Встреча (или Ноль Седьмой и его бАндиана)

(Предыдущая глава романа Все главы романа )

Судя по утру, начинавшийся майский день обещал быть жарким. Он, как обычно, забежал после общежития в кафешку за углом (там было всё довольно дёшево), быстро перекусил своим дежурным бутербродом с томатным соком и полетел дальше на остановку. Рогатый олень (так городской молодняк зовёт троллейбусы за их "рогатые" штанги) подошёл довольно быстро. Но пузо у "рогатого", по обыкновению, уже было битком от разгорячённых пассажиров. Его это нисколько не смутило, и он легко ввинтился в плотную недовольную массу. Молодость и энергия давали свои преимущества.

"Блин! Ну и вонища! - пронеслось в голове. - Особенно от этого жирного бугая. Что на вид - бычара, что на запах. Один хрен. Штаны вон аж с жопы сползают. На три размера больше, что ли, нельзя было купить? А мыться он, наверное, уже и не пробует: всё равно никуда руками не достанешь с таким-то объёмом, только разве что шваброй. Судя по запаху, он ей только и моется. Причём после того, как выдраит пол".

За окном медленно поползли деревья и опять остановились. "Ну вот, ща полдня ещё в пробке простоим в одной консервной банке с этим бугаём. Обкончаться можно от такого "удовольствия". Так, надо отвлечься. Что у нас там на первой паре? По-моему, "Правовая система в Римской империи". Ну, это я знаю. Это легко и даже интересно. А "Уголовный кодекс" надо бы подзубрить ещё". Деревья опять нехотя тронулись, и тело "рогатого" запрыгало по ямкам. В плотной массе пошла какая-то волна, как при цунами, и вскоре над ухом раздался зычный голос кондуктора:

- Граждане, кто ещё не оплатил проезд?

Кондукторша тоже анорексией не страдала и своими необъятными буферами лихо гнала впереди себя волну из тел, как танкер. "Ну до чего ж милое общество! - опять язвительно пронеслось в голове. - Что не тело - чистый бриллиант! Опять рубашка вся мокрая на спине. Но, кажется, это пот того бугая. Прислонился, как к родному. Надо было в другую дверь влазить. Хотя эти мокрые тела по всему салону щедро усеяны. И куда они все едут?"

Он, выгибаясь и ёрзая, добрался, наконец, до верхнего поручня и, подтянувшись, протиснулся к окну, подальше от мокрых окороков. "Фу... Теперь можно передохнуть. До универа ещё далеко. Ну, что там?" - в кармане запиликала знакомая мелодия.

- Да, слухаю... А, привет, Антошка. Да, еду уже... Не знаю, когда буду. Плетёмся, как черепахи на водопой, в час по чайной ложке... Не могу: жара сегодня совсем не майская. Если что, прикрой там мою задницу. Скажи, что к декану вызвали или попросили разгрузить мебель... Какую, какую? Откуда я знаю! Ректору в кабинет новый гарнитур. Не пойдёт же она проверять!

Гружёный троллейбус лихо развернулся на повороте, и штанги с проводов улетели в ветки деревьев, сбивая молоденькие листья. "Ну ёпт! Этому водиле только ишаками управлять!" Через минуту раздался голос из динамиков:

- У меня неисправность. Дальше троллейбус не пойдёт.

Толпа обречённо ахнула и навалилась на проёмы дверей. "Всё! Натуральный пиздец! Теперь точно первая пара накрылась медным тазом", - отозвалось в голове. На ближайшей остановке сутолока напоминала рынок в разгар лета. Можно и не мечтать о следующем "рогаче", и парень решил пройтись пару остановок, чтобы выветрить запах потных тел. Да и погода была просто замечательная. Солнышко щедро изливалось теплом с отмытого недавними дождями синего неба. Глаза радовала молоденькая изумрудная зелень, а ветерок ласково обдувал тело и дарил невозможно пьянящий терпкий аромат цветущих садов.

Он шёл уже не торопясь, разглядывая витрины. "О! Надо заскочить, купить новых ручек", - увидел он вывеску "Канцтовары и художественные принадлежности" и свернул к приоткрытой двери. Навстречу гордо шёл красивый щёголь в зеркальных очках. Вдруг он резко сдёрнул их и встал как вкопанный, уставившись в упор.

- Дыру протрёшь глазами, - вполголоса процедил студент и прошёл мимо.

Но в магазине боковым зрением опять увидел этого типа. Тот шёл за ним по пятам и нахально пялился. "Что за чёрт? Здесь, вроде, не Плешка. Какого хуя он так таращится? Даже неудобно. Я, конечно, не урод, но и не Брэд Питт, автографов не раздаю, - подумал он. - А тип очень даже симпатичный. Брюнет - мой любимый тип. Ё-о-об, как же я давно не заглядывался на парней! Этот вечный долбаный замот и нужда в средствах совсем отбили охоту глазеть по сторонам. Ладно, фиг с ним. Пусть любуется. Есть чем, в конце концов! Лишь бы не приставал". Но щёголь, наконец, осмелел и подвалил:

- Молодой человек, ради бога, извините! Вас случайно не Дмитрием зовут? - и почему-то в упор уставился на колечко белого металла, висящее у парня на красивой цепочке.

- Да, в общем, нарекли когда-то Дмитрием. Но что-то я вас не припоминаю. Мы раньше встречались?

- Нет, не встречались, но это неважно. Дмитрий, Дима, я вас умоляю: подождите здесь буквально одну минуточку. Я сейчас, быстро. Ну я очень прошу! Хочешь, тыщу рублей дам? - и он полез в карман.

- Не нужна мне ваша тыща. Вы кто?

- Я потом всё объясню. А может, ты и сам поймёшь. Только не отходи отсюда! - и тип со скоростью спринтера на старте сорвался с места.

Студент в полном недоумении помялся, пожал плечами и отошёл к отделу канцтоваров. Он уже подавал продавцу деньги за купленные ручки, как его бесцеремонно развернули чьи-то сильные руки, и он увидел перед собой до боли знакомый гипнотический взгляд чёрных зрачков. Руки парня безвольно упали плетьми, и мелочь с ручками рассыпались по полу.

- Джи-и-им? - беззвучно прошептали губы, и глаза в момент наполнились слезами.

- Димка-а-а! Живой! - раздался крик на весь магазин, и мощные загорелые руки заграбастали студента в охапку и закружили.

- Это правда ты? Ты, Джимми? Дорогой, любимый мой! - всё повторял Димка, спеленатый Джимом, и всё целовал и целовал его глаза, нос, губы, щёки, по которым тоже текли слёзы. - Я искал тебя. Куда ты делся? Я не верю своим глазам!

- Димочка, милый мой, заюнчик мой солнечный, я же тоже тебя ждал и искал всё это время. Вы так неожиданно уехали тогда, и всё. Как сквозь землю. Я был в полном ауте! Жить не хотелось - клянусь! Мне так много тебе надо обо всём рассказать...

Два парня всё кружились и кружились в обнимку в центре магазина, осыпая друг друга поцелуями и громко восклицая. Все, кто был рядом, притихли и оторопело наблюдали эту необычную сцену.

- Так, товарищи, господа, месье, ничего интересного уже не будет. Можете расходиться. Всем спасибо! - хорошо поставленным голосом массовика-затейника разгонял зевак щёголь и, повернувшись к обнимающимся ребятам, проговорил: - Ну что, братишки, может, мы продолжим где-нибудь в другом месте? Тут уже толпа собралась, сейчас автографы начнут брать. Да к тому же в "Канцтоварах" даже "Каберне" не подают. Надо же отметить! - он настойчиво стал теснить ребят к выходу.

улице счастливых парней встретило яркое солнце, и ветерок стал нежно тереться о щёки, ворошить волосы.

- Димуль, извини, ради бога. Ты же ещё ничего не знаешь. Знакомься, - повернулся Джим к щёголю. - Это твой брат Серёжа.

В ответ лишь захлопали белые перья-ресницы.

- Не удивляйся! Вернее, привыкай удивляться. Сейчас это у тебя будет на каждом шагу. Мы с Сергуней породнились. Значит, и ты, как мой брат, тоже приходишься ему братом. Если бы не он, мы бы сегодня не встретились. Скажи ему спасибо, что он тебя увидел.

- Спасибо, Серёга! - крепко пожал протянутую руку Димка. - А ведь мы могли не встретиться, если бы не сломался троллейбус или если бы меня не понесло покупать ручки именно в этот магазин. Я только не понял, откуда ты меня знаешь? Ты же ведь первым подошёл, а потом уже притащил Джеймса.

- Нет ничего проще! - бойко ответил Сергей. - Твоими фотографиями увешан весь наш дом. Не захочешь, но в память врежется на всю жизнь. Да к тому же я окончательно понял, кто ты, когда увидел на шее это колечко, такое же, как у Джима на пальце. И цепочка такая же, как у него на шее, с амулетом. Сам вот посмотри!

- Ты сохранил? - тихо спросил Джим, посмотрев на колечко и показав своё.

- Извини, заяц, твой амулет выкинул отец, а цепочка с кольцом сохранились. Это всё, что у меня от тебя осталось, - у Димки в глазах опять блеснули слезинки.

- Не плачь, моё солнышко, - обнял его Джим. - Теперь я сам есть у тебя. С костями и мясом.

- Я только не понял, где развешаны мои портреты? В твоём доме, что ли?

- Нет. В НАШЕМ доме. Этот дом - твой и твоих братьев, - пояснил Джеймс. - У тебя теперь четыре брата. А ты - брат нам четверым. Нас уже пятеро! Врубаешься?

Снова в ответ лишь захлопали белобрысые перья на недоумённом лице, и Сергей опять нетерпеливо вклинился:

- Други мои! Уверяю вас, что где-нибудь за столиком в тихом ресторанчике будет намного удобнее обмениваться подробностями нашей запутанной генеалогии. Здесь жарко и дует.

- Ты, как всегда, прав, Сергунь, - откликнулся Джим. - Давай, вези нас. Ты же знаток всех злачных мест.

Он взял Димку под руку, подвёл к роскошной полуспортивной машине и галантно открыл заднюю дверь.

- А вы не бедствуете, - бросил Димка, ныряя на мягкость светлой кожи.

- Нам это слово теперь незнакомо, - улыбнулся в ответ Джим. - Ты тоже его забудешь с сегодняшнего дня

- Ну, а теперь хотя бы в общих чертах расскажи, что с тобой приключилось с тех пор, как мы пожелали друг другу приятно провести каникулы, - негромко обратился Джим. - Подробности можешь пока опустить, ими тебя ещё забодают братья.

- Да уж... - задумался Димка. - Много чего произошло. Тем летом отца экстренно перевели в другую часть, забросили аж на Дальний Восток в Еврейскую автономную область. Я и не подозревал раньше, что есть такая. Уж не знаю, сам ли он подсуетился или звёзды на погонах так легли. Он мне не признался. Попали в какую-то глухомань. Дыра дырой. На семейном совете предки мне сразу поставили условие, что после окончания школы я волен делать то, что хочу. Жить с кем угодно и где угодно. Они не будут препятствовать. Но до получения аттестата я должен забыть на время, что у меня вообще когда-то был в жизни Джеймс. Отец прямо сказал, что если он узнает о моей связи с тобой, устроит так, что солдатня будет пиздить меня, пока не выбьет всю дурь из башки. Вот я и не писал, ждал аттестата...

Он на минуту задумался, пытаясь справиться с подступившими слезами, а потом продолжил:

- Но, видно, на роду мне прописана кривая дорожка. В тот страшный год мы решили, что после выпускного все полетим отдыхать в Крым. А потом я уеду сюда, к тётке, готовиться и поступать в универ на юридический. Родаки спустя две недели должны были улететь обратно на Дальний Восток. Так и сделали. Я, помню, сгорел тогда в Крыму на пляже в пух и прах и заявился с облезлой красной рожей подавать документы в приёмную комиссию. Стыдоба! Думал ещё до экзаменов махнуть в наш городок, встретиться, наконец, с тобой. А тут...

По щекам парнишки потекли слёзы, но вскоре он возобновил свой рассказ:

- Мы узнали, что самолёт, на котором родители возвращались, разбился в Иркутском аэропорту. Он делал там промежуточную посадку. И с тех пор всё закрутилось, как в кошмарном сне. Тут и опознание тел, и похороны, и распоряжение оставшимся имуществом (хотя, собственно, его почти и не было), и экзамены, и ещё хер знает что! Сам не пойму, как я те экзамены сдавал. Повезло, наверное. Хотя о чём я говорю! Какое на хрен везение? Жил, как на автопилоте. Остался у разбитого корыта. Ни квартиры, ни родителей. Да и вообще, из всех родственников - одна тётка, у которой я тут остановился. А у неё самой в квартире ещё дочь с мужем. Потом у них ребёнок родился, и я ушёл в студенческую общагу. Пытался найти тебя. И тут облом! Вашего дома уже нет. Теперь там строят какой-то ангар. Я понял, что больше уже не увижу тебя... Никогда! - обречённо и горько закончил Димка и уткнулся спутнику в колени, его плечи вздрагивали: он тихо плакал.

- Димочка, воробушек мой, солнышко, - ворковал на ухо Джим и гладил золотистые волосы на макушке. - Сколько же ты пережил, мой малыш! Что же тебя так судьба-то не взлюбила? Всё тебе перековеркала. Но теперь, думаю, всё позади. Успокойся, мой славный. Это последние твои слёзы. В лепёшку расшибусь, чтобы так было!

- Мы на месте, - поворачиваясь от баранки, отчитался Сергей. - Я всё слышал, Димон. Очень сочувствую! Поверь. Тебе действительно досталось столько, что и десятерым не перехлебать. Но Джим прав. Мы все костьми ляжем, а плакать ты больше у нас не будешь. Разве что от счастья. Ты же наш любимый братик. Ну, не считая Ноль Седьмого, конечно, - подмигнул он ему.

убранный зал встретил их холодным полумраком. Официант проводил за угловой столик и подал меню. Сергей его тут же вернул обратно, даже не открывая, и тихо начал что-то перечислять. Очень быстро появились фрукты, соки, пузатая плетёная бутылка красного "Кьянти" и какая-то закуска.

- Горячее придётся подождать минут двадцать, - предупредил официант.

- Ничего, мы теперь никуда не торопимся, - ответил Джим. - Мы, наконец, нашли того, кого искали столько лет. Можно и расслабиться.

- Джим, а теперь ты давай рассказывай. Как жил? Что делал? И насчёт братьев я ни хрена не понял. Откуда их столько? - повернулся Димка, жадно рассматривая Джима. - Какой ты стал! Лощёный, красивый. А глаза такие же.

- А ты почти такой же, только возмужал немного, мускулистый стал. Качаешься в тренажёрном зале? - Джим по-прежнему держал друга за руку, как будто опять боялся потерять.

- Да нет. Какой там зал? На жратву денег не хватает, приходится физически вкалывать, чтобы протянуть как-то.

- Да вот щас смотрю, что глаза что-то впали, и в профиль, как лыжная палка. Ничего, ребята тобой займутся. Значит так, начну с главного. У тебя четыре брата. Они все разными путями пришли в нашу с тобой семью, но все потрясающие ребята! Сам ещё узнаешь. Они о тебе всё знают. Естественно, до того момента, как ты пропал. Ты для них икона. Твои фотки развешаны по всему дому, поэтому ты как бы с самого начала был с нами вместе. Я про тебя им много рассказывал.

- Ага, - встрял Сергей. - Мы услышали о тебе столько подробностей, что мне с некоторых пор стало казаться, что Джимми просто выдумывает, "вспоминая" всё новые и новые.

- Просто я ничего не забыл. Даже самой малости. Возможно, моя любовь проникла в мои воспоминания, и все ребята тоже тебя полюбили, как я. И все мы верили, что ты когда-нибудь обязательно вернёшься в наш дом.

- Подожди, Джим, но ведь ваш дом снесли. Я же сам видел! - перебил его Димка.

- А я говорю не о родительском доме (того уже действительно нет), а о НАШЕМ с тобой. Ты его увидишь ещё. Как-то в лесу, в палатке, у нас родилась идея создать свой очаг, построить свой домик, чтобы и ты мог туда вернуться. Вот мы все вместе и построили нашу мечту - домик с садом, цветочными клумбами, беседкой и ещё хрен знает чем. Ты всё сам увидишь. Тебе понравится!

- А как твои родители?

- Они живут теперь в квартире в том же городе. Они в курсе всего, а ребят считают своими детьми. Мы живем мирно. Отец всегда мечтал иметь много сыновей, а я - братьев. Наши общие мечты теперь исполнились.

- Свой дом... - задумчиво протянул Димка. - Надо же! Я даже не знаю, что сказать.

- Тогда скажу я, - оживился Сергей, он уже давно разлил вино ребятам, себе плеснув сока (еще планировал сесть за руль). - Тост будет ультракоротким. Это, правда, совсем нехарактерно для меня: я тот ещё болтун. Так вот, я хочу сказать... Нет, Джим, лучше ты.

- Баламут. А я скажу ещё короче. За то, что мы опять вместе!

Последнюю фразу, не сговариваясь, они с Серёгой проорали хором и загоготали. Проходивший мимо официант вздрогнул и с трудом удержал в руках поднос. Часа через два, когда осетрина лишилась своего мяса и лежала грудой косточек по тарелкам, а грибочки, салатики и прочее пыталось перевариться в желудках, Джеймс важно поднялся и сказал:

- Ну что, хлопцы, нам пора. У нас теперь полно дел.

- Да, конечно, - засобирался Дима, - мне ещё на занятия надо. Спасибо за угощение.

- Димон, ты чё, в натуре? Прощаешься с нами? - тут же обернулся к нему Джим. - Ты, видимо, так и не осознал ещё. Мы же теперь вместе! Навсегда! Не-е-ет, я тебя никуда не отпущу от себя. Даже на пять минут. Про занятия сегодня вообще забудь!

- Но у вас же дела? - начал робко Димка.

- Все эти дела напрямую связаны только с тобой. Мы для начала поедем в наш дом. Ребят Серёга уже вызвонил, они нас ждут. Познакомишься с остальными братьями, а потом уже помчимся по делам.

Ехали довольно долго, хотя Сергей и проявлял чудеса изворотливости на дороге. Жили они за городом, в зелёной зоне. Когда подъезжали, Джим велел Димке зажмуриться. Он осторожно под руку вывел парня из машины, и тут раздались фанфары. Димка от неожиданности вздрогнул и распахнул глаза. То, что он увидел, заставило его опять зажмуриться, а потом открыть одновременно уже и глаза, и рот. Перед ним возвышался потрясный трёхэтажный особняк с кучей балконов, обвитый плющом. Над портиком входа в глаза бросился барельеф "Д в квадрате".

- Это же наш с тобой знак! - повернулся Димка к Джиму.

- Тут всё наше с тобой, - услышал он в ответ. - Мы не олигархи, конечно, домишко так себе, зато свой.

