Это было потрясающе!

Этот случай произошел в 80-е годы прошлого века. Я работал фотографом в одном НИИ, в моем распоряжении была лаборатория – темная комната с водопроводом, где можно было запереться и, мотивируя что идет процесс, заниматься чем угодно. Я и занимался. Онанизмом. Иногда от скуки – пока проявляется пленка все равно нечем заняться, - иногда чтобы снять сексуальное напряжение, когда сотрудницы просили напечатать их отпускные фотографии, где они у моря в бикини, а порой и топлес.

Одна моя знакомая девушка, к которой я был неравнодушен, попросила сфотографировать ее на паспорт (25 лет, пора менять фотокарточку). Я сфотографировал, потом мы пили чай, а потом целовались. Слово за слово, и я расстегнул на ней кофточку, целовал ее грудь, потом целовал живот, потом расстегнул джинсы. В ту пору стояла зима, она была в сапогах, а под джинсами еще и плотные колготки. Я торопился, стянул джинсы с колготками и трусиками до колен и припал губами к ее половым губкам…

В те годы куннилингус был мало распространен - мужчины считали лизать женщине писю ниже своего достоинства, а для меня это всегда было высшим наслаждением. Моя знакомая трепетно вздыхала и извивалась, а я гладил ее попку и старательно лизал, просовывая язык в щелку. Губки у нее были пухлые, как у девочки, и плотно сомкнутые, а развести ноги не позволяли узкие джинсы, спущенные лишь до колен. Мой рот был полон волос, слюны и ее выделений – все это текло по моей бороде, а я все старательнее работал языком, пытаясь довести ее до оргазма. Наконец, она часто задышала, конвульсивно задергала попкой, вцепилась ногтями мне в голову и даже поднялась на цыпочки. А я кончил в трусы.

В трусах у меня стало липко и мокро, мне надо было вымыть свой член.

— Ты что? – удивилась девушка, увидев, что я подошел к раковине и спускаю штаны.

— Мне помыть его надо.

— У тебя… детки сбежали?

Это выражение так и стало заменять в нашем лексиконе термины «кончил» или «эякуляция».

— А давай, - говорит, - я сама его помою.

Она обнажила мне головку, подставила ладошку под струю воды и поливала мой член, а потом взяла его в рот. Это был первый минет в моей жизни. И в ее – тоже, сосала она неумело, но мне было очень приятно, как она прижимает языком головку к нёбу.

В следующий ее приход ко мне на работу я попытался овладеть ею. На ней опять были сапоги, узкие джинсы, колготки. Сначала мы развлекались оральными ласками, а потом я попытался войти в нее. Спереди в положении стоя никак не получалось, брюки на ней были спущены до колен, а лежачего места у меня не было. Пришлось повернуть ее задом и нагнуть. Она выпятила попку и оперлась руками о стол. Я вставил. Влагалище у нее оказалось достаточно свободное, но прикосновение животом к попке возымело свое действие – кончил я в несколько движений

Она стала приходить ко мне чаще, мы занимались сексом у меня на работе, поскольку другого места для встреч у нас не было. Я все просил ее прийти в юбке, чтоб можно было спокойно снять трусики, залезть под юбку с головой и спокойно заниматься любимым делом. Даже если кто-нибудь из начальства начнет настойчиво стучаться в дверь, можно будет быстро привести себя в порядок. Но она все время приходила в брюках и сапогах. Поэтому из возможных поз оставались только «рачком» или сидя на стуле.

Как-то раз она говорит:

— Ой, я писать хочу!

— Так какие проблемы? - говорю.

Женский туалет находился как раз напротив моей лаборатории. Она выглянула.

— Ой, - говорит, - я боюсь. Там уборщица, она так на меня посмотрела…

Я говорю:

— Ну писай в раковину, я часто так делаю.

— У меня не получится.

— Давай я дам тебе баночку, в нее пописаешь, потом выльем.

— Ой, нет, я стесняюсь.

— Я смотреть не буду.

— Ты журчание услышишь.

— Я уши заткну.

— Нет, все равно.

Короче, так и терпела, пока не ушла уборщица. Вообще, вид писающей девушки на мой взгляд гораздо эстетичнее писающего мужика. Кроме того, это выглядит волнующе и возбуждающе. Возможно, именно потому, что девушки более стыдливы и наблюдать такое приходится нечасто.

Летом мы поехали с нашей компанией на пикник. Поели шашлыков, выпили вина, поорали песни и разошлись спать по палаткам. Мы с моей девушкой спали в отдельной большой палатке, поэтому разделись догола. Стояла теплая и очень светлая летняя ночь, был конец июня. Она села на меня верхом, прямо мне на лицо. Я вылизывал ее писю, а соки из нее текли ручьем по моим щекам, бороде и шее…

Она сама сползла к моему члену, оставляя мокрую дорожку на моей груди и животе, и насадилась на него. Она скакала на мне неистово, с каким-то ожесточением, а я ласкал ее прыгающие груди, гладил живот, разминал большим пальчиком клитор. Когда почувствовал, что кончаю, вынул из нее член, а она прижала его своей щелкой к моему животу и скользила по нему вперед-назад. А я тем временем извергал сперму себе на живот.

Я кончил, а она еще нет, она все скользила туда-сюда вдоль моего члена, я ощущал, как сокращается ее влагалище, она стонала, двигалась и, наконец, замерла. Замерла, и тут я почувствовал, как словно ключ забил у нее оттуда. Она плотно прижала вагину к моему члену, очевидно пытаясь заткнуть вырывающийся поток. Но ключ бил из нее, тугая струя давила на мой член, щекотала и, под напором вырываясь, делилась надвое, стекала по моим бокам, образуя на спальнике под моей поясницей и попой теплую лужу. Я даже слышал характерный присвист этой вырывающейся струи.

Это явление так взволновало меня, что, несмотря на недавнюю эякуляцию (буквально минуту назад) из моего члена вновь брызнула сперма.

Девушка упала мне на грудь и заплакала.

— Ты чего? – говорю.

— Мне стыдно. Я описалась!

— Ну, ну, ты что, - говорю. – Это было просто очаровательно. Мне было очень приятно. Это лучший секс в моей жизни.

Я гладил и целовал ее, постепенно она успокоилась. Поскольку мой спальник был насквозь мокрый, мы вдвоем, оба голые, залезли в ее спальный мешок. Конечно, было тесно, мы лежали на боку, она повернулась ко мне спиной, член мой покоился меж ее ягодичек, я всю ночь терся о них, а ладошкой гладил ее лобок. Я терся о нее и кончал, терся и кончал… Сколько раз кончил за ту ночь уж и не помню, раз шесть это точно. А девушка все это время сладко спала. А может, и не спала…