, - поддержала её Амелия.

— Прости, но мы не сможем увидеться в ближайшие дни. Сама понимаешь, я должна быть рядом с Оливером.

Амелия оглянулась по коридору, отметив, что никто не смотрит в их сторону. Затем чуть приподняла халат, под которым оказались голубые трусики с белой окантовкой. Она стянула их с себя, поочередно с одной и второй ноги, чтобы потом отдать их Саманте.

— Это тебе мой подарок, чтобы не скучала, -произнесла с любовью девушка, а затем нежно поцеловала в носик, а потом в губы, как она любила.

— Ну всё я побежала, очень много работы на сегодня.

Саманта проводила вслед любимую, так эротично покачивающую бедрами. Она поднесла к лицу кулачок, в котором был спрятан подарок и тайком, чтобы никто не заметил, сделала глубокий вдох. Затем она положила трусики в карман, собралась с мыслями и вернулась в палату, чтобы провести такой тяжелый разговор.

...

Джессика решилась вернуться к Оливеру, ожидая, что процедура уже закончилась. Подходя к палате она услышала крик, переходящий в ругань. Она влетела в палату и увидела маму, стоящую практически на коленях.

— Я тебя ненавижу! Что со мной сделали??? Как ты разрешила?!- истерически кричал Оливер на Саманту.

— Милый прости меня..

Когда Оливер увидел Джессику, то он и на неё накинулся с криком.

— Ты всё знала? Джессика, ты всё знала и позволила маме это всё со мной? Ты меня всю жизнь ненавидела и так отомстила?!!

— Оливер, послушай, мы не хотели тебе зла. Мама, не виновата. Врачи сказали, что другого выхода не было, - попыталась оправдаться Джессика.

— Убирайтесь, я вас ненавижу!

Оливер развернулся спиной и больше не проронил ни слова. Джессика хотела подойти к нему, но Саманта остановила.

— Дочь, давай оставим его наедине. Ему надо пока побыть одному.

...

В кафе за столиком сидела Саманта, Джессика и доктор Смит.

— Правда здесь чудесный кофе, - легкомысленно произнес доктор и сделал маленький глоток бодрящего напитка.

— Послушайте Саманта. То что происходит с Оливером, это стандартная стадия принятия неизбежного. Сейчас у него отрицание и гнев, затем будет торг. Ну, а во время стадии депрессии вы должны быть с ним рядом, чтобы стадия принятия пришла, как можно быстрее.

— Как же это всё не просто, - вздохнула тяжело Саманта.

— Крепких сил вам Саманта. Да и ещё, чуть не забыл, я принес обещанные брошюры, надеюсь они вам помогут.

...

Саманта снова стояла у входа в палату, в руке у неё были листки бумаги, на которых сухим научным языком и незамысловатыми картинками, показывался переход от мужских половых органов к женским. Картинка также показывала строение новой вагины и её функции.

Женщина глубоко выдохнула и сделала шаг в палату. Оливер всё также лежал спиной отвернувшись, но теперь только свернувшись калачиком, обхватив руками колени. Когда Саманта подошла ближе, то услышала тихий, но характерный звук плача.

— Уходи, - сквозь всхлипывания произнес Оливер.

Саманта это не остановило, она прошла вперед и легла рядом с Оливером на койке. Она обняла его за спину и уткнулась головой в плечо.

— Если что-то можно было сделать по другому, я бы обязательно это сделала. Но другие варианты были ещё хуже, - попыталась она оправдаться.

— Почему нельзя сделать ещё операцию. Вернуть мой... Вернуть часть меня. Давай скажем доктору, чтобы всё исправил, - начал торговаться Оливер сквозь слезы.

— Милый, если всё было так просто... Сейчас мы ничего не можем делать. Ты должен принять себя какой ты сейчас.

— Я теперь урод, как мне дальше жить с этим между ног...

— Оливер, поверь мне как женщине, у тебя там внизу всё прекрасно.

— Я не хочу это видеть.

— Милый, но ты должен.