Перед домом раскинулась большая лужайка с врезанными цветочными клумбами, разделённая дорожками. Слева виднелась большая заросшая беседка. Были ещё какие-то строения, но охватить взглядом и вниманием всё Димка сейчас был не в состоянии. Наконец, фанфары стихли, и из дома навстречу к нему направились два парня. Это были два ладных молодых красавца: стройный брюнет и крепкий блондин (весь в мускулах). Они радостно улыбались, расставляя руки, чтобы обняться.

- Это тоже твои братья: Руслан и Денис, - представил Джим.

Димка с интересом рассматривал их, протягивая руку.

- Дима, - робко назвал он своё имя, как и положено при знакомстве.

- Ещё бы нам не знать Диму! - громко удивился Денис, по-медвежьи грабастая его крепкими ручищами. - Мы твоё лицо знаем лучше, чем своё. Я в зеркале себя реже вижу, чем твои портреты. А ты не помнишь разве, мы же встречались с тобой пару раз ещё в школе? Но сейчас тебя просто не узнать! Да, действительно очень красивый, - бесцеремонно оглядывал он своего братца, - только худой какой-то.

- А теперь это для нас общая забота - довести парня до кондиции, - сказал Джим. - Русик - наша кормящая мамочка. Вот он тебя и откормит. Мы его все очень любим: пожрать каждый не дурак. Правда, Русь? Он такие вкуснятины готовит - полный пипец! Самая главная наша задача - не увлекаться, иначе мы бы уже ни в одни ворота не влезали

- Вот это бык! - вырвалось у Димки.

- Этого бычка зовут Чук, а того, - махнул он рукой в сторону беседки, из-за которой показалась еще одна "телячья" чёрная морда, - того...

- Гек, - вырвалось у Димы.

- Правильно! - радостно произнёс Джим. - Вот ты уже и освоился. А сейчас пойдём, покажу тебе твои апартаменты.

были действительно апартаменты! Изолированный блок из двух просторных комнат, туалета, ванной и огромной лоджии. Теплый ветерок легко колыхал тюлевые портьеры и приносил пьянящий аромат весенних цветов. Тут всё было готово к встрече хозяина: расставлена стильная мебель и даже заправлена большая двуспальная кровать.

- Мы изначально планировали тут твою собственную комнату, вернее, этот блок. Тут никогда никто не жил, и всё было полностью готово в любую минуту к твоему приходу. Даже комп к Интернету подключён и уже заведён твой электронный адрес, смотри.

Джим подвёл растерянного Димку к письменному столу и включил компьютер. На заставке в мониторе появились их смеющиеся пацанячьи лица.

- Здесь и будешь заниматься. А это твоя персональная банковская карточка, - перед Димкой, совсем сбитым с толку, легла золотая карта "Visa". - Мы старались делать всё так, как будто ты всегда был с нами и только ненадолго вышел.

- Джимми, ребят, да не надо мне никаких карточек! Я привык жить скромно.

- От этого быстро отвыкают, - парировал Денис.

- Ну не знаю... Мне неудобно. Я просто не верю во всё это. Разве так бывает? - ошарашенно переглядывался Димка с одного лица на другое. - Я даже не знаю, что и сказать.

- А ничего говорить не надо, Димусь, - рука Джима прошлась по затылку и легла на шею парня. - Ответь только: ты не разлюбил ещё меня?

- Джимосик! - Димка кинулся в объятия к другу и прижался щекой. - Сколько же я слёз пролил о тебе! Братуха, мне так тебя не хватало! Больше жизни тебя люблю! И вас всех полюблю, - оглянулся он на обступивших его новых братьев.

Дальше обнимались уже кучей-малой все пятеро.

- Ну и славно. Ладно, хватит уже. Димка не привык, наверное, к такому массовому сексу, - хохотнул Джим. - Ночь ещё впереди, а нам сейчас надо уйму дел переделать. Русик, на тебе праздничный ужин. Родителям я сам позвоню. Дэн, связывайся с нашими друзьями, пусть готовят ещё одну визу на Димку. А ты, Серый, бери на себя универ. Там надо всё подготовить. Ну, ты понимаешь, о чём я.

Раздавая таким образом короткие команды, Джим уже спускался по лестнице, крепко держа Димкину руку. Он всё ещё не решался отпустить его, видимо, и сам до конца не верил в неожиданную находку.

- А мы сейчас куда? - поинтересовался Дима, плюхаясь рядом с Джимом в машину.

- Мы заедем кое-куда - и к тебе в общагу. Надо забрать твои учебники и всё такое.

Словом "кое-куда" Джим назвал целую серию бутиков. Метеором он носился по многочисленным залам, галереям, примерочным, таская за собой бедного братца, и у того к концу этой дикой гонки совсем закружилась голова и страшно ныли ноги. Уже мало что соображая, он только автоматически что-то снимал, для того чтобы надеть нечто другое. Димка не понимал, зачем ему накупают этот ворох всяких шмоток, которых ему за всю жизнь не сносить, но сопротивляться не было сил. Наконец, Джим удовлетворился, и они поехали к общаге. По дороге у Димки в штанине запиликал телефон.

- Антон? Извини, я совсем забыл о тебе... Нет, сегодня вообще уже не объявлюсь... Со мной всё нормально, хотя... Нет, Тоха, ни хрена не нормально. Ты ни за что не поверишь! Я гулял утром по улице и нашёл четырёх братьев! И, представляешь, все оказались родными... Нет, я не пьяный. Я и сам не верю, но я их всех видел лично. Сам ни черта теперь не понимаю. Мне накупили машину одежды и везут сейчас в общагу. Наверное, я там больше жить не буду... Конечно, Тоша, я тебе позже всё расскажу.

- Кто этот Тоша? - тихо спросил Джим.

- Это мой однокурсник и очень хороший человек. Мы дружим с первого курса. Он мне помогает во всём, даже подкармливает иногда чем-нибудь домашним. Если хочешь, я вас познакомлю.

- Конечно хочу, ведь твои друзья - теперь мои друзья. На вот тебе новую игрушку, - Джим достал из кармана навороченный мобильник и протянул Димке. - Симка там уже стоит, и этот твой номер у всех записан в памяти. Так что теперь ты на связи. А свой старый, если хочешь, можешь выкинуть.

Димка нажал кнопку включения, и вскоре у него в руках раздалось грозное рычание и лай. Он вздрогнул от неожиданности и засмеялся, поняв, что это необычный рингтон его нового сотика. Звонил Сергей и спрашивал номер его группы: он уже был в деканате университета.

- А что ты там делаешь? О чём договариваешься? Как это сессию экстерном? Мы же ещё учиться не закончили! Да я и не готов... А зачем? - Димка опустил руку и испуганно посмотрел на Джима. - Серёга сказал, что ты всё объяснишь.

- Прости, мышонок, закрутился совсем. Мы уезжаем в конце мая в Европу на всё лето. У меня там друзья, они давно уже приглашали. Визы у всех на руках, а теперь надо на тебя по-быстрому оформить и с универом твоим закруглиться досрочно. Да не переживай ты, всё будет пучком! Декан ваш тоже в "голубой теме". Мы хорошо друг друга знаем.

Ну и дела! Такое впечатление, что Димка попал в Зазеркалье. Тут всё было непривычно и шиворот-навыворот. Декан тут был геем, а сам он - с утра ещё голожопый студент - сидел в крутой тачке рядом со своим лучшим другом детства и по совместительству братом Джеймсом, которого потерял много лет назад, как казалось, навсегда. Они едут в его родную общагу, место в которой он так упорно добивался и был счастлив как ребёнок, когда получил в собственность почти на пять лет кровать и тумбочку. А сейчас сам должен от всего этого отказаться в обмен на целый дом.

Он ещё сегодня утром ломал голову, как ему раздать накопившиеся долги, а теперь в его кармане лежала банковская карта с крупной суммой и вся машина сзади доверху завалена его дорогущим шмотьём. В голове стоял туман, и он ничего не соображал. Все ориентиры разом испарились, и действительность рассыпалась. Как в то лето, когда он хоронил останки родителей в закрытом гробу.

Как сложна и запутана бывает жизнь! Она мотает человека, как щепку, вертя в сумасшедших водоворотах и прибивая то к одному берегу, то к противоположному. "Наверное, я сегодня просто-напросто забыл проснуться и дрыхну в общаге, просыпая уже третью пару. Но как же не хочется просыпаться!"

- Димон, ты что, задремал? - толкнул его Джим. - Это ваша общага? Тогда выплёвывайся из машины и пошли зачищать хвосты.

Нет, это было наяву! После общаги они заезжали ещё в несколько мест. То оформляли какие-то бумаги, то фотографировались на загранпаспорт, то писали кучу заявлений и только вечером, вконец вымотанные, добрались домой.

окна были ярко освещены. И даже лужайка с садом были залиты огнями многочисленных светильников, прятавшихся в траве и кустах. Сразу создавалось впечатление праздника. Димка, выйдя из машины, сладко потянулся и почувствовал руки Джима у себя на животе, а его дыхание - на щеке.

- Солнышко моё, иди раздевайся, я тоже сейчас подойду к тебе в ванную, - проворковал он в самое ухо и добавил: - Потереть спинку своим елдюсиком.

Дима хоть и был совсем отупевший от круговерти дня, однако, когда вошёл в свою ванную, то в очередной раз изумился. Здесь было воспроизведено всё в точности, как в доме у родителей Джима. Не было только биде. Тот же кафель, тот же хром и та же белизна джакузи. На парня сразу же нахлынули воспоминания о их встречах с Джимом, таких бесконечно далёких, когда были они совсем зелёными пацанами, но уже по-взрослому любящими. Ему так приятны были те воспоминания и было так жаль, что всё это уже в прошлом...

Дима опустился на малахитовый кафель и потрогал его ладонью. Память легко подхватила его и унесла в раннюю юность. Как будто растворились сейчас в толще времени несколько последних лет. И он, как сейчас, видел себя в ванне в ворохе пены ждущим прихода своего друга. Как будто на какой-то мифической машине времени он вдруг опять оказался в той самой ванной комнате дома у Джима, и с минуты на минуту тот должен сам сюда войти симпатичным юношей, от вида которого у Димки всегда приятно ныло внизу живота и щекотало позвоночник. Вспомнилось, как тогда Джим пугал его, изображая крадущуюся пантеру.

- Что? Устал, мой зая? - вдруг около самого уха послышался голос Джима.

Он беззвучно вошёл и опустился на пол позади ванной.

- Да нет. Просто вспоминаю, как ты голяком пугал меня тогда пантерой, помнишь? - не оглядываясь, ответил Димка.

- Вот так? Р-р-р-р! - раздалось за спиной рычание и парнишка, обернувшись, увидел того самого школьного друга из "далёкого-далёка" в том же самом голом виде и с тем же торчащим спереди "хвостом". Только мускулы стали покрепче и волосы на теле гуще.

- Ты выглядишь просто супер! - вырвалось у Димки.

Он невольно залюбовался зрелищем.

- Так чего мы тут сидим? А ну быстро в ванну! Мне тоже не терпится увидеть своего Димусика без штанишек.

Он легко поднял друга с пола и, буквально разодрав и разбросав всю одежду, дрожа от нетерпения, прижал к телу. Опять Димка вспомнил эту неистовую пляску губ и языка, которые пытались сейчас зацеловать и приласкать сразу всё и везде. Опять он чувствовал упругое подёргивание двух горячих членов между прижатыми животами. И опять эти сильные руки гладили и безжалостно мяли его попку

Наконец его губы переместились к уху и прошептали:

- Я хочу тебя вымыть сам...

Руки подняли любимое тело и опустили в блистательную белизну ванны. Зажурчали многочисленные форсунки, краники, и воздух наполнился ароматом персика от вливаемого геля. Джим сидел сзади вплотную к Димкиной спине, обнимая приятеля согнутыми ногами, и его торчок тёрся по позвонкам. Руками он массировал попеременно живот, пупочек, грудь, сосочки. И говорил, говорил, говорил на ушко, сам даже не особо задумываясь что, лишь бы нежно и проникновенно.

Дима, вытянувшись и откинув голову другу на плечо, блаженно закрыл глаза и был полностью недвижим под гипнозом этих ласкающих рук и нежного баритона, шмелем жужжащего в ухо. Ванна уже почти наполнилась, и теперь два тела утопали в ароматном белом облаке пены, наверное, воображая себя плывущими на настоящем райском облаке, где нет веса, забот и несчастий, а есть только бесконечная любовь, безвременье и нега.