Саманта встала с кушетки, покрутила в руке бумажки, скомкала их и выбросила в мусорное ведро.

— Оливер повернись ко мне и ляг, пожалуйста, на спину.

— Я не буду.

— Дорогой, всё будет хорошо, поверь мне, - произнесла она очень успокаивающим голосом.

Оливер всё-таки развернулся, предварительно вытерев рукавом лицо от слез.

Саманта достала из своей сумочки небольшое зеркало и поставила его между ног Оливера.

— Давай-ка приподнимем твой халатик, - не дав возразить сыну, тут же оголила Саманта его по живот

— Оливер, открой глаза и посмотри, как это прекрасно.

Зеркало она переместила так, чтобы открыть вид на всю нижнюю часть. Но Оливер в этот раз не повиновался, лежа с закрытыми глазами. Саманта остановилась в раздумьях и даже закусила губу. Но тут же нашла выход.

— Оливер, там внизу твоего тела, теперь прекрасная вагина. Иногда между девочками, мы называем её киска или моя штучка. Есть ещё много названий, но в основном довольно пошлых.

Она взяла его правую руку и поглаживая медленно направила её вниз.

— Когда мама в детстве меня мыла или переодевала, то называла её персиком. У Джессики я называла её ракушкой.

Саманта аккуратно положила руку Оливера на пах. Он вздрогнул и попытался её убрать, но она не дала этого сделать.

— А ведь и правда это ракушка, - надавила она на руку сына, чтобы он почувствовал рельеф и все изгибы.

— Две створки, а внутри драгоценная жемчужина. Или может всё-таки это персик? Сладкий, красивый персик.

Она убрала свою руку, при этом Оливер, хоть и не двигая, но оставил руку между своих ног. Было не понятно, изучал он своё тело или просто боялся пошевелиться.

Выждав немного, Саманта взяла его левую руку и притянула её уже к себе. Предварительно она приподняла свою юбку, открыв взор на черные чулки с такими же черными кружевными трусиками. Затем она положила руку Оливера в самое интимное и укромное место своего тела. Оливер почувствовал приятную мягкость и теплоту на руке. Он открыл глаза и обомлел. Его мама стояла перед ним почти с обнаженным телом и сама положила свою руку между своих ног. Оливер стыдливо отвернулся.

— Мам, что ты делаешь?..- едва слышно произнес он.

— Оливер всё нормально. Ты должен сам убидиться, что киска у тебя между ног, такая же как у меня или твоей сестры. Значит ты не урод, ты прекрасен.

Саманта приспустила трусики, которые упали, задержавшись на коленях. Руку Оливера она положила так, чтобы его пальцы касались её лобка, а ладонь лона. Оливер теперь ощущал шелковистость волос и влажную, но приятную теплоту.

— Открой глаза и посмотри на себя.

Саманта убрала руку Оливера от себя, подтянула трусики и поправила юбку.

— Это теперь твоё новое тело, твоя киска, твой красивый персик. Ну же, открой глаза Оливер.

Выждав немного, Оливер всё-таки открыл глаза и посмотрел сначала на лобок, потом на аккуратную щель ведущую вниз, а затем на отражение в зеркале, где он смог разглядеть всё в полной подробности. Следующим шагом он аккуратно провел рукой между ног исследуя складки, но всё равно боясь сделать резких движений. Он не почувствовал ничего неприятного, толи от обезболивающего, толи от осознания, что это всё равно его тело и органы. Гнев, ненависть и депрессия всё-таки сменились на принятие и успокоение.

— Я тут принесла твою любимую газировку!- неожиданно ворвалась в палату Джессика. И тут же остановилась увидев брата, рассматривающего себя между ног. Оливер быстро опустил подол медицинского халата и стыдливо опустил глаза.

— Я наверное не вовремя, - собралась уже выходить Джессика.

— Нет, Джессика, сейчас всё уже хорошо. Неси свою газировку, мы с Оливером очень хотим её попробовать, - успокоила её Саманта.