Но любящие нежные руки Джима уже спустились к запретному. Они уже перебирали разбухшие яички, плавающие в персиковом нектаре, и обнимали твёрдый ствол, скользя по чувствительной головке. Они всё больше и больше беспокоили разум, будя его новыми приятными ощущениями и понуждая к жизни. Димка заёрзал, застонал. Дыхание участилось, и он непроизвольно начал водить руками по ногам Джима, вороша жёсткие чёрные волосики. Как он давно мечтал вот так не спеша поводить ладонями по волосатым ляжкам друга!

- Димочка, - прошептали губы в самое ухо, - я тебя хочу. Войди в меня! Прошу!

- Но ведь ты этого не любил раньше, - окончательно приходя в себя, удивился Димка.

- Моя попка уже далеко не девственна. Хотя я и сейчас не позволяю другим в ней ковыряться. Но только не моему Димульчику. Я так соскучился по тебе и действительно очень тебя хочу! Хочу, чтобы тебе было хорошо. Я ждал этого так долго! Давай? - Джим уже вставал, цепляя и проводя по всей Димкиной спине своей залупой снизу доверху.

Он поднял за подмышки парня и повернул его к себе лицом, сам прислонившись спиной к стене. Дима с нежностью посмотрел в его бездонные глаза, почувствовал, что улетает, проваливается в эту чёрную пропасть, и их губы опять сомкнулись. С Джимом он мог целоваться бесконечно. Ему это нравилось, и делал он это умело и эротично.

Джим крепко обхватил руками Димкины плечи, а ноги поднял и, обняв ими талию, скрестил на попе. Дима же подхватил приятеля снизу за бёдра. Очко открылось и тёрлось о ствол парня. Затем он чуть приподнялся, упираясь в прохладную стену, и головка сама нащупала запретный тёмный глазок. Ещё немного - и Джим стал опускаться, надеваясь собой на пульсирующий елдак. Глаза смотрели в глаза: Димкины - с тревогой и желанием, а Джима - тоже с желанием, но с примесью решимости.

- Тебе не больно? - участливо спросил Дима.

- Пустяки. Мне очень приятно. Теперь я не только вижу тебя, но и чувствую изнутри. Это прикольно! - ответил Джим.

Ему можно было верить или не верить, но он сам этого хотел и сам теперь яростно насаживался на горячий стальной клинок, мощно двигая тело то вниз, то вверх. Член его, так и не опавший (что нечасто бывает при анальном сексе), елозил по мокрому Димкиному животу и груди и уже истекал возбуждением.

Наконец Дима приостановил движения друга, взял флакон с шампунем и плеснул его между прижатыми животами, потом протиснул руку к хую Джима и принялся яростно водить кулаком по стволу. В ответ послышалось протяжное "м-м-м" сквозь стиснутые зубы, и тело Джеймса опять начало двигаться на Димкином копье. Теперь и без слов было видно, что оба они наслаждаются происходящим. Страсть всё возрастала. Прерывистое дыхание перемежалось всё более громкими стонами.

Вдруг послышалось неожиданное: "Ой, мама!" - и сфинктер юноши стал резко сокращаться, даря каскад невозможного острого наслаждения Димке. Они одновременно избавились от накопившихся соков, распиравших яйца. Очистились от многолетнего ожидания друг друга, от несчастий и горя, пережитого за это время, от проблем и груза будней. Они как бы только что родились заново к новой счастливой жизни. Так легко и беззаботно они себя почувствовали сейчас. Наконец-то сбылась их давнишняя заветная мечта, к которой они так долго шли. ОНИ ОПЯТЬ БЫЛИ ВМЕСТЕ!

Ребята так и нежились в ароматной пушистой пене, отключившись от действительности. А форсунки джакузи всё выбрасывали тугие струи, массируя и лаская молодую кожу. Это было счастье! Счастье забытья в обнимку с любимым, которого, казалось, потерял навсегда, но неожиданно нашёл, и сейчас первая радость обретения сменялась просто тихим умиротворяющим счастьем. Наконец-то ушла постоянно нывшая и саднящая до этого тревога потери близкого друга. Наконец-то они вместе и больше никогда не расстанутся.

И даже неважно, если кто-то из них впоследствии встретит в жизни другую любовь. Их настоящая братская привязанность, возникшая в юношеские годы, замешанная на сексе, всегда останется с ними. И она, наверное, вполне уживётся с той возможной другой. Тут нет места ревности или зависти. Тут господствуют другие чувства: самопожертвование и желание счастья в первую очередь ближнему. Это и есть отличительная черта настоящей Любви.

собачий лай из Димкиного мобильника, и тут же запел телефон Джеймса.

- Нас уже разыскивают. Пора спускаться к ребятам, - приходя в себя, сказал он.

Он последний раз чмокнул Димку в щёку и выбрался на зелёную прохладу кафельного пола.

- И что же мне теперь с этим делать? - рассматривал Дима свою истерзанную в порыве страсти одежду.

- Выкинь! У тебя там в комнате полно всякого шмотья. И давай по-быстрому в беседку, нас там уже заждались, - бросил Джим.

Беседка вся сияла разноцветными гирляндами огней. "Их не было, когда мы приехали", - отметил Димка. Если б не майская теплынь, можно было бы подумать, что сегодня Новый год. Он стоял и обалдело пялился на всё это великолепие, пока его не окликнули из беседки:

- Димуль, братишка, ну чего ты там прирос? Давай быстрее к нам! Мы голодные, как звери.

Рука проходящего мимо Джима мягко увлекла его за собой, и он попал на потрясающее пиршество. Большой круглый стол ломился от всякой снеди. Трудно было просто осмотреть всё это разнообразие блюд, а уж перепробовать вряд ли вообще было возможно. Но ребята, сверкая голодными глазами, так не думали. Впрочем, шум и звяканье тарелок сразу стихли, как только Джим взял в руки фужер с рубиновым вином и встал.

- Я не буду сегодня говорить банальных тостов за встречу. Димусь, ты помнишь, как мы пили такое же вино из одного бокала тогда, зимой, на родительской постели? Мы решили тогда быть братьями и никогда не расставаться. То, что судьба нас на время разделила, не считается. Это не от нас зависело. Сегодня мы снова вместе, и наше братство двух подростков выросло до братства пяти здоровых парней. Сейчас мы как пять пальцев одной руки, которые, наконец-то, можно крепко сжать в кулак. Вот так! - и он потряс своим внушительным кулаком перед всеми. - Теперь мы - сила, и никакие невзгоды нас не сломят. Братаны, а давайте наш мушкетёрский тост?

- Один за всех, и все за одного! - грохнуло из пяти глоток.

В проёме беседки испуганно показались две чёрных морды Чука с Геком. Они отрывисто гавкнули по очереди, как бы призывая к порядку, и опять скрылись в кустах. Когда время совсем приблизилось к полуночи, Джим вскочил и обратился к Димке:

- Ты помнишь, как мы отрывались тогда на Новый год?

- В постели, что ли? - попробовал угадать парень.

- У тебя всё про секс. Нет, на крыше? - не унимался Джим.

- А-а-а, это когда ракеты запускали? Здорово мы всем жару задали! - засмеялся Димка.

- Я хочу сейчас в твою честь тоже задать жару. Серёж, врубай гимн. Слон, ты готов? - обратился он к Денису. - Тогда все на выход!

- А почему ты его Слоном называешь? - спросил Димка. - Он, вроде, совсем не толстый, хотя и качёк.

- А это ты узнаешь, когда увидишь его без трусов, - хохотнул Джим, и все высыпали из беседки.

Через минуту весь свет, заливавший до того дом и сад, разом погас. Стали видны лишь звёзды на почерневшем небе. В этой пугающей темноте раздалось лёгкое шипение, затем бой курантов и гимн, который можно слышать в новогоднюю полночь. А сразу вслед за этим небо ухнуло грохотом настоящего салюта! Земля содрогалась от громких разрывов сотен ракет. Небо то и дело пылало разноцветными шапками разлетающихся огоньков. Какие-то просто выбрасывались из центра, а другие при этом кружились по спирали и рассыпались белыми хлопьями. Одни взлетали почти бесшумно, чтобы в вышине с хлопком и буханьем рассветить небо шапкой пылающих осколков, а другие громко свистели и выли.

Все завороженно уставились на этот праздник огня. Прибежавшие собаки затравленно таращились вверх и громко выли, как перед концом света. Наконец грохот стих, свет во дворе опять зажёгся, и лишь стелившееся дымное марево и заложенность в ушах напоминали теперь о грандиозном фейерверке.

Праздник подходил к концу и сменялся буднями воссоединившейся семьи. Ребята стали расходиться по комнатам. Димка тоже ушёл к себе. Это было так волнительно! Он впервые за последние четыре года пришёл не в квартиру тётки или комнату общаги, а в свою собственную, персональную комнату, принадлежавшую лично ему! И всё благодаря его лучшему другу Джеймсу. В дверь постучали.

- Димуль, к тебе можно? - просунулась голова Джима. - Я просто зашёл спросить, не надо ли чего. Извини, ты сегодня, наверное, захочешь остаться один? Тебе надо отдохнуть, я понимаю. Ты выглядишь очень уставшим

- А ты стал хозяйственным, - отметил Джим, наблюдая, как Димка аккуратно распределяет вещи по полкам и вешалкам.

- Когда живёшь один и надеяться не на кого, быстро приучаешься к хозяйственности. Я действительно с ног валюсь. Кажется, рухнул бы прямо на пол. Но как раз сегодня не хочу быть один, - ответил Дима. - Ты мог бы просто полежать рядом? Всё равно не засну на новом месте.

- Конечно, моё солнышко. Какие проблемы?

Постель расстилалась не просто, а очень просто. Джим одним рывком откинул покрывало с лёгким одеялом и пригласил жестом Димку, потом подошёл к нему, и они оба в четыре руки стали не спеша раздевать друг друга. Одежда упала на пол, тела сомкнулись, чтобы ещё раз почувствовать взаимную теплоту и горячее дыхание. Они опять обнимались и целовались. И когда, наконец, легли, продолжали делать то же самое.

Однако время действительно было уже позднее, да и вымотались все сегодня основательно, поэтому вскоре Джим тихо засопел в Димкину подмышку. К Диме же сон не шёл, как он ни старался. Затекла рука, и хотелось повернуться, но он, заботливо обнимая друга, не смел даже и думать, чтоб пошевелиться, чтобы ненароком не разбудить самого дорогого человека на Земле. Он как бы охранял его сон от всех, в том числе и от своего неловкого движения. С какой бесконечной любовью он сейчас прислушивался к его негромкому посапыванию, ровному биению сердца, ощущал тепло родного тела!

Джеймс проснулся оттого, что по его лицу бегал солнечный зайчик. С балкона тянуло свежестью майского утра. Димка стоял на балконе и вертел в руках два мобильника, видимо, перекидывая с одного на другой телефонные номера. Отскакивающие зайчики скользили по комнате и попадали в глаза. Он весь вытянулся и рывком вскочил.

- Привет, Солнце! Одно и второе, - весело проговорил Джим, обращаясь к другу и светилу, поцеловал одного и посмотрел, щурясь, на другое. - Как же я люблю май по утрам! Самая яркая трава, самый приятный аромат и самая отличная температура!

Он взглянул вниз на раздававшуюся возню, и его поприветствовали оттуда. Ребята голяком делали утреннюю зарядку на изумрудной солнечной лужайке. Это было весьма красивое и эротичное зрелище.

- Ты спрашивал, почему мы Дениску зовём Слоном? - обратился Джим к Димке. - Пойдём покажу. Только не одевайся: мы зарядку всегда летом делаем без трусов. Это полезно для тела: кожа дышит.

ребята спустились к остальным, те разминались. Дениска отжимался, то и дело вонзаясь членом в траву, будто пытался продолбить там ямку своим штырём. А Сергей с Руськой, встав спина к спине и сцепившись локтями, поднимали друг друга, поочерёдно наклоняясь. И то у одного, то у другого потешно взмывали их сосиски, с лёгкими шлепками ударяясь о животы. Хорошая эрекция была уже у обоих. Видимо, это их здорово забавляло. На время вся троица прекратила занятия и с нескрываемым интересом осматривала подошедшего нагого Димку, для них ещё новичка. А он уставился только на одного: на Дениса. Взгляд был прикован сейчас к его лобку.

- Ну вот и разгадка прозвища. А ещё его зовут Хоботом. Тоже понятно, почему? - пояснил стоящий сбоку Джим. - Правда, прикольно?

- Да уж, - только и смог вымолвить Димка.

Он вовсю пялился на странную татуировку на лобке и писюне. Это действительно было довольно необычно. Волос в паху не было совсем (как и по всему мускулистому телу), а как раз на том месте, где обычно растут лобковые волосы, красовалась потешная рожица слона, хоботом которому служил пенис. Причём на коже пениса тоже были вытатуированы поперечные морщины хобота. Вся слоновья голова и уши были серого цвета, а смеющиеся глаза почему-то зелёные, как у обладателя татуировки. При ходьбе этот хобот-пенис раскачивался, и создавалось впечатление, что слон радуется, забавляясь этим.

- У него ещё и ротик есть, - сообщил Денис, заметив пристальный взгляд на своей промежности.

Он бесцеремонно схватил слона за хобот и задрал его кверху. Уж тут Димка не смог сдержать смех: в месте соединения члена и мошонки была видна красная татуировка весело улыбающегося рта, в котором пирсингом торчало белое колечко.

- Вот в этом весь Дениска, - сказал Сергей, - похохмить и приколоться. Доброе утро, сони. Мы уже тут полчаса трудимся, а вы всё дрыхните. Ладно уж, дело молодое, понимаем.

- У нас у всех одно дело, - парировал Джим. - Принимайте в компанию собственного придворного акробата, - и он пододвинул Димку за талию.

- Димыч, а ты можешь что-нибудь нам сбацать прям щас? - попросил Слон-Дениска.

- Да я уж двести лет не занимаюсь, - попробовал увильнуть Дима, но потом, вздохнув, быстро поприседав и крутанув руками в воздухе, выделал такой фортель, что все только восхищённо ахнули.

Он резко подпрыгнул, легко перевернулся через голову, сделав кульбит - сальто через голову назад. Затем тут же лихо проделал то же, но в обратную сторону. Потом, отойдя к краю полянки и немного разогнавшись, проскакал мимо онемевших ребят колесом, исполнив так называемую акробатическую дорожку руки-ноги-руки-ноги.

- Ну ни хуя себе! - вырвалось у Дениса. - Во даёт стахановец!

- Ты молодчина, братуха! - пожал руку Серёга. - Я тобой горжусь!

- Слушай, а ведь ты же можешь здорово отжигать в брейке, - хлопнул по плечу Дениска. - Научишь меня?

- Этому сразу вообще-то не научишься. Надо долго заниматься с тренером, - сказал Дима.

- Вот ты и будешь моим тренером, а я тебя боксовать научу. Серёга вон тоже чему-нибудь научит.

- Ага, рисовать полотна, - хохотнул Сергей. - Хотя кое-чему и я смогу научить. Восточным единоборствам, например.

- А я, а я... - замялся Русик, лихорадочно соображая, чему же он сможет научить Димку. Не блины же печь, в самом деле! - А я на мотоцикле тебя покатаю! Хочешь? И даже научу гонять на одном колесе. Вот!

- Ну а я тогда займусь твоими языками, - добавил Джим.

- Да у меня он только один, - Димка потешно высунул свой розовенький язычок и помотал из стороны в сторону.

- Ну, этим ты владеешь охуительно. Я вчера сам почувствовал, - заржал Джим и вслед за ним остальные. - Буду подтягивать тебя по английскому и французскому. Это всегда пригодится. Вот в Европе как раз и потренируешься. А теперь давайте, наконец, делать зарядку, у нас сегодня плотный график, - обратился он уже ко всем.

Этот день, как и последующие, был действительно напряжённым. С утра Джим отвёз Димку сначала зачем-то на медкомиссию, а уже потом в университет. Когда студент получал на руки зачётку и направления на досрочную сдачу экзаменов, декан очень внимательно оглядел его с головы до ног и как-то загадочно хмыкнул. А потом уж совсем неожиданно подал руку и пожелал хороших оценок. Он задержал Димкину руку в своей дольше обычного и опять изучающе уставился. Наконец, они расцепились, и Дима побежал к себе в группу. Антон (его приятель-однокурсник) встретил его встревоженно и сразу начал допытываться, что вчера произошло.

- Да ты понимаешь, - начал Дима, не зная, что сказать, чтобы ничего не выболтать, - я гулял по городу и неожиданно встретил родственника - троюродного брата, у которого оказалось еще трое братьев. Я раньше думал, что они все живут далеко отсюда, и даже не знал, как с ними связаться. А они, оказывается, переехали в наш город. Так что теперь я опять обрёл кучу родни. Буду жить с ними. У них большой дом, все занимаются бизнесом и у всех, кстати, крутые тачки. Так что в деньгах теперь нужды не предвидится. В конце мая уезжаем в Европу, их пригласили какие-то знакомые там погостить.

- Ну ты, бля, даёшь! - Антон "во все глаза" слушал Димку, и было видно, что ему не верилось. - А как же сессия? Мы же только с 10 июня сдавать начнём.

- Сессию буду сдавать досрочно. Я уже договорился с деканом.

- А ты что с ним на короткой ноге? С этим лысым пауком?

- Почему с пауком? Он бывает вполне нормальным. Как раз сейчас у него прекрасное настроение, и проблем не возникло.

- Жа-а-аль, - протянул задумчиво Антон. - В смысле, я хотел сказать, что собирался пригласить тебя летом поехать на море. Мать обещала взять две путёвки. Но в Европе, само собой, будет поинтересней, - было видно, что парень сильно расстроен. - Ладно, приедешь - расскажешь. И фоткай там побольше. Возьмёшь мой фотоаппарат?

- Спасибо, Антоха. Фотик не надо. У ребят наверняка есть. Обещаю: всё расскажу в подробностях. А на море мы с тобой съездим в другой раз.

На лекции Дима не остался, надо было срочно готовиться к экзаменам. Он договорился сразу с несколькими преподами о зачётах. Джима за рулем сменил Денис, и они помчались домой.

В последующие две недели скоростным калейдоскопом сменялись бесконечные поездки куда-то, ночная зубрёжка, многочисленные сдачи зачётов и экзаменов. Дима совсем не появлялся в своей группе и больше не виделся с Антоном, лишь изредка перезванивались. Всё шло подозрительно гладко, как по маслу. Ни один преподаватель не предлагал при сдаче экзаменационных билетов. Просто были общие собеседования, и в зачётке, как по волшебству, появлялась очередная отметка о сдаче.

Димка ни разу за это время не сел в общественный транспорт. Его везде возили ребята (то один, то другой). Джим как-то бросил, что, мол, надо ему срочно учиться на водителя и самому садиться за руль, чтобы не дёргать парней. И на недоумённый вопрос: "За какой такой руль садиться?" - он просто ответил, что за рулём дело не встанет. Больше Димка ни о чем спросить не решился и лишь добавил:

- А у меня уже есть права. Мы в школе учились вождению.

- Ну вот и отлично! Одной проблемой меньше